юные анархисты

Республика Коммуна
Село Глоднево большое, несколько улиц, и Коммуна не самая большая улица из всех остальных- не более трех десятков хат. Но с остальными она не очень соотносилась. Скорее всего потому, здесь жили люди из другой цивилизации, другой деревни, переселившиеся сюда после 1917 года, из деревни Перескоки
(Перескоки-деревня Кантемиров, Волконских. В 1797 году в деревне за Кантемиром числилось 85 душ мужского пола, за Волконским 33 души мужского пола, упоминается с XVII в. в составе Глодневского стана Комарицкой волости, до 1778 в Севском уезде, в 1778-1782 в Луганском уезде; с 1782 по 1928 в Дмитровском уезде Орловской губ. (с 1861 в со¬ставе Глодневской волости). В XIX в. - владение Кушелевых-Безбородко. Входила в приход села Глоднева; в 1895 была открыта церковно-приходская шко¬ла. В середине ХХ века - колхозы "Волна революции", "Красный путиловец". До 1954 в Вежонском сельсовете. Максимальное число жителей 1200 человек (1922).
Перескоки, деревня владельческая, по левую сторону от Карачевского постового тракта из Севска, при безымянном ручье, расстояние от уездного города 34 версты, число дворов 40, число жителей мужского пола 246, женского пола 264, всего 510 человек. Маслобоен 6.
Владетелем называли дворянина, имеющего в личной (частной) собственности недвижимое имущество. Такое имущество имело статус «владельческого». Термин «владение» определяет обладание собственностью и господство над людьми. В России недвижимое имущество, отданное государством в условное и временное (большей частью пожизненное) владение, служилым людям, помещикам, как жалованье за службу называлось поместье, а по наследству — вотчина.
Кроме владельческих селений существовали также казённые (дворцовые) и церковные.)
 а остальная часть села- это коренные жители потомки бывших крепостных крестьян нескольких помещиков.
Поскольку переселенцы были из одной деревни и имели родственные связи, то и держались они обособленно, сплоченно, а такая сплоченность давала уверенность в своем превосходстве над остальными. Свое силовое превосходство над сверстниками они доказывали в коллективных потасовках, из которых выходили чаще всего победителями. Ведь они стояли, как брат за брата, в то время, как остальные были разрозненными участниками баталии. И эти ребята никого не боялись, зная, что за ними стоит вся улица. Тут не могло быть без лидеров, и они были. Несколько человек, которые задавали тон всей остальной компании. И тон этот был всегда вызывающий. Особенно отличались Митула и Лепила. Митула- это Дмитрий Пирогов, белобрысый, с серыми нахальными глазами, смотревшими всегда настороженно и пристально. У него были два младших брата,Алексей и Петя, и сестра Шура. Это были замечательные ребята. Леша, по кличке Мозгилоп, хорошо пел и на школьных концертах был одним из самых популярных артистов. Петя парень толковый, способный, очень спокойный и рассудительный. А Шура была девочкой редких математических способностей, сероглазая блондинка,  шустрая, как юла. В школе учитель математики иногда доверял ей вести урок.. Она окончила аспирантуру и стала ученой, кандидатом технических наук в городе Брежневе.. И только Митула был горбатиной в этой семье. Всегда готов к драке и затевал ее, если ему что-то не понравилось. Лез на рожон против взрослых, орал хриплым голосом, мог швырнуть камень или что-то попавшее под руку. Лепила же, один из внуков деда Пигаря, был безбашенным по-своему. Этот наоборот, не шумел, не кричал, но втихаря мог подложить «большую свинью, в чем был весьма изобретательным. Не боялись эти ребята никого кроме своих авторитетных личностей. Самым почитаемым и опасным для них был председатель сельсовета Сергей Тихонович Федосов. Он носил военную офицерскую форму и всегда ходил с планшетом. Обладал громким голосом и пользовался им в случае употребления власти. Если эти пацаны что-то сотворили и увидели Федосова, то тут же звучала тревога- «Сережа идет» и все тут же рассеивались от греха подальше.  Поскольку спрятаться тут было негде, а улица не так велика, то от него они забирались на чердак полуразрушенной каменной столовой, которая теперь служила жильем для нескольких семей, оставшихся без хат и называлась каменка. Они по дверям забирались на чердак и там ждали, когда он уйдет. Сергей Тихонович был в таком возрасте, что залезть на чердак по дверям уже не мог. Ему оставалось только потрясти планшетом и покричать что-то угрожающие вслед хулиганам. Иногда ему удавалось прихватить кого-то з них, но больше, чем планшетом по башке они не получали. Но сам планшет виделся уже сводом законов, по которым можно получить что-то и побольше подзатыльника. Вторым человеком, которого они боялись в пределах его полномочий, был садовод, Николай Михайлович Протасов. Белобрысый молодой мужчина, за что его и прозвали Белый, маленького роста, очень энергичный и мобильный, он самоотверженно сохранял колхозные, бывшие помещичьи сады. А поскольку в личных хозяйствах у людей плодовых деревьев не было по причине их налогообложения, то колхозные сады были местом повышенного влечения ребятни. А огорожены сады были по- старинному, плетневыми оградами. Из Ближнего леса привозили орешник и им оплетали сады. Поэтому залезть в сад было очень просто даже ребенку. Как и убежать оттуда. Правда, оттуда через плетень перемахивали гораздо быстрее, чем туда. Своим горбом ощущали погоню. А собак почему-то Белый для охраны не держал и естественно травить ребят не мог и не хотел.Как только яблоки подходили к своей зрелости, в садах появлялись сторожа. Чаще всего это были пожилые мужчины, которые могли заметить воришку и поднять шум, напугать его. А вот серьезно наказать им уже было не под силу, не хватало скорости. Тогда вмешивался Белый. Он бегал быстро и действовал решительно. Нет, он не отличался жестокостью, но попадать в его руки было крайне нежелательно. Потому, что наказание было непредсказуемо. А обнаглевший Митула все же попался в Нижнем саду-когда перелезал через плетень, убегая от Белого, зацепился рубахой за кол и замешкался. Тут его и скрутил садовод. Он привел Митулу к шалашу и привязал к «офицеровке»-яблони, на которую тот покушался . В словесном приговоре упоминались и другие проделки этого хулигана. Тут припомнили ему и наглую выходку против сторожа. А сторожем там был одноногий старик по кличке Ахынечка. Этот сторож целый день орал на весь сад: «Коля,Белый, я их вижу!Заходи справа,а  тут.» И что-то еще в этом же духе. И украсть там краснобокую «анисовку» или супер яблоко зеленую «офицеровку» не получалось. И тогда Митула решил деда как-то проучить. Ахынечка спал в шалаше, а с деревянной ногой особо не поспишь. И он отстегивал ее и клал рядом. Вот Митула и дождался, когда дед уснет, прокрался в сад, тихонько подполз к шалашу и утащил дедову ногу, деревянный самодельный протез, которые были и у других инвалидов. Он утащил ее к самому краю сада, к озеру и воткнул там в болотистый слой. Дед скоро почувствовал диверсию, проснулся, цап-цап подстилку, а ноги- то и нет. И тогда по саду понеслись причитания, которые коммунцы еще долго повторяли, пересказывали друг другу с большим удовольствием. И были там такие слова, обращенные к жене: «Танюх, ты спишь, а я страдаю!».Митула просидел на привязи полдня,все осознал и Белый его развяза и отпустил с миром.