Сырный человек. Эпизод 16 Лоскутные люди

Мы спустились вниз и увидели, что на стене висят две огромные, сшитые из лоскутов цифры минус три и один. Пол на этаже оказался мягким. Я опустил глаза и увидел, что стою на полосатом матрасе с пуговками. Он покрывал пол на этаже вместо линолеума или плитки! Я попрыгал на месте и чуть не упал, потому что пол зашатался, как кровать на пружинах. Я подошёл к стене и приподнял угол матраса: там действительно оказались пружины! Сквозь них можно было увидеть следующий этаж. Я дотронулся до стены, и рука моя провалилась в мягкую поверхность, словно я навалился на подушку. Белые стены в мелкий голубой цветочек, действительно напоминали пуховые подушки или перину, и по виду и по мягкости. На этаже было довольно светло, но лампы мы нигде не обнаружили. Я подпрыгнул к квартире справа и постучал в мягкую дверь, но звука никакого не услышал. На двери чёрными крупными нитками был вышит глазок, а рядом на стене висел тканевый звонок с пуговкой в центре вместо кнопки. Я нажал на него и звонко произнёс:

— Дзынь-дзынь!

Мы немного подождали, и Катерменш сказал:

— Кажется, никого нет дома.

— Может быть, они просто не слышат?

Вместо ручки из двери торчал круглый помпон. Я схватился за него и попытался открыть, но лишь выдрал из пушистого шарика насколько ниток. Дверь открылась от лёгкого толчка, и мы вошли внутрь. Квартира, также, как и лестничная клетка, была вся обшитая тканью. На стенах висели ситцевые обои, под ногами, как и в подъезде, лежал матрас, только уже другой расцветки. С потолка воланами свисал лёгкий белый тюль. Сквозь него пробивались жёлто-оранжевые солнечные лучи и рассыпались по полу светлыми бусинами. На кухне стояла плита, сшитая из лоскутов. На ней я увидел тряпичную сковородку, а в ней лежала яичница-глазунья, тоже из ткани! В центре кухни находился стол, на нём я нашёл тканевый нож и тканевый хлеб. На мягком подоконнике стояли бархатные горшки с лоскутными цветами. Абсолютно всё здесь было сшито из ткани и украшено вышивкой!

Рассмотрев все предметы на кухне, мы пошли в одну из комнат. Здесь в несколько рядов, от стены до стены были протянуты бельевые верёвки. На них сохли белоснежные простыни и пододеяльники, пахнущие свежестью и чистотой. На полу стояли пуфики из ткани, диван, шкаф и тумбочки. Катерменш подбежал к разноцветному шкафу и принялся точить когти.

— Ай! Что такое?! — раздался откуда-то недовольный голос.

От шкафа отслоился длинный кусок, оказавшийся лоскутным человеком. Он был таким пёстрым, что слился с мебелью, и мы его сразу не заметили. Катерменш вытаращил глаза и встал на дыбы.

— Извините, пожалуйста! — виновато пропищал он.

Я так удивился, что не мог отвести глаз от лоскутного обитателя квартиры. Он весь состоял из тряпочек, в основном из жёлто-розовых. Присев на зелёно-коричневый пуфик, стоящий рядом с диваном, я стал рассматривать тканевого человека. Но вдруг пуфик подо мной зашевелился. Я вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону. Мягкая сидушка развернулась, поднялась с пола и выпрямилась. Зелёно-коричневый пуфик тоже оказался тканевым человеком.

— Ой, простите, я принял вас за сидение. — промямлил я. — Я очень устал и просто хотел отдохнуть.

— Ничего страшного. — вздохнул он. — Можете присесть на диван.

Катерменш запрыгнул на ярко-жёлтый диван у стены и улёгся, поджав лапки под себя. Я скромно присел скрою.

— Вот же забавно! Я собирал с пола рассыпавшиеся пуговки и вдруг почувствовал, как на меня кто-то уселся! — засмеялся зелёно-коричневый.

Я с любопытством рассматривал тканевых людей, делая вид, что просто внимательно их слушаю. Вместо глаз у них торчали полукруглые блестящие пуговицы. Зелено-коричневый человек состоял в основном из грубых джинсовых тканей с геометрическим принтом, и оказался мужчиной, а желто-розовый человек, обшитый шелковыми и шифоновыми лоскутами с цветочным рисунком, — женщиной. На первый взгляд мягкие лоскутные хозяева квартиры казались добродушными и сразу распологали к себе.

— А я развешивала бельё и вдруг ощутила, как кто-то вонзил мне в ногу когти! — в свою очередь сказала жёлто-розовая дама, и показал повреждение.

Рана оказалась довольно серьёзной. На ноге тряпичной женщины висел оторванный кусок ткани, а из дырки торчали внутренности в виде белой ваты.

— Какой ужас! — зажмурился я. — Вам срочно нужна помощь!

Катерменш покраснел и опустил глаза.

— Да, у меня есть игла, я сейчас всё зашью. — успокоила меня женщина.

— Надеюсь, вам не больно? — поинтересовался я.

— Вовсе нет. — ответила тряпичная дама и достала из кармана нитку с иголкой. Она присела на диван, между мной и Катерменшем, и стала себя зашивать.

Зелёно-коричневый человек уселся на подлокотник дивана около меня. Взглянув на Катерменша, пуговичными глазами, мужчина взялся за подбородок и задумчиво спросил:

— Скажите, а давно с вами произошли такие изменения? Это так необычно, кот с человеческой головой!

— Вообще-то, я человек, с кошачьим телом. — немного обиженно поправил Катерменш. — Это случилось совсем недавно. Когда-то раз, после карнавала я уснул в костюме кота, а когда проснулся, обнаружил, что моё туловище стало кошачьим.

Выслушав очередную выдумку Катерменша, я не выдержал и сказал:

— Мне ты рассказывал совсем другую историю.

Человек-кот взглянул удивлённо.

— Да тебе показалось.

— Как же показалось? Ты говорил, что потерял туловище в мышиной возне, когда был человеком, и дед пришил твою голову к телу кота!

Катерменш снисходительно смотрел на меня, улыбаясь, и качал головой:

— Нееет, ты всё перепутал! Я говорил, что был на карнавале, и когда шёл домой, попал в мышиную возню и уснул. А когда проснулся, у меня уже было тело кота.

— Я такого не помню.

— Ты просто забыл!

Тканевые люди переглянулись, глядя на нас, и зелёно-коричневый сказал:

— Вам лучше не устраивать сыр-бор на пустом месте, мало ли что может произойти? Один мой приятель от этого даже в сыр превратился.

— Неужели? — удивился я. — Хотите сказать такое возможно?

— Конечно. — подтвердила лоскутная женщина, делая последний стежок.

— Просто мой брат тоже превратился в сыр. — с грустью сказал я. — Только вот не припомню, что бы он устраивал когда-нибудь сыр-бор.

— Да это потому что ты очень забывчивый! — сказал человек-кот.

— Нет, он точно стал сыром из-за чего-то другого. — уверенно сказал я, искоса глядя на Катерменша.

В квартире лоскутных людей мы пробыли не долго. От лоскутного чая с лоскутными печеньями мы вежливо отказались. Ничего не узнав о рыбаке, мы ещё раз извинились перед хозяевами, и отправились дальше.