Жаркий день

     Этот день оказался единственным жарким днем за много столетий в вымерзшем, остывавшем столетиями доме.  Дом всегда существовал в небольшом сгустке энергии. Дом прибывал на любую из населенных планет и уничтожал ее. Если на планете не находилось достаточного количества тепла или отворачивался ангел хранитель, или по совокупности всех грехов принимал решение избавить планету от населяющего ее биологического вида. Еще планета могла похлопотать, тогда шло долгое  разбирательство. Но обычно если планета хотела терпеть паразитов, дом улетал.
Улетал, упаковавшись в маленький сгусток холодной энергии, безошибочно определяя, где он может найти применение своему призванию, заключенному в одном слове – уничтожать.

Посредине, участка, где строилось элитное жилье для мажорных жителей столицы, сверкнул светлячок.

- Мама можно я пойду, поймаю светлячка.
- Господи, что за фантазия. Его невозможно найти.
- Можно я попробую?
- Иди.

Женщина нехотя поднялась и пошла за ребенком. Естественно светлячка найти не удалось. Отыскать светлячка вечером в траве так же трудно как увидеть соловья в кроне дерева. Ни птица, ни насекомое не намерены себя показывать.

- Вот видишь, я же тебя предупреждала, - сказала женщина, когда попытка отыскать светлячка не увенчалась успехом.
- Всё поехали домой, - вмешался в беседу жены и сына, глава семейства.
Уже в автомобиле, он спросил:
- Так что покупаем тут участок под застройку?
- Не покупаем, мне не понравилось это место, - приняла решение супруга.
- Ладно, посмотрим еще, время и деньги есть, - в отличии от жены он не принял решение.

Если бы ангел хранитель простер руку над этой цивилизацией, ребенок нашел бы отблеск в траве. Отблеск растаял бы в горячей ладошке и испарился, и рассказывать было бы не о чем.

А так…
На участке, в рекордно короткий срок возвели дом.  И, естественно, в доме кто-то поселился.

Ходили разные слухи. И вообще первые полгода, чего только о доме не придумывали. Но поселок достроили, благоустроили, заселили и даже озеленили.
В таких поселках как-то не принято спрашивать, напрямую, кто ваш сосед. А зачастую, лучше вообще не знать, кто поселился рядом с твоим домом.
Единственной отличительной чертой, первого достроенного дома, кроме того, что построен он был в центре участка вечно зеленные кустарники и деревья, разросшиеся неестественно быстро и ставшие плотной стеной, образовав еще один естественный забор.

- Денег немеряно, такие деревья купить и главное они прижились. 
- Прижились кусты и деревья, интересно, кто там еще прижился окромя этой жутковатой растительности.

Но на этом интерес и заканчивался.

Зло приходит в мир таким же незащищенным, как и добро и только добрые руки, подобравшие или одно, или другое, дают ему кров и пищу, позволяют развиться и заполнить собой пространство.

Исключений нет, и не может быть.

А поселился в этом доме. Профессор Орест. Так просто профессор. И работал он в области химии и фармакологии. Есть такая жутковатая наука.

Ведь если вдуматься по сути все состоит из каких-то 118 химических элементов.  Глубже уже составы. Как из одного и так из множества химических элементов. Но самый вожделенный химический состав – это состав, способный изменит состав нашего тела, так чтобы позволить нам жить, вечно не старея.

Так вот Профессор Орест занимался именно этим в секретном институте, и говорят, добился некоторых результатов. Его препараты позволяли лечить некоторые неизлечимые болезни.

Естественно профессор Орест заявил о создании панацеи от смерти – так сказать эликсир вечной жизни.
 
Власть предержащие с осторожностью относились, к заявлению. Но препараты рекламировали сами себя. Очереди за препаратом не стояли, но правительство всячески субсидировало и поддерживало, негласно разрешив опыты на людях. Все было бы ничего, но … профессор деньги использовал, а прорыва в исследованиях не наступало.

Подопытные неизлечимые больные принимали препараты, предложенные профессором Орестом и убеждались в поразительном эффекте. Закрывая глаза на всего один единственный не совсем заметный побочный эффект, температура тела незаметно, но снижалась, если была 36,6 то через сорок дней опускалась 36,5 и так далее… , но самочувствие улучшалось, исчезали симптомы, а затем и сами заболевания…., после температура тела падала до критической и человек приобретал температуру окружающей среды. Попросту он выздоравливал и абсолютно здоровым умирал, вернее он становился живым мертвецом, и естественно никто не брался прогнозировать, сколько в таком состоянии проживет или просуществует человек. Конечно, обратившиеся за помощью предпочитали существование в неестественном измененном состоянии при абсолютном здоровье, трем или пяти годам мучительной жизни.
Но по прошествии шести лет, умер один из пациентов, согласившийся принять неисследованной препарат. И все стало на свои места. Как и до этого научная общественность убедилась, что панацеи от смерти не существует, или существует, но она где-то прячется в комбинации из 118 элементов.

Профессор готов был вывернуться наизнанку, но исследования замерли на мертвой точке.

Профессор Орест, дожив до сорока двух лет, безошибочно диагностировал у себя одно из неизлечимых заболевай, купил этот дом, у брокера, взял отпуск и решался принять препарат и дожить положенные годы в здоровье.

Выхода он не находил. Формулу он писал и переписывал, но улучшить ее не удавалось, он постоянно продуцировал какие-то материалы для экспериментов, но не видел выхода и по другой причине. Приняв любой препарат, требовалось время, а времени у него как раз и не хватало.

- Как же мы мало живем, - шептал профессор, запершись в кабинете. Он не заметил, как перестал, есть и пить. Пол постепенно покрылся толстым слоем, состоящим из обрывков бумаги. Он превратился в оборванного неприглядного мужчину, вызывающего крайнее отвращение.

Орест перестал интересовать, секретную группу, параллельно с ним разрабатывающую эту же тему.

Понятно, когда требовалось продлить жизнь, какому-то политическому деятелю, или богатому миллиардеру, чтобы предотвратить, нежелательный передел либо власти, либо денег, никого не мучили угрызения совести. Собственно, препарат с успехом использовался как яд, дав его сегодня можно смело отсчитывать шесть лет и не морочить себе голову.  Объявив препарат как не прошедший испытания, его применение сузили до минимума, и звезда Ореста закатилась.

Профессора забыли, родных у него не было, вернее родители его умерли, не родив ему брата, или сестру, он же не женился, не нашел времени среди бесконечных научных изысканий.

Небольшой сгусток энергии, построивший дом, нуждался в теле, нуждался в энергии доступной и понятной в этой цивилизации, нуждался в языке, в действиях и еще проще ему нужна была семья. Энергетический центр холода. всегда во всех мирах и цивилизациях исчислялся цифрой СЕМЬ. Семь представителей цивилизации должны были безоговорочно поддержать чуждую враждебную энергию.

Тело у него уже было. И сгусток энергии знал, что и как сложить, чтобы профессор не умер. Вернее, осталось его тело. А затем сгусток энергии мог уничтожить весь мир. Предложив им рецепт вечной жизни.

Проснувшись рано утром мучимый какими-то снами, в которых мелькали химические элементы, он что-то записал на бумаге и уснул, совершенно успокоенный. Мироздание легло у его ног.

Утром он внимательно прочел свои записи и принялся за изготовление эликсира, подивившись, как легко он изготовлялся в домашних условиях.
 
Календарь, в котором он вычеркивал дни своей жизни дни жизни, почти закончился.
И он чтобы не нарушать чистоту эксперимента, за сутки до скорбной даты принял собственноручно изготовленный препарат.

Нельзя сказать, что в ожидании неминуемого конца он впал в панику или начал вести себя неадекватно, ничего подобно, он просто принял препарат и лег спать почти без мыслей.

Он наблюдал, как уходили живые мертвецы и, проведя аналогию, понял, как все произойдет.

Его организм перестанет функционировать как механизм, из которого извлекли батарейки, или вынули штепсель из розетки.

Но утром он проснулся. Более того он заметил и другую трансформацию, температура его тела повысилась на одну сотую градуса относительно температуры помещения. Формула сработала, болезнь отступила.

Он подумал позвонить в лабораторию, с которой не поддерживал никаких отношений больше пяти лет. Но мысль так и осталась мыслью, не обретя черты желания. На что имелось вполне логичное оправдание. Его там никто не ждал, первые два года он носился какими-то формулами, но неудача за неудачей, сделали его нежеланным гостем в научных кабинетах.

Служащие лаборатории вначале жалели профессора, иногда вспоминали, а после потихоньку начали забывать о некогда легендарной личности.  Поговаривали о том, что профессор выглядит смешным и никчемным, о том, что он превратился в больного старика, утратившего связь с реальностью. Абсолютно исчерпавшего себя в роли ученого первооткрывателя.
 
Ситуацию усугубил тот фактор, что исследования, после первой смерти пациента засекретили, всех сотрудников уволили, институт закрыли.

Вернее, институт открыли в другом месте с другими людьми. И названия он не имел, был раздроблен на маленькие отделы, люди, выполняющие однообразную неинтересную работу понятия, не имели что же такое они производят. Позвонить в свой бывший отдел и немедленно доложить о догадке он не имел возможности.   Требовалось выполнить ряд формальностей, направленных на идентификацию личности и только после получить доступ к руководству.

К этому моменту прошло много времени.

Профессор Орест, изменился. Живя в постоянном ожидании логического завершения земных дней, он вычеркнул себя из мира живых. По этой причине он не поторопился облагодетельствовать мир своим новым открытием.  Он добился максимума, в прошлой жизни и утратил интерес к науке. Орест не стал отвечать себе на вопрос, куда подевался его запал, вернее он знал ответ. Температура его тела упала до температуры окружающей среды, но он не умер, он жил, ежесекундно ощущая, как какая-то неведомая сила поддерживает его.

Сгусток энергии не потрудился поставить в известность профессора, что это именно он сотворил с ним такое, подсказав формулу. Он рассчитывал на постепенное возвращение профессора Ореста в среду ученых.

 Именно этот окончательный рецепт позволял, уничтожить все живое на земле.
Как и в первом случае, это формула давала отсрочку и в этот период процессы запускались вспять. Человек как бы из холодного мертвеца превращался в живого и теплого, но враждебная энергия не намеревалась дарить вечную жизнь. Но кто мог знать намерения чуждого разума.

Орест, постепенно отогревался, и внешне, и внутренне.
А энергетический сгусток ждал, когда в нем проснется былое тщеславие и жажда взять реванш.

Собственно, всё так бы и произошло, но ангел хранитель все же бросил взор на эту несовершенную цивилизацию неразумных детей, и жалость шевельнулась в его душе.
Орест, постепенно приводил свой дом и сад в порядок, силясь вспомнить, как получилось, что дом превратился необитаемое жилище.

С момента принятия препарата прошло около трех недель и он, наблюдая за температурным графиком, постепенно приходил к выводу, что у него получилось обмануть старуху с косой.

Наученный горьким опытом профессор не спешил с выводами, он ждал. Замерла в ожидании и враждебная сущность, поселившаяся в теле Ореста.
Именно в такой момент к калитке заросшего зеленью особняка подошла женщина лет шестидесяти, заметила мужчину и обратилась к нему:
- Простите, вы не впустите меня?

- Не заперто, проходите, но уверяю вас, чтобы вы не искали у меня, скорее такого не окажется, - предупредил он женщину.
Женщина не стала переговариваться, повернула ручку и прошла во двор.
- Мария, - представилась она, подойдя ближе.
- Орест, -  мужчина не видел смысла скрывать свое имя.
Его чисто выбритое лицо, диссонировало со всклоченной давно не встречавшейся с парикмахером шевелюрой. Волосы доросли почти до лопаток. Орест пытался их причесать, но несколько лет игнорирования элементарного ухода требовали стрижки, никак не гребня или щетки.
- Я могу вас постричь, - предложила Мария.
- Странно, вчера подумал именно об этом. Признайтесь, вам не будет противно прикасаться к неопрятному чужому телу? – задал он резонной вопрос.
Глубину его слов женщина не понимала, помимо неопрятности, он подразумевал температуру тела.
- Если бы вы знали о моей жизни, вы бы таких вопросов мне не задали, -  ответила женщина.
- В таком случае, прошу вас в дом, -  пригласил он женщину.
- Вы не бойтесь, я посижу у вас несколько часов и уйду, - обратилась она с просьбой.
- Да ради бога, я ничего не боюсь. Могу сварить кофе, - превратился в радушного хозяина профессор.
Они прошли на кухню.
- Орест, я так понимаю, вы посетили клинику по продлению жизни? – вдруг задала неожиданный вопрос женщина.
- Да, - опешив, ответил мужчина.
- Я сразу догадалась, - более чем спокойно отнеслась, к его признаю женщина.
- А по каким признакам? – немедленно отозвался мужчина.
- О, вы давно не выходили из дома, почти все дома в элитных кварталах заселены престарелыми живыми мертвецами, - поведала она что-то ужасное, как-то обыденно.
- Да, почти шесть лет, - ответил он гостье, -вы не боитесь просроченных продуктов, кофе у меня просрочен года на четыре.
- Пустяки, варите, -  согласилась женщина.
Орест поставил чайник на огонь. Простые движения вызывали одновременно и восторг, и недоумение. Он по молодости не особенно вникал в бытовые вопросы.
- Мария, о каких клиниках вы говорите? – поинтересовался Орест.
Конечно, он не намеревался доложить о своей неприглядной роли, но вопрос его мучил.
- О клиниках, куда за деньги приглашаются все неизлечимо больные и безнадежно старые, - ответила она.
- Подождите, лично я принял участи в эксперименте, препарат признали, как не прошедший испытания и институт закрыли, - поделился он своей информацией.
- Ну, о первой части я не знаю, а вот что наверняка, так это то, что его каким-то образом решили применять.  Хотя каким? Нет ничего, чтобы остановило жажду наживы. Уверена, кто-то решил извлечь выгоду, - сделала очевидный вывод Мария.
- Согласен, и как давно открылись эти клиники? – задал логичный вопрос Орест.
- Пять лет, назад, - ответила Мария, принимая кофе из рук мужчины.
- Вам не мешало бы остричь ногти, - заметила женщина.
Мужчина и женщина замерли, каждый погрузился в свои мысли.
Женщина допила кофе и вернулась к предложению.
- Давайте я приведу вас в порядок.  Мир изменился, все живые как-то превратились в обслугу мертвецов.  Это вы не употребляете пищу. Некоторые превращаются в невероятных гурманов, - начала она свой рассказ.
Орест достал ножницы. Мария усадила мужчину на стул и, не потрудившись завернуть его в полотенце или еще какую-ту ткань начала стричь спутанные волосы.
- Сколько вам лет? – задала очередной вопрос женщина.
- Сорок девять, - ответил Орест.
- И что вас привело в клинику?
- Болезнь, я умирал, - ответил он женщине, отметив сожаление, не коснулось ее сознания.
Мария продолжала стричь волосы, иногда заглядывая в его глаза Оресту вернее в зеркало, в котором отражалось его лицо.
- Говорите смерть, - наконец отреагировала она на его признание.
- Все хотят продлить свою жизнь, - сказал он известную всем истину.
- Ну, как вам нравится? – спросила женщина, окончив работу.
- По-моему великолепно, -  похвалил он женщину.
- Пойдите, помойте волосы, -  сказала Мария тщательно намыливая руки, подставляя их струю воды.

Орест нашел веник и тщательно подмел космы, валяющиеся под ногами. Затем направился в ванную.

Он долго лежал в теплой воде, затем остриг ногти и вернулся к женщине.
- Кажется, я привел себя в порядок, - отчитался он перед неожиданной гостьей.
Он так и не придумал, зачем она постучалась в его дом, поскольку ответа на свою реплику он не получил, решился задать ей вопрос.
- Простите, я занялся собой, не потрудился поинтересоваться, что у вас за несчастье? – поинтересовался он.
- Вы как для живого мертвеца очень живой, даже окружающими интересуетесь. Если бы я знала, что вы из тех, я бы не постучала, - ответила она, наливая себе вторую чашку кофе.

- А за что вы нас так ненавидите? – задал он вопрос.
- Вы, наверно, не выходили из дома несколько лет, или сознательно ничем не интересовались. Мир после появления этих клиник изменился. Ну, сами посудите. Вы хоть молодой. А взять моего отца, паскуда и тварь каких мало. Я так ждала его смерти. И что? Он увидел рекламу и вколол себе эту пакость. Мало того, что он уничтожил мою юность, молодость и зрелый возраст, он решил уничтожить мою старость, -  пожаловалась она.
- Простите, а как давно открылись эти клиники? – спросил он женщину.
- Пять лет назад, а почему вопрос, - удивилась она.
- До кошмара вы еще не дожили, -  спокойно вынес вердикт Орест.
- Простите, я не поняла? – удивилась женщина.
- Шесть лет, препарат продляет жизнь на шесть лет, - открыл он женщине тайну.
- Подождите, никаких временных рамок не обозначено, - встрепенулась женщина.
- Я знаю, когда я дал согласие на участие в эксперименте, этот факт никто не скрывал. Все подопытные, прожив шесть лет, умирали, скоро и мой черед, -  ответил он женщине.
- Шесть лет. Еще шесть долгих лет. Вот почему они вначале не придумали, как всех накормить, и обеспечить жильем, а придумали эту дрянь? - спросила она Ореста.
Мария не догадывалась, что обратилась она непосредственно по адресу, но молодой амбициозный человек, такого вопроса много лет назад себе не задавал.
 И сейчас он не нашел ответа, нашел вопрос.
- Может, расскажите все по порядку?
- А что тут рассказывать.  Я, конечно, не против продлить жизнь, возможно и я пойду в эту клинику, когда почувствую приближения конца или получу диагноз несовместимый с жизнью, но надо ввести какие-то критерии, что ли, - внесла предложение женщина.

- Не понял, какие критерии? – удивился ученый.
- Мой отец насиловал мою мать и бил, естественно, потом насиловал меня, я вышла замуж, родила сына и развелась, я не смогла жить в браке. И не поверите, я вернулась в ад под названием родительский дом. Насиловать меня он уже не смог по причине физиологии. Но вот издеваться научился.  Он постоянно что-то требует, вот и сегодня мне пришлось уйти. У меня оставалась последняя надежда на его исход, но, увы, он посетил клинику, - поведала она свою жизнь.
- А почему бы вам не уйти не на время, а навсегда? – поинтересовался Орест.
- Хороший вопрос, ответ на него вся моя предыдущая жизнь. Куда? У меня ничего нет, отец всегда все держал под контролем, что толку, что в этом доме моя часть, кто мне даст ее получить, вы скорее никогда не жили в бедности, и потом я пенсионерка, у меня очень маленькая пенсия, - продолжила она свой рассказ.
- Я действительно не жил в бедности, - согласился с ее доводами Орест.
Он силился вспомнить, чем они жил годы после принятия препарата, его усилия не увенчались успехом. Да он пытался довести формулу до идеала, и это ему удалось, но больше ничего не помнил. Он не помнил походы в магазины, он, наконец, ухватил исчезающую мысль.
- Скажите, а как вообще живут люди посетившие клиники?
- Да так как вы, впадают в апатию, ничего не делают. Правда, с ними приходится считаться. Да взять нашу улицу, здесь человек до пятидесяти таких. А вы на себя гляньте. И потом задавай глупые вопросы. Чем вы занимались эти годы, годы на которые вы продлили свою жизнь? Ничем. Если бы я вас не постригла и не заставила помыться вы бы и лазила как бомж. Нормальные живые люди обслуживают таких полуживых кукол. А они оттягивают на себя и ресурсы и силы, - упрекнула она создателя препарата.

Орест никогда не задумывался о такой стороне своего открытия.
- Странно, мне казалось, я никому не мешаю, - сделал вывод Орест.
- Вы может лично, и не мешаете, вы походите по улицам поспрашивайте, как живется молодым среди этих продленцев. А ведь они надеются, что клиники им предложат новые препараты, и они и дальше будут жить, - продолжила она свое обличение.
- Да, все пошло ни туда. Но кто знал. Мария — это очень сложный вопрос, - начал свое оправдание Орест и замолчал.

Сейчас он задумался о свой жизни, вернее попытался вспомнить последние шесть лет. И вспомнил первые пару лет, когда он с остервенением искал формулу, и еще несколько недель перед пробуждением.  Когда его осенило, и он записал формулу на листе.

- А вы, наверно, правы. Я не жил эти годы, - согласился он с женщиной.
- Вы странный обычно продленцы ведут себя немного не так. Хотя возможно перед смертью отпускает, - сделала комплемент женщина.
- Я попробую всем помочь, - дал странное обещание мужчина.
- Так уж всем, - усомнилась женщина.
- Я не точно высказался, постараюсь  помочь живым, - поправил он свой текст.
- Надеюсь, все посетившие клинику, обещают начать новую жизнь, но ничего не происходит, они не живут и обещание не выполняют, - усмехнулась женщина.
- Все еще хуже, -  вздохнул мужчина.

- Спасибо за кофе, я успокоилась у вас, пойду дальше влачить свою жизнь, в обществе живого мертвеца и, если верить вам пытка моя продлится шесть лет. Это лучше, чем вечно. До свидания, я как-нибудь навещу вас, - распрощалась женщина.
Негромко стукнула металлическая калитка, и Орест остался в одиночестве. Он никогда никому не верил на слово.  Любую информацию перепроверял, несколько раз. Но этой женщине он поверил, безоговорочно.

«Зачем что-то проверять. Я видел ее обреченность и свою запущенность.  Ничто в мире не способно остановить алчность власть предержащих. Они за резаную бумагу готовы умертвить весь мир и подохнуть на пустой планете. Странно откуда патетика?»

Задался он несколькими вопросами из разных сфер.
И совершенно неожиданно услышал ответ. С ним заговорил холодный сгусток чуждой энергии.

- Отнеси формулу в институт. И ты превратишься в одного из правителей мира.
- Понятно, ко всем прелестям, мой препарат вызывает еще и шизофрению.
- Ты нормален и скоро совершенно оживешь, и отогреешься.  Жизнь обретет вкус и привлекательность – нашептывал невесть откуда взявшийся внутренний голос.
- Жизнь? Смешно. Я никогда не жил, - продолжил беседу сам с собой Орест, не догадываясь о компании.

- Вот и попробуешь, - продолжил уговаривать голос.
- Да, да…., - рассеянно пробормотал живой мертвец.
Орест испугался своей короткой беседы неизвестно с кем. Но отправился в комнату, после недолгих поисков нашел связной телефон.

- Я профессор Орест, если вас еще интересует формула. Пришлите ко мне кого-то из верхушки, но из старой когорты, из лично знакомых со мной, пришлёте кого-то из молодых говорить не стану -  выдал он текст, не потрудившись услышать ответ.
Орест почувствовал голод, чего с ним не случалось в последнее время.
Он направился в ближайший магазин. Накупил еды и уже выходя, услышал за спиной.
- Что-то новое, продленец явился за едой лично.

- Может просто маргинал, продленцы почти не едят, хотя попадаются и обжоры. Кто их разберет.
- Ну, ты так не выступай, когда придавит, побежишь.

Орест вернулся домой. Приготовил еду, поел. Вернулся в кабинет, оглядел многолетний бардак, подумал убрать. Профессор не особенно надеялся, на звонок из института, но желание поделиться информаций поднималось помимо воли.
«Им ничего нельзя давать, они все используют во вред. А вдруг, у меня получилось».

Он внимательно смотрел на лист с формулой, силясь вспомнить ход мысли, приведший к результату. Усилия успехом не увенчались.
- Жуткая жара, не вспомню, когда в последний раз было так невыносимо жарко, - произнес он в пустом кабинете.

Орест не сомневался, все неправильно, изначально неправильно, ему не стоило бросать вызов создателю. Но что жалеть о совершенном, неоформленная мысль все исправить начала его грызть, и неожиданно встретила внутреннее сопротивление. Орест не привык, к душеным метаниям и удивился такому своему состоянию.
Прошли несколько дней. И вопреки ожиданиям и объективным предпосылкам его звонок в бывший институт возымел действие.

 У калитки остановился автомобиль. Из автомобиля вышел его бывший начальник, изрядно постаревший за последние годы.
Водитель вышел из авто и замер не понимая, как вести себя дальше.
Его шеф описал Ореста как крайне странного и естественно сработало негативное отношение к продленцам.

Но их встретил ухоженный мужчина.
- Орест, ты прекрасно выглядишь, как тебе удалось….,  - воскликнул его бывший шеф Ираклий.
Орест легко прочел все его ощущения. От недоумения до обвинения в сокрытии важной информации.
- Узнаю Ираклия, недоверие и подозрительность. Проходите в дом жара невыносимая, - пригласил он и Ираклия, и водителя.
Перед взором посетителей предстало запустение.
 Если водитель только удивился, Ираклий испугался не на шутку, он стоял на пороге прорыва.
Вопросы пронеслись вихрем.
- Впечатляет, - обратился Орест к Ираклию.
- Впечатляет, - ответил водитель.
Бывший шеф промолчал.
- Вы молодой человек, выпейте чего-то из запасов или кофе у нас с Ираклием секретная беседа, - оставил он водителя в кухне.
Уже в кабинете Ираклий дал волю чувствам.
- Говори, что за прикол?
- Никакого прикола, я же говорил, что буду работать, вы сами от меня отвернулись, - упрекнул он бывшего шефа.

- А как не отвернуться? Ты же закрылся у себя. Ничего не знаешь. Мы сотню раз пожалели, что разрешили тебе принять препарат. Никакого прорыва. Живые трупы, ничем не интересуются, полная апатия, отстраненность от жизни. Мы, когда поняли, какого джина выпустили из бутылки, ошалели. Два года еще ничего, а потом. Мы столько исследований провели, ничто не выводит из состояния безразличия. Я ехал к тебе в полной уверенности, кто-то пошутил. Ведь ты должен был умереть, - оправдался Ираклий.

- Странно, выходит, я валяюсь дохлый и никто из бывших ко мне не заявляется, ждете пока собаки сожрут, так или я ошибся? – осведомился Орест.
- Не все так запущенно. Мы, то есть, клиники передают списки властям. Пришли бы к тебе и похоронили. Так что все продумано, - отчитался Ираклий перед Орестом.
- А какому изуверу пришло в голову широко применять препарат среди тупого населения. Я так понимаю, людям даже срок продления жизни не сообщают, - задал очередной вопрос профессор.
- Игорю, заместителю моему, - ответил Ираклий.
- Знатный жлоб, - вздохнул Орест.
- А что нам оставалось. Когда богатеи начали впадать в апатию и неадекват, денежный поток перекрылся. А программу останавливать не хотелось. Игорь нашел лоббиста и в общем все сработало, - доложил он вкратце историю широкого внедрения препарата.
- Все гениальное просто.  Собственно, подлость проста в употреблении, она не требует базиса, - сделал вывод Орест.
- Ты раньше как-то не отличался обличительством, - поддел его бывший шеф.
- Не за этим ты пришел, может, пожмешь мне руку, - предложил он и протянул руку для приветствия.
Ираклий с нескрываемым отвращением потянулся к руке бывшего подчиненного. Ему не нравилось прикасаться к остывшей по сути мертвой плоти.
Отвращение сменилось изумлением.
- Как тебе удалось добиться? – воскликнул он и уже тише добавил, - да гении не умирают.
Орест достал температурный график.
Ираклий внимательно изучил записи и положил на стол листы, исписанные мелким почерком.
- Все работаешь по старинке, у нас уже детей в школе писать не учат. Ты бы планшет использовал, - Ираклий как охотничий пес учуял добычу.
- Не люблю я доступность к информации, эти бумажки в печь и нет информации и от меня зависит дальнейшее распространение информации, - почти серьезно ответил Орест.
- Ладно, говорим пустое. Что ты желаешь взамен формулы? – начал торговлю Ираклий.
- Не знаю, -  честно ответил Орест.
- Ну, такая монета как «не знаю» намек на все сразу и огромным куском. Я могу вернуть тебе лабораторию, наберешь сотрудников, денег, сколько попросишь, а больше ничего нет…, - предложил Ираклий.
- Мне ничего не нужно, - честно ответил профессор.
- Это ты из мертвецкой апатии еще не вышел, войдешь во вкус, -  отмахнулся бывший шеф.
- Понимаешь, надо все проверить, а если, я через год сковырнусь, а Игорь понесет препарат в массы. Вкус денег уже въелся в сознание, - Орест сделал правильный вывод и очертил перспективу.
- Исследуй хоть вечность, - великодушно разрешил Ираклий, резонно посчитав, что цена ерундовая.

- Ладно, вали, приезжай завтра, я дам ответ, - остановил общение Орест.
Ираклий ушел окрыленный. Орест же вкопался в размышления.
Он достал лист с формулой, долго смотрел на запись и не принял никакого решения.
Холодная сущность осталась довольна. Она находилась в паре шагов от уничтожения этой цивилизации.

Сущность точно знала, торопиться некуда, срок жизни формула продляла на шестьдесят лет, но за это время она вплеталась в генотип, и потомство вымирало, но значительно быстрее. Естественно злобный сгусток энергии не сомневался, данный биологический вид позаботиться о распространении заразы. Сгусток успокоился. А Орест спокойно переписал формулу на новый лист, уничтожив первоисточник.
Утром, как и было, договорено Ираклий подкатил к дому профессора.
Орест пригласил его дом и протянул ему записи.

- Вот, – сказал одно слово профессор.
- Так ты завтра выходишь на работу, - сообщил ему бывший шеф.
- Я не хочу работать, я так сказать кончился, - признался он Ираклию.
- Без тебя нам будет сложно внедрить, а главное доказать, что формула работает.
- Не преувеличивай со сложностями, ты и твой подручный Игорь наплодили этих продленцев миллионы, испытывай на любом, никаких проблем, они все трупы, а температура начинает повышаться на следующий день после введения препарата.
 - Ну как знаешь, - согласился Ираклий.
В душе он не надеялся на такое благополучное простое решение.
- Отметим, - предложил профессор Орест.
- Как водится,- согласился Ираклий. Он хотел поскорее отбыть официальную часть, а потом подумать, как расправиться с несговорчивым Орестом, который превращался в проблему.  Это сегодня он отказывался от всего, а что ему могло прийти в голову завтра или даже к вечеру никто не догадается.
Гость смотрел, как хозяин разлил коньяк, затем, что-то опустил в свой бокал и выпил первый.
- Что это ты положи в свой стакан? – поинтересовался гость.
- Яд, - ответил хозяин дома абсолютно спокойным голосом.
- Шутишь, -  усомнился Ираклий, продолжая улыбаться.
- Нет, - ответил профессор Орест.

Это были последние слова профессора Ореста.
Холодный злобный энергетический сгусток получил сокрушительное поражение.  Отделившись от тела профессора, он мельком посмотрел на лист с формулой. Она не соответствовала той, которую он продиктовал Оресту.
Но закон обязывал его покинуть планету. Решение было принято.
Ираклий смотрел на тело Ореста и не понимал, как ему поступить дальше. Но зная своего бывшего подчиненного, не сомневался, эксперименты бесполезны, ничего стоящего в полученном листе не содержится.

Он разорвал лист на мелкие куски и покинул дом. По дороге позвонил муниципальным властям, и сообщил, что обнаружил умершего продленца и назвал адрес.
Ираклий так и не понял, что послужило толчком к принятию фатального решения.
О посещении женщины по имени Мария, он догадаться не мог. Собственно, как и женщина не догадалась, что невольно подтолкнула мужчину к такому шагу.
Жара стояла неимоверная и власти прибыли буквально через полчаса, опасаясь распространения зловония, от разлагающегося тела. Дома по указанному адресу не обнаружили. Покрутились на пустыре и уехали, решив, что кто-то пошутил или свихнулся от невероятной жары.

Холодный сгусток упаковал дом в мельчайшую частицу и отправился искать другую планету.

Конец