Монгольская степь

Монгольская степь


Из записок автора

Талер с ненавистным шпротом. Относительно спокойно прошло, хотя и муторно от «шпротины».
Была пьянка у Мельниковых. Это не очень приятно, поскольку у них разлад. А у меня...? Даже и не знаю…
Однако ж пришло решение на поездку в МНР. Теперь не спеша нужно оформить визу, поменять рубли на тугрики (зачем?) и приобрести билет.
Приближаются праздники. Но мне как-то не до них. Седьмого талер с Юрковым.


Советской власти – 67 лет. Мне 37. Отстоял у талера. Несложно, но похмельно.


Праздники прошли и гостей проводили. Резко похолодало. Меня опять немного донимает ухо, а завтра лететь в Улан-Батор.
Встретил на работе Гришу Дементьева. Выглядит он ничего. Вполне, после долгой болезни. Мужественный человек Григорий, знает о своей онкологии, но полон творческих планов. А я уставать стал. Может у монголов отдохну.


Через час потихоньку выходить из дома. Направляться в аэропорт. Всё спокойненько. Полосу пусть верстают без меня. Мое дело передать репортаж, который, скорее всего, скомпилирую.
Опыта в этом занятии мне не занимать, а шпаргалки везу в чемодане…

(Монгольские записки)
Итак если подводить итоги первого дня командировки, то сделано немного. Это очень по-монгольски, где царствует неспешность. Всяко рода поездки по стране пока покрыты туманом, однако тов. (дядя) Суренжав предлагает как можно энергичнее работать над созданием тематической полосы. Даже машинку уступил…
Но для него, как мне кажется, главная цель ужин в гостевой правительственной резиденции в распадке. Где «Болот-архи» будет литься рекой.


С утра проснулся от ощущения, что за мной следят. И верно! В окне моего номера замер в изумлении королевский марал. Они здесь в распадке обитают во множестве.
Охраняются монгольским правительством.
Резиденция однако похлеще иных наших «Октябрьских» будет.
Позавтракал в компании Хупарии. Тот намекал на заказ «Болот архи». Сказал ему, что с утра никогда не пью, разве что с похмелья, но сейчас не тот случай. Хупария едва не заплакал. Сверстали программу моего пребывания с тов. (дядей) Суренжавом. Потом в свободном полете.
Встречи с соотечественниками. С Олегом Кулишом и Олегом Орловым. Разные это люди, но в чем-то их сближает загранработа.
Олени в распадке бродят без всякого страха.  Набросал две статьи отработочные. Монголы опекают меня весьма плотно. Синдром «архи». Архи – это монгольская водка. Есть обычная, типа нашей «Русской», есть люксовая «Болот-архи» с советским и монгольским космонавтами на этикетке. Это - высший пилотаж. Подают только в резиденции.
Завтра, вернее уже сегодня нужно изготовить собственный репортаж…


Репортаж сработал. Затем походил по музею Богдо-гэгэна. Очень занятно. Особенно тантрический секс.
Очень занимательные статуэтки изображающие совокупление в позиции стоя. Гид – молодая монголка, рассказывает, что младший брат Богдо-гэгэна очень увлекался тантрическим буддизмом, а эта ипостась ламаизма немыслима без плотской любви.
Будь она посимпатичнее предложил бы ей попробовать тантрические упражнения. Но монгольские девушки при температуре в 5 градусов по Цельсию на секс, пусть даже тантрический, не вдохновили.
Нет, хорошую все таки религию придумали индусы, распространив ее на полАзии. Впрочем я не думаю что Чингис-хан был ламаистом. Ему весь этот буддизм, хоть тантрический, хоть херический был по фигу.
Полмира Чингис завоевал, опираясь на свои «тьмы» и шаманов впадающих в астрал. Они – то и соединяли его с небом. А вот Адольф этого как-то не уразумел со своим «аннанербе». Впрочем и Яша Блюмкин, тоже в тантризме окромя секса стоячком тоже мало что усек.

Мою спутницу откровенный интерес гостя к тантризму нисколько не шокирует. Возможно она бы согласилась и на практическое введение в тантру, но монгольские женщины всегда были чужды моей азиатофильской натуре. Как то больше всегда о японках мечталось. О девочке из Нагасаки.

Однако экскурсия по дворцу Богдо-гэгэна была весьма познавательной.
Возник вопрос в том, как переправить в Москву подготовленные материалы. Это первоочередные задачи советской власти. Надо заметить, что уже второй день архи не подают. Ну и слава Богу!
Я в Улан-Баторе третий день, и за это время впечатлений пока не густо.


Посетил главный ламаистский храм Гандан и пару предприятий. Первое – интересно, второе не очень, но для Бронислава надеюсь сойдет. Да и для «Индуськи» чего-нибудь насочиняю.
Завтра с раннего утра в дорогу. Маршрут: Улан Батор- Эрдэнет. А между тем завтра – воскресенье. Вот такие брат дела.
Вроде и знакомых много, а толку ни на грош. Так на один тугрик. Пора в Москву, хотя рановато.


Монголия - страна скучная. Одно слово: монгольская степь и откровенная дрянь самогонная в провинции, которую Хупария жрёт двухсотграммовыми стаканами.
Сначала  свою, а потом мою пайку. Говорит иначе ему  каюк, если я не выпью, я делаю вид что пью и повернувшись спиной к «смотрящим» подношу стакан ко рту … Хупарии. Он смотрит на меня благодарным взглядом своих слезящихся трахомой глаз. Хупария – этнический казах и монголы его презирают.
А я немного устал от Монголии с ее потрясающими просторами.


Вчера за ужином – пиво с водкой. Это просто аморально.  У меня началась отдышка. Очевидно нехватка кислорода.  В Румынии  было всё же приятнее. Но лучше всего во Вьетнаме. А здесь полный симбиоз Сибири и ещё какой-то неведомой тьмутаракани.
За день - посещение ГОКа и «Медьмолибденстроя». Толку честно говоря не очень, и ради чего стоило переться в такую даль.
Хупария суетлив и жалок. Ну да аллах с ним (он ведь мусульманин???). Ехали, шутили… У въезда в Дархан – дорожное происшествие.
Завтра разного рода визиты, а послезавтра с утра – возвращение в Улан-Батор.

Судя по всему дарханская эпопея будет не слаще эрдэнетской.
… Однако, для начала совсем не плохо. Беседы в Горкоме и на ТЭЦ – почти два материала. Ну а потом…
Потом я свернул программу и вернулся в Улан-Батор.

Остаток дней в МНР. Самое яркое впечатление от посещения «архисекретного предприятии», которым меня пару дней интриговал тов. (дядя) Суренжав – главред монгольского партийного экономического журнала.
Этот монгол с редким чувством юмора и выпить не дурак. Причем мотивирует эту свою страсть  к Бахусу ленинскими «архиважно и архинужно». Ну как тут поспоришь. Ильич сказал, монгол налил!
Так вот, «архисекретное предприятие» оказалось пиво-водочным заводом. Пива в Монголии я не встречал, кроме как здесь, а вот «архи»…
Гомбожав – тридцатилетний руководитель этого «архисекретного» предприятия встретил нас в просторном зале, где внушительных размеров стол был заставлен бутылками Архи и графинами лагерного пива. Разговор получился содержательным.
Гоможав – поклонник Достоевского -  стал излагать мне теорию о том, что он своих работников хорошо понимает, когда они срываются в пьяный штопор. «У них душа больная».
А как же «вино пьянит и скотинит человека»? – это все тот же Достоевский.
А Мармеладов? – контратакует меня Гомбожав. - Дочь на панель практически послал и плакал. Душа разрывалась без водки.
Архи льётся рекой, запиваем его холодным пивом из лагера. Закуски – ноль. Впрочем какая там еще закуска, когда Ленин говорит, что «архи важно и архи нужно» для дела революции.
Монголы это усвоили как «Отче наш»

Итак, я вновь в салоне самолета. Тянет домой в Россию…
Прощай, монгольская степь!


В «Индуське» Фединин для меня подобен стервятнику прометееву. Надоело травить для этой гниды свою и без того уже наверное не здоровую печень.
Впрочем, всё узнаю завтра. Главное, вести себя спокойно, корректно, без всякой чванливости, жалкости, раболепия и сюсюкания.
Да, была командировка, но вовсе не заграничная (курица не птица, Монголия не заграница), обычная деловая командировка. Ну и что из того?


Сегодня талер с Юрковым. Это всё же лучше, чем со шпротом. Шпрот – гнида, вошь. Пакостит мерзко, впрочем скоро финал. Только бы не сорвалось в ТАССе.
Как в «СР», где меня достаточно подло прокатили, при этом с некоторыми извинениями. Хотел от них журналист уйти, но что-то у него где-то сорвалось. Вот и не ушёл. Других вакансий нет. Ситуация возникла опасная, поскольку Голубев может всё решить по своему. Сказать жестко – «уходя  уходи!». И будет прав абсолютно.
А ведь смена работы  - это очередной этап жизни. А я тут застрял в «Индуське», как рыба в сетях.


Пообщался с Серегой. Бурная пьянка  с последующей реанимацией. Стыд и позор.
На улице мороз.
Всё пошло и неинтересно.

Последний день осени. Долгое партсобрание. Ник Ник сумрачен, понять его можно. Что-то на него много поручений навалилось.
А я между небом и землей…