КЛЮЧ

                Владимир Илюхов (Коньков).

КЛЮЧ 

Как давно я не был в Москве? Лет десять. То некогда было, а теперь не на что. Но тут представился случай, а приткнуться некуда - всех московских друзей порастерял за это время построения  демократии.
Рылся, рылся в записной книжке, терзал, терзал телефон - нет мне приюта. На последней страничке, уже на корочке, наткнулся на забытое имя: Сергей Шустов. Художник. Сам не помню, по какому случаю я его тут записал. Дружны мы с ним никогда не были. Сергей всегда сильно поддавал, а я от таких держался подальше. Ему ещё 27-ми не было, а выглядел на все сорок.   И был он от этого вечно злой, раздраженный, неопрятный. Уехал он из Вологды, я и думать о нём забыл. Набираю номер, а сам сомневаюс: «Жив ли?» Однако дозвонился, спрашиваю:
- Такого-то помнишь?
- Как же, как же! - отвечает. - Приезжай, жду с нетерпением!
Взял я бутылку, закуски, поехал, нашёл дом, квартиру, звоню в дверь. Открывает мне  пышущий здоровьем и оптимизмом мужик.
- Здесь, - спрашиваю, - Сергей Шустов живет?
А мужик меня облапил и гогочет:
- Да ты что, старик? Не узнал?
- Милости просим! - приглашает меня его жена Катя. - Как раз к ужину.
Раздели меня, умыли, за стол посадили. А я на Серегу смотрю, глазам не верю: ведь бич бичом был! И на тебе! Такой здоровяк!
Тут я про бутылку вспомнил. А Сергей гово¬рит:
- Ну, зачем это? Что у нас гостя принять нечем? Только извини, старик, компанию я тебе не со¬ставлю. Будешь пить  один.
- Да пропади она про¬падом! - отвечаю. - А вот что с тобой стало? Прости, конечно, за бестактный вопрос. Закодировался, что ли?
- Ага, - смеется Сер¬гей. - Закодировался. Теперь у меня такой код - никто его не взломает.
- А по какой системе? Кто лекарь?
- Мой лекарь? - Сергей перестал смеяться и посерьезнел. - Мой лекарь - мой Ангел хранитель!
- Кто это? - выпучил я на него глаза.
А случилось вот что. Лет семь назад, как обычно, после хорошего заработка, запил Сергей по-черному. Катя в очередной раз перебралась жить к матери, а Сергей всё из дома потащил. И уже до чертиков надираться стал. А так как дома они его больше всего беспокоили, то брал он пузырь и шёл на «пленэр». Сядет где-нибудь в парке на поляночке и дует, если нет стакана, прямо из горлышка. Причём садился всегда в центр полянки, чтобы чертенята из-за кустов не могли до него добраться. Клюкнет Сергей и сразу видит, как они из кустов поросячьи рожи свои высовывают, ветками трясут, но к нему, на чистое место, не лезут: то ли солнышка, то ли ветерка, а может, и полуразрушенной церковки боятся. На её стены очень Сергей надеялся. Когда садился на полянке, спокойно поворачивался к ней спиной, почему-то точно знал - из-за церкви свинорылые к нему не полезут.
И вот как-то сидит он на своей полянке. Стакан пропустил, другой налил. Сидит да посмеивается над чертенятами, видя, как те по кустам шастают, а к нему сунуться не решаются. И вдруг за спиной слышит какую-то возню! Повернулся - мать моя! - что за дело? Два вроде как человека у церковки друг с другом борются. Смотрит на них Сергей и удивляется: борьба у них идет не на шутку, а без шума - ни тебе охов, ни тебе ахов. А тумаков друг другу отвешивают таких, что простой человек от них давно бы окочурился. А ещё похожи эти двое друг на друга как родные братья и ростом, и статью, и лицом, а при том совсем разные. Один светлый весь, а другой - темный. И не одеждой, не цветом волос, а какой-то сутью. Как два пятна - черное и белое. И ещё одно понял Сергей: дерутся они за него. Как понял, объяснить до сих пор не может, а только понял.
- Э, мужики! Вы чего? Прекращайте это дело. Ведь поубиваете друг друга! Из-за чего вы так?
- Из-за ключа! - кричат.
- Какого ключа?
- Твоего!
Глядит Сергей, а в ру¬ках у него ключ.
«Что за ключ? Откуда он взял¬ся?» - думает Сергей, а сам решает: кому из борющихся этот ключ отдать - светлому или темному?
А те уже за горло друг друга держат, а свободные руки к нему тянут. Посмотрел Сергей на темного, представил ключ в его руках, и сердце ему словно морозом сковало. А глянул на светлого, и сразу потеплело на душе.
Кинул Сергей ключ светлому человеку.
Тут сразу черный пропал с глаз долой, как и не было его. А светлый тяжело опустился на траву и говорит Сергею:
- Сделал ты свой выбор, теперь крепись. Ведь ключ этот от твоей души, и теперь он будет у меня, твоего Ангела-хранителя.
- А тот черный кто был? - спросил Сергей.
Промолчал Ангел, а Сергей подумал: «Что, дурак, спрашиваю? И без того ясно». Вслух все же спросил:
- Что ж, вы за каждого человека так бьетесь?
- За каждого.
- Даже за таких пропащих, как я?
- Особенно за таких.
- А стоит ли?
- Как не стоит? Ведь вы по об¬разу и подобию Божьему созданы, а цены себе порой не знаете. А для Бога вы все дороги.
- А те, что дьяволу ключи отдают?
- А за тех у нас борьба вовсе не прекращается.
- Тут, - закончил свой рассказ Сергей, - я потерял сознание. Не отрубился, как бывало от излишне выпитого, а отключился на минуту. Очнулся тут же, если судить по солнцу, только был уже совершенно один и абсолютно трезвый. И ни тебе проклятого синдрома, ни желания похмелиться, абсолютно не было! Вот с тех пор я этой заразы в рот не беру: зачем, думаю, бесов тешить?