Дурко и цеховик в международном бизнесе

 
   Это был толстый круглолицый мужик или полумужик, мордвин по национальности, считающий себя, почему-то, очень русским. Женоподобная походка и болтливость выдавали в нем бабу, которая изо всех сил старалась быть похожим на «правильного пацана». Дурко напился уже в самолете, так что прибыв в Боливию за золотом, был не в себе. Все последующие дни он пил ежедневно, встречался с различными людьми в Санта Крусе де ла Сьерра и при каждой встрече обещал вложить миллион долларов в любое доходное предприятие.  Боливийцы принимали его за русского придурка, тем более, что в этой части Боливии, в провинции Санта Крус, проживает оппозиция Президента Моралеса поддерживаемого российским правительством. Следовательно, к россиянам здесь относились с предвзятостью. Дурко же объявлял всем, что он русский, выставлял всем подряд вино и вискарь, раздавал налево и направо милостыню.
Кстати сказать, некоторые нищие. Увидев его самодовольную тупую физиономию, отказывались прнять деньги, презрительно швыряя их ему обратно. Дурко не особенно расстраивался и продолжал совой эйфорический поход по стране, а однажды умудрился дать чаеые родственнику Президента страны Перу, человеку  . который располагает такими финансовыми ресурсами,  которых Дурко и в кино никогда не видел. Родственник Президента ухмыльнулся и сунул подачку в карман. Наверно считал, что отказываться от денег — плохая примета. Днем Николай (переводчик) краснел за своего подопечного, а вечером Дурко с Цеховиком (советского периода) уходили пить с кем- нибудь из проживающих в Боливии русских. Затем возвращались в гостиницу с неизменной бутылкой вина и долго беседовали. Каждая беседа заканчивалась утверждением Дурко о том, что все эстонцы дураки и сволочи. Цеховик, будучи эстонцем, соглашался с утверждением собутыльника, в надежде на то, что Дурко инвестирует миллион или займет ему денег. Однако Дурко, не только не вложил ни цента, но, даже не поехал по шахтам искать недорогое золото, как первоначально планировалось. А вернувшись в Таллинн и протрезвев, отказался  дать   Цеховику, даже, несколько долларов на бензин. Все по русской пословице: «Ели пили веселились, протрезвели — прослезились!»