Братик заступник

                Братик заступник

   Однажды один незадачливый постоялец, снимающий небольшую комнату у совсем уже пожилой, казалось бы, совсем ветхой старушки, решил ее под покровом ночи обворовать. «Божий одуванчик, кому польза от нее? Кому она и нужна?» - наверное, так размышлял про себя этот не очень высоконравственный квартирант. Но почему же он еще и незадачливый? – А вот по какой причине! Потому что вскорости для его вразумления и хоть и робкой, но надежды на исправление вот что произошло.

   Намеревался он как раз в Радоницу  совершить свой совсем не положительный, предосудительный поступок. А бабулька-то накануне давай все своего уже отошедшего в Царство Небесное, в мир иной любимого братика вспоминать. Как они вместе в школе учились когда-то давно. И как он все время от разных злобных мальчиков, нещадно больно колотя их, дубася, постоянно ее защищал. Предаваясь воспоминаниям, она, казалось, даже как-то помолодела, каким-то непостижимым образом словно сбросив в этот день все свои года, как какой-то ненужный, досадно обременяющий ее все время груз. Подивился злоумышленник, стало ему даже от этого как-то не по себе. И пошел спать. А ночью ему приснилось, что словно этот бабулькин давно безвременно усопший брат, которого она решила на Радоницу поминать, парнишка лет десяти-двенадцати, да и еще в старинной школьной форме повалил его наземь, уселся сверху с видом победителя и дубасит немилостиво с размаху кулаками, да еще, то детским, звонким, то подростковым, ломающимся голосом отчетливо так приговаривает:

   - Не смей обижать мою сестру! Даже и не пытайся, слышишь?!! – Не понял? Тогда пеняй сам на себя! В таком случае, тебе же самому хуже будет!

   Проснулся он в холодном поту в каком-то даже охватившем его анабиозе, решил сходить в туалет и еще заодно и перекурить с испугу: с чего бы это сны такие ему снятся, никогда ведь не было на протяжении всей его жизни подобного ничего! Идет, а ноги, как ватные. А тут еще, как назло, высокий порог на выходе в коридоре. Сам не заметил, как споткнулся об него и повредил ногу. Но и это еще не все!

   При выписке из больницы, ковыляя на костылях, еще раз совсем неожиданно для самого себя «шмякнулся», весьма чувствительно приземлившись на каменный пол сразу же занывшим мягким местом.

   - Вот так кости таза и ломаются! – услышал он голос проходящего мимо хирурга. – А срастаются они почти всегда не ах. Из рук вон плохо сращиваются эти кости!

   Насмерть перепуганный, поехал к приятелю, а не к этой, ничего не подозревающей о вполне заслуженных его злоключениях бабульке. Оттуда уже позвонил ей и сказал, что вещи его приедет к ней его знакомый поскорее забрать от греха подальше. И тут в его прояснившуюся голову пришла какая-то даже непонятно навязчивая озадачившая его мысль, что оставшуюся жизнь можно хотя бы пытаться жить честно. А не то... Всякое в жизни бывает!


                Злой медведь


   Однажды в детстве, когда я затяжно тяжело болел, решил даже уже попрощаться с жизнью. Пригласила мама ко мне нашего хорошо знакомого священника, и помирился я с сестренкой, а до этого я все время долго ее пугал злым медведем!

   Она младше меня на целых шесть с половиной даже с хвостиком лет. Как говорят, между нами целая... непроходимая пропасть во взаимоотношениях! А на самом деле все это не так: просто я постоянно из ревности вредничаю, потому что хочу быть везде по сравнению с ней первым, я же самый что ни на есть старший брат! И мама меня сначала задумала, планировала и родила. А она так только: добавка в нашей семье, появилась уже в самом конце «на сладкое.»

   Боится она давно этого моего несуществующего медведя, что он ночью придет, как я стращаю ее, обязательно к ней и съест: останутся одни рожки да ножки! А она говорит, что рожек у нее еще, как раз-то совсем и нет.

   - Ну, тогда ножки, а может, и ничего совсем не останется! – говорю я это всегда очень уверенным голосом. А она ну, реветь.

   - А как же он меня съест, сырую что ли? – удивленно задает вопрос и неожиданно успокаивается.

   - Нет, конечно! – сразу же нахожусь, что ответить, чтоб ее еще больше напугать. – В печке тебя он зажарит на нашей самой большой сковородке: будет вкусное жаркое такое, что пальчики оближешь, только он никому тебя больше съесть не даст, сам все один с аппетитом скушает... Знаешь, какой он у него всегда ненасытный! Никого не угостит, да еще и вылижет потом сковородку.

   - А как же тебя? Ты, что ли, невкусный?

   - Да, он больших уже совсем и не ест: они жесткие и мясо у них безвкусное, и нет никакого аромата в нем, который всегда так важен для медведей! А ты еще маленькая, поэтому, ну прямо очень и очень аппетитна для него... Вот слушайся меня во всем, тогда, когда ляжешь спать, буду защищать тебя от медведя. А как только начнешь плохо себя вести, выйду во дворик наш на луну полюбоваться и даже не зайду, если станешь меня на помощь звать! И съест тебя всю косолапый, даже и пикнуть не успеешь: раз – и все!

   Вот я и решил покаяться батюшке про медведя, раз мне уже кирдык! А сестренке говорю:

   - Нет больше никакого этого дремучего зверя, так что не бойся, никто тебя теперь вовсе не съест и не тронет... и раньше его тоже не было, так что не сердись и прости меня, а я обещаю, что больше уже не буду тебя впредь никогда пугать, что бы в наших взаимоотношениях не случилось.

   Помирились мы. Все обнялись, и даже с нами наш батюшка... настроение сразу же у меня какое-то благостное. Не стыдно даже совсем предстать перед Богом! Не страшно. Лежу и радуюсь, а глаза постепенно сами собой все больше и больше слипаются. Проснулся наутро – и чувствую, что почти здоров! Даже температура к удивлению всех врачей абсолютно нормальная! Поправился я. Через четыре месяца уже даже и домой долечиваться выписали. А еще через какие-то два года таблетки даже совсем уже перестал принимать. А сестренку не пугал уже больше, а только, как бесценное сокровище, всегда защищал и оберегал, как всякий порядочный старший брат это и должен делать!


                Вымолили
 (рассказ, похожий на предыдущий).


   Я болен. У меня лейкемия. Или все-таки правильней «лейкоз»? А характер, все-таки, надо сказать, у меня скверный. С сестренкой, мягко говоря, мы не всегда ладим. Ревную я ее, как мне многие иногда говорят. Так я, вероятно, добиваюсь «повышенного маминого внимания». Вообще, мне не нравится, когда она с ней сюсюкается. Сразу же вредничаю и ее «тираню»... И вот в процессе лечения начались осложнения.

   - Положение серьезное. Готовьтесь к худшему – провозгласил лечащий доктор. А я до этого однажды подслушал разговор старших ребят. Когда они играли на компьютере, на меня не обращая ровно никакого внимания.

   - Сама смерть – это как раз совсем и не страшно. Там добрый Бог. Пугает только этот вот переход. Из одного состояния земной жизни - в другое. Невозможно, каким бы ты сильным не был, во время него не заплакать!

   И вот я уже, как наставлял батюшка, примирился со всеми, всех простил, и не поверите: так на душе вдруг радостно стало и легко. Думаю, умру, и точно в рай попаду!

   А тут все зачем-то молится за меня как по команде совсем неожиданно начали! Молебны на разные лады служить. Даже записочки в монастыри подавали. Особенно молодой такой настырный батюшка, до всего ему как будто бы было дело, все куда-то с моей матерью постоянно целеустремленно, сразу же ускоряясь с места, как будто бы «бегал» даже, а не ходил. О чем-то с ней говорил, да еще и так долго! А когда меня после этого еще и маслом помазывал, я заметил, что руки у него все-таки слегка, наверное, от непривычки к новому служению в больнице тряслись. И что бы вы думали? Дело вскоре совсем неожиданно пошло на поправку. А я уже так хорошо настроился! В раю, где одно лишь блаженство, решил, скоро сверху уже как бы на всех посмотрю и за всех помолюсь... Оттуда! Там же - виднее. Да еще с Боженькой. С ангелами...

   Вот и температура очень быстро пошла на спад, а это всегда, по опыту знаю, у меня со слабостью и плохим настроением связано. Лежу в каком-то все больше одолевающем унынии и думаю: почему я не умер. Ведь все было идеально готово для предстоящего и вожделенного тогда мной спасения души!

   А что же теперь? - Снова стал раздражаться на сестренку. По старой привычке захотелось безо всякой ее вины громко на нее накричать. С мамой поссорился. Опять же, наверное, по дурному своему навыку. Вот лежу, загрустил. Думаю, спасусь ли теперь? Характер же у меня такой вредный-превредный! И нет никаких видимых надежд на его скорое исправление. А мама как будто бы и не знает, что я чудом выжил. Вот я и думаю: зачем это всем миром они меня тогда вымолили!

   А тут еще и этот настырный батюшка говорит, что, оказывается, мне предстоит прожить долгую, хотя, может, во-многом и непростую, а даже временами весьма и сложную, но насыщенную разными событиями жизнь.




            Созидание души

  И зачем она все это, совершенно мне непонятно, как-то целеустремленно делает? Уже много лет подряд, причем каждое лето сажает вокруг нашего дома самые разнообразные, порой даже какие-то совсем уж необычные, диковинные цветы. То ли дело – банальная трава. Самая незатейливая. Зеленая. Ровно постриженная. Вот это и просто, и красиво. И главное – не надо вкладывать в это никаких своих особых затрат и усилий! Я еще понимаю, где-то в центре города, в каких-то там дендрариях или на особых газонах что-то необычное каким-то там ученым высаживать. А она даже и не имеет специального образования! Да и получалось сначала как-то, может быть, что ли, не будем лукавить, еще с переменным успехом. Но она раз за разом все удобряла и удобряла землю, всякий раз разнообразно меняя живую и благоухающую на ней буйно разраставшуюся у нее композицию. И в этот год я как-то неожиданно для себя сначала, словно как бы и исподволь, а потом все более и более уже явно заметил, что все три месяца радуюсь каждому распускающемуся у нее и имеющему свою уникальную неповторимость цветку!

   Вдруг стало понятно, что все это время как будто какой-то пока невидимый, плохо еще мной ощущаемый благоухающий сад насаждался в окаменелой в каждодневной бытовой серости, отсутствии полета, свободы, какой-то приподнятой радостности моей очерствевшей душе. И вдруг – зацвел неожиданными даже для меня самого расположением к людям и радующих всех окружающих добротой!