Ведьма на шее

1
Звуки, запахи, виды родного города переполняли мозг впечатлениями, вызывая милые сердцу воспоминания. Вот по этой дороге я ходила в школу, а в том скверике у меня было первое свидание... Хотя я стараюсь наведываться сюда хотя бы раз в год, каждый раз волна ностальгии накатывает на меня, как впервые после долгих лет.
Вот и сейчас я шла по главной улице в сторону нашего любимого с Маринкой кафе. Школьная подруга всегда была первым человеком, с которым я встречалась, стоило мне появиться в городе. Наконец-то мы увидимся не по видеосвязи, а вживую! Мне столько всего надо ей рассказать... Хотя в последнее время мы мало общались – даже по телефону не созванивались, а только обменивались сообщениями. Мне даже стало казаться, что с Мариной что-то происходит, но она не хочет говорить. Может, ждет, чтобы рассказать всё при встрече? Что ж, скоро все узнаем.
В кафе в этот час было немного посетителей – время было утреннее. Я заняла столик у окна и принялась ждать, разглядывая пестрые наряды прохожих и провожая взглядом снующие туда-сюда машины.
Не успели мне принести кофе, как в дверях показалась Марина. Я сидела далеко от входа, но не узнать подругу даже с расстояния было невозможно – она была под 180 сантиметров ростом и выделялась из толпы своей внушительной фигурой и твердой, почти мужской походкой. За спиной у Марины маячила какая-то женщина – наверное, зашла в кафе сразу за ней.
Я не могла перестать улыбаться при виде подруги (мы так давно не виделись!), а сердце радостно билось в предвкушении душевной беседы. Но стоило Марине приблизиться к столику, как улыбка сползла с моего лица. С подругой явно было что-то не так. Она очень похудела и выглядела болезненно: тусклые, немытые волосы, небрежно собранные в хвост, ни грамма косметики на бесцветном лице, тени под глазами, глубокие складки у рта и на лбу... Казалось, за этот год Марина постарела лет на десять.
Догадки, одна страшнее другой, зароились в голове. Подруга серьезно больна? Она при смерти? Может, поэтому она не выходила на связь в последнее время?
Но на этом неприятные сюрпризы не закончились. Марина подошла к столику, вместо улыбки лишь нервно дернув кончиками губ, и сказала:
- Привет, Кать. Прости, я не одна – бабушку не с кем было оставить, вот мы и пришли вместе.
Не успела я осмыслить услышанное, как у нее из-за спины вынырнула та самая невысокая женщина, что зашла в кафе вместе с ней. Все это время ее было не видно – крупная фигура Марины заслоняла ее.
Женщина представилась, искривив мышиное лицо в подобии улыбки:
- Серафима Геннадьевна, очень приятно!
И по-свойски уселась напротив меня.
- Садись, Мариночка.
Словно дождавшись команды, подруга приземлилась на стул и уставилась в окно отсутствующим взглядом.
Я в недоумении смотрела то на одну, то на другую, не понимая, что происходит. Какая еще бабушка? Обе Маринины бабушки давно умерли – это я знала наверняка. Да и не походила эта Серафима ни на какую бабушку. Ей было от силы шестьдесят лет, а нам с Маринкой – по тридцать! Может, двоюродная бабка? Но зачем подруга приволокла ее в кафе?! Что значит «не с кем оставить» – она что, трехлетний ребенок?
Наконец, я справилась с замешательством и посмотрела на «бабушку» Марины:
- Простите, а вы кем Марине приходитесь?
- Я – младшая сестра ее бабушки. Мариночка очень добра ко мне. У меня здоровье пошаливает, а она очень выручает меня.
Я натянуто улыбнулась и кивнула. Чем дольше я вглядывалась в лицо этой Серафимы, тем меньше она мне нравилась. Мелкие, невыразительные черты, бегающий взгляд, чрезмерная мимика, делающая ее лицо похожим на маску...
Какое-то время мы трое так и сидели молча, не находя, что сказать. Я перевела взгляд на подругу – она продолжала бессмысленно пялиться в окно.
- Марин, у тебя все в порядке?
Я дотронулась до ее плеча, и Марина вздрогнула, будто очнувшись ото сна:
- Да, все хорошо, Кать. А ты как поживаешь?
Ее голос прозвучал глухо и бесцветно, а интонации, наоборот, были нарочито бодрыми.
Чем дальше, тем больше вся эта ситуация походила на абсурд. И тем сильнее у меня в груди поднималась тревога. Марина не только выглядела плохо, но и вела себя странно. Конечно, было понятно, что она не станет откровенничать при родственнице, но почему она разговаривает со мной так, словно мы чужие? Черт возьми, она даже не обняла меня при встрече!
Это абсурдное чаепитие продлилось еще час (Серафима, не спрашивая Марину, заказала им обеим чай, хотя та всегда предпочитала кофе). И за все это время мы с подругой едва ли обменялись несколькими репликами в духе добрососедских разговоров:
«Как на работе?» «Лето в этом году дождливое» «Ты надолго к нам?»
Ни о каких душевных беседах на личные темы и речи быть не могло. Мне постоянно казалось, что Серафима следит за каждым моим движением и словом, словно зоркое око камеры наблюдения. Я никак не могла отделаться от ощущения, что она пытается прочитать мои мысли, залезть мне в мозг. Глупое, наверное, предположение, но именно таким был взгляд ее маленьких, бегающих глаз – цепким и проникающим под самую кожу...
Наконец, Серафима манерно промокнула узкие губы салфеткой и сказала:
- Мариночка, нам пора. А вы, Катенька, приезжайте к нам завтра на дачу! Будем рады!
- В смысле «к нам»? Ты не у себя живешь? – Обратилась я к Марине.
- Да, у бабушки на даче, помогаю ей.
Между тем Серафима уже поднялась со стула, оставив на столике несколько сторублевок. Марина послушно встала следом за ней. Мне вдруг захотелось схватить подругу за рукав и разрыдаться, умоляя ее остаться.
- Постойте, может, Марина побудет здесь, если у вас какие-то дела в городе? А вы потом придете за ней сюда и поедете домой вместе...
- Нет, она поедет со мной. Мы прямиком на дачу, - отрезала Серафима и направилась к выходу. Марина, как привязанная, поплелась за ней.
Я вскочила с места, схватила подругу за руку и прошептала ей на ухо:
- Слушай, если тебе нужна помощь, только скажи...
Марина безучастно глянула на меня вполоборота:
- Нет, все хорошо. Плохо только, когда бабушка на шею садится.
И растянула губы в неестественной, кривой улыбке. При этом в глазах подруги мелькнула такая тоска, что у меня по спине пробежали ледяные мурашки. Марина отвернулась и засеменила вслед за Серафимой, а потом они друг за другом, в одном ритме, словно пловчихи-синхронистки, зашагали на выход... Я беспомощно стояла на месте и провожала взглядом эту странную пару, все еще не веря, что это не сон и не розыгрыш.
Что еще за бред? На какую шею? От этой последней фразы Марины, от ее улыбки и взгляда, мне стало по-настоящему страшно.
Может, эта Серафима – какая-нибудь сумасшедшая психопатка или сектантка? Бывают же люди, способные манипулировать другими и подчинять их своей воле... Откуда она вообще взялась, эта «бабушка»! Марина никогда не рассказывала мне про такую родственницу.
В одном я была уверена: подруге угрожает опасность. И похоже, что, кроме меня, помочь ей больше некому. А это означало лишь одно: мне придется принять приглашение и поехать к Серафиме на дачу, пусть мне и не по себе от одного присутствия этой женщины.
Похоже, это единственный способ разобраться в том, что происходит.
2
Добившись от Марины сухого сообщения с адресом дачи, я на следующее же утро выехала в путь. Да, это был риск: я не знала, с чем имею дело. Но разве был другой выход? Обращаться в полицию было бессмысленно: Серафима точно так же станет строить из себя немощную бабушку, которой так повезло с внучатой племянницей... К тому же я и сама толком не понимала, что происходит и в чем конкретно можно обвинить эту женщину.
Дача находилась в одном из многочисленных коллективных садов близ города. Таксист остановил у ничем не примечательного деревянного дачного домика на краю леса – по периметру участка росли густые ягодные кустарники, которые надежно скрывали обитателей дома от посторонних глаз.
Калитка оказалась не заперта, но я не решалась войти внутрь и еще долго стояла на месте, провожая взглядом уезжающее такси. Может, стоило заплатить водителю и попросить его подождать меня здесь? Мало ли что может случиться... Впрочем, слишком поздно спохватилась. Будь что будет. Сделав глубокий вдох, я вошла на участок и направилась к дому.
Окна были занавешены белым кружевным тюлем, через который можно было рассмотреть, что происходит внутри. Я сразу же заметила Марину. Она неподвижно, словно римская статуя, сидела за большим круглым столом посреди комнаты. А вот и Серафима. Она вошла с подносом и принялась выставлять на стол чайник и чашки. Похоже, готовится к приему гостей.
До моего слуха донеслось:
- Если все пройдет гладко – на шею больше не сяду. Так что без фокусов. Поняла меня?
Ответа не последовало. То ли Марина ответила слишком тихо, то ли просто кивнула. Опять эта шея... Что за ерунда? Мне слабо верилось в то, что это всего лишь метафора. Мысль про секту и изощренные ритуалы заиграла новыми красками. В любом случае надо быть начеку.
Я взошла на крыльцо и постучала в дверь. С той стороны послышались быстрые шаги, и по их ритму мне сразу же стало понятно, что это не Марина. Догадка оказалась верна: дверь отворилась, и меня встретила приторная ухмылка Серафимы:
- Катенька, как здорово, что вы приехали! Заходите скорее, у нас как раз чай готов!
Мне стало противно от ее наигранной радости и скалящейся улыбки, а в груди закопошилась тревога. Все-таки с этой женщиной явно что-то не так. Если бы я верила во всякую эзотерическую чепуху, то сказала бы, что от нее исходит крайне негативная энергетика. Даже моя начальница не вызывала у меня столько отрицательных эмоций...
Мы вошли в комнату – Марина сидела на том же месте за столом. Она бегло подняла на меня взгляд и буркнула:
- Привет.
Я склонилась над ней и приобняла ее сзади за плечи:
- Привет, как ты?
Марина дернулась всем телом, словно от испуга или отвращения, и повернула ко мне лицо. У нее в глазах читалась та же тоска, что и вчера, и у меня защемило сердце.
- Садись пить чай, - дежурным тоном произнесла подруга.
Чего только не было на столе: и несколько вазочек с вареньем, и пироги, и домашнее печенье. Пузатый чайник дымился, источая дурманящий травяной аромат. Мне вдруг захотелось накинуться на все это великолепие – так аппетитно выглядели лакомства.
«Стоп», - остановила я сама себя. Нельзя ничего есть в доме у этой женщины. Что если в еду подсыпана какая-нибудь отрава? Или в чай добавлена некая «чудо-трава», от которой меня моментально отключит? Я посмотрела на Марину и представила, как буду точно так же безучастно сидеть, словно тряпичная кукла, и выполнять команды так называемой «бабушки»... Ну уж нет!
- Кушайте, Катенька, все свежее, домашнее, - Серафима опустилась на свободный стул и принялась разливать чай по чашкам.
- Спасибо, я не голодна.
Марина подала голос:
- Хотя бы чаю выпей, Кать.
- Да нет, я как раз только что после кофе.
- Только чаю. Ради меня. Пожалуйста... – Подруга посмотрела мне прямо в глаза. У нее во взгляде мелькнула мольба, как у пленника, который умоляет своего мучителя отпустить его.
Я нервно сглотнула. Кажется, до меня стало доходить, что здесь происходит. И что означали слова Серафимы. В чай действительно подмешана какая-то гадость, и Марина должна убедить меня выпить его, чтобы я... заняла ее место?
От этого осознания в груди все сжалось, дышать стало трудно, и мне захотелось на воздух.
- Где у вас туалет? – Я постаралась изобразить непринужденный тон.
- Прямо и направо, - Серафима метнула в меня недоверчивый взгляд.
Догадалась?
Я на дрожащих ногах поднялась из-за стола, собрав в кулак всю свою концентрацию, чтобы ненароком не опрокинуть стул или чашку. Со мной всегда такое случается, когда я волнуюсь. Нужно не подавать вида и вести себя максимально естественно.
И все же край моей ладони задел десертную вилку, и она со звоном упала на пол. Я бросилась было поднимать ее, но Серафима улыбнулась и проворковала:
- Не беспокойтесь, Катенька, ничего страшного. Пускай себе валяется!
Как во сне, я добралась до туалета, открыла кран и начала брызгать воду себе на лицо. К моему удивлению, зеркала над раковиной не было. Может, это для того, чтобы Марина не пугалась собственного отражения и не понимала, что с ней происходит?
Вода была ледяной и подействовала на меня отрезвляюще. Паника отступила, и я начала лихорадочно соображать.
Для чего все это? Зачем Серафиме держать Марину в плену? Обычно сектанты и мошенники манипулируют людьми с одной единственной целью: обобрать их до нитки. А у Марины не было ни денег, ни собственности, ни важной должности – она работала простой медсестрой в поликлинике...
Как помочь подруге? Я пожалела, что не прихватила с собой сильнодействующее снотворное или баллончик для самообороны. А может, взять да и вывести Марину силой? Щупленькая Серафима вряд ли справится с двумя молодыми женщинами... Проблема только в том, что Марина не в себе. Почему-то я была уверена, что подруга послушает «бабушку», а не меня. Слишком сильное влияние она на нее имела.
Так ничего и не придумав, я вернулась в комнату. Марина с Серафимой продолжали, ни слова не говоря, сидеть за столом, словно безучастные манекены.
Я изобразила беззаботную радость:
- Марин, не хочешь прогуляться? На улице отличная погода!
- Мне нельзя надолго оставаться одной, - ответила за подругу Серафима. Теперь в ее голосе сквозила наигранная жалобность. – Видите ли, Катенька, я страдаю одним нехорошим недугом, и у меня регулярно случаются припадки. Даже минута промедления может стать роковой. Поэтому дорогая внученька всегда со мной. – Она положила руку на плечо Марины, и та содрогнулась, как от прикосновения медузы.
- Хотя бы по участку мы можем погулять? Одни. – Мое терпение подходило к концу. Мне хотелось схватить подругу в охапку и вытащить ее на воздух, на свободу, подальше от этой ненормальной «бабушки», которая, как плесень, отравляла окружающую среду своим присутствием.
Серафима наклонилась над Мариной, приблизившись к ее лицу:
- Мариночка, ты хочешь погулять с Катей?
- Нет, - безучастно ответила подруга, глядя в одну точку.
- Вот видите, она не хочет. Почему бы вам не сесть за стол и не выпить с нами чашку чая?
На лице у Серафимы была надета все та же маска приветливости, но во взгляде сверкнули угрожающие огоньки. Я почувствовала себя, как зверь, загнанный в клетку. Что же делать? Паника вновь подступала, разливаясь по телу клокочущими волнами.
В порыве отчаяния я подбежала к Марине и начала трясти ее за плечи:
- Марина! Марина! Посмотри на меня! Вставай! Вставай сейчас же! Пойдем со мной!
Подруга подняла на меня равнодушный взгляд, будто не понимая, кто перед ней и что от нее хотят.
- Это же я, Катя, твоя подруга! Вставай, пойдем со мной!
Тут в Марининых глазах промелькнула искра сознания, и подруга впервые улыбнулась своей естественной, так хорошо знакомой мне улыбкой.
- Катя... – проговорила она чуть слышно.
«Вроде, начала приходить в себя... Надо сейчас же увести ее отсюда!» - Пронеслось у меня в голове. Я стала трясти подругу за плечи и руки еще сильнее, чтобы привести ее в чувства:
- Да, Катя! Пойдем! Быстрее! Надо уходить отсюда!
Вдруг мимолетный огонек улетучился из Марининого взгляда, и на его место пришло что-то другое. Страх? Боль? Подруга смотрела так, будто перед ней была не я, а что-то невыносимое, пугающее, вызывающее отчаяние...
- Слишком поздно. Она уже у тебя за спиной, - проговорила Марина одними губами, и в эту же секунду я почувствовала на своей шее чью-то холодную руку. Ледяная волна пробила мое тело, словно электрический разряд.
У меня из-за спины прожурчал приторный голосок Серафимы:
- Какая хорошая девочка, молодая, здоровая! Как много в тебе жизненной силы! Поделишься с бабушкой? Дай-ка я тебе на шею сяду!
- Нет! Нет! Нет! Нет! – Хотела прокричать я, но у меня изо рта вырвался лишь невнятный шипящий звук.
Я пыталась пошевелиться или заорать, но не могла. Какая-то неведомая сила парализовала меня, пригвоздила к земле. Сила, исходящая из руки Серафимы. Ее прикосновение было похоже на сделанный изо льда ошейник, сковавший мое горло и все остальное тело.
Вдруг я, повинуясь безмолвной команде, начала опускаться на колени. Так жутко мне еще никогда не было. Словно меня не было в собственном теле, словно я оказалась где-то далеко, а кто-то другой занял мое место и управлял моими движениями...
Я перевела взгляд на Марину. Она смотрела прямо перед собой, а из ее левого глаза медленно вытекала слезинка. Вот и мне скоро придется так сидеть...
«Нет!» - Прокричала я у себя в голове. «Надо бороться! Пока сознание не покинуло меня, нужно хотя бы попытаться!»
Между тем я уже стояла на корячках, а Серафима склонилась надо мной, не отпуская руку. Немыслимая тяжесть давила меня к земле, как будто на меня сверху упала тонна снега.
И тут я увидела свое спасение. Вилка, упавшая со стола. Она лежала все там же, под стулом, в двух сантиметрах от моей правой руки. Я напрягла всю свою волю и пошевелила пальцами. Работает. У меня получится.
Вот вилка уже у меня в руке. Но до Серафимы мне не дотянуться. Зато можно попробовать кое-что другое.
Я сконцентрировала все свои силы и всадила вилку себе в левую руку. Волна боли ударила в мозг, тепло разошлось от ладони по всему телу, и ледяной паралич мигом отступил. Я закричала и вскочила на ноги, отбросив Серафиму на пол.
Дальше все было похоже на галлюцинацию. Истекая кровью и не помня себя от пережитого шока, я бросилась на улицу и понеслась куда глаза глядят.
Мне было все равно, куда бежать. Главное – подальше отсюда. Я мчалась, не оглядываясь назад и не вспоминая про подругу, которая осталась у Серафимы. Инстинкт самосохранения гнал меня вперед, а его интересовало только одно: мое собственное спасение.
Именно поэтому я не услышала, как Серафима вышла на крыльцо и сказала мне вслед не своим, хриплым старушечьим голосом:
- Умная девочка. Но ничего, ты еще сюда вернешься. Такие, как ты, всегда возвращаются.
3
Я не помнила, как оказалась у себя в квартире. Кажется, добежала до остановки и села в первый попавшийся автобус... А когда добралась до дома, то сразу же завалилась спать.
Проснувшись среди ночи, я еще долго лежала в постели, поглаживая затекшую от боли руку. События минувшего дня потихоньку закрадывались в мозг, всплывали в памяти, как отрывки киноленты.
Не приснилось ли мне все это? Ведь таких вещей просто не бывает! Они существуют только в книжках и фильмах. И в сказках про ведьм...
Только с помощью здравого смысла никак нельзя было объяснить случившееся. Да и боль в руке настойчиво подсказывала, что это был не сон. Наверное, пора было признаться себе в том, что со мной произошло что-то из ряда вон выходящее. Не поддающееся логике. Сверхъестественное. И я поняла это в тот самый момент, когда рука Серафимы сковала меня ледяным параличом.
Сила, исходившая от нее, была нечеловеческой. Ни один сектант не способен на такие фокусы! Стоит только взглянуть на Марину, которая превратилась в безвольную игрушку в руках этой ведьмы...
Марина... Мысль о подруге стряхнула с меня остатки сна. Я резко села в кровати. Марина все еще там, у ведьмы, а я взяла и просто бросила ее! Бросила и убежала!
Я включила ночник и потянулась за ноутбуком – первое, что пришло мне в голову. Современному человеку приходится искать ответы на все вопросы в интернете, даже если речь идет о том, как справиться с ведьмой... Не обходить же мне всех знахарок, гадалок и колдуний в городе! Во-первых, на это нет времени, а во-вторых, где взять уверенность, что они не окажутся обыкновенными шарлатанами?
Я вбивала в строку поиска фразы типа «ведьма паралич», «ведьма подчиняет своей воле», но в результатах были лишь пространные статьи о знахарстве и славянских поверьях. И вдруг мне пришла идея попробовать «ведьма на шее».
«Почти, как название известного произведения», - усмехнулась я про себя. И в этот же момент заметила, что в настройках поисковика стоит опция «результаты в вашем городе». Вот почему мне выдает всякую ерунду – на днях я искала подарок для тети и забыла изменить настройки!
Рука с мышкой сама потянулась к верху страницы, чтобы убрать опцию, но тут мне в глаза бросилась статья под любопытным названием «Ведьмы-паразиты». Не думая, я кликнула на ссылку.
Крупные буквы кислотно-зеленого цвета резанули по глазам: «Блог колдуна Игната Лесного». Ничего не скажешь, многообещающе...
Но стоило мне начать читать статью, как весь мой сарказм мгновенно улетучился.
Ведьмы-паразиты питаются жизненной силой других людей, как правило, молодых девушек. Для этого они «выпивают» энергию своей жертвы через физический контакт, который оказывает на нее парализующий эффект. Ведьма кладет руки на голову или плечи жертвы, а иногда даже садится ей на шею, чтобы увеличить охват. Это связано с тем, что именно в этой области находятся основные энергетические центры человека. К ведьме ни в коем случае нельзя поворачиваться спиной, а также давать к себе прикасаться.
Я, не дыша, проглотила текст за несколько секунд. В нем было описано именно то, что со мной произошло. Со мной и с Мариной. И паралич, и шея, и слова Серафимы про жизненную силу... Только в статье ничего не было сказано про то, как справиться с такой ведьмой, кроме двух коротких предложений: «Необходимо лишить ведьму источника силы. Самостоятельно она существовать не может».
Значит, придется расспросить об этом колдуна Лесного лично. Я зашла на страницу «контакты» - оказалось, что колдун живет в частном секторе на окраине города. На часах было пол шестого утра, но времени на соблюдение приличий у меня не было. У Марины его не было.
Я быстро оделась и вызвала такси. И уже через полчаса стояла у деревянного дома, изо всей силы барабаня в дверь. Наконец, мне открыли. Я ожидала увидеть дряхлого бородатого старца с крючковатым носом, но меня встретил молодой темноволосый мужчина, совсем ненамного старше меня. Может, помощник колдуна? Он изучающе смотрел на меня и ничего не говорил. У меня вновь возникло это ощущение проникающего под кожу взгляда, и я поежилась.
- Извините, что так рано, но мне срочно нужна ваша помощь! Моя подруга в опасности! Она у ведьмы, ее срочно нужно освободить, - затараторила я, но мужчина перебил меня тихим, спокойным голосом:
- Заходите.
Он отступил назад, давая мне пройти в дом.
- Сколько дней? – Спросил мужчина, едва мы зашли в комнату. К моему удивлению, тут не было ни хрустальных шаров, ни черепов, ни другой атрибутики колдовства. Обычная комната в частном доме.
- Что «сколько дней»?
- Сколько ваша подруга уже у ведьмы?
- Не знаю, но думаю, не меньше недели... Простите, вы и есть Игнат?
Он лишь кивнул.
- А вас ведьма хотела заполучить в качестве новой жертвы, но вы спаслись.
Я потеряла дар речи:
- Как... как вы узнали?
- Я вижу, что вы почувствовали на себе ее прикосновение. Вы отдохнули, но ваша энергетическая оболочка до конца не восстановилась.
- Да... Но моя подруга все еще у ведьмы. Как с ней справиться? Может, есть какое-то специальное заклинание... Или зелье... – Мне самой не верилось, что я говорю такие вещи.
Игнат усмехнулся одними кончиками губ:
- Вы думаете, все, что связано с колдовством, – это раз, - он звучно щелкнул длинными пальцами, - и готово? Увы. Тут нужна сила воли.
А потом глянул на меня с прищуром:
- Впрочем, у вас она есть. И ведьму одолеть вы сможете. Я расскажу вам, как это сделать. Главное – найти ее слабое место...
...На этот раз я подготовилась более основательно. Взяла с собой все, что сказал Игнат. Сразу договорилась с водителем такси, что он подождет. И, не мешкая, двинулась к дому Серафимы.
Через кружевную занавеску просвечивала пустая комната. Ни Серафимы, ни Марины нигде не было. Меня со всех сторон обступила тишина, перебиваемая лишь редкими голосами лесных птиц. Мне вдруг стало тревожно. Что если ведьма притаилась где-нибудь здесь, в кустах, и поджидает меня? Я принялась лихорадочно вертеть головой во все стороны и вглядываться в заросли.
Не давать прикасаться. Не поворачиваться спиной. «Заповеди» Игната одна за другой всплывали в голове.
Входная дверь была закрыта, но не заперта на ключ, и я вошла внутрь, не забывая оглядываться. В доме висела такая же напряженная тишина, что и снаружи. Меня вновь охватило смутное ощущение, что Серафима где-то здесь, сидит и наблюдает за мной из своего укрытия.
Я миновала пустую комнату с круглым столом и пошла дальше, двигаясь вдоль стены и осторожно ступая, чтобы не растревожить скрипящие половицы. Впереди была спальня – в дверном проеме маячила кровать, заправленная разноцветным покрывалом. Наверняка Марина там.
Я оказалась права: бледная, почти белая, как тюль, подруга сидела на кресле у окна и дремала с приоткрытым ртом. Дремала или..?
Неужели я опоздала?
Мне захотелось броситься к Марине и проверить у нее пульс. Я уже сделала шаг вперед, но вовремя остановила себя. Нет, нужно быть начеку. Ведьма только этого и ждет – что я кинусь спасать подругу и потеряю бдительность.
- Кто это к нам пожаловал? – Приторный голосок Серафимы возник из ниоткуда.
Ведьма шла по коридору, медленно приближаясь ко мне. Ее маленькие глазки хищно посверкивали, как у крысы, почуявшей лакомство. Сегодня она выглядела заметно хуже: на лбу появились глубокие морщины, щеки впали, нос заострился и как будто бы удлинился. Наверное, жизненная сила Марины совсем на исходе...
Я заставила себя непринужденно улыбнуться:
- Здрастье, а я вот торт принесла! К чаю! Вчера я как-то быстро ушла, сама не помню почему. Вообще вчерашний день почти не помню. Как будто провал в памяти какой-то... – И с безопасного расстояния всучила Серафиме в руки коробку, которую принесла с собой.
Ведьма недоверчиво зыркнула на меня:
- Не помнишь, говоришь? Ну ладно, торт, так торт.
- Мариночка! Пошли пить чай! – Ласковым голоском позвала она и отправилась в другую комнату.
Марина вдруг встрепенулась и, будто по команде, открыла глаза. А потом медленно и неуклюже поднялась с кресла. Как зомби... Не обратив на меня никакого внимания, подруга заковыляла прочь из комнаты, а я так и осталась стоять, прильнув к прохладной стене и затаив дыхание от ужаса.
Что если слишком поздно, и Марине уже не помочь?
Как непохожа была эта неуклюжая, похудевшая кукла с отрешенным взглядом на мою подругу! Неужели всё зря?
Нечеловеческий крик вырвал меня из оцепенения. Я кинулась в гостиную – Марина истуканом застыла в дверях, а Серафима стояла над столом и округлившимися от ужаса глазами глядела в открытую коробку.
У нее изо рта исходил жуткий шипящий звук, похожий на скрип ржавых тормозов. Увидев меня, она бросилась в мою сторону, продолжая шипеть:
- Ах ты дрянь!
Ее голос не имел ничего общего с теми приторными интонациями, которыми она разговаривала прежде. Теперь это был дребезжащий старушечий голос, полный желчи. От мертвецких звуков, исходивших изо рта Серафимы, от ее крючковатых пальцев, тянущихся ко мне, от ее горящих ненавистью глаз меня замутило. Страх сковал мои внутренности, но впадать в панику было нельзя. Надо было действовать.
Не мешкая, я быстро скинула с плеча рюкзак, расстегнула молнию и выхватила зеркало. Еще одно. Первое было в той коробке.
Я выставила его вперед, прямо в лицо Серафиме, и дом содрогнулся очередным нечеловеческим криком. Ведьма извергала проклятия:
- Тварь! Ничего у тебя не выйдет, мерзкая девка!
Она продолжала тянуть ко мне руки – еще чуть-чуть, еще каких-то несколько сантиметров, и она доберется до меня... Я инстинктивно попятилась назад.
Мои ноги подкашивались от ужаса, но я продолжала держать зеркало перед собой, словно щит. От напряжения пальцы закостенели, а раненая рука загорелась адской болью. В голове, как молитва, звучали слова Игната:
- Ведьма живет за счет жизни других – сама она давно мертва, – поэтому она не выносит собственного отражения. В зеркале – ее истинное лицо. Лицо мертвяка. Если показать ей его, то можно выиграть время.
- Марина! – Позвала я, отвлекаясь от жуткой гримасы Серафимы. Подруга стояла за спиной у ведьмы и смотрела в зеркало, открыв рот и округлив глаза от ужаса. Это хороший знак. Значит, она реагирует. Значит, она начинает приходить в себя.
- Марина, иди на улицу! – Повторила я твердым голосом. Подруга с трудом оторвала взгляд от зеркала в моих руках и посмотрела на меня. – На улицу! Быстро!
К моему облегчению, Марина послушалась и вдоль стены поползла к выходу. Похоже, она знала про правило «не поворачивайся к ведьме спиной» не понаслышке...
Вдруг кто-то с силой вырвал зеркало у меня из рук, оно упало и разбилось вдребезги. На меня скалилось обезображенное злобой лицо Серафимы. Теперь она была похожа на древнюю старуху с седыми лохмами и изрытой морщинами кожей.
Я совершила ошибку – отвлеклась на Марину, и ведьма воспользовалась этим. Что теперь?
- Вот ты и попалась! – Прошипела Серафима и бросилась на меня.
Я зажмурилась и инстинктивно закрыла руками голову. Сейчас ведьма парализует меня своим ледяным прикосновением, а потом выпьет мою жизнь до капли... Я ждала ощущения ее мертвецких рук на моей коже, но его не последовало. Зато раздался глухой удар и хриплый стон.
- Катя... – Прозвучал тихий голос Марины откуда-то сбоку.
Я открыла глаза. Подруга стояла в паре метров от меня, у самой двери, а Серафима лежала на полу среди разбросанных плащей и платков. Рядом с ней валялась металлическая вешалка для одежды.
Не знаю, чему я обрадовалась больше: тому, что выскользнула из лап ведьмы, или тому, что Марина избавилась от ее морока и окончательно пришла в себя? Решительность моментально вернулась ко мне.
- Скорее, пошли! – Крикнула я Марине, и мы вместе кинулись к выходу. 
- Нет! Нет! Не-е-ет! – Раздавался у нас за спинами хриплый голос, переходящий в невнятные звуки, похожие на гвалт стаи ворон.
Мы выскочили на улицу, и я быстро осмотрелась в поисках какого-нибудь тяжелого предмета. На крыльце стояла деревянная лавка, и я одним рывком пододвинула ее к двери. Если Серафима попытается выйти, то это ее задержит... Игнат говорил, что ведьма может самостоятельно просуществовать не более двух-трех часов. Чтобы поддерживать в себе жизнь, ей необходимо постоянно касаться своей жертвы. А если она не найдет нового «донора», то превратится в прах.
Марина была еще очень слаба, и я поддерживала ее за талию, пока мы шли до калитки. Только бы водитель такси не нарушил обещание и дождался нас...
Увидев желтый седан, припаркованный на обочине у березы, я с облегчением выдохнула. Теперь мы точно спасены.
Уже через минуту мы ехали прочь от опасности, от кошмара, ставшего реальностью, назад в нормальную жизнь...
...Я выхаживала Марину три дня. Первое время она с трудом разговаривала и почти ничего не ела. Приходилось кормить подругу с ложечки и обильно поить отваром, который мне дал Игнат. На третьи сутки Марина ожила: лицо приобрело здоровый оттенок, кожа разгладилась, в глазах вновь появился живой блеск.
Мы как раз пообедали, и я собирала посуду со стола, когда подруга вдруг схватила меня за руку:
- Кать... Прости меня, что... втянула тебя в это...
- Да ты что! – Я оставила тарелки и села обратно за стол. – Ты же не специально! Тебя и саму наверняка кто-то так же заманил.
- Да... – Сказала Марина задумчиво. Она до сих пор разговаривала тише и медленнее, чем обычно. – У меня знакомая была – мы раньше в одном доме жили. Она мне позвонила и сказала, что ее бабушке сиделка нужна. Ты же знаешь, что я сиделкой подрабатываю иногда... Я и пошла – а там она. Я, конечно, обратила внимание на то, что Лена – знакомая моя – плохо выглядит, но значения не придала. Мы не особо близки были с ней, мало ли что с человеком происходит... Я-то не такая сообразительная, как ты, оказалась! И чайку выпила, и пирога поела... Очнулась у Серафимы на даче, ничего не помню. Только начну в себя приходить – она схватит меня за шею своими ледышками, и всё. Ничего не соображаю, пошевелиться не могу, говорить – тоже. Слова чужие изо рта вылетают... Будто я где-то далеко, отдельно от тела, а кто-то за меня разговаривает, представляешь? Вот и встреча наша в кафе, и вообще всё это как в тумане было. Или во сне... Интересно, что с Ленкой стало?
- Думаю, что ничего хорошего...
Марина обреченно покачала головой:
- Вот и меня та же участь ждала.
Она подняла на меня блестящие глаза:
- Спасибо тебе, Кать. Если б не ты... Ведь ты жизнью рисковала, вернулась туда ради меня...
Я по-свойски похлопала ее по плечу и рассмеялась:
- А для чего тогда друзья нужны? По кафе что ли ходить?
Марина рассмеялась в ответ. Впервые за эти дни. Если после этого всего она не утратила способность смеяться, значит у нее точно все будет хорошо. На душе стало тепло, и я вдруг вспомнила, что за этот год у меня накопилась куча новостей и я все еще не поделилась ими с подругой.
Мне так многое надо было рассказать ей!