2 глава, окончание

Из хлопчатобумажного мешка он высыпал кучу разных патентов.
препараты; мази, мази, смягчающие средства, мази, пластыри.

"Все, что я мог получить," объяснил он. «Нет аптеки в смешном городке».

— Спасибо, — сказал Баннекер. — Ты в порядке. Хочешь другую работу?

"Конечно," сказала полевая лилия с неуменьшаемой доброй волей.

«Иди и помоги седовласому старику вон там в Пуллмане».

"О, он будет преследовать меня," спокойно ответил другой. "Он мой дядя. Он
думает, что я бесполезен».
- А он? Ну, предположим, вы получили имена и адреса слегка
рана для меня, то. Вот твое пальто».
"Та-анкс," протянул молодой человек. Он отворачивался от своих новых обязанностей
когда его осенила мысль. — Составляете список? он спросил.
«Да. Для моего отчета».— Есть имя с инициалами I. O. W.?
Баннекер просмотрел список в карманной книге. "Еще нет. Кого-то это ранит?"

"Не знаю, что с ней стало. Персиковая девочка. Черные волосы, большая,
сонные, черные глаза с огнем в них. Одет _правильно_. Путешествие в одиночестве,
и занимается своими делами тоже. Там была каюта в этом Пуллмане
в канаве. Заметил ее инициалы на дорожной сумке.
— Ты видел её после аварии?
- Не знаю. Какое-то смутное воспоминание о том, как она шатается.
около обочины трассы. Хотя не могу быть уверен. Возможно, было мне."
— Это мог быть ты? Как мог…
"Сам шаткий. Мои мысли смешались. Когда я пришел в себя, я был очень занят.
положить мой обед," объяснил другой с простым реализмом. "Один из г.
Сиденья Пуллмана ударили меня в живот. Они не такие мягкие
как вы думаете, чтобы посмотреть на них. Я шатался вокруг, ища мисс
I. O. W., она была одна, знаете ли, и я подумал, что ей может понадобиться немного
присматривать за. И у меня была мысль, что я видел ее с рукой, чтобы
голова кружится и течет - да; всё, она бежала. Вау!" сказал
горячо юноша. -- Она была хорошенькая! Вы же не думаете...
-- Он нерешительно повернулся к ряду тел, теперь прилично покрытых листами.

На какое-то жуткое мгновение Баннекер подумал об изуродованной, чудовищность -- -- что так недавно было прелестью и обаянием, с глубокий огонь в его глазах и, возможно, глубокая нежность и страсть в его
сердце. Он отклонил эту мысль как противоречащую доказательствам и
вписал инициалы в свой буклет.
"Я присмотрю за ней," сказал он. «Наверное, она где-то впереди».

Без передышки он трудился, пока долгий свист не возвестил о возвращении
локомотива, шедшего вперед навстречу задержавшемуся специальному
из Стэнвуда. Люди цеплялись за него маленькими скоплениями
как пчелы; врачей, медсестер, чиновников и санитаров.
диспетчер из Стэнвуда выслушал краткий отчет Баннекера и отправил
его обратно в Мансаниту, коротко одобрив его работу.

Последним взглядом Баннекера на обломки, когда он остановился на повороте, был
услужливый молодой человек, взгромоздившийся на заднюю кучу обломков,
машина наблюдения, тревожно вглядывающаяся в ее недра («В поисках И.
О. В., наверное, — предположил агент), и два коммивояжера из
курильщик коротает коммерчески непродуктивный перерыв, играя
пинохле на чемодане, перекинутом через колени. Взглянув на простор,
распухшие, иссиня-черные волны катятся по небу, Баннекер догадался, что
их игра будет вскоре прервана. Он надеялся, что мёртвые не промокнут.