Змеелов

Однажды, изучая переданную нам часть секретного архива 38-Б, я обнаружил секцию по некоему проекту «Змеелов». О нём ещё тридцать лет назад упоминал некий Т. Кашинский, чешский хиппи и участник Пражской Весны, в своей книге «Горизонты Духа». Книга не приобрела большой популярности, как и хоть какого-то научного или общественного признания. В этом смысле она так и пролежала на полках книжных магазинов, пока не была переиздана в виде сборника очерков о жизни среднестатистического студента тех лет.

Ни для кого не секрет, что в начале 60-х в Чехословакии раздобыть ЛСД не составляло никакого труда. Именно исследования этого вещества составляло основной компонент «Змеелова», и, судя по книге Кашинского, сама программа была советским ответом на проект ЦРУ «МК-Ультра». Однако, после того, как контингент ОВД намотал пару студентов на гусеницы танков, проект забросили, а все исследовательские лаборатории перевели обратно в СССР. Возможно даже, некоторых причастных расстреляли.

Однако архив, попавший мне по работе в руки, говорил об обратном: исследования продолжали идти. Именно на годы наибольшей активности «Змеелова» пришёлся пик использования так называемой карательной психиатрии для репрессий против интеллигенции. Подозрительный факт только раззадорил меня, и я запросил дополнительную документацию по некоторым психиатрическим клиникам. Это дало определённые результаты.

Мне в руки попали плёнки, расшифровкой которых я принялся с большим энтузиазмом. На ней был записан монолог одного пациента, отвечающего на вопросы военного врача. Расшифровку прилагаю ниже.

- Да, товарищ капитан, сидит хорошо. Как себя чувствую? Прекрасно. А зачем на вас каска? И провод от неё куда-то идёт? Ладно, знаю, что не моё это дело. Как отношусь к советской власти? Очень положительно, я об этом гауптфюреру писал. Цифры... Мне профессор Штейн говорил, что это из-за повреждения мозга шрапнелью под Сталинградом. Герр комендант, конечно. Мучают ли меня кошмары? Да, иногда. Когда я слышу цифры, мне снятся сны, где я лежу в советском доме для сумасшедших и прохожу разные процедуры. Странно это, но не более, как мне кажется. Просто сны. Нет, не знаю такого. Просто уточняете? Спасибо. Можно стакан воды? Благодарю, герр комендант. Всё что деется на планете происходит во славу великого фюрера немецкого народа Адольфа Гитлера. Я с упоением слушаю его речи, особенно, когда засыпаю под грохот канонады над Берлином. Про оружие возмездия я слышал много – все его в госпитале обсуждают. А что это такое – никто не знает. Может, бомба мощная, а может ещё что-то. Нет, герр комендант, я не думаю, что это симулякр. Просто так сложилось, что генштаб держит всё в тайне. Оно и правильно. Восточные орды коммунистов обязательно тогда бы подготовились к нашему безжалостному удару. Конечно, товарищ капитан, цифры громкие, но сквозь звон в ушах я могу слышать вас. Конечно нет! Я думал об этом, но не настолько углублялся в детали. Если мы живём в симуляции, то это не значит, что всё настолько плохо. Я не просто знаю – я уверен в этом. Иногда я представляю себя луноходом, получающим цифровые команды с Земли. Ударная стройка монумента Ленину на поверхности Луны почти завершена. Только вот инженер Гарин со своими цепными гиперболоидами вернулся домой, в Катманду. Там он со своей женой и тремя детьми по вечерам ходят в буддистский храм помолиться за здоровье нашего великого вождя. А каждую пятницу они все вместе курят гашиш и предаются размышлениями о сути суфийского учения, ведь Гарин когда-то работал с ними – учился мудрости, Шива помоги ему. Понимаю, герр комендант, гауптфюрер ждёт отчётов о скором возвращении, как и вестей с Непала. А, просто плёнка кончается? Понял вас, ринпоче. Ом Намах Шивая! Мир вашему дому.

На этом расшифровка кончилась. Судя по всему, подопытный находился под воздействием некоего вещества или смеси из веществ и активно описывал галлюцинации. Но меня смутил один факт. Упоминание каких-то цифр. Что это? Очередная галлюцинация или это были не вещества, а что-то вроде электромагнитного излучения особой модуляции, позволяющего подменять некоторые мысли человека. С этими предположениями я продолжил изучать архив.

С датами вышла путаница. В одном сегменте говорилось, что проект «Змеелов» функционировал, начиная с конца пятидесятых годов, пока окончательно не был выведен из исследовательской программы двадцать лет спустя. В то же время, по утверждению Кашинского, исследования полностью свернулись в конце 60-х. Кроме того! В его книге речь шла исключительно о галлюциногенах, в то время как среди исследователей в архиве упоминаются не химики, а техники, специализирующиеся на радиоэлектронике. И это не давало мне покоя.

После небольшого собственного расследования я выяснил, что некие радиодетали по спецзаказу были собраны в Минске, в одном из цехов завода «Интеграл» под руководством некоего немецкого перебежчика, что во время войны занимался наладкой специального оборудования в министерстве Геббельса. Почти полностью эта аппаратура была уничтожена англо-американским спецназом параллельно штурму Берлина, а почти вся документация была вывезена. Столь странное стечение обстоятельств заставило меня глубже копать в этом направлении.

Увы, кто этот перебежчик я так и не смог узнать. Как и все наиболее ценные кадры, он не возвращался на родину, а под изменённым именем продолжал жить и работать в странах соцблока. Наиболее яркий для меня пример – немец Иоганн Шрайнер, который вплоть до своего исчезновения в 1986 работал главным конструктором в НИИ «Импульс». Что по поводу нашего клиента, то я выяснил только, что он работал до вовлечения в проект на одной из станций ноосферного зондирования. До и во время войны он жил в Кёнигсберге, лишь изредка вылетая на другие объекты. Основная работа у него была именно там, на малой родине.

Мне сразу представлялись циклопические залы, выдолбленные в скале, длинные переходы, позволяющие попадать в любую часть города, не поднимаясь на поверхность, тоннели, отдалённо напоминающие казематы метрополитена... И своды, сходящиеся над головой. И в этих подземельях тот немец, как и все остальные, ковал нашу победу. Я слышу зов из этих загадочных глубин. Ни в коем случае, сэр, коммунисты не успели их найти. Мы взорвали большую часть штолен во время штурма, а что не успели – втайне залили бетоном. Это радостная весть, сэр! Гадкие русские понятия не имеют, ЧТО там скрыто! И мне отрадно слышать, что всё сохранившееся в надёжных руках. Что? Да за кого вы меня принимаете? Хозяева хотели вывезти архив куда подальше, но агент Кравчикова выкрал его, предварительно сбив Цессну курьера из «Стингера». Я понятия не имею, что с ним потом стало! Может, его люди Короля Африки убили, может ещё что. Поликарпович некромант? Ха, некромент! Не смешите мой рыцарский крест. Что этот старикашка может? Мне Отто Штирлиц по секрету рассказал о том, что мои наработки частично использовались нашими коллегами в проекте «Послесвечение». Вот там настоящие некроманты работали. Лучшие кадры Рейха. Чтоб я помер! Луна-то какая красивая... И поле с леском вдали. А на песчаной отмели, что справа, я в детстве собирал янтарь, когда с мальчишками-гимназистами убегал купаться летом. А сейчас тут трупы... Много трупов. Страшное количество. Наших бравых воинов и мерзких коммунистов. И только грабли телеграфных столбов, грозящих серому небу с оборванными проводами, напоминают о бывшей тут цивилизации. Как пелось у Летова? Весело гуляет коса цивилизаций? Да... Верно подметил один из великих поэтов земли русской. Что я ещё вижу? Туман, туман, туман. Всюду туман... Куда ни глянь – везде он! Ни зги не видно, но идти надо. И будто он точно такой же, что струился из-под повреждённой советской бомбой гермодвери одной из лабораторий под Кёнигсбергом. Да... Были времена, сэр. Я даже рад, что смог ненадолго вернуться в них. Пыль лабораторных журналов, жужжание мнемосхем, запах гари на горячих проводах. И едва слышимый хруст вскрываемой ампулы инъекционного первитина, чтобы не спать сутками и корпеть над исследованиями. Но это всё в прошлом. Мне ваш коллега, сэр, рассказывал, как чудом выжил во время атомной бомбардировки Дрездена, в бомбоубежище под одним из ангаров бойни номер пять. Столько разрушений и страданий... И всё зря. Да... Определённо зря. Понимаю ваш скептицизм. Но поверьте, ваши солдаты тогда не гибли с именем Трумэна на устах. А наши с именем фюрера – да! Да-да-да! Именно так! Постойте... Где я?