Клинок Смерти. часть 1. Осколки гл. 11 -16 плюс

Глава 11

Эпизод 1
1938 год. Осень.

Анна Метсиева, когда сбежала от своего отца изверга с Тимофеем Аркадьевым на паровозе, по приезду с ним в город Боровск Калужской области, вышла за своего хромого спасителя замуж и взяла его фамилию. Жили они без любви взаимной, но с полным уважением друг к другу. Народились у них трое детей: Софья, старшая дочь в 1921 году, Мария в 1928 году и Катенька в 1933 году. Три сестры и все разные по характеру.

Софья отличалась от младших сестёр характером в отца своего Тимофея, но только на женский манер. Упряма была к достижению своей цели, своенравная. Родителей почитала, но согласно новому веянию времени, шла в ногу с ним и имела свою точку зрения на все положения вещей происходящих. Училась прилежно и слыла грамотной и умной девушкой. Участвовала во всех мероприятиях связанных со спортом и общественной деятельностью. Занималась стрельбой из стрелкового оружия. Первые призы получала за отличную стрельбу в районе. Училась приёмам самообороны без оружия при школе спортивной. Как мальчишка была, даже носила модную короткую стрижку «Каре» и танцевать умела красиво. Удалая была, «Палец ей в рот не клади, откусит».

***

Софья, на военном полигоне для стрельбы, стояла в ряду со своими тремя товарищами по стрельбе, с оружием за плечом перед инструктором, командиром Красной армии, лейтенантом Хоменко. Напротив, под натянутым тентом, за столом, на вбитой в землю ножками скамье сидели члены комиссии по стрельбе, в военной форме, двое мужчин и женщина.

Сафронов, старший комиссии приказал Хоменко:
– Товарищ инструктор приступайте к выполнению нормативов по стрельбе с
личным составом участников зачёта.

Хоменко, расправив плечи, скомандовал:
– Группа, налево. На исходную позицию для стрельбы по ростовой мишени шагом, марш.

Четвёрка молодых стрелков в осеннюю непогоду выполнила приказ и разместилась в ряд на постеленных брезентовых плащ-палатках наизготовку для стрельбы. Хоменко дал приказ зарядить оружие и открыть стрельбу.

Дождик моросящий мешался с мишенями и накопившимися каплями стекал по носам на лице стрелков. После окончания стрельбы и команды « оружие на досмотр» все стреляющие принесли свои мишени и сдали их Хоменко, встали в ряд под дождём перед комиссией. Хоменко сложил стопочкой мишени на стол перед Сафроновым.
Сафронов с остальными членами комиссии рассматривали мишени, как будто корову покупали. Мальчишки и Софья стояли под серым небом и фыркали ртом себе на нос, сдувая капли дождя. Сопелкин, один из мальчишек, конкурент по стрельбе поддевал Софью:
– Не женское это дело Аркадьева стрелять.
– Это от чего же? – спросила Софья, вытирая рукавом пальто капли дождя со своего носа.
– Вам женщинам стрелять надо глазками, – упирался Сопелкин.
– Не о том думаете, комсомолец Сопелкин, – отрезала Софья.
– Да, а о чём же надо думать? Уж, не о том ли, как правильно вязать носки? – ковырял её мальчишка. Ребята засмеялись.
– Между прочим, вязанье носков произошло от мужчин, – парировала Софья.
– Литейко, Гусев вы слышали? Какие познания? – не унимался Сопелкин.

Сафронов обратился к Хоменко:
– Дайте команду смирно участникам стрельбы. Здесь, что вам рынок или полигон?

Хоменко строго приструнил стрелков:
– Разговорчики. Не мешайте комиссии обсуждению результатов.

Член комиссии Николай Яковлевич, тучный майор танкист просмотрев мишени стрелков, обратился к Сафронову:
– Что и следовало ожидать товарищ Сафронов. Как всегда отличилась Аркадьева.
– Согласен с вами Николай Яковлевич, молодец девушка, – кивая головой, ответил тот и обратился к женщине инструктору: – Ваше мнение Искра Валерьевна?
– Моё мнение однозначно, надо выдвигать её кандидатуру на областные соревнования, – ответила инструктор.

Потом Сафронов встал и, держа в руках мишени, обратился к участникам зачёта, подводя итоги стрельбы:
– Что я могу сказать по факту вашего зачёта. Литейко, двадцать девять.
 Сопелкин, тридцать шесть. Гусев, вы ведь очки носите, почему не пользуетесь ими во время стрельбы?
– Дома забыл, – ответил, поёживаясь от измороси парень.
– Всё ясно, – продолжал Сафронов, – Товарищ Аркадьева, из пятидесяти пятьдесят.
– Молодец, – похвалила громко женщина инструктор. – Думаю, что состав комиссии придёт к единому мнению, что комсомолку Аркадьеву надо выдвигать на областные соревнования.
– Да, будем выставлять на областные соревнования. У вас это от природы Аркадьева зоркий глаз? – добавил Сафронов.
– Она носки вяжет в свободное от стрельбы время, а я вот не умею, поэтому и стреляю плохо, – пошутил Гусев.

Эпизод 2
1938 год. Осень.

Народа было много в воскресный день в городском клубе, где Софья помимо всех мероприятий участвовала в самодеятельности. Вечером были танцы, для молодёжи. Перед танцами руководитель художественной самодеятельности Вольнов решил поставить сатирический номер и пропесочить критикой нэпманские устои. В номере должен демонстрироваться парный танец загнивающего запада Фокстрот и наперекор ему выставлялся групповой танец молодёжи в красочном преподношении костюмов всех республик входящих в состав России.

Принудил танцевать фокстрот Софью Аркадьеву, конечно же, комсорг Вольнов в наказание за её гордыню, с пижоном города Дыней, прозванного за яркую жёлтую рубашку, которую он носил стильно с галстуком красного цвета.

***

Дома Софья попросила свою маму Анну сшить ей из старой занавески платье, по описанию из книжки «Двенадцать стульев» персонажа Эллочки и мать, перекрестившись, сшила. Софья попросила у соседки летнюю женскую шляпку, прикрепила к ней петушиные перья. Мало того, что платье было короткое, солнце клёш, оно было прозрачное.

Комсомолка одела под платье нижние трусы шаровары, сверху одела пояс мамы с застёжками для чулок, которые свисали и виднелись из оборки подола, выше колена и надела чулки из казённого реквизита художественной самодеятельности, туфли с бантиками. Софья накрасила губы яркой помадой и оценила себя в зеркало критичным взглядом. Вид был шокирующий для того времени, даже в сравнении с персонажем книги. Потом, одела пальто, положила шляпку в авоську, повязала красного цвета косынку на голову. Потом Софья откусила наспех кусок огурца, выпила махом вдогонку стакан холодного молока и пошла в клуб.

***

В гримёрной комнате клуба, Софья, сидя перед осколком зеркала, волнуясь, разговаривала со своим партнёром по танцу Дыней:
– Ты главное меня крути аккуратнее, а то слишком платье лёгкое раздувается в стороны.
– А что тогда одела его? Я вот как хочу, так и хожу и ничего, – ответил Дыня, куря папиросу. – Крути не крути, материал просвечивается, все твои шаровары с подтяжками видны.
– У тебя галстук красного цвета, это тебя и спасает пижон, а так, давно ходил бы в телогрейке, – смеясь, ответила Софья. – Нижнее бельё должно быть видно, по задумке, показать всё бесстыдство империалистов.

Но вот тут, как раз, молоко, выпитое ей на голодный желудок, с огурцом солёным и дало о себе знать, вулканом распирая внутренности её организма. Софья вылетела из комнаты пулей и понеслась ракетой на второй этаж в туалет.

***

Не успела Софья донести до финиша то, что её обескуражило, как содержимое её внутреннего мира перепачкало всё её нижнее бельё. Она с ужасом думала о том, что её, гордую и правильную ткнут носом за невыполнение комсомольского поручения.

В клубе уже играла музыка, и всё готово было к мероприятию. Софья, с досадой стянула с себя перепачканные сценические панталоны вместе со своими кружевными трусами и затолкала всё это плохо пахнущее в мусорную урну. Затем она привела себя в порядок; вымыла холодной водой из под крана свои ягодицы и руки, вытерла их газетой, которая лежала на подоконнике, одёрнула подол платья и стремглав помчалась обратно в гримёрную.

***

Софья вошла в гримёрную комнату клуба и встала в углу у стола. Она посмотрела на Дыню через осколок зеркала установленного на столе. Пижон таращил на её прозрачное платье глаза и, проглотив слюну, от которой чуть было, не захлебнулся, произнёс с восхищением:
– Аркадьева, ну ты, офигеть, как красива.

Софья, сама себе удивилась, что ей стало приятно от того, что на её голую попу под прозрачным платьем смотрит парень, но она скрыла улыбку и без сомнения в отказе строго сказала Дыне:
– Отвернись.

Дыня отвернулся, но вытащив из пистончика кармана пиджака маленькое карманное зеркало, наблюдал в отражение за Софьей.

Софья видела в отражение зеркала косой взгляд Дыни, но ничего не сказав, взяла свою красную косынку и пропустила её между своих ног вместо трусов, связав узлами на бёдрах. Косынка не трусы, но хотя бы прикрывала фасад картины. Затем она опустила подол платья и стала подкрашивать губы карандашом.

Вольнов заглянул в гримёрную и, крикнув: – Буржуи на выход! – убежал в зал.

Эпизод 3
1938 год. Осень.

В большом зале собралась вся молодёжная рать округи. Танцы были излюбленным местом молодёжи, а тем более не на веранде, а в клубе, где не капал на нос дождик. Все присутствующие с тоской ждали, чтобы прошло официальное мероприятие и быстрее начались танцы.

Вольнов, в порыве художественного озарения стоял посередине зала и произносил идейную речь:
– Сейчас, мы вам перед танцами продемонстрируем поучительную сценарную программу на тему: «Загнивающая культура Запада». Мы вам покажем всю пошлость капиталистического строя в чёрных оттенках в сравнении с яркой перспективой культуры нашей многонациональной страны Советского человека.

Зал лениво аплодировал и по взмаху руки Вольнова музыканты из дома пионеров врезали весёлыми нотами Фокстрота. К центру зала с разных сторон, из толпы народа, друг к другу, пританцовывая, шли Софья и Дыня. При виде персонажей поднялся женский визг и мальчишеский крик восторга.

Музыка играла от души и барабанщик молотил кожу палочками захлёбываясь, а Софья с Дыней вертели пассы. Глаза собравшихся были прикованы к паре танцоров, не отрываясь. Красного цвета косынка, повязанная Софьей вместо нижнего белья, шокировала всех присутствующих. Ткань косынки одуванчика врезалась между ягодиц девушки, и молодое тело хвасталось юным комсомольцам своими, приводящими в шок эротическими движениями. Красивые, мускулистые ноги спортсменки вызывали не скрываемое восхищение молодежи, и антураж одежды приводил всех в состояние нетерпения танцевать. Ягодицы спортсменки мелькавшие в момент выкрутасов бёдрами производили эффект на парней, как удав на кролика. Мальчишки и старшие парни следили глазами на то, что было для них выстроено стеной запрета.

Софья была просто бомба, сама эротика.
Вольнов понял, что допустил роковую ошибку, доверив Софье сделать самой костюм и уже, готовил в мыслях свою оправдательную речь перед Комсомольским собранием. Его попытки остановить играющий оркестр оказались тщетными.

Молодёжь в многонациональных костюмах, из состава второго готовившегося номера, пританцовывая, оттеснила Вольнова к стене, и зал сорвался, пускаясь в головокружительный танец загнивающего Запада.

***

Софью не исключили из рядов Комсомола, только потому, что она, понимая всю тяжесть своего поступка, объяснила Сафронову лично, который, кстати, кроме председателя в спортивной комиссии по стрельбе из огнестрельного оружия состоял на должности комиссара НКВД города и был неравнодушен к ней и её успехам, которые контрольной галочкой поднимали его авторитет.

Да, конечно, Софье пришлось для подтверждения осознания своей вины два раза поцеловать Сафронова при личной встрече в его пухлые, но добрые, смешные губы и он отпустил ситуацию, но понимая свою значимость, как истинный семьянин не стал настаивать на встрече с Софьей для продолжения личных отношений. Хороший был мужик. По его совету Вольнова исключили из рядов Комсомола, но оставили на должности художественного руководителя клуба.

***