3. Роман. Толтек. Аэромир. Клайд Кий

ТОЛТЕК. АЭРОМИР.
ОДА ТРЕТЬЯ.
КЛАЙД КИЙ.

3-1.

Василий созерцал горизонт. Что-то в нём самом вдруг прорвалось и излилось, испарившись прозрачным облаком в пространство.

Сердце взныло. Ему хотелось выть и рыда-ать!...

Тёмно-прозрачное облако лопнуло, и влага окропила мир.
Блеснули зигзаги струй на ветровом стекле.

Или то были холодные капли росы на его прозрачном, стеклянном сердце?

Он не знал…

Чудесный Гонг Неба выдал звонкую, как стеклянная мембрана ноту и завибрировал в воздухе, отдаваясь эхом в бесконечном огранённом вытянуто-изогнутом пространстве.

Калейдоскопическая перспектива полная кристаллических взблесков перевернулась, меняя грани. Потом — ещё, и ещё, и ещё!...

Замелькали радужные блики! Геометрия цветовых сочетаний изменилась!

Искры перепархивали с поверхности на поверхность, отбрасывали повсюду зайчики вспышек!

Всполохи прозрачного дыхания в теле то холодили, то ударялись о поддых и застывали в нём, а потом опадали вниз льдинками, — на землю, меж ног, испаряясь налету.

Сердца мясной молоток в Гонг грудной диафрагмы бил, отдавая в перепонки ушей и соски груди, и в живот, и в промежность, и в низ спины. Сердце скакало, как лягушка в деревянной кади.

Василий стоял истуканом посреди улицы.

Хрустальный столб вокруг него — мерцал, сворачиваясь как стеклянная чешуйчатая кобра, ершился, уходил в бесконечность небес.

А на бульваре хлопали ладони-крылья пернатых, палило солнце.

Скрип-скрип прокатил велосипедист с зелёным коробом за спиной…

Хотелось сесть.

Или нет, — хотелось лечь навзничь прямо тут — на мощение, и не моргая смотреть в остекленелые, изогнуто-параметрические небеса.

Прошла…. Редкая! Цокая каблуками, фигуристая вся!

Задрать бы ветру подол!…

Змей из полимерных чешуек взмыл…

Василий закрыл глаза и взмыл за ним.

Ага!

Светлая память всему здесь!

Вкус ультрафиолета на нёбе.

Василий ракинул руки, откинулся на спину и его потащило в верх, как тащит спящего сон в чёрно-небесное небытие …

Ох! — Упал! Провалился!

Нет! — опять, опять тащит в верх… Змей струится, мерцает прозрачной чешуёй томно восходящего потока. Нить, держащая Василия стравливается чьей-то рукой всё больше и больше, и он взмывает всё выше и выше!

Вот он уж — яркая точка в дрожащем мареве неба!

Мотнуло.

Сложило, как сорванный белый лист. Понесло-ооо…

И ты — в Раю!

Сквозь сомкнутые веки проступают белые черты города будущих грёз…Он в — обители! Здесь мысли приходят прямо из светового кокона волокон вокруг. Василий — свободен!

И тут!

Обнажённая, перепончатокрылая, она садится на него верхом и рывком поднимает за грудки.

Он, наверное, мёртв?!

Она бросает его. Он опадает беспомощной тряпичной куклой.

Глупо подпрыгивает торс и руки на упругом облачном матрасе.

Мысль шевелится где-то отдельно, — там в закулисьи сознания...

Захватчица хочет содрать штанины брюк?

Хочет оголить его всего?! За что? Зачем? Кто она?

Но, он и так — гол!...

Крылья хлопают над ней, мелькают двумя сияющими ореолами в небесах!

Она хочет его не здесь… Видно, — уносит в гнездо на вершинах скал!

Вот часть его восстала перпендикулярно к нему и распрямилась продольно в ней.

Она добилась своего! Покой и полёт!

Нет! — Уронила! Он снова падает, падает, падает, как манекен, вертясь и размахивая шарнирными конечностями.

Пусть он разобьётся о скалы внизу!

Слишком хорошо!

Его стержень давит в своды внутри неё!

Падение с небес так приятно и вольготно! — Вертикальный валет из спаренных тел.

Его ноги — латинская буква «Ве». Он прикрывает голову руками и падает всё ниже и ниже! — как «сбитый лётчик» Александра Дейнеки*.

Она восседает голая, аппетитная в развилке его ног ветвей. Крылья её распростёрты словно два парашюта.

Губы её живота жадно держат его за стержень там, охватив кольцом неотступно и хватко …

— Надо вернуть его — запрокинутого в падении вниз головой!…. — Думает Дева—Птица. Мысли её ясно звучат в голове Василия.

А он старается сложить груду непослушных кукольных конечностей своих, распластать их по небесно-облачной постели!

Тщится она обнять его собой и смять прозрачную, острую, горящую розовым грудь, о твёрдый корсет его волокон и мышц,… накрыть его кожей прозрачных светящихся крыл!

Хорошо-о! Уютно и тепло. Под куполом тела её…

— Что ты ищешь здесь, среди нас?

— Себя! Себя хочу понять!

— Я не приемлю тебя! Ах, — себялюбец!…. Ты даже здесь — в объятиях моих — смеешь искать что-то своё!…

— Где ваш Король!? Веди меня к нему! Я знаю способы строить Дома, парящие вечно над твердотою Земной.

— Нет! Не ищи! Я не отпущу тебя от себя. Сожми до боли горящие груди мои и живот! Рви ягодицы! Разбрасывай прозрачные куски средь зубьев скал орлам!

— Я говорю тебе — веди меня к нему! Взамен я так сделаю, как ты захочешь — скормлю тебя себе! Я знаю — то сон и явь одновременно! Неси меня к нему, я без тебя не справлюсь!

— Ах, вдруг, стержень его выскользнул из губ её, и он упал!.. потерялся и исчез!…

3-2.

Василий поднялся и встал. Земля под ним мокра и холодна. Ломит бока. И хорошо ещё, что он не снял пижаму!... Откуда она?! Лишь только занимается Солнце. Роса — повсюду. Надо как-то придумать способ, водителя убедить…, сесть в такси бесплатно…

— Вот и она — счастья жёлтая машина! Взмахнул рукой!

Как ему повезло!

Чего-нибудь, да, стоит он, видимо….

— Мой дом — на Русском авеню… Да, вы видели его!… Все знают…. Такой бетонный из ромбов кокон вокруг оболочки стекла сокрытой внутри…

Ведь, знаете? Знаете же! Да. Вот и хорошо! Там сочтёмся….. меня разбудите, как прибудем на место ….

— Приехали?! Как же и не спал!... Одна лишь секунда!...

— Чёрт! — Ключи тоже там, — внутри!

— Я разберусь! Подождите минуту здесь!... Со мною! Нет! Нет! Постойте тут, я вам не покажу, как в дом входить!!!

— Да! Сказано — тут!!! И точка!

— Ну, что ж, хорошо. Давайте, подождём уборщицу!

— У ней ключи свои! Я заплачу за час! Выключи музыку. И дай мне заснуть…

…Обнажённая женщина на груди, вдоль тела, и ещё одна — со спины, две — по бокам! Тепло и щИкотно от прикосновения воображаемых выпуклостей…. И тихо, и спокойно ранним летним утром…
…..
3-3.

— Вообще-то, я вам говорю, — он — парень не плохой — этот Василий Силин — Архитектор неподражаемый! Умеет пронять идеей… — Дааа,… и это тоже!

— Но, ведь, гениален! Не отнять! Вы видели его небоскрёб —русалку? Нет! А спортклуб? Вот же он — в выдаче поисковика! Ну-у, что я вам сказал?! Нет! Только — он вам нужен! Один только — он! И говорят, он делал отель подводный самому Гриану! Думаете — чушь? Кто он такой?! Ну, знаете ли!... Не важно! Эти дома — вот точно его!

А-ааа… опасаетесь, дороговизны проекта? Но!.. Окупится в сто крат! Он сам — бестселлер! А вот и Василий Силин собственной персоной!  Знакомьтесь! — Разрешите представить вам, маэстро — известный бизнесмен Клайд Кий! Я вам рассказывал вчера по телефону, что мистер Кий, рассматривает возможность, Дом в вашем исполнении заказать!

Василий рукопожал и хряпнулся в низкое кожанное кресло. Удобно! Комфортабельно!

— Давайте обсудим! — Кий начал с ходу — в дело! — Сколько стоит ваш проект?!

— Нет! Так мы не будем начинать, позвольте, Мастер Кий!
Сначала задание. Что делаем и как? — Он чем-то раздражал его, этот Кий. Василий не мог понять откуда происходит в нём волна неудовольствия. Он привык всегда своему чувству доверять. Но надо испытать, дать человеку шанс раскрыться!

— Ну, а всё же? — Не унимался Клайд. — Есть же у вас расценки? Крупно?

— Для вас, я понимаю, самое важное — счёт, бизнес, но, хоть, обозначьте сначала, что вы хотите виллу, дом жилой?
Вы строите для себя ли для родственника? Гостевой? Под сдачу? Вперёд хотелось бы понять масштаб и статус.

— Нет, не совсем… Знаете, это, некоторым образом, конфиденциальная информация. Прежде всего, я хотел бы узнать вашу цену.

— Попробую объяснить. Различное назначение здания, размер, стилистика влечёт за собой разную стоимость. Однако, оговорюсь,…— чем больше площадь, тем дешевле метр.

Василий привык к напору, но когда по существу, в работе… А здесь…огульно как-то, слишком в лоб.
 
Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, накапливая энергию в животе.
Ему было всё равно. Даже когда заказов не было, он, прежде всего, сторонился неадекватов. Да, потому что дальше будет только хуже.

— Мне необходимо знать цену прежде, чем я расскажу вам о своём проекте. — Кий явно пережимал осмысленно. Но — зачем?

— «Такой тип торга» — Подумалось, вдруг. И Василий сразу расслабился.

— Миллион или двадцать — какая разница сколько! Я рисую — вы платите! — Произнёс он вольготно, но твёрдо глядя в глаза собеседнику. —

Строительство всё равно в десять, в двадцать раз дороже, так зачем создавать напряжение, принижать процесс полёта духа! Я должен быть свободен и непринуждён, делая для вас концепцию, объёмы, планы! Подумайте… ничего не объясняйте! Или, просто так, давайте побеседуем об задушевном, отвлечённом, о том, что вы любите. Можно мне пока чаю! Зелёный в чайнике, пожалуйста! Больше — ничего. Спасибо.

Василий откинулся на спинку запрокинул голову и посмотрел в потолок. Обычный офис! Потолок — «арсмстронг»! Как можно тут говорить о чём-либо праздничном, о душевном, о важном?!

Вот бритое, округлое лицо Клайда Кийя, прямо напротив… Нет! Он не сдюжит! Слишком зажат и верит, что он хитёр. А, думает не о том!

Как хорошо просто сидеть вот так!... Ощущать под собой материальную твердь… Нет зыбкости, нет падения, есть опора.

Клайд Кий, подавшись вперёд, неотрывно следил за Василием. Курт Лембл — его ассистент по строительству, — тот что их представил, — улыбаясь отрешённо наблюдал за игроками, стоя рядом.

Наконец, Клайд опомнился.

— Каков нахал этот Силин! — Не подумал про себя — Проговорил в слух не таясь. Встал с кресла, и пересел за директорский стол.

А девушка только что принесла чайник. И из-под крышки свисала нитка с ярлычком бумажного пакета. Василий, помедлив, вылил в стеклянную чашку желтовато-зелёную жижу. Пригубил медленно. — Табак, как и ожидалось!… — Не могут они здесь ценить зелёный чай! — Подумал…

— Знаете, Клайд. — Василий снова запрокинул голову, и не глядя на собеседника, говорил с безразличием той офисной белизны, и квадратизма, что развернулась над ним от стены до стены. — Вы любите театр?... — Почему-то он решил изменить свою фразу на ходу. — Передумал говорить об Архитектуре.

— Нет! — Клайд не желал откровений. Его нервировал гость и его манера. — Надо ехать домой — Думал он. А ну, этого — Найду попроще!…

Василий уже давно почувствовал провальность визита. — Ещё только сел в машину от офиса. Нет, — раньше! Ему не нравилось чувство, исходящее оттуда — из области, где в его осознании располагалась точка «Клайд Кий» и иже с ним!
 
Но нельзя, наверное, так вот просто встать и уйти… — Нафиг! — Василий встал и подошёл к столу. Он оперся ладонями на стол и посмотрел в глаза Клайду Кию — прямиком в выпуклости каштановых зрачков. — Вот он — Безликий взгляд торгаша!

— Я хочу откланяться. Нет, — правда, без обид.  Мы с вами не подружимся. Спасибо, что пригласили!... Курт!

Василий протянул руку Лемблу. Тот, словно в забытьи, — оглядывался то на Клайда, то на Гостя.

— Я рад, что мы не потратили время нашей встречи на перепалку о деньгах. Всё-таки, согласитесь, Клайд, есть шарм в молчании и общении более интуитивном. Так — всё вокруг — любое действо должно быть выстроено в музыкальном ритме. У нас обоих по-своему получается слышать такт времени и пространства. Это хорошо!

Возможно, события перевернутся и нечто новое созреет в последствии. До встречи в будущем измерении. Василий протянул руку Клайду.

Тот машинально пожал, глядя вперёд насквозь собеседника.

Василий ещё раз кивнул Лемблу и решительно вышел. Перед дверью стеклянного лифта остановился, нажал на стрелку вниз и выдохнул с облегчением. Стеклянные двойные двери распахнулись, бесшумно проколесив роликами по нержавеющим трубкам.

3-4.

— Здесь — пусто! Проговорил он мысленно, имея в виду наличие контакта, наверное. Удачно разошлись. — продолжил мысль Василий спускаясь.

Выйдя на простор, он подставил невскому ветру лицо, вдыхая плотные пузыри воздуха грудью и проглатывая их — прохладные — в живот из носоглотки. — Ах, Хо-ро-шо!

Хотелось перемен, и он тут же — на улице — заказал билет в миланский аэропорт. Хотелось моря и потом… — в горы — во Флоренцию.

Завтра!

А сейчас — спа-ать! Всё-таки вчерашний бросок Птицы-Девы вовсе истощил его телесные силы!

…Витрины магазинчиков и кафе! Теплота каменной мостовой и воздушный феноподобный поток перегретого южного ветра! — Вспомнились ему немедленно! — Хочу сидеть на грудах рельефных глыб, вываленных из античных стен, обветренных, и дышать горячей пылью старого камня!

И всё!...


4-5.

Василий шагнул с крыльца  на тротуар. Огляделся, всё ещё не решаясь выдвинуться…

Вот девушка пригожей внешности пропорхнула мимо. Какие ножки!... Удобный случай!

— Простите! А вы любите театр? У меня есть два билета в Опера! Приглашаю вас сейчас, на вечер!

Она обернулась лишь мельком, и, помахав головой, не остановилась…

— Это правда! — Василий широким шагом перегнал её и заглянул в опущенное в смущении улыбчивое лицо. —
Меня зовут Василий. А вас?

— Ольга… — Ответила машинально… Ещё спешащая по инерции, она опомнилась, и видно было, что время в ней потекло, вдруг, теперь по-иному. Ольга внимательнее посмотрела на него, пытаясь убедить себя, что в его шутливости не таится подвох. А он продолжал улыбаться, словно испытывая, её решительность. Он говорил не с ней, он обращался напрямую к сущности внутри неё и чувствовал, что та заинтересованно слушает.

— Оперный театр вам интересен будет? Составьте мне компанию. Это простой порыв, но он очень кстати. Я рад, что нам случилось повстречаться вот так. Я провожу вас потом. Вы не по работе сейчас спешили? Ветер шевельнул внутри него что-то, и перебрал невидимые струны, натянутые, звонкие меж их животами.

— Пойдёмте! — Она, сама того не понимая, почему-то решила согласиться. Овал Ольгиного лица всё ещё по-деловому серьёзный, теперь стал, как будто, мягче, а сущность через её глаза в ответ посмотрела ему в самую глубь. Василий чувствовал доверительное созвучие в ней. Но всё ещё с оттенком внутреннего вопрошения. —

— Подвох или нет?

— Прекрасно! Я рад! Ещё есть время. Давайте зайдём во-он в то кафе?!

Она кивнула и согласно пристроилась рядом. Он ловко открыл Ольге двери….

3-6.

Какая же она мягкая и дружественная. Хорошо бы быть голым и прикасаться к ней голой животом. К этой именно. Она излучает спокойствие!
И... целовать!... По особому.

Они все такие разные!....

…Вот Ольга задышала и положила бедро ему на бок. Он накрыл ладонью ей межножье. — Влажное и втягивающее!

Ну, всё равно, ещё потянуть время! Чуть-чуть!

Так приятно целовать округлый купол её ближней груди. Твёрдый сосок в кружении выпуклых точек на тёмном диске ареолы….

Вот и дрожь нетерпения… — Пора!

Хорошо бы заставить её повернуться вниз лицом, поднять распахнутое сердцевидие низа спины. Высоко, в откровенном самоотречении! Пусть отдаст ему всё свою полноту! Раскроет зево цетка! Он прижмёт ладонями её плечи вниз. По складкам простыни распластает упругую грудь. Угнездится над распахнутой ложбиной меж холмов, и водрузит древко своего реющего флага на завоёванной высоте!

Пусть поёт! Так сладок миг звериной охоты!

Ты — Лев! Она — Львица! Это твоя победа. Охота — её! Ты трофейно попался в сети своего же самолюбования!

Надоели инвесторы! Как хороша простота совокупления тел! Частота её придыханий, обвития и поцелуи, трепет и тёплый пар прикосновений, сила и нежность объятий!… Крылья распахнутых межбедрий!...

О! Нежна!...

3-7.

Сам того не зная, Василий пал….

Он прыгнул с борта в отрезвляющий холод воды! Сухая хлорированная вода бодрила. Он отмахивал метры, пружинил, сальтовал и лапал с размаху ступнями о борт на поворотах: один бассейн, два, три … протяжное скольжение — как на санях лёжа! Тело словно проскальзывает через огненное кольцо! По коже пробегает горячая муравьиная дрожь!
 Провиснуть в крестце, опереться на руку и центр тяжести переместить на грудь, опустить и, слегка вывихнув плечо, скрутить торс развернув бедро, зацепиться кистью за воду и волнообразно подтянуть, продвинуть тело… Опора на левое бедро, на правое, на левое с одновременным вытяжением одноимённой руки — иноходь….. Ноги одна за другой успевают сделать три удара на каждый гребок руки! И ещё надо сжать в животе шар…. Там — внизу, за пупком. Опустить диафрагму и поднять на выдохе…Вогнать в заветную точку Ра всплески эмоций и почувствовать отдачу — жар волн рейки на разогретых ладонях.
Контроль! И — пошёл, пошёл, пошёл! Только душа и осталась позади!...

…Мысленно — одна женщина впереди во весь рост, ещё одна — со спины и две по бокам — они — Юг, Север, Восток и Запад. — И вот ты, разогнавшись, спокойно взлетаешь головой вверх!

У каменных ворот Небесного Замка нет засовов на полотнах створок. Туда Василий всегда приходит без спроса и без расписания.

Она всегда ждёт Его  — Птица Нетерпения! —

Ненасытная Сирена! Она всегда принимает разные обличия! Но он каждый раз чует, где её найти! Та девушка в театре — тоже она! Она вздымает его к небесам в свои чертоги и снова сбрасывает на скалы, насладившись.

Он падает в Свой Мир всякий раз в новом месте — то на газоне в Центральном Парке… А однажды, — упал на рубероид высотной крыши — где попало! Ей — всё равно!

Она божественна и кристальна! Воздух она делает зеркально огранённым и блёстким!

Он — её раб! Она забирает Василия из Его Мира, когда хочет! Он готов на всё! И не потому, что строит летающие замки для её Короля! О! Тяга вдохновения! Она рождает в нём чувство прорыва! Только там, — с ней он свободен и открыт ветру удачи! Потоки рвут его на искры, на прозрачные пластины!.. И Василий познаёт чувство! Полёт — ничто перед зовом формы в сердце и теле! Он готов падать и падать тысячи раз, лишь бы познать в себе Закон Птицы Свободы!

Единожды, создав, он не в силах отказать себе! Не чувствовать вкуса Небесной Птицы он не может! Он становится на башне и загадывает любую форму в своей голове. Он смотрит на смутный новый, чуть видимый внутренним взором образ, пока не измыслит его до плотного состояния. Он генерирует огромную огненную силу в своём животе и сжимает её в зерно. Он бросает свой импульс в магнитное поле машины Воздушных Людей!

Аэриты — вот их имя! И Магнитное Поле принимает вид измысленной формы!

Василий дёргает шнур и сопло бросает в верх железную пыль.

Пыль заполняет магнитное поле и форма, измысленная им, материализуясь, теперь явная реет над башней! Нажатие кнопки генератора, электрический разряд, — вот тысяча молний разбегаясь по форме, спекает железную пыль в лёгкую пористую оболочку его овеществлённого творения!

Ещё рывок — и в пористом каркасе застревают новые извергнутые частицы. Это прозрачный и тёплый аэрогель, заармированный спекшейся в разряде металлической пылью!

Дом — готов! Ниши и выступы снаружи, балконы и украшения его декоративные детали — Внутри, выпуклые из стен, они — мебель. Летающие капсулы Василия в мире Короля Аквидарона Гласса не могут равняться с домами и небоскрёбами людей! Дома Аэритов —Божественны в своей сути — они сделаны на небесах!

Василий Силин — раб принцессы Алларии — дочери Короля Аквидарона Гласса!

Ничто не может отвратить Василия от чуда творчества.

Он громоздится на башне тёмным силуэтом и, склонив лицо, измысливает новую форму!

Пусть тысячу падений о землю ждут Василия! Он будет возвращаться опять в небеса!

3-8.

Василий вышел на берег Финского залива. Поток его сознания устремлён за горизонт.

Плоская координатная сетка исходит из уровня его глаз.

Он сгенерировал импульс, и сетка — дрогнула.

Василий скомкал её и отбросил. — Рано! —

Мысль не сформировалась и форма не определённа. —

Необходимо ждать. —

Василий пошарил взглядом.

Вот муравей тащит соломинку по песку. Вот по пучку водорослей рыщет наглая муха… Разводы бензиновой плёнки, вибрирующая паутина на корнях, катящийся пучок сухой травы…. Излом волокон в рисунке обветренной, вымытой морем серой доски. Груды валунов  с точковатой поверхностью образуют гряду…

Нет! Не то!

А там — позади — в уличном лабиринте города, вдруг, — клубок вентканалов на фасаде. Трубы засуетились, вылезли, дрожа, из оконца, вздыбились к небу и сплелись любовно шеями на крыше …

Упала сверху взъерошенная ветром птица, раскинула тёмные крылья, выписала горизонтальную синусоиду и взмыла. Чугунные завитки ограды церемонятся, кланяются друг другу. Из валунной отмостки, покрытой мхом вырвался зелёный пучёк у стены … Ветерок реет. Дрожат травинки.

Вот — стойкая пушинка на лысой голове одувана!...

Сколько же прошло с момента встречи его с принцессой Алларией… там?!...

Задумываться бесполезно: Аэриты не ведают времени. Они двигают им туда и обратно, как лимит средств на карте «Тинькофф». А нужна ли ему такая суета?! Наплевать! Если есть воплощение чувств, идей, мыслеобразов, он будет держаться суеты!....

Вечерело!

Хотелось петь в душевой кабине…..

Василий поймал такси и исчез в сумеречном облаке, трещины между Мирами.

.***