Порнографические картинки

Когда депутат выступает на трибуне, демоны его слышат.
Ешап фон Шпул.

Маленький мальчик хныкал на сыром топчане. Он был напуган и страшно одинок в этом незнакомом доме. Ребенку хотелось кушать, кто покормит его? Папа и мама с ног сбились, разыскивая своего малыша. Ночью кто-то выкрал его из детской. В полицейском участке сказали, что, скорее всего, это сделали родственники. Пусть поищут сына среди бабушек и тетушек, а если не найдут, полиция подключится к поискам.

Малыш плохо себя чувствовал – хозяин коттеджа выкачивал из него энергию, чтобы наконец-то разобрать барахло на чердаке и в чулане. Все знают, как много сил требует наведение порядка.

– Этот хлам пахнет врагом, моей бабкой Флёной. А это никак портки моего бати? Спустя столько лет от них кобелем разит. Растерзать эту мерзость! – шипело под нос злобное создание серо-синего цвета, покрытое рубцами. У него был всего один глаз, и тот тигриный. От возбуждения он горел зеленым огнем в сумраке заколоченного чердака. Рудик с треском разорвал старую одежду, пнул сундук косолапой детской ножкой. Постояв с минуту в задумчивости, демон с ворчанием продолжил в нем копаться.

На табурете шумел старинный засаленный радиоприемник. После рекламы ведущий торжественно объявил: «А сейчас великолепная Чанона Шрили исполнит романс «Вернись ко мне, мой милый».

– Зачем, ну зачем ему возвращаться к ней? Чтобы зачать дитя, которого они потом абортируют в логове бабки Флёны? – проскрипел Рудик, ловя нужную частоту. – О, как тошнит от слащавых песен о любви! Я не верю в ее существование, хотя мои чувства к Хорсини Милошею похожи на привязанность. Он безжалостен к абортмахерам! Этот депутат покажет им кузькину мать!

Чтобы больше не тратить время на разбор содержимого сундука, он просто выбросил его в запущенный сад, сломав несколько кустарников. За сундуком валялся покрытый паутиной набор порнографических открыток. Согнав тараканов, Рудик схватил их и с жадным интересом начал просматривать.

– Так вот как они это делают, низкие сволочи! Кто-то всласть потрахался, а мне целую вечность тянуть лямку в этом проклятом мире! Я сожалею, что дал обет преследовать только детей тех матерей, которые не сохранили предыдущую беременность. Надо охотиться на всех, кто не девственник. С другой стороны, если люди будут хорошими и целомудренными, не станет абортов, я лишусь последнего смысла в жизни. Не стану питаться, пропаду. Как все запутано и сложно! Да что я вообще делаю в этом гребаном мире?!

По радио раздался голос самого благочестивого депутата Синшарары:

– Я также предлагаю запретить продавать средства контрацепции в аптеках страны. А тех, кто пропагандирует бездетный образ жизни, мастурбирует, чтобы избежать нежелательной беременности, и учит этому знакомых, сажать в тюрьму на десять лет! Так демографические проблемы Миндального Королевства будут решены!

– Дельное предложение, господин Милошей. Я восхищен вашим здравым смыслом и патриотизмом. Единственное, что смущает, ваша законодательная инициатива репрессиями попахивает. Вы не находите? – робко возразил ему Андре Коралья.

– А с каких пор вы боитесь репрессий? Вы же пасынок диктатора! – нажал на правителя неукротимый депутат.

– Но Джулиано не осложнял жизнь своим подданным! Он не занимался явным вредительством. И все же надо карать бездетных, вы правы. Сыночка, не толкай меня в бок. С демографией полный швах, не видишь, что ли?

– Карать бездетных! Сажать онанистов! Вау! Пусть в тюрьме их насильно оплодотворяют без права сделать аборт!– запрыгал по пыльному помещению Рудик, как заведенный. Он наступил на гвоздь, торчащий из доски, его обожгло холодное железо, но ликование ослабило боль. – Выходит, это образовательные картинки, а вовсе не порнографические!

– Я хочу быть похожим на Джулиано, чтобы после смерти упокоиться в Мавзолее рядом с ним. Я продолжаю социальную политику моего великого отчима.

– В чем это выражается, господин Коралья? – насмешливо спросил Хорсини.

– Ну, я отменил прогрессивный налог, чтобы компании стали богаче. Индексировал зарплату силовикам и раздал им ордена за лояльность. А еще погорельцев не бросил на произвол судьбы, а приказал переселить в заброшки. Некоторые из них в приличном состоянии, например, так называемый «дом с привидениями» на Шорной улице. Милошей, я все еще не понимаю вашего скепсиса…

– Не о моей ли хате идет речь? – захлебнулась в возмущении радость демона.

Мальчик уже разрывался от плача. Даже взрослому станет жутко в коттедже, который построил Магистр Луп на месте нелегального абортария. А этой крохе всего лишь два с половиной года. Его мать, к сожалению, когда-то давно пила пижму после незащищенного акта. Может, какая-то оплодотворенная яйцеклетка и выскочила после приема этого варева. В глазах Рудика Синильного она стала матерью-убийцей, которую надо жестоко наказать.

Выругавшись, Рудик прибавил громкости. Милошей раскритиковал «добрые дела» Андре Коралья, а затем предложил уничтожить благородный лавр и другие растения, которые используются для вызывания выкидыша.

Демон вспомнил, что в его запущенном саду растет одно такое деревце. Пора совершить над ним акт возмездия. Этот гадкий «анчар» дурно пахнет и обжигает своими эманациями. Сначала Рудик приблизился к зареванному малышу и выпустил из пустой глазницы черное щупальце с крюком. Оно обвило тельце ребенка. Жизненная сила дитяти устремилась в нежить.

Мальчик впал в беспамятство. Демон не стал опустошать его до конца, чтобы вечером заморить червячка. Преисполнившись силы, он стал выше ростом и плотнее. Взял топорик могучей рукой и изрубил красивый вечнозеленый кустарник пирамидальной формы, чья основная миссия придавать приятный аромат нашим блюдам. Конечно, этой зловредной сущности тоже поплохело, ибо энергетика лавра светлая и сильная. Его листья оставляли ожоги на мертвой коже, а щепки глубокие раны. Стеная, демон поплелся в дом. Его шатало, мутило, разрывало изнутри. И все же Рудик гордился тем, что не шарахался от опасности, как вампиры от чеснока, а шел ей навстречу с открытым забралом. Ничего, он еще раз полюбуется на свою находку, закусит остатками жизненной энергии маленького пленника и придет в норму.

Кое-как добравшись до пищи, Синильный доделал свое черное дело. Ребенок умер в обмороке, а демон немного восстановился. Совсем чуть-чуть.

С трудом вскарабкавшись на крышу, Рудик уселся, прислонившись спиной к печной трубе. Над этим домом не летали птицы, его избегали бродячие кошки и собаки. Безнадежность и грусть витают над тихим местом, ставшим пристанищем этого диковинного существа.

– Может, змееныша завести, чтобы не быть таким одиноким? Он передаст от меня привет мертвому отцу-мудаку. Куда делось мое «хозяйство» после расчленения, а? Ненавижу-ненавижу эту мразь Лупа! Хорсини, хоть ты не замолкай в Синшараре, а то настроение упало ниже плинтуса!

Увы, трансляция заседания в парламенте давно закончилась. Снова врубили музыку. Рудик в ярости расцарапал себе щеки и едва не уронил радиоприемник с черепичной крыши.

– Надо быть осторожнее. Без этой вещи я сойду с ума от безмолвия, - пробормотал он, разматывая набедренную повязку. Привязав к одному концу радиоприемник, Синильный аккуратно спустил его по дымоходной трубе в очаг. В нем уже целую вечность не разводили огонь. И золу никто не убирал.

Перед коттеджем Рудика остановились два грузовика. Приметив военную форму водителя, демон оторопел и скукожился.

– На выход, граждане. Приехали, - объявил сержант, открывая кузов. Из него вы высыпали какие-то нелепо одетые растрепанные люди с сумками и узелками. Они выглядели довольно растерянными. Только дети начали играть и задирать друг друга как не в чем ни бывало. А взрослые со смешанными чувствами рассматривали дом, наполовину скрытый дикой растительностью, и перешептывались между собой.

– Поспешите с выгрузкой своего скарба, граждане! А то мы на ужин опоздаем. А вы получите сухие пайки. А с утра начнете обустраивать свое новое социальное жилье, обещанное правителем Коралья, - заявил прапорщик.

– Сколько комнат в этом доме? – спросила у него полноватая дама.

– Десять.

– Десять комнат на двадцать три семьи? – опешил мужчина с подпаленной бородой.

– Ребята, перестаньте беситься! – призвала женщина, видя, что детвора разошлась не на шутку, вырвавшись из духоты и тесноты кузова.

– Ну, давайте считать. Десять жилых комнат плюс веранда, плюс чердак, просторная кухня, чулан, раздельный санузел и прихожая – это уже семнадцать помещений. И потом, о каких 23 семьях идет речь? Вот эта одинокая старушка – это что, отдельная семья? Любой из вас может взять ее в свой закуток. В общем, обживайтесь в вашей новой коммунальной квартире. Уверен, вы все поместитесь, - заверил погорельцев прапорщик.

– К тому же это временное жилье, - добавил сержант и сладко улыбнулся.

– Ба, да это мои новые соседушки! – прыснул от смеха Рудик. – И среди них есть мерзавки с детьми, которые делали аборт!

– Ох, недоброе это место! – вздохнула бабулька, опасливо озираясь. – Здесь нельзя селиться с детьми. Чует мое сердце, быть беде.

Рудик посмотрел на ребятишек, которые уже бегали по саду, среди сумаха и волчеягодника, обрывали темные ягоды дикого винограда. И вдруг бросил им сложенные веером порнографические картинки.

– Что это? Смотрите, дядя сует свою писю между ног леди! – воскликнул рыжий пацан, подбирая одну из открыток.

– А на этой картинке он просто сосет ее большие сиськи. Давай меняться, Карл! – протянул его товарищ, бледный худенький мальчик.

– А ну-ка отдайте мне эту гадость, пока я маму ни позвала! – негодующе воскликнула девочка-подросток.

Рудик подбоченился и провозгласил с крыши:

– Юные друзья, учитесь заранее, чтобы потом не вести бездетный образ жизни. За это вас посадят в тюрьму на десять лет и насильно оплодотворят! А так в тесноте да не в обиде! Даешь ранний секс и последующее родительство на воле!