Ничего, бывает

С возрастом как-то всё сильно меняется. Например деревья. Приезжаешь домой, спрашиваешь - где деревья, которые когда-то были большими? А тебе говорят - давно уже срубили. И какая теперь разница - большими они тогда были или не очень. Встречаешь женщину на концерте памяти Магомаева. Незнакомую, хотя в глазах что-то есть, какая-то соринка прошлого знакомства. По голосу вспоминаешь, что вас с ней прежде в этой жизни многое связывало. Но уже давно всё развязалось, остались соринка, голос и случайная встреча на концерте памяти Магомаева. Садишься в машину, включаешь новый альбом рок-музыканта, чьё буйное творчество начиналось параллельно с твоей вакхической юностью, и вместо слов о рок-н-ролле, сексе и бутылке портвейна, в новой песне сначала он поёт о той ночи, в которой у него странным образом всё получилось, а потом просит прощения у своей женщины за то, что получилось, да не совсем, дескать - это не я, это моя старость. И вместо той женщины, к которой были обрашены слова песни, ему отвечаешь - ничего, бывает.