Кукольный дом - WundWald стр 5-8

— Какие-то странные дети, — подумала Симпатия.

— Они всегда странные, — сказал Домино.

— Почему они такие спокойные?

Симпатия всё ещё стояла и осматривала детей.

— Интересно, кого оставят? Ты должен знать. Расскажи мне.

Домино чаще молчал. Где вы видели, чтобы куклы разговаривали? У этой девочки разговаривали все.

— Это займёт часа полтора, не меньше. Я ни в одном из них не вижу свет. Он будет долго смотреть.

Неудивительно, увидеть что-то можно глазами. Когда их нет, чем можно разглядеть? Глаза Симпатии были пустые. Их удалили несколько недель назад. Поэтому и удалили, что они были пустые. Видели не то, на что она хотела смотреть. Они лежали в банке на полке, где-то в подвале, среди прочих ненужных вещей. Полная банка ненужных глаз. В кармане у Симпатии всегда был припрятан один живой глаз. Каждый раз, когда она хотела увидеть мир таким, каким его видят все, она засовывала его в пустую дырку на место, где люди обычно привыкли носить свои глаза. Этот мир отличался от того, который видела она, хотя к общему миру Симпатия крайне редко проявляла интерес. Ко всем коридорам здания НИИ Симпатия привыкла достаточно быстро. Она и с закрытыми глазами могла бы найти любую дверь или кабинет без проблем. Отсутствие глаз освобождало ещё от необходимости видеть это «здесь». Оно ей давно надоело. Тут не на что было смотреть. Кому нужны глаза, которые показывают одно и то же, изо дня в день. В таких местах возникает непреодолимое желание отдать их, по крайней мере на время пребывания, чтобы случайно не поверить в реальность, нет глаз, и её нет.

У этих детей в коридоре было всё, глаза, ручки, ножки и, разумеется, маленькие сердца. Это не навсегда. Их привезли на обычный осмотр частей, веселье ещё впереди. Не всем повезёт остаться, кого-то должны будут увезти, вернуть в обычную жизнь, где с ними ничего не случится до самого конца.

Профессор никогда не оставлял больше трёх. Сейчас он выбирал. Он мог бы оставить всех, но кто ему разрешал? Все знали порядок, это же дети. Их нельзя мучать, и тем более убивать. Этот Лес и без того привлёк много внимания. Его хотели закрыть, но Профессор знал, кого надо убеждать. Всегда найдётся кто-то, кому наплевать на остальных, тем более или даже на детей. За что их жалеть? У них не было жизни, им нечего терять. И потом, мы же не убиваем всех. Такие только и делают, что принимают решения и говорят. Но это ради нас же самих. Или нет? Кто мы, чтобы они спрашивали нас. Дети-то не их, рожайте ещё, а то доберёмся и до вас.

Коридоры и этажи Кукольного Дома были пропитаны кровью. Он мог бы ожить, но здесь нечем было дышать. Запах гари и подыхающей плоти разносился по всему Лесу, который молчал. Деревья привыкли молчать, просто палки, стулья, столы и дрова. Разобрать можно всех, пустить в никуда. Рано или поздно все окажутся там.

— У нас есть часа полтора.

Симпатия схватила Домино и побежала по лестнице наверх. Ей разрешили занять комнату на самом последнем этаже. Привычно все дети жили отдельно. Их старались разделить. Каждому выделяли свою комнату. У Симпатии их было три. Ещё одна в подвале, на минус четвёртом этаже и одна в Маленьком Корпусе, там, где держали всех остальных детей, каждого в своём «здесь», под замком, взаперти.

Свободно перемещаться по Лесу могли только Куклы. Детям не разрешалось покидать Маленький Корпус. Когда их выпускали из комнат, Симпатия любила проводить с ними время, но такое происходило крайне редко. Чаще Симпатия встречалась с детьми в кабинетах или в подвале, потому и попросила поселить себя здесь.

Профессор был излишне привязан к Симпатии. Она была первой Куклой по плану, который так и не смог произойти. Всё затянулось во времени. Профессор не решался сделать последний шаг. Впрочем, тому было более чудовищное объяснение.

Главный приезжал почти каждый месяц. Его волновал единственный образец. Когда он впервые увидел Симпатию, он поверил в этот проект. От неё осталось немного, но пока она жива, он будет продолжать эксперимент. Из маленькой девочки Симпатия превратилась в уродливое озлобленное существо, прекрасное в своей способности выживать.

Дверь в кабинет открылась. Крупный человек схватил ребёнка за руку и потащил внутрь. Неожиданно, тот стал сопротивляться. Страх всегда просыпается не вовремя. Либо слишком рано, либо, когда уже вариантов отступления нет. Мальчик кричал неразборчивое «Помогите» и пытался вывернуться из крепких лап санитара.

— Поздно. Бесполезно. И хватит кричать. Мы здесь для этого и собрались.

Профессор производил впечатление съехавшего с пути. Всё в нем внушало седативный эффект. Пыльный, изношенный костюм, костлявые оковалки, совершенно безумный взгляд, спокойная, даже слегка заторможённая речь, не могли напугать, безобидный старикашка. По всему кабинету были разбросаны какие-то бумаги и книги, журналы, и всякие записи. Мальчик подошёл к столу, за которым сидел Профессор, и сел на стул. Крупный человек вышел из комнаты и закрыл дверь. Складывалось ощущение обычного разговора, за которым не последует ничего. Ребёнок тут же принялся рассматривать кабинет. Профессор достал журнал и что-то долго писал.

(продолжение следует)