Нодарчик, или Неснятое кино

Нодарчик, или Неснятое кино
( Январь 1985)


Из записок  автора

Брожу по Данангу. В 1975 – м боев в городе почти не было. В Хюэ американцы дрались с отчаянием зафлаженных волков. На Дананг сил уже не хватило.
Кхесань их обескровила. Трамп будучи в прошлом году в Дананге мог бы посетить эту базу морпехов, где многие нашли свою смерть. Но делать этого не стал. Он же крутой.
Брожу по Данангу в поисках химер моей памяти. В 1981 отъезжая из Кампучии в «безвозвратный отпуск»  у нас случилась вынужденная посадка в Дананге. На одну ночь. Я тогда много пил и ничего не запомнил. Помню только, что хотел написать новеллу «Остановка в Дананге». Так и не написал.
Много чего не сделал. И уже не успею. Зато побродил по Данангу.

Январь 1985 года
Состояние крайне угнетенное.
С питием прекращаю. Ибо «белочка» - первый признак помешательства.
Прошлый год закончился в тупике.
Я по-прежнему в «Индуське». Похож на пса поджавшего хвост. Продолжаю пить и страдать похмельем.
Ник Ник это чувствует. Назначил мне два дежурства подряд, ссылается на нехватку народа. А деваться мне некуда.
Братская могила ТАСС как-то не манит. Там официоз похлеще дубопаркетного.
Непонятное двойственное мандражливое состояние Ник Ника. Старый трусит постоянно, что не делает ему чести, но обижаться на него не стоит.  Даже если и забреют оба материала – «рукописи не горят». Есть выходы на «СР», где можно разыгрывать соблазненную злодеями невинность.
Но как говорят мудрые – поживём – увидим. Раньше бывало и похуже. Ан ничего, выкарабкаемся…


- Опубликовано постановление ЦК КПСС « о 80-летии революции 1905-1907 гг. в России».

Удалось опубликовать заметку Капралова ( мною на 100% переписанную). Таким образом один из четырех обязательных авторских материалов для отработки у меня в кармане. Теперь дело за вторым монгольским опусом.
Тут всё будет зависеть от «шпротского» настроения. Сейчас главное ни на йоту не расслабляться. Максимум работы. А Ник Ник, кажется начинает покачиваться. Если произойдет «смена караула» меня куда больше устроил бы Яков (Ломко) на его месте.

- В Москве подписано соглашение о дальнейшем развитии экономического и технического сотрудничества между СССР и НДРЙ («нашим» Йеменом)

- Сдан в эксплуатацию новый телецентр и 375-метровая башня в Ташкенте.

Проводил Олега в Варшаву. Расхаживаю по министерствам. Пока без толку. Тиснули мой опус, но опять досадный ляп. Может быть и не заметят. Между тем Ник Ник требует новые заметки. На завтра слепить ещё одну «монголинку».

Н.Н. по-прежнему жестокосерд в своей дурости. Шпыняет Монголией, но я к вечеру подкинул ему свою «монголинку». Пусть её отвергает. Главное нынче, брат, всё превозмочь. Карты твои пока биты, а там как Бог даст. Завтра с утра НАМИ, затем Минморфлот. Пора завязывать с апээновскими заказами. Пребывание в «СИ» рассматривать как командировку в Особый район Китая. Ничего не вечно в этом мире. Когда-нибудь закончится и это мое «талерное» рабство. Лучше бы раньше…

Опять приступ ярости у Артемова. Это уже досаждает и вызывает во мне ответную реакцию к окружающим.

Н.Н. поставил передо мной две магистральные задачи:
1. СЭВ;
2. Прямые связи
Будем шагать по этому пути

Сегодня провести дежурство без суеты.
Так в общем и прошло. А вот с заметкой Банди многие сложности, и если говорить объективно, материал очень плохой.
Скорее всего в понедельник его забодают.
Мои на балете.
Я совершенно трезв, почти не пью эти дни, но немного устал. Впрочем, впереди два выходных дня.

Завтра должен навестить нас Саша Д.
Звонил Нодарчик. Пьян кажись до безобразия. А может быть и нет. Нужен я ему зачем-то.

(Заметки автора на полях дневника)
Нодари Омиадзе – мой тбилисский друг, с которым нас столкнула любовь к кинематографу. Он мечтал стать режиссером, я – сценаристом. Нас допустили держать экзамены во ВГИКе. Нодарчика «зарубили» почти сразу.
Даже до смотрин Мастера не дошел. Я дошел. И Мастер (Маневич) способствовал моему зачислению в кинематографическую Мекку. Однако что-там не срослось. В экзаменационном листе нужное количество баллов было проставлено, а вот в ведомости на балл меньше. Декан Ждан клялся и божился что через год меня точно примут, но не было у меня года. Не хотел я возвращаться в Тбилиси, где был мой дом. А потому сделал все, чтобы стать студентом журфака МГУ.
А Нодарчик…
Грустная история. 
Нодарчик погиб нелепо как-то. Был в гостях у своего приятеля Алика, задержался. Спешил вернуться домой, перебегал дорогу и был сбит каким-то лихим водилой. Насмерть.
Смерть всегда нелепа и беспощадна. Она выкосила всех твоих друзей, оставив вокруг мёртвую пустыню одиночества.
Тебе уже семьдесят, а Нодарчик ушёл не достигнув сорока.
Ты не смог проститься с ним, и прощения тебе в этом нет. Хотя это только ритуал. Может и правильно, что не простился, потому что он для тебя остался живым. Просто ушел не прощаясь. И ничего мы с ним не успели сделать.
Твои попытки, написать нечто похожее на прозу,  - являются в некоторым образом запоздалым ответом на многочисленные просьбы Нодарчика сделать для него хороший киносценарий. Он так и не успел снять свой гениальный фильм, о котором мечтал всю свою недолгую жизнь.
А эти мои мемуарные повествования – нисколько не попытка сценария. Они продиктованы желанием рассказать о той жизни, которую мы прожили в течение последних пятидесяти лет. Отображение этой жизни сохранилось в множестве романов, повестей, рассказов, написанных замечательными писателями. Почему-то многие из этих замечательных книг забыты и пылятся на полках общественных и личных библиотек. А новые писатели сочиняют нам разные истории про гламурную жизнь, про новорусских Золушек и принцев, унаследовавших папины миллионы. Новые писатели умалчивают стыдливо о том, что одни папы у этих принцев были Корейками, другие Жиганами, третьи … А у третьих принцев - пап не было. Были покровители и учителя.
Иных из них нет, а те уже далече…

Твоя жизнь уже просыпалась как песок, причём как-то незаметно, но с неотвратимостью песочных часов, на которые ты никогда не смотрел. Крутился в этой жизни как белка в колесе. Всё бежал, бежал куда-то, и всё время оказывался в одном и том же месте. Всё в той же убогой квартирке в столичной «хрущобе», куда ты въехал почти сорок назад, да так и застрял в ней без каких-либо перспектив, поскольку все твои надежды и чаяния несколько раз рассыпались в прах, когда, казалось бы, ты считал, что уже достиг вершины Эвереста. Но всякий раз срываешься в пропасть, и никто не знает, сколько ещё раз ты в неё сорвёшься.
Хорошего кино никогда не получится из исповеди неудачника. Впрочем, ты никогда неудачником себя не считал, скорее везунчиком, которому фортуна перестала улыбаться после тридцати трёх. В этот ясный летний день умер твой отец. Он умер во сне удивлённо вскрикнув при встрече с ангелом. Интересно, в каком обличье пришёл к нему его ангел? А вот кто придёт за тобой? Возможно, ты достаточно нагрешил, и редко в чём раскаялся. Потому и наступал по нескольку раз на одни и те же грабли собственного безрассудства. Потому и не сумел вписаться в фарватер приветившей тебя случайно фортуны. Похоже, ты навсегда застрял в наезженной колее повседневности.
Иногда ты из нее выскакивал, и смело лез на вершину Джомолунгмы, если удавалось бежать  по недосмотру стража твоей кармы. Но и этот малый был не промах. Он очень любил поиграть со тобой в свои игры, а потом радостно вновь загонял тенбя в белкино колесо. Так что ты на него не в обиде.
 
Старый Новый год. Приходил Паша Дудов.
Худой стал как черт. У него разные заботы, но кажется тоже начинает выкарабкиваться. Почему тоже? Разве я выкарабкался? Отнюдь нет!
Положение как у пацана после ВУЗа. А ведь пацан и есть. Хвастливый и болтливый пацан, которого однажды жестоко высекли. А урок однако же не впрок. Ну да впрочем, чего там…Главное бы завтра «Банди» прошёл.
Прочитал у Владимирова: «Вредная профессия – разведчик. Цирроз печени обеспечен».
А я мальчишка с разведчиками пил и сам решил в него поиграть… И доигрался!
Завтра в 9.00 встретиться с Витей Хрековым и взять у него материал. Потом на радио до 13.00. Потом СЭВ. Подготовить письмо в министерство и дозвониться до «Судотехники» и АПН. Так что дел у меня изрядно.
А ещё не вечер. Люди сегодня встречают старый, новый год. Интересно…

Каждый раз, направляясь на работу в «СИ», испытываю неловкое ощущение. Это плохо, когда работа не в радость, ну а что поделаешь.
Взял у Вити Хрекова разные поделки. Дозвонился до «Судотехники». Сходил в СЭВ.
Единственное, не узнал пока телефон Коровушкина.
Завтра, кровь из носу, посетить «Судотехнику», дабы потом разделаться с апээновской тягомотиной.
Интересно пройдет ли Банди. Я в этом очень заинтересован. Но еще неизвестно. Звонил Адику. Банди прошёл. Это уже лучше. Во всяком случае в плане пройдет галочка.
Завтра срочно подготовить информацию по СЭВ. Если и забреют будет совсем не жалко. Но может и пройти у шпротины.

День рождения Адика. Ник Ник надрался. Адик слегка истерил. Мы с Мурадом помирились и выдули пару шампусиков. Вот и всё.
Денег никаких. Н.Н. всё ворчит и ворчит. Это уже утомляет, равно как и двухдневный талер.
Серж завтра уезжает в Ташкент, а мне надлежит сочинить завтра опус для Бронислава М.


Испытываю некоторую усталость. Но с Б.М. вроде в расчете. Хрекова несмотря на все препоны протолкнул и выставил в загон «чирковинку».
Следующую неделю посвятить установлению контактов в ЦК и СЭВе. Нужно форсировать эти два направления. Потому что «СИ» для меня остается единственным местом службы. Иных  вопреки моим метаниям – нет!

С утра идет снег. Планов пока никаких. Вероятно нужно будет отвезти Грише-сану дрель.
… Посмотрели «Отверженных» Робера Оссейна.
Вентура великолепен. Давненько мы однако не посещали синематограф.
Других событий не было. Сильно похолодало. Вот они – «крещенские морозы».

Талер со шпротиком, которого у нас меняют как куратора.
Талер обычный, однако же устал крепко.
Н.Н. по –прежнему бурчит и ворчит, и это уже начинает надоедать. Стараешься не реагировать, отчего он ещё больше свирипеет.
Вернулся из отпуска Ломко. Уже легче жить.

Ник Ник совершенно невыносим. Лучше бы ему поболеть. Проще было бы всем нам. Раздобыл «Фаворита» Пикуля. Это крупный успех на книжном фронте.
(Ремарка на полях:
Сегодня изданий «Фаворита» как грязи на болоте. А его всё издают и издают).

Вчера смотрели гнусную ленту Герасимова «Лев Толстой». Дрянь жуткая.
Но мэтру всё дозволено. Даже такая слабая и чрезмерно затянутая лента.
Мне же на службу (постылую). Главное сегодня поспокойнее реагировать на Колины маразматические выпады. И ждать! И надеяться!

Сегодня талер с будущим куратором Виктором  Дюниным. На работе классическое болотце, даже ничего делать не хочется. Правда, сегодня время пробежит в дежурстве.
.
Дежурил с Юрковым. Забил пятую авторскую лузу. Обошёл жильцов в рамках предстоящих выборов. Дел впереди много, но это и называется – будни.

На дворе сильный ветер. Это уже совсем ни к чему.  Ревет и стонет…