Детские сны

Лесная дорожка часто петляла и раздваивалась, поэтому им приходилось время от времени останавливаться, чтобы отдышаться и свериться ещё раз с маршрутом. Они поочерёдно запрокидывали голову, отыскивая катящееся по верхушкам деревьев солнце в надежде поймать его ясный взгляд и воспрянуть духом.

Ещё ранним утром, когда они только собирались в дорогу, природа после ночного тумана выпустив на небо свой жёлтый мячик, предвещала путешественникам своё всяческое содействие. Поэтому на сердце у обоих было спокойно.

И теперь друзья неспешно пересекали огромный лесной корт, крутя педали и следя за солнечным мячом, что не отставая, скакал за ними, то где-то сбоку, а то прячась за их спинами.
К полудню, утомлённые усиливающейся жарой, они остановились на  перекус и дневной сон.

И пока Олег готовил им на костре обед, девушка углубилась в хвойную рощицу, чтобы высмотреть что-нибудь для вдохновения. Она по своему обыкновению не знала, почему её затянуло в этот затемнённый исполинами лесной уголок. Просто шла, повинуясь какому-то безотчетному импульсу, почти наугад. Пока наконец, также непредсказуемо для себя не затормозила у высокой ели, стоящей на некотором отдалении от своих наперсниц. Качнувшись по инерции вперёд, она схватилась за занесённый над её грудью меч оголённый ветки и удержала равновесие. Разжав ладонь, Уля обнаружила, что поранилась, и это её почему то расстроило. Ранка вовсе не была глубокой,  так небольшая царапина, но сердце сразу же потяжелело. Девушка села, и прислонившись к стволу, закрыла на минуту глаза.

Перед внутренним взором замелькали образы. Вот она маленькая девочка купается в мелководной речушке у железнодорожной станции, а родители наблюдают за ней с берега. Ей так хорошо и спокойно, но внезапно во вне что-то происходит, и тона нарисованной картины меняются. Гудит приближающаяся электричка, мать причитая, собирает в спешке вещи, отец же её хватает и почти волоком тащит на берег. Ульяне больно, но она не понимает, где именно источник этой боли.
Стремясь перегнать электричку, они бегут. А девочка, неловко болтаясь на руках отца, молча смотрит, как развивается на ветке её забытое белое платьице.

Образ растворяется, но Ульяна не торопится открывать глаза. Теперь она видит перед собой Олега. Того десятилетнего, ершистого и заносчивого, каким он себя порой показывал в самом начале их знакомства. Они из-за чего-то ссорятся, и Уля даже не помнит причины этого раздора, только ощущение какой-то растерянности и раздвоенности. Мальчик стоит напротив и что-то холодно ей выговаривает, но эти слова никак не вяжутся с тем, что Уля видит в его глазах. Словно это и не Олег вовсе. И поэтому девочке кажется, что внутри неё всё раскалывается, что образ друга раскалывается, что весь мир раскалывается. И поэтому она больше не может доверять тому, что чувствует.

Девушка глубоко вдохнула, и отпустив видение, поднялась с земли. На сердце стало намного легче, и ладонь тоже больше её не беспокоила. На полпути к поляне, где друзья расположились на отдых, она встретила встревоженного друга.

-Пожалуйста, не уходи больше вот так, не предупредив меня.

-Хорошо, прости…

-Что…нашла что-нибудь интересное?

Юноша с ожиданием заглянул ей в глаза.

Она помотала головой.

Зато я…пока занимался костром, вспоминал какая ты была в детстве вредная.

- Я то?

Девочка удивлённо рассмеялась

-Конечно, вредная и упрямая. Чуть не по- твоёму что идёт, задирала голову, мол я тут всё про вас поняла, жалкие людишки, и молча уходила. Вот как сейчас…

Олег поймав её недоверчивый взгляд, улыбнулся и вздохнул.

-Олег, а ты случайно не помнишь из-за чего мы тогда впервые поссорились?

Он на секунду задумался.

-Нет, не помню… Зачем мне это помнить? Это у тебя привычка возвращаться в прошлое и что-то там постоянно пытаться переделать. Я же предпочитаю планировать на будущее.

Ульяна усмехнулась.

- Знаешь ли, перед тем, как обставить дом красивой новенькой мебелью, сначала надо вынести и сжечь старую…А ещё прибраться бы не мешало!

- Ах значит, вооот как надо, мисс Всезнайка!

Теперь смеялись оба. Они затеяли шуточную борьбу и угомонились только, когда опрокинули кастрюлю с картошкой в костёр

-Ну вот! Должна была быть вареная, а будет печеная.

-Подумаешь! Никакой разницы, картошка в любом виде вкуснющая…

Они с аппетитом пообедали и решив пожертвовать в этот раз дневным сном, отправились дальше.

Мяч солнца уже час неподвижно висел над их головами, и Олег всем телом ощущал его жар.
Ульяна ехала чуть впереди, и его взгляд постоянно раззадоривала её красная свободного кроя рубашка. Она ярким вкраплением разбавляла спокойно-зеленую гамму леса, и в воображении Олега то и дело рождались разные фантастические образы, которые ему не терпелось перенести на бумагу. Юноша уже хотел обратится к подруге с просьбой о небольшом творческом привале, но та, словно угадав его намерение, затормозила сама.

-Олег, давай отдохнём чуть-чуть. Я устала… видимо, надо было всё-таки поспать в обед.

-Да, давай!

Быстро спешившись с велосипеда, он подошёл к подруге и благодарно чмокнул её в висок.

-Боже мой, сколько нежности то! Не иначе как тебя посетила муза вдохновения, я права?

Ульяна довольно рассмеялась и юноша ответил ей таким же беззаботным смехом.

- Учусь у тебя, ты же сама всегда так делаешь. Располагайся вот тут.

Он указал на мягкий травянистый покров в тени липы, что походила на большую конусообразную свечу. Уля зажмурилась от удовольствия, представив, как вечером солнце коснётся фитиля и свеча вспыхнет ярким не сжигающим пламенем. А ещё она в очередной раз подивилась способности друга моментально ориентироваться в земном пространстве, находя там самые уютные, скрытые пока от её глаз, места.

Удобно устроившись на покрывале с книгой, она принялась наблюдать за юношей.

Он уже пребывая в своём мире, быстро записывал и чертил что-то в блокноте, и лишь иногда задумавшись, поднимал голову и напряженно всматривался в пространство поверх верхушек деревьев.

По телу Ули прокатилась волна тепла. Девушка так любила эти моменты, когда даже тело ощущало невесомые изумрудного цвета нити, что незримо соединяли их. Они не доставляли боли или неудобств, они не сковывали движений, а просто летели свободно по ветру, рисуя в воздухе красивые узоры и приглашая их исследовать мир как вместе, так и самостоятельно. Они просто служили для обоих вдохновением, и каждый совершенствовался в придании им формы и цвета по своему вкусу.

Уже засыпая на этом новом открытом ими совместно земном пространстве, девушка увидела их старую полянку недалеко от дома и от души пожелала себе доброго сна.

Но вопреки её страстному желанию этот сон нельзя было назвать добрым.
Бушевала гроза и она ещё совсем маленькая девочка бежала по скользкой размытой ливнем тропинке.

-Я должна бежать, я должна! Я должна! Я не могу его потерять!

Без конца повторяла она, глотая смешанные с дождём  и страхом слезы

«Остановись…ты не Бог»

Девочка удивлённо застыла на месте и прислушалась, желая определить, откуда донёсся этот голос.

Но гроза продолжала своё стихийное бесчинство, и Уля побежала снова. Под ногами то и дело вспучивались корни, а колючий дождь вонзал в её тело остриё своих капель, отыскивая самые уязвимые и открытые участки кожи. Ей приходилось всё время быть начеку, чтобы не споткнуться, перепрыгивая корни и уворачиваясь от метких дождевых стрел.

И если бы девочка могла бы посмотреть сейчас на всё это со стороны, то вероятно сочла бы похожей себя на бесстрашного Марио, героя видеоигр, в которые они с Олегом в детстве зависали у неё дома.

Каким- то чудом Уля добралась до дуба невредимой. Как она и предполагала, Олег был там. Положив руку себе под голову, он распластался под нависающей тёмной кроной и безмятежно спал.

Она упала возле него.

-Олег, просыпайся! Ну просыпайся же! Ну, пожалуйста! Мы же утонем!

Дождь теперь хлестал по земле с удвоенной силой, и колени девочки уже были полностью в воде. Она предприняла попытку подняться, но ощутила, что не может нащупать твёрдой поверхности. Земля медленно превращалась болото.

Слезы, словно по волшебству высохли, теперь Уля ощущала лишь злость и разочарование.

-Да проснись же ты, наконец!!!

Изо всех своих детских сил, она продолжала трясти его за плечи

Но и это не приводило ни к какому результату. Олег, находясь в самом эпицентре грозового апокалипсиса, продолжал мирно спать, и только молнии освещали его красивое спокойное лицо.

И вдруг что-то произошло. Словно доведенная до крайней степени отчаяния, Уля отпустила нечто внутри себя, и поляну накрыла оглушительная тишина. Тучные дождевые телеса уплыли за горизонт и солнце выкатилось по центру. И внутри самой девочки тоже разрасталось ощущение небывалого покоя и любви ко всему; к солнцу, к лёгким облакам и каплям, что задержавшись ненадолго в листве,  теперь рисовали на её щеках слезы. А главное к нему, тому, кто был катализатором всего этого преображения.

Теперь он сидел напротив и улыбаясь, смотрел на неё и было что-то в его лице такое родное, волнующе-знакомое. Затем образ друга померк и Уля увидела себя.

Она недоверчиво протянула руку и её пальцы коснулись гладкой поверхности.

«Ты ещё спишь»

Снова прозвучало где-то внутри нее, и девочка в ответ только вздохнула.

Этот вздох вывел его из забытья. Юноша отложил блокнот и всмотрелся в лицо спящей Ульяны.

«Что ей на этот раз снится?»

Ему было любопытно, а ещё хотелось отвлечь себя от возвратившихся в привычный круг навязчивых мыслей. Проведя час за любимым делом он не чувствовал прежнего удовлетворения и гордости за своё творчество. Какое-то смутное беспокойство стояло у него за спиной, и Олег снова ощущал себя перед выбором. Обернуться и посмотреть ему прямо в глаза или, как в детстве, сделать вид, что он ничего не замечает. Юноша предчувствовал, что эта встреча будет не из приятных, однако, поколебавшись всего несколько секунд, обернулся.

Конечно же он помнит из-за чего была их первая ссора.

Он как сейчас видит перед собой образ улыбающийся Ули, вернувшейся после прогулки с другим мальчиком и как это её непринуждённое  «как дела?» вызывает в нём приступ гнева.

«Ты показала ему наше место! Ты предательница!» - хочется крикнуть ему

Но мальчик, привычно подавляя эмоции, лишь холодно смотрит ей прямо в глаза, до тех пор пока действительно не начинает ощущать отстранённость и равнодушие.

«Какое ему дело? Она просто чужая. Она не оправдала его ожиданий и поэтому не достойна доверия и дружбы с ним.»

Затем Олегу захотелось пойти глубже. Вот он четырёхлетний сидит на подоконнике и смотрит во двор.
Изо всех сил прижимаясь к стеклу, он жадно вглядывается в лица прохожих. Но ни в одном из них он не узнаёт ту.

—Олежек, ох! Как залез то сюда? Хотя и первый этаж, а все равно то не дело…

Он чувствует, как щека его на миг соприкасается  с бабушкиным передником, и вот он уже стоит на полу.

—Ну что молчишь то? Аль речь забыл совсем?

Добрая старческая рука ложится ему на голову.

—Сиротинка ты наша… Иди к себе! Отец пришёл, слышишь? Не попадайся ему на глаза.

И вот Олег закрывает дверь своей вытянутой узенькой комнаты и снова залезает на окно. Ему нравится наблюдать за серыми умытыми грязной водой автомобилями, что проносятся по улице, скрываясь за поворотом. Мальчик словно угадывает в них волшебных посыльных, доставляющих родных людей по домам. Он представляет, как одна из этих машин останавливается недалеко от окон, и в отражении луж ему мерещится образ женщины. Она подходит всё ближе, и вот уже их разделяет только стекло.

—Ох, Олег, берегись! Упадешь, будет больно!

Мальчика предостережение бабушки настигает уже на полу. И ему больно. От того, что нет никого за окном.

Юноша болезненно поморщился, но всё же перевернул ещё одну страницу

—Не смейте трогать, вы слышите?!

Олег весь ощетинился и стал напоминать загнанного в угол хищника, подобного тому, кого он защищал.

—Всё равно ведь подохнет… Отойди, мелюзга.

Снисходительно отвечает ему незнакомый подросток и предпринимает попытку обойти мальчика с фланга. Но безуспешно. Олег молнией несётся противнику наперерез.

—Да, откуда ты такой взялся то? Защитничек… А если эта псина людей покусает?

—Он никого не тронет, я его щенком ещё знал!

—Щенком? Тебе самому то сколько? Года четыре?

—Мне уже шесть!

 Олег, угадывая по позе незнакомца, что тот, по-видимому, оставил идею причинить вред его другу, чуть успокаивается.

—Вы гуляйте. Всё будет в порядке. Дружка поранили в драке, и я его сейчас домой заберу.

—Ах…Дружкааа?

И мальчишка, воспользовавшись тем, что защитник потерял бдительность, проскальзывает мимо. Раздается жалобный короткий стон, и Олег ощущает почти реальную боль внизу собственного живота. Разбежавшись, что есть мочи, он врезается в подростка. В его ушах, то монотонно вибрируя, а то срываясь на пронзительный визг, звучит вой его друга. И мальчик бросается на обидчика снова и снова. 

—Олежек, господь, что с тобой, родный? А ну-ка я тебе сейчас покажу! Иди живо отсюдова, хулиган!

Словно сквозь туман слышится голос бабушки, и мальчик не помня себя, наклоняется над псом. Но обезумевший от боли старый приятель, больше не узнаёт его и грозно щерится.

—Дружок, это же я! Я! Сейчас помогу!

Олег внезапно чувствует, как его тянут прочь от собаки.

—Эх, Олежек, оставь! Укусит тебя, да и чем ты можешь помочь… Смотри, сам весь в синяках.

— Бабушка, он теперь никому верить не сможет! Никому! Никому! Ты слышишь?!

-Олег? Олег? Я тебя очень -очень люблю!

Он почувствовал, как кто-то нежно коснулся его щеки и вместе с этим прикосновением небывалую радость и лёгкость. Это был просто сон, и он просто окончился. Олег открыл глаза и увидел, что Ульяна уже переместилась к нему на холмик. Затем юноша перевёл взгляд на солнце, что не дождавшись его пробуждения, закатилось за верхушки деревьев, оставив после себя длинную широкую тень на земле.
Глядя с сонным недоумением на эту тень, он переспросил:

-Что ты сказала?

-Что нам пора ехать, если мы хотим успеть до темноты.

-Да, поехали.

Но сделав всего несколько шагов, Олег обернулся и тронул её за руку.

-Подожди… Ты сегодня спрашивала о той ссоре, помнишь?…Так вот я разозлился тогда на тебя из-за того, что ты отвела этого болвана на нашу поляну. Он мне сам рассказал об этом. Мне тогда было очень неприятно, понимаешь?

-А сейчас?

Он улыбнулся и искренне ответил:

-А сейчас мне кажется, что это не имеет уже никакого значения…

- Дурачок…

Девушка тихо вздохнула.

-Так вот, он всё тебе наврал… Никуда я с ним не ходила, а тем более на наше место. Зачем мне водить туда чужих?

Они немного постояли в молчании, затем сели на велосипеды и продолжили путь.

На этот раз Уля держалась позади.

Она смотрела на широкую спину юноши и его затылок, а ещё на нити, по-прежнему соединявшие их.

Не только волшебно-изумрудные, но и ещё и чёрные, что прятались от её глаз при солнце, но обнажались с каждым закатом.

Однако в этот раз их было значительно меньше, чем прежде.
И девушке не терпелось поделится этой радостью с Олегом.