От 18-ти и...

 К Р О Ш К А

   Фёкла проснулась от холода. В машине. В своей. В полуметре от стальных ворот их коттеджа...
   Ей открыл отец. Большой, всклоченный со сна, с набрякшими веками, в полосатой байховой пижаме. Встретил словами:
-- О, наша красавица опять пьяненькая; на сей раз, кажется, -- в стелечку! Золотко, где ж ты так поднабралась, какое горюшко в вине топила? Машинёшка-то хоть цела?
   "Золотко", не попадая зуб на зуб, распатланное, с разбитым в кровь левым надбровьем, просто отмахнулось и, нетвёрдо ступая, поплелось в свой альков. Звякнула

личинка замка... Замуровалась. Теперь надолго.
   Вряд ли она слышала разговор своих "предков". Говорила маман: "Вышел бы, глянул: не раскокошила ли она свою лялечку?" На что отец отвечал: "Позже погляжу.?.."

-- "Ну, а если?" -- "На трамвае будет ездить, если у неё случилось "если"!" -- "Коля, ты серьёзно?" -- "Какие шутки! Люди ездят, а она что: о простолюдина испачкаться

опасается? Ишь, цаца, на общественном транспорте чикиниться ей, видите ли, западло; ничё, привыкнет!" Было пять утра...
                *  *  *
   В ту ночь на пикнике у тихого лесного озерка она поссорилась со своим мальчиком. Здорово поссорилась, ударила даже. По личику. Смачно приложилась; Отлетев на

пару метров от импровизированного стола, ухажёр удивлённо воскликнул: "Крошка, ты чё! Я же невсерьёз с Люськой -- только чтоб тебя позлить, проверить; что-то

вроде эксперимента..." Лучше бы он этого не говорил. Фёкла тигрицей набросилась на несчастного. Тот почти не сопротивлялся и она его била, била... Наотмашь. С

обеих рук. Била и кричала: "Сволочь! Скотина! Я покажу тебе Люсеньку-пусеньку! Ты пожалеешь ещё, экспериментатор долбаный!" Шатаясь, побежала к стоящей под

развесистой кроной сосны-великанши розовому "Бентли". Удерживать Крошку не стал никто...
                *  *  *
   Через пяток километров должен быть поворот, за ним -- пригородный посёлок, где близ роскошного соснового урочища её совсем не бедные "шнурки" облюбовали и

приобрели нехилый двухэтажный особнячок. Попутных Крошка легко обходила, встречных не было вовсе... Вот и первые дома, скоро и их "фазенда". Распалённая

недавней дракой, девица неслась по окраинной улице и, стиснув зубы, словно мантру твердила: "Ловелас хренов! Невсерьёз он... Погоди, я тебе устрою, поплачешь у

меня!"
   ...Удар был несильным, мягоньким даже: тёмный предмет, возникший на пути неожиданно, глухой хлопок, нечто, переброшенное через капот и -- всё. Крошка нажала на

тормоз; машина остановилась в полусотне метров от происшедшего. Ничего не соображая, автоледи ступила на асфальт, приблизилась к "предмету"...
   У обочины лежала годов двенадцати-тринадцати девчушка. Глаза ребёнка были открыты и с удивлением глядели в ночное, полное звёзд сентябрьское небо. Из уголка

рта вытекала струйка крови; в её правой подмышке был крепко зажат футляр скрипки. Девочка уже не дышала; чуть поодаль лежал смартфон и безмятежно выводил

незатейливую мелодийку вызова... Крошка мельком взглянула на экран гаджета; там явственно читалось "Вадик". Перепуганная насмерть, Крошка стащила несчастную

вглубь кювета, затем дальше -- в кусты. Её бил озноб. Озираясь, вернулась к авто. Трясущимися руками нащупала ключ зажигания...
                *  *  *
   ... Крошку разбудила мать; крикнула через дверь: "Детка, вставай! У нас гости -- к тебе пожаловали." Голос матушки был тревожен.
"Детка" ворохнулась, щурясь, скосила глаз на настенный, в старой бронзе, хронометр: часовая и минутная стрелки сошлись на тринадцати ноль-ноль. Чёрт, она никого

не ждала в столь "раннее" время, никому не назначала: какие, нафиг, гости!.. И -- вспомнила, увидела ярко, как на картинке: пикник у озерка, шашлыки, много спиртного,

очень много!, ссора с Витюшей, девчоночье тело на дороге, кровь, своё бегство...
Сомнений не было: за ней приехали из полиции! Выглянула в окно. Под окном вдоль гряды с гладиолусами неспешно прохаживался полицейский... Утечь не было

никакой возможности. Как глупо всё вышло, как неправильно всё! И что теперь?.. Что угодно и куда угодно, только не в тюрьму; в тюрьму ей не хотелось точно. Однако...
                *  *  *
   Крошку судили. Защитника выбрал папа. Дорогого. Столичного. Худой и юркий словно ящерка бородатенький тип украдкой алчно пялился на слишком откровенное

декольте смазливенькой подзащитной и сумел-таки убедить и судей и присяжных в полной её невиновности. Самым весомым из его аргументов было: "Дитя переходило

дорогу в неположенном месте, причём без светоотражательных нашивок." Крошка не верила собственным ушам: оказывается, она, Фёкла Осинская, а по дворовому

Крошка, вообще "не при делах", а в своей гибели глупая скрипачка сама и повинна... Вот это фокус! А ей уже мерещились жёсткие тюремные нары, параша, баланда,

наглые девахи... Изподлобья оглядывая зал суда, отметила, как отец... нет, не подмигнул, только подбородок приподнял и она поняла и воспряла духом. Ну, папуля, ну,

чумовой кадр! Всё он, его усердием, его стараниями всё! Как потом она выведала у мамочки, он и родителям погибшей денег дал, много денег; мамуля же велела не

трепаться об этом на каждом углу и вообще -- держать язык за зубами... "Не маленькая -- сама знаю!"
                *  *  *
   Крошку даже водительских прав не лишили. Однако машину пришлось продать; после небольшого ремонта, потому как кататься на битой -- нехороший знак. Да и папа

слово держал: "Отныне твой транспорт -- трамвай!" Ага, ща! Ну не шло ей, никак не шло быть пассажиркой вечно переполненного пыльного рыдвана; ей просто жизненно

необходимо было иметь личное авто -- какую-нибудь японочку поизящнее или ту же кореянку на худой конец. Осталось только переупрямить папу. Но как? Перебрала

миллион вариантов и -- вот оно: ей поможет мамуля! Поможет-поможет, куда она денется, иначе... Иначе она выложит любимому папику какого доктора, аккуратно,

трижды в неделю, посещает его преданнейшая половина, а так же чем и как тот эскулап пользует её. (Исхитрилась, подслушала, видеозапись сделала; на всякий

случай, конечно; и вот, пригодилось.) Подло, коню понятно, но с мамочкой без шантажа ничего не выгорит -- с ней только так!
   Выгорело: маман, напуганная разоблачением, настояла и вытрясла-таки из папиного "лопатника" нужную сумму, как ни упорствовал он. Попробовал бы отказать;

видела Крошка, как он с тёть Лизой в прошлый уикэнд... на тёть Лизиной даче... Сфоткала. Угу! Но это на крайний случай.. Да-да, это на самый-самый!
   Крошка вновь на "колёсах". Накануне покупки она слышала разговор родителей. Гудел папа: "Как хочешь! Только учти: больше из тюряги я её вытаскивать не стану -- и

пальцем не пошевелю! Хватит! За моей спиной шепчутся уже: "Судей купили. Отмазали..."
                *  *  *
   Сегодня у Крошки вылазка на природу -- на облюбованное лесное озерко; то самое... Туда она поедет на новенькой, небесного цвета "Тойоте". Без Олежки; с Олежкой

она порвала окончательно; её нового друга, молодого, но уже активно лысеющего менеджера какой-то мутной фирмы, зовут Валентин, Валик. Валик в очёчках, почти не

пьёт, такой тихонький, и, кажется, влюблён в неё без ума!

                Владимир ХОТИН
                12. 03. 2017