Оценка своего творчества

Часто в последние годы в разговорах с родственниками, друзьями и коллегами по перу возникают вопросы о моей творческой деятельности в качестве писателя. Вопросы разные, но чаще всего о ком и о чём я повествую. У тех, кто знаком с моими книгами или статьями в периодике, такие вопросы меньше всего озвучиваются. А вот те, кто не сталкивался с моими трудами, именно такие вопросы как раз и возникают.
Коллеги, читая мои произведения, с лёгкой подачи  председателя Представительства Союза российских писателей в Краснодарском крае Ларисы Новосельской начали называть меня  кубанским Пришвиным. Это уже закрепилось не только в разговорах, но и в написании аннотаций к моим новым книгам, что весьма для меня почётно, коль есть действительно такое сравнение. Впрочем, добавлю, что может тут сходство и есть, да не во всём. Хотя данная тема  – отдельная.
Стараюсь писать, так, чтобы иметь свою ни с кем несравнимую особенность в самовыражении. И как считают те, кто уже знаком с моими работами, пишу я очень просто и доступно, поэтому материал и воспринимается легко. Как говаривал дорогой Леонид Ильич Брежнев, «правильным путем идёте, товарищи». Вот и я иду.
А теперь я решил подытожить эти моменты моей обобщённой деятельности стихами, да ещё и с улыбкой:


Писатель и охотник,
Ружья и букв работник,
Таких имелось много
на нашем на веку.

Ружье с бумагой сразу
Со сплином* – как с заразой –
Вдруг выдадут нам в радость
прекрасную строку.

Тургенев и Некрасов,
Толстой, Бианки, Бунин…
Конечно, их не тыщи,
Но и не два иль три.

И Пришвин и Пермитин,
И «Хэма» не забудем,
Нас много, верьте люди –
на список посмотри.


Но я один на свете –
Клянусь, отцы и дети.
Я тоже об охоте
Маленечко пишу.

Когда ружьё навскидку,
И утка-фаворитка
Улепетнуть стремится,
я целюсь, не дышу.

Нет, не пишу я сказки
И в качестве отмазки
Скажу, что не беру я
На выстрел целый зал.

Вы ж, братцы, верьте твердо,
Что парень я не гордый.
Но знайте: я - Черкасский!
Хау!* –  я всё сказал!!


*Сплин – хандра, депрессия