Апология неприличного

В религии были созданы обряды очищения, предназначенные отодвинуть «нечистых» язычников от религиозного сообщества. Запрет нечистого, позорного элемента перешел в светскую мораль. Здесь он служит для создания «чистого», порядка. Обряды очищения и включение неприличного в нормативный язык, извлекают нечистые объекты и создают ему дубликат в сакральном и конвенциональном измерении.

«Неприличное» - это элемент, относящийся к пределу, краю, порядку. «Неприличное» связано со слабостью социальных запретов. Власть так и не смогла победить вульгарность и ненормативность. Отвращение от неприличного связано с неспособностью стойко принять безусловный акт исключения некоторых выразительных средств из сферы общения. Исключение табуизированных элементов приведет к исчезновению элиты, ведь исчезнут «нечистые», а за ними и «чистые» люди. Наступит желанный «коммунизм».

История знает много примеров борьбы с нарушениями нравственности. Древние евреи карали смертью всякого, кто был обвинен в оскорблении Моисея или Бога. Людовик IX издал комплекс законов против богохульников. Его законы копировались в последующие царствования. Процессы по обвинению в богохульстве учащались во времена эпидемий или осады города врагами.

«Мерзостными и греховными» считались раннехристианские общины энтихитов, ператов, каинитов, наасенов, фабионитов и левитов, а также средневековые европейские секты: адамитов, аморян, богомилов, катаров и альбигойцев. Они практиковали публичное обнажение тела, активно выступали против церковных правил и обычаев, проповедовали сексуальную свободу. В XIV веке во Франции существовала секта тюрмопэнов (дураков). Члены общины поклонялись женщине как воплощению божества. Жанна Добантон, глава секты, была сожжена в Париже в 1372 году.

В средневековой Европе сразу за Рождеством Христовым отмечались непристойные «пляски священников, младшего духовенства, детей и младших дьяконов». Проводилась они в церкви. Выбирался детский епископ. Его облачали в епископскую мантию. Под радостные возгласы собравшихся людей, он наносил визит архиепископу в его дворце и раздавал из окна матерные епископские благословения толпе. К концу XII века танец младших дьяконов выродился в «праздник дураков». В периоде 1581 г. по 1585 г. церковью были выпущены различные постановления, которые запрещали «праздники дураков».

Маслубы - арабские святые безумцы ходили совершенно голыми. Они обладали широкими нравственными привилегиями (право совершать неприличные действия и тд.) и предавались плотской любви даже в мечетях. Подобным образом вели себя и индийские дигамбара (облаченные небесами).

В Древней Руси «неприличное» было связано со скоморохами. Слово «скоморох» пришло на Русь в XI веке вместе с первыми переводами греческих текстов на древнеславянский язык, сделанными в Болгарии. Оно означало «игрец», «глумец», «глуповец», «прелестник» и «смехотворец». Церковь враждовала со скоморохами. Они делились на несколько категорий: дворовые/придворные, оседлые и странствующие. Люди собирались по зову, сигналу оседлых шутов. Деятельность бродячих скоморохов не зависела от праздников. Они выступали вне рамок игрищ и обрядов, вне местных традиций.

В XVII веке в борьбу против скоморохов активно включилось государство. В 1648 году появился указ царя, запрещавший скоморошьи игры в России и предписывающий бить ослушников батогами и ссылать в «украйние города за опалу».

В конце XVII века стали популярными игры ряженых. Они строились на импровизации. Устраивались и другие неприличные игры (в царя, барина, епископа, дьякона и купца). Популярны были «покойничьи игры». Какой- нибудь парень изображал покойника. Ему наряжали в белое, вставляли в рот длинные зубы из брюквы, натирали овеянной мукой лицо и клали в гроб или на скамейку, привязав накрепко веревками. «Покойника» вносили в избу на посиделки четыре человека, сзади шел поп в рогожной рясе, в камиловке из синей сахарной бумаги с кадилом в виде рудомойника, в котором дымились горячие уголья, мох и сухой куринный помет. Рядом с попом выступали дьячок и плакальщица - ряженый мужик. Отпевание состояло из брани. В поминки всем раздавали шаньги из конского помета. Суть «игры в царя» состояла в том, что участники сначала выбирали себя царя и ходили под его руководством, выполняли его приказы и поручения, издевались над ним, разоблачали, развенчивали и материли. Участников игры часто арестовывали и наказывали.

Традицию скоморошества продолжали кукольные «театры Петрушки» и вертепы.
Сейчас у наших современников создается впечатление, что современного массовая и постмодернистская литература активно участвуют в деле развенчания литературы как таковой. Эпштейн назвал это состояние «постлитература». Цитирование, симуляция, ре-апроприация — все это не просто термины современной литературы, но его сущность, так как оно с большей или меньшей степенью игрового начала или кича заимствует все из прошлого, и даже формы сугубо современные. Проза и поэзия пытаются быть ироничными, используя арго и сленг. Это ирония распада, умирания «неприличного», а, следовательно, это — могильная ирония.

Вульгарные позы и жаргонная лексика на самом деле лишь рекламный гэг, юмор, ирония, которые затопляют мир современной литературы.

Литература копается в мусорных корзинах культуры в поисках своих же отбросов.
Норма сегодня - это часто не сколько запрет на что-то, сколько возможность выбора. Граница нормативности и ненормативности иногда бывает стертой (слово «беспредел»). Эрик Патридж, автор «Словаря сленга и нетрадиционного языка», например, считал, что англо-саксонские вульгаризмы, обозначающие половые органы, принадлежат к «аристократии языка».

Жаргон - это язык маргинальных, обособленных групп. Жаргонная лексика, попадая в общую речь и в литературное просторечие, видоизменяясь там и сосуществуя с исконно жаргонной лексикой, образует интержаргон. Можно выделить следующие свойства жаргонной речи: общедоступность и общепонятность. Жаргонизмы - слова - условные наименования, заменяющие общепринятые или терминологические. Сленг - это английский городской жаргон. Арго возникло как специальный язык воровского мира. Из секретного языка злоумышленников возник новый социальный язык. Тайные языки создаются, следуя коллективной тенденции, которая находит свое выражение бессознательными средствами. Арго есть активно развивающаяся и подвижная часть языка. Это диалект определенной социальной группы, создаваемый с целью языкового обособления.

Жаргон - это:
1) особые слова, отражающие мировоззрение, взгляды и чувства социальной группы;
2) слова секретные, рожденные потребностью преступной деятельности и созданные по особым моделям;
3) арготические слова: составляющие смесь слов обычных и необычных.

В начале развивались жаргонизмы господствующих классов. Дворянство и купечество пытались создать особую разновидность языка путем внесения специфических элементов (плезир - забава, променад - прогулка, магарыч - угощение после сделки). Свои жаргонизмы создавали лицеисты и студенты. Например: слямзил, стибрил, свиснул - украл; объегорил - обманул, засыпался - не выдержал экзамена. Позднее появились жаргонно окрашенные слова, которые связаны с фактами профессиональной речи (козел - непроизвольный скачок самолета, пропуск текста, неумелый шофер) или используются молодежью (филонить - бездельничать, туфта - ерунда; железно, потрясно - превосходно; блеск – сила).

Интержаргон - это опровержение жаргона, комплекс эвфемизмов, жаргонизмов и варваризмов. Он представляет собой область знания, памяти о «неприличном» и запрещенном. Эвфемизмы — это слова или выражения, заменяющие другое, неудобное для данной обстановки или грубое, непристойное. Варваризмы - это слова, не освоенные русским языком, записанные нерусскими буквами.

Арготическая лексика служит средством эмоциональной экспрессии, образного, эвфемистического, иронического словоупотребления в сфере повседневного бытового общения. Эволюция от жаргона к сленгу происходит неравномерно.

Заимствуются слова и выражения, усваиваются ключи жаргона. Жаргонная валентность слов: симпатяга малый, толкнуть речу. Взаимодействие жаргонного стиля речи с просторечием создает в живом общении широкую базу для действия всяких аналогий, привычных для просторечия ассоциаций (темнить, расколоться).
В ряде случаев в жаргонизированное просторечие и сленг приходят слова и группа слов, заимствованные из одного жаргона в другой.
Сейчас происходит:
1) постепенное усвоение жаргонизмов разговорной речью, нейтрализация их во времени, при движении к литературной речи (стиляга - стильная машина);
2) усвоение слов и выражений из интержаргона, при котором относительная нейтрализация происходит до их выхода в общую речь (верняк, прокол...). Примеры интержаргона:
«Халтура» - отпевание (в древности) - легкая кража (в царское время) - игра на стороне (сейчас).
Межжаргонные слова могут возникать на базе профессионализмов и профессиональных жаргонизмов.
Например: «прокол» - несчастье, беда, крах, разооблаченка, неполадка.

Эксплективы - это употребления слов, связанных с именем Бога, Иисуса Христа или дьявола: «Елки - палки!», «ЕКЛМН», «Черт побери!», «Блин!», «Господи!». В гаптике (науке о прикосновениях) есть понятие «дьявольские прикосновения». Считается, что дьявол, вселяясь в человека, касается некоторого места на теле, отчего это место полностью или частично теряет чувствительность, и именно через него дьявол проникает в человека.

Мат — это слова и выражения, описывающие табуизированные понятия. Он, добавляя дополнительное реалистическое измерение к сексуальному образу, лишает его измерения желания, отнимает всякую соблазнительную привлекательность. Мат кладет конец игре иллюзии за счет совершенства воспроизводства, за счет языкового переиздания реальности. Иллюзия традиционных средств выразительности — это экстаз реального объекта в его имманентной форме. Именно она добавляет к формальному очарованию литературы духовное очарование приманки, чувственной мистификации. Современность игнорирует важнейшее — только вычитание дает силу, из отсутствия рождается могущество.

Интеллигенция считает мат словесным насилием. Он всегда использовался только сильным полом. Женщина не имела права его использовать в своей речи. После феминизации общества мат стал модной темой. Мат остаётся подсознательной сферой русского языка. Некоторые ученые пишут о том, что он близок магии, колдовству. Мистик А. Трехлебов утверждает, что раньше мат был сакральным языком.

Мат в запрещенном состоянии имеет большую разрушительную силу. Вспомним «игры в царя», на которых народ материл своего правителя. Часто они заканчивались бунтами. Мат - мощное оружие. Он травмирует, подавляет, ломает и подчиняет. Это язык войны, язык подонков, бандитов, проходимцев и других маргиналов. Писатель Эдуард Лимонов часто использовал его в своих пламенных речах.

Всеобщее применение мата говорит об исчезновение нашего культурного слоя. Во Франции уже нет мата. Французы справились с ним разрешительным способом. В 1960-70-е годы по этому пути пошли и другие европейцы. Запрет на матерные слова только провоцирует их использование большинством населения. Молодежная лексика освоила его и притупила его ругательный оттенок. Федор Михайлович Достоевский с гордостью отмечал высокохудожественность и лаконичность матерной фразеологии.

Мат часто связан со срамными частями тела и срамными действиями, которые в России долгое время были запрещенными. Его рассматривали как духовный позор. В России телесность всегда была под подозрением. Здесь все неприлично. Сделать что-нибудь неприличное — это высшее приличие. У нас теперь есть свои вульгарные писатели и поэты: Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин, Игорь Яркевич, Баян Ширянов, София Степашина, Зинаида Кутайцева, Вадим Степанцов и другие.

Несмотря на то, что митьков «мат беден и убог», они часто используют жаргонизмы и эвфеизмы. Например, «оттягиваться» (напиться), «митьки всегда будут в говнище» и «съесть с говном» (обидеть кого-либо, упрекнуть). «Единственное, в чем можно обвинить митьков, так в том, что они слишком щедро используют выразительные средства» (Шанкарев Вл. «Митьки»).

Ещё одна сфера функционирования мата - это анекдот. С помощью неприличных анекдотов русский народ познает мир. Это своего рода терапия. Мат-терапия. С помощью мата русский мужик выживает в нечеловеческих условиях полицейского государства. «Неприличность» делает его непредсказуемым.

Кроме вербального языка для выражения «неприличного» используются жесты.
Язык тела изучает кинесика.
Кин — мельчайшая, далее не делимая семиотическая частица, наименее заметное движение.
Кинема — объединение кинов.
Вульгарная кинема — это чересчур свободная, развязная поза, которая несет к себе ярко выраженные сексуальные коннотации. Поза «Сидеть, вытянув ноги вперед» сейчас осуждается в США, Исландии и России. «Стоять руки в бок» в России означает проявление агрессивности и недружелюбия. Слушателям запрещено во время выступления лектора вставать и ходить по залу. Приведем несколько примеров.
Кинема «Кольцо»: указательный и большой пальцы вместе образуют кольцо, которое смотрит в сторону адресата. В США оно означает, что «все в порядке», Венесуэле - совокупление, Тунисе - «я убью тебя», на Мальте - гомосексуализм.
Кинема «ищу третьего»: указательный и средний пальцы раздвинуты, образуя ножницы; остальные пальцы согнуты и прижаты к телу. В России этот жест означает совместное распитие спиртного, а в Англии - принадлежность к масонскому ордену Буйволов.
В России существует этико-эстетическая оценка поз, которые соотносятся с этикетным поведением, а также с половыми различиями и сексуальной сферой: приятно/неприятно, красиво/некрасиво и прилично/неприлично.

В научных дискуссиях часто утверждается, что неприличное связано с постмодернизмом. Выше мы доказали, что это не так. Базовые оппозиции «нравственно-безнравственно» устанавливает наблюдатель, зритель. Это, как в квантовой механике, квантовая суперпозиция (когерентная) – смешение всех возможных альтернативных состояний в наблюдаемом объекте. Объект искусства и приличен и неприличен одновременно. Решает зритель, исходя из своей культуры, опыта, интеллекта и тд. Неприличное существует только в определенной идеологии, но это не  постмодернизм.
Патриотическое, культурное, эстетическое воспитание подрастающего поколения должны быть главной задачей для семьи, школы, культурных учреждений и СМИ.