Мечи Легиона Света. Глава 13

Вскоре раненых стало попадаться ещё больше, а там и явились ряды стражей. Близнецы велели «своим» руки поднять вверх, чтобы видно было, а сами за ними спрятались. К счастью, центурион, что вёл стражей, оказался разумным, не только не дал напасть на будущих легионеров, но и ознакомился с их свитком, подтверждавшим статус, и даже засвидетельствовал с помощью своей печати, факт поимки или убийства двенадцати с чем-то там преступников. Можно отправляться к судьям. Но, прежде. Брат с сестрой, понимая, что виноваты во многих смертях, остались помогать перевязывать и собирать раненых, а также отыскивать и арестовывать отступивших недругов. Впрочем, выжило их не так и много, а прятаться было особо негде. А там ещё часть опознали и казнили, а остальных отправили в тюрьму, на каторгу или продали в рабство.


И, при этом, будущим воинам света предстояло много молиться и каяться, чтобы снять с души грех, среди сотен, павших ведь и дети были, к сожалению, и не все из них выросли бы непременно кровопийцами или попрошайками. Да и простые нищие, не каждый оказался в таком районе по своей вине, из-за любви к вину и лени, кто-то из-за болезни или увечий не мог работать, других обобрали мошенники или родственники, третьим состарившись, остались одни и некому было позаботиться, четвёртые являлись беглыми рабами, пятых просто чего-то не устраивало в нашем обществе, шестые с рождения оказались неудачниками. Но, чтобы поймать всю крупную рыбу, пришлось очистить все это болото полностью. В наших условиях иного предложить никак нельзя. Правда, после, судьи ввели запрет на подобного рода подвиги, потому как так мог и весь город загореться или злодеи бы смяли стражу и ворвались в мирно спавшие районы, а не будь реки, рассеялись по округе, и беда пришла в деревни и поселения, грабители сделались разбойниками, что ничем не лучше, а ловить сложнее в разы.


Возможно, будь близнецы обычными людьми, их даже наказали или не взяли в воины света, но учли ситуацию. Да и опасно таких талантливых прогонять, мало ли чем займутся, обидевшись? Не стали защитниками закона, предпочтут убивать и грабить. Единственное, чего не могли решить судьи, один меч давать или два, потому как не определишь, считать ли такое существо за одеяльных личностей, или, все же, за одно? Придумали такое, найдётся ещё пятеро достойных героев, обойдутся единственным клинком, не сыщется, можно и два выдать. И, как минимум, первый просто безупречно подошёл, когда руны вспыхнули даже сами владельцы не удержались от восторженного восклицания. Артефакт позволял делать своё тело частично или полностью прозрачным, убирая вообще все недостатки разом. Мало того, что теперь не надо ни через что перелезать, перепрыгивать, или плыть, даже драться ни к чему.


Погрузил меч в тело врага, сделал осязаемым, и все. У меня, кстати, появились и идеальные исполнители, потому как сам способен обнаружить слабость врага, а близнецы по ней ударить, втроём, по сути, способны заменить армию и зачистить, постепенно, даже целый купол с тварями. Не сразу, чтобы мечи не разрядить, как случилось тем, кто повелевал газом. Подсчитать, сколько тварей в сутки можно безопасно извести, и вперёд. Между прочим, тоже крайне редкий вид чар, хотя и считается из средних. Почему так? Ну, тот же повелитель молний способен изжарить дракона или василиска за несколько минут, а «призраку» потребуется время, чтобы добраться до сердца или мозга, а это затраты энергии, быстрее разрядится, меньше успеет, увы. Так же как сверхсильный воин может разорвать великана пополам или проломить ему голову, метнув целую гору. А повелитель ветра вовсе один сотрёт в порошок даже большую армию, создав вихревую воронку. А есть и еще более грандиозные силы, вроде «прикосновение смерти», кое и объяснять не надо, но его получает в лучшем случае, один легионер из целого поколения, или накопитель энергии, когда воин способен поглощать силу наносимых по нему ударов, копить и возвращать врагам кратно увеличенную.


Слышал так же о способности разрезать все, что угодно на расстоянии, не прикасаясь, обмене телами, и много чем ещё. Пока же, в нашем будущем отряде уже имелись четыре сильнейших воина, два средних и один «слабый» в моем лице. Любопытно, чего получат оставшиеся пятеро. Меж тем, эти юноши и девушки волновались весьма. Во-первых, никому не хотелось стать слабаком и не каждый способен оценить возможности полученные, в полной мере. Да и не все полезны прямо вот чтобы очень. К тому же, помимо пробивных бойцов, крушащих все вокруг, требуются и иные, лазутчики, например, или прикрывающие, или связывающие пленников. Не всех недругов требуется непременно убить. Ну, и неплохо бы, чтобы был кто-то, способный допросить преступника, не причиняя ему вреда. Задания бывают разные весьма. Скажем, бойцы, открывающие порталы или быстро перемещающиеся в пространстве, позволяют раньше добираться до места, жаль, тоже редки весьма. Чем меньше команде требуется помощь колдунов, тем она мобильнее и эффективнее. Тем более не всюду посылают непременно большой группой, порой, двоих или троих более чем достаточно, и вот тогда сочетание сильного воина, лазутчика и прикрывающего, безупречно.


У нас уже есть несколько удачных комбинаций. Вот жаль, что с Тиберием не вышло, а в идеале, чтобы и сестра при нем, первый бы нас потихоньку к противникам подводил, а вторая любое преступление раскрыла в момент. Но, обоим не повезло в жизни, к сожалению. Пока же я так рассуждал, появился очередной боец, тоже из знакомцев, из гимнасии, Мелисса, приятная и скромная девушка, с белыми волосами, которые она, на манер варваров, заплетала в две косы. Невысокого роста, худенькая, с огромными серыми глазами на пол лица. Как боец ничего особенного собой не представляла, вообще не годилась бы для военной службы, но имела дар несомненный, могла общаться с душами умерших, призывать их и изгонять, разбираться с привидениями и призраками. Диана, помнится, тоже справилась, но ей больше повезло, а тут человек имел все преимущества. И пошла в воины света по вполне очевидной причине, силы ее из запретных, большие шансы оказаться на костре или в тюрьме, а работая на империю, да под присмотром, избавляла себя от ненужных неприятностей. Разумеется, и подвиги выбрала именно связанные с даром непосредственно. Изгнать злого призрака совсем не просто, между прочим, некоторые погибают, теряют разум или свои тела, требуется железная сила воли. И судья начал перечислять.


Благо, доказательства привести достаточно просто, перестало привидение буянить, значит, победа. В первую очередь, Мелисса отправилась не куда-нибудь, а в сенат. Помимо того, что некоторые грешники, чьи законы так и не приняли, оказались привязаны к «месту работы», так ещё имелись другие, убитые своими же коллегами сенаторами, или нанятыми ими убийцами, и набралось немало, да весьма агрессивных, между прочим. Конечно, убрать всех не выйдет, потому как одержимые местью слишком сильны, а убийцы или сами уже на кладбище, или чересчур могущественны, не достанешь, при всем желании. А пока их не накажут, душам покоя не видать. Но, требуется всего двенадцать таких, кто доставляет мало хлопот или троих активно вредящих. Логичнее, количеством брать именно, потому как больше шансов, и опыт борьбы с духами мал, одно дело призвать, общаться, иное, отправлять в царство мёртвых. Возможно, девушку и не пустили бы в такое место, но имелось несколько привидений, срывавших заседания, а одно даже угрожало всем гибелью. В общем, Мелисса прибыла на место, вооружившись всеми своими амулетами, не забыла облучиться в подходящее одеяние, и раскрасить лицо защитными символами. Без них любой дух может тело захватить, даже полностью выгнав владелицу, и начать творить неведомо что, даже убивать, и такие случаи известны. И в зал входить не пришлось, пока, потому как уже в коридоре обнаружила четыре привидения. Один из них, сенатор, чей закон так и не приняли, постоянно носился туда-сюда и озабоченно вздыхал. К нему, первому, будущая легионерша обратилась.


— Простите, достопочтенный, какое такое важное дело удерживает вас на этом свете? — спросила она.


— О, невероятной важности, — воскликнул бедолага, — как вы знаете, не все граждане Нового Рима Хорошо воспитаны и позволяют себе, скажем так, осквернять стены общественных зданий, особенно, после посещения таверны. Я уже молчу про запах, но испарения крайне вредоносны и краске подобная «поливка» пользы не приносит. Потому, я и предложил закон, пусть бы общественных рабов государственных выводили на улицу с горшками, дабы расхаживали в местах, скажем так, «популярных» и, за сколько-то монет, скромную плату, предоставляли возможность избавиться от лишнего «груза», не портя собственности. Ну, а беднякам разрешить пользоваться услугой бесплатно. Но, когда я поведал другим, сенаторы лишь посмеялись и пообещали подумать как-нибудь потом над вопросом.


— Не так глупо, если подумать, — Мелисса смутилась, все же тема молодой девушке для обсуждения не подходила, — если только не взимать платы, а никто не захочет, отдавать деньги, если можно что-то бесплатно сделать, пусть доставляют «груз» скорнякам, ведь те используют мочу для обработки шкур. И брать не государственных рабов, отвлекая их, тем самым, от важных дел, а должников. Чтобы они, получая деньги, расплачивались с кредиторами, лучше, чем в яме сидеть. И наказание не самое приятное, и дело общественное делают. А за попытку побега, продавать должников в рабство, или их семьи, мало кто в принципе захочет обманывать.


— Ты умница, девочка, прекрасно исправила мой закон, — обрадовался покойник, — только как бы донести это до сенаторов?


— Я могу тебя поместить в голову одного из них, но ненадолго, и прямо во время заседания, если пообещаешь тела не захватывать и дух хозяина не изгонять, конечно, — предложила будущая героиня.


Призрак с радостью и согласился. Остановить Мелиссу никто не мог, любой посторонний увидел бы просто сидящую на полу девушку с закрытыми глазами, бормочущую какие-то фразы, не то молитвы, не то стихи. Подходящий сенатор сыскался сразу, подходил дважды, первое, имел отношение к ремесленникам, изготовляющим горшки, его рабы поставляли их разным учреждениям, и второе, крепко спал. Именно в такого духа подселить проще. Ну, и происходил весьма могущественного рода, из тех, к кому прислушиваются. Конечно, присутствующих чуть удивило, когда их мирно похрапывавший товарищ вдруг поднялся и, не открывая глаза начал излагать своё предложение. Но, спорить никто не решился, от греха, понятно, когда человек, получающий доход от дела, связанного с горшками, чего-то излагает, то он и собирается заработать и, глядишь, поделиться с другими, не мешать же? Короче, приняли единогласно и приготовили отправить на подпись императору. Призрак же, выполнив своё желание и поблагодарив испарился. Теперь его охи и вздохи больше никого и никогда не напугают.


Конечно, остальные три мертвеца, убедившись, что тут помогают, устремились к Мелиссе. Один оказался как раз убитым сенатором, точнее, отравили, умер, выходя из зала, и застрял тут. С ним воительница света сделать ничего не могла, как думала, но спросила, кого же винить за преступление ужасное?


— Не поверишь, — покойный смутился, — но, подозреваю жену, понимаешь ли, я принадлежал к не очень большой фракции, редко подавал голос и голосовал, как приказывали, то есть, никому дорогу не переходил, не мешал, о заговорах не слыхивал, не организовывал. А вот супруга всегда отличалась вспыльчивым нравом ревновала, практически безосновательно. Как минимум, постоянных любовниц не имел и куртизанок навещал редко, чаще в компании более высокопоставленных личностей, дабы поддерживать с ними отношения. Был один сомнительный случай с задушенной куртизанкой, в котором подозревали богатого и влиятельного сенатора, но я и там не являлся свидетелем, перебрал вина в тот вечер и проводил время в таком месте, о котором, в приличной компании и при девицах не упоминают. Преступление толком и не расследовали, замяли. Очень некрасивая история.


— Я могу призвать вашу жену и спросить её, там гораздо проще и удобнее, поверь моему опыту, — девушка откашлялась, — но, что-то подсказывает, как раз то дело с куртизанкой и могло стать истинной причиной. Пусть вы ничего и никого не видели, но знали о случившемся. А тот сенатор или кто-то из его окружения, вдруг хотели, чтобы о деле вообще забыли в принципе? Допустим, захотят этого господина «утопить», начнут обвинять, и вы сочли бы выгодным так же «клюнуть», внести свою лепту, а кому оно надо? Да просто, выпив лишнего, сболтнуть, или проговориться во сне. А так, нет человека, нет проблемы. Довольно мерзко, однако, политики подобное любят. Но, проверить все же стоит, вдруг я не права? Люди умеет преподносить сюрпризы.


Для подобного, Мелисса спряталась в одной пустующей комнате для рабов, начала молиться, и тут же призвала душу жены сенатора. Подобное отбирало много сил, но зато, получит шанс поговорить непосредственно с виновницей. И, главное, души не могут лгать, как бы того не желали, в отличие от приведений. Жена даже возмутилась, услышав о подозрениях и обвинениях.


— Конечно, этот дохлый старый развратник доставил мне немало горя, пролила море слез, — начала женщина, — но убивать бы его не стала, между прочим, хранила верность до собственной смерти и весьма горевала, хотя и не заслуживал. Подумать только, чтобы я и отравила, бессовестный негодяй. Да моих грехов и на год пребывания в аду не хватило, а за убийство бы и ныне горела, и страдала.
Сенатор был очень смущён и искренне радовался тому, что обвинение оказалось ложным. Теперь предстояло кое-что посложнее, призвать душу куртизанки и узнать, кто же её убил, на самом деле? Тут было сложнее, ибо ад неохотно отпускает свои жертвы, даже ненадолго. И здесь опять сюрприз приятный. Подозреваемый сенатор, оказался не при чем, в тот вечер он так же перебрал и уснул крепким сном, куртизанка же, потихоньку, и в соседней комнате, приняла своего постоянного любовника и как раз тот лишил жизни, из ревности. Пришлось потрудиться и поискать уже преступника, который так же был мёртв. Он о сенаторах вообще ничего не знал, совершив преступление, из-за раскаяния, и боясь кары, поспешил поступить в легион, отбывавший в дальнее варварское королевство, и погиб в бою, когда подавляли очередное восстание. Ещё одна ниточка оборвалась. Между прочим, заподозренный сенатор был ещё жив, хотя, очень-очень стар, и даже присутствовал на заседаниях, его не достать, зато, уже скончался личный раб, который вёл дела господина всю свою жизнь, и знал о каждой мелочи, а уж убийство мимо него всяко не прошло, или сам бы нанял убийц, или отыскал посредников. Пришлось вызвать и этого.


— Стал бы мой господин опускаться до подобного, — «фыркнул» раб, — он, конечно, обеспокоен был угрозе своей репутации, но предпринял более разумные шаги, велел мне разузнать правду. И она оказалась шокирующей. Я вовсе не о сбежавшем любовнике - убийце. В конце концов, его даже понять можно, все куда печальнее. У куртизанки был родной брат, причём, вполне законопослушный гражданин, который подобное родство тщательно скрывал, отношений не поддерживал, но, несмотря ни на что, сестру любил. И сама убитая так же никому особенно о своей семье не рассказывала. И потому-то, когда свершилось убийство, брат, устыдившись, что не помогал раньше, и не спас, возжелал отомстить. Только вот о любовнике ничего не знал в принципе, виновными счёл сенаторов. И тут произошло нечто вовсе печальное, обеих куртизанок звали одинаково, и у второй тоже имелся брат, но о его существовании знали. И мститель ещё вопрос задал, не совсем верно, сразу спросил, с кем была его сестра в тот вечер, представившись, как «брат». Конечно ему назвали неправильное имя, а он нанял убийцу и невинный оказался отравлен. Я легко с делом разобрался, обоих преступников казнили, без лишнего шума, и больше вопрос не поднимался. Призрак отравленного лишь вздохнул.


— Видимо, меня так покарали, за измену достойной жене, — произнес он, — хотя и делал это не из-за развратных желаний, скорее, честолюбия, стремясь сблизиться с покровителями, но одно другого не лучше.


И вот, выяснив правду, покойный тоже освободился, наконец, а уж куда там отправили, в ад или рай, Мелисса знать не могла, да и не особенно желала. Порадовалась только, что освоить необходимо всего двенадцать приведений, поскольку дел подобного сорта, с запутанными убийствами, полным-полно. Третьим призраком была просительница. Ее муж, бывший сенатор, отправился на войну, получив звание полководца, не жалел собственных средств, целый легион обеспечивал, но случайная стрела оборвала его жизнь, войска тут же разгромили, без руководителя, а из-за всех трат, семья осталась почти без средств, вот вдова и просила выделить хоть что-то. Но, сенаторы остались равнодушны, проигравших как-то не любят, а о поражениях предпочитают не вспоминать, даже если вины особой нет. В общем, несчастная, пытаясь хоть как-то обратить на себя внимание, закололась у входа, но сильно просчиталась, ибо рабы тело быстро убрали, кровь смыли, и вообще лишь несколько человек ее видели, да и те моментально забыли, не сочли нужным поинтересоваться, кто это и зачем свершила тяжкий грех прилюдно? Впустую пропал жест отчаяния.