Клюшка

 
 
В красной обёртке лежал долгожданный приз.
 
— Не приставка… — с досадой произнёс Дима.
 
— А вдруг, — пошутил злой дядька в очереди.
 
Дима собрался на каток. А куда же ещё, если выходишь с «Озона», а в руках новая клюшка.
 
— Привет! — навстречу шла Дарья Галыгина. Рыжая пони, с короткими ножками. За маленький рост её называли «полторашка», потому что метр пятьдесят. Вечно за ним бегает. Ну почему ему так не везёт? Нет бы Наташа втюрилась. Фигурка, буфера — девка огонь, но Диму в упор не видит. Зато Даша, как прилипала…
 
— А мы с девочками на каток! Давай с нами!
 
— Неее, у меня свой каток! — Дима помахал призом в обёртке, не глядя в её сторону.
 
— Классная клюшка!
 
«Не то что ты», — чуть не ляпнул, но удержался, позволив себе злой смешок.
 
— Всё равно приходи, будет весело! — Даша стояла в обнимку с рюкзаком, провожая мальчика грустным взглядом.
 
— Пока-пока! — Дима перебежал дорогу и растворился в кустах, сокращая путь.
 
Когда он дошёл до речки, ребята остановили игру и кинулись к нему навстречу. Смакуя момент, Дима торжественно положил упакованную клюшку на лавочку. Все надеялись, что это китайская фуфель за три копейки.
 
Мальчишки не выдержали и накинулись гурьбой, а целлофан полетел во все стороны.
 
Весело гогоча, куча-мала забурлила, поднимая белую пургу.
 
Неожиданно, двое ребят пронзительно закричали, катаясь по снегу, и громко матерясь.
 
Остальные застыли в недоумении.
 
— Порезались что ли?
 
— Горячо! — крикнули оба, добавляя хлёсткие выражения.
 
От клюшки, брошенной на снег, зашипело и поднялся пар.
 
Дима взялся за черенок в целлофане: в его руке пылала раскалённая «кочерга». Чуть выше крюка сияла чистым золотом надпись «Победа».
 
В руках у хозяина клюшка быстро остыла и теперь была заиндевело-синей, словно всю ночь провела на морозе. Надпись «Победа» стала серебряной.
 
— Ты где её откопал?
 
— «Армейский Энергетик». Приз под крышечкой.
 
— Нихрена себе…
 
Ребята обступили Диму и приступили к внимательному изучению новой продукции отечественного производителя.
 
Через десять минут мальчишки устали удивляться, даже Диме надоело повышенное внимание. Все выбежали на лёд, разделились на команды, и началась игра.
 
Дима, как всегда забывший коньки, встал на ворота.
 
После очередного спорного момента, с ним завязалась потасовка. Рослый нападающий, схвативший Диму за шиворот, с рёвом отпрыгнул, держась за дымящуюся штанину.
 
В руках у вратаря остывала раскалённая клюшка. Надпись «Победа» ослепительно полыхала на солнце.
 
После этого всё оставшееся время Диме пробивали только издалека, боясь приближаться. Немудрено, что его команда победила.
 
Кто-то вспомнил о начавшемся хоккейном матче по телевизору, ребята ахнули и припустили на бугор.
 
Когда поднялись наверх, раздался хохот. Дима глупо улыбался, оглядываясь на товарищей.
 
— Вот ты додик!
 
Дима понял, что смеются над ним и опустил глаза — в руке он держал берёзовую дубинку с жёлтыми листьями.
 
Отбросив палку, покрасневший Дима кинулся обратно. «Быть такого не может! Из рук не выпускал»!
 
Когда добежал до реки, уже смеркалось. Рядом с катком заметил одинокого бородатого рыбака в чёрной шапке, ковыряющего лунку. Неподалёку стояла его чёрная лошадь.
 
Синяя клюшка лежала прямо по середине хоккейной площадки.
 
Дима поднял «Победу» и заскользил обратно, стирая ботинками узоры от лезвий. «Ладно коньки всегда забываю, но не настолько же я ку-ку, это какая-то мистика».
 
— Эй, парень!
 
Дима обернулся на рыбака.
 
— Служил?
 
— Нет ещё.
 
— А что так? Не мужик?
 
— Я в школе учусь.
 
— Эх ты, салага! Я в твоём возрасте полком командовал!
 
— Гайдар что ли?
 
— Ха! Да ты парень не промах!
 
Дима отвернулся, улыбаясь тому, что он не промах.
 
Когда затрещал лёд, парень даже не испугался — посреди зимы, в мороз, на этой заросшей вонючке безопаснее, чем на асфальте.
 
Под ногами пошли трещины. Интуитивно Дима кинулся к берегу, но через три шага с треском провалился под лёд. Нестерпимая боль от ледяной воды пронзила тело мириадами иголок.
 
Бешено задёргался, со всей силы пытаясь вынырнуть. Над поверхностью воды увидел огромного демона, тянущего ему лапу.
 
Дима вынырнул и задышал, выпучив глаза на чудовище.
 
Бородатый рыбак лежал на животе и вытягивал его за клюшку.
 
— Кричи «Слава ЦСКА»!
 
Дима не мог понять чего от него хотят.
 
— Говорю, кричи «Третьяк Сила»!
 
Дима прокричал.
 
«Победа» начала краснеть.
 
Парень обжёгся и выпустил клюшку.
 
— Хватай!
 
— Не могу! Горячо!
 
— Ах ты сучёныш! Я тебя научу Родину любить! — рыбак замахнулся и ударил парня клюшкой по голове.
 
— Не надо!
 
— Что не надо?
 
— Не бейте!
 
— Кричи «Слава ЦСКА»!
 
— «Слава ЦСКА»!
 
— Хочешь служить?
 
— Хочу!
 
— Отвечай: «Так точно, товарищ командир»!
 
— Так точно, товарищ командир!
 
— Молодец, солдат! Готов Родину защищать?
 
— Да!
 
— Не слышу?
 
— Так точно, товарищ командир!
 
— Другое дело!
 
Сильные руки вытащили его из воды. Дима в ужасе оглядывался, не понимая, что происходит.
 
Он оказался в тёмном помещении с двумя десятками таких же мокрых парней. Голос командира подгонял и материл ребят. Дрожащие мальчишки скидывали сырую одежду, вытирались полотенцами, и тут же натягивали свежее исподнее, сложенное в шкафчиках.
 
Дальше их ожидало снаряжение хоккеистов.
 
Когда Дима оделся, он пробежал за остальными на выход. Перед дверью узнал свою синюю клюшку. Схватил её и выскочил на лёд в полной экипировке.
 
То что увидел Дима совсем не вписывалось в его картину мира, где хоккеисты играют с шайбой, воротами, и на огороженной территории.
 
До горизонта простиралась белая равнина.
 
— Гойда! — закричал знакомый рыбак над его головой. Он сидел на вороном коне, у левой ноги прыгала собачья голова, к лошади привязан берёзовый веник.
 
Опричник щёлкнул хлыстом.
 
Дима опустил забрало перчаткой и кинулся вперёд вместе со всеми, не понимая, что происходит. Отряд летел на коньках набирая скорость. На горизонте показались фигуры людей, которые шли к ним навстречу.
 
Граждане держали в руках транспаранты: «Нет хоккею!», «Мы против агрессивного спорта!», «Свободу Фигуристам»!
 
Дима увидел, как несущийся впереди всех хоккеист, сшиб с ног одного из протестующих, второй врезал женщине клюшкой по носу. Следующий с ноги ударил бабушку в живот, так что она отлетела на несколько метров.
 
Люди падали, рыдая от боли, а хоккеисты, кружась вокруг сбившихся в кучку демонстрантов, выщёлкивали любителей фигурного катания, одного за другим.
 
Вскоре людей, стоящих на ногах, почти не осталось.
 
Бывшие демонстранты лежали в лужах крови.
 
Больше никто не был против хоккея.
 
Добившись согласия граждан по всем вопросам, ребята поехали дальше.
 
Дима увидел впереди жёлтую полоску, за которой заканчивалась бескрайняя арена хоккеистов, и начиналась территория футбола с зелёной травой.
 
Ребята снова услышали «Гойда» и кинулись вперёд, пересекая линию.
 
Спотыкаясь и падая на коньках, хоккеисты бежали по траве, раскидывая во все стороны чёрные комья земли.
 
Впереди опять показались люди. В этот раз плакатов не было. Футболисты в шортах и майках держали в руках автоматы, раздавались короткие очереди.
 
Товарищ справа от Димы упал молча. Ещё один, слева, с криком покатился, держась за живот.
 
Дима заметил, что раскалённая клюшка больше не обжигала руки, но горячила кровь и разжигала в нём агрессию.
 
Правда она всё равно оставалась клюшкой.

Футболист остановился и направил автомат на Диму.
 
Он не выдержал — упал на колени, воткнулся шлемом в землю и закрыл глаза: «Мамочки, я хочу домой»!
 
Раздалась автоматная очередь над головой. Совсем рядом прогремел взрыв. Его подбросило в воздух, после чего Дима снова упал в ледяную воду…
 
Он вынырнул в своей ванной. Попытался встать, но не смог. Опустил руки в пенную воду, трогая трясущиеся коленки. И закричал.
 
У Димы не было ног.
 
Он позвал маму, но никто не отозвался. Тогда Дима перелез через край и рухнул на плитку, больно ударившись. Захлёбываясь в рыданиях, безногий Дима пополз из ванной.
 
В коридоре оказалось инвалидная коляска. Он влез в неё подозрительно ловко. Привычными движениями рук толкнул колёса и поехал на кухню.
 
Дима услышал крик и обернулся. Крик повторился.
 
«Гойда» — раздалось в голове.
 
Заглянул в зал.
 
Над диваном висела синяя клюшка, прикреплённая к стене.
 
«Гойда»! — повторился дикий крик безумного опричника в голове у Димы. А клюшка начала краснеть.
 
«Армейский энергетик! Будь он проклят»!
 
Кинулся на диван, сорвал клюшку и начал бить ею об пол, крича от злости.
 
В двери щёлкнул замок.
 
— Дима, ты не спишь?
 
На пороге появилась заснеженная Галыгина, роняя шуршащие пакеты.
 
— Ух, ну и метель там! — над девушкой, трясущей рыжей копной, поднялось белое облако.
 
— Даша? — Дима не верил своим глазам.
 
— Опять у тебя приступ? Подожди, хоть разденусь, руки помою.
 
Даша скрылась в коридоре, щёлкая застёжками и вжикая молнией.
 
— Даш, ты давно здесь живёшь?
 
— Дима, будешь меня пугать, я скорую вызову!
 
— Вызывай, если хочешь. Но я ничего не помню.
 
Даша шумела в ванной. Через минуту выскочила и ушла на кухню.
 
— Говорю, ничего не помню!
 
Даша подошла с чайной ложкой, вытряхивая из бутылька пахучие капли.
 
— Совсем ничего?
 
— После того, как под лёд провалился — ничего.
 
Он открыл рот и принял лекарство.
 
— Так ничего и не было.
 
— То есть как?
 
— Ну я же за твоей мамой ухаживала. Пока её не увезли. И за тобой стала. Когда тебя привезли. Мне не трудно.
 
Тут только взгляд Димы упал на угол за креслом, похожий на иконостас. Дима узнал фотографию бородатого рыбака — опричника. Рядом с фото стояла свеча и березовая ветка. А на спинке кресла перед «иконостасом» висел красный китель с десятком медалей и орденов.
 
— Это что за цирк?
 
— Ты каждый раз так говоришь, пока не вспоминаешь… Дима это твой командир. И твои ордена.
 
— За что ордена?
 
— За твои подвиги, Дима.
 
В этот момент включилось проводное радио, забили куранты.
 
Даша кинулась к «святому углу» и подняла китель с орденами.
 
— Надо одеть.
 
— Не надо! Ты чего?
 
— Сейчас будет гимн. Нехорошо Дима. Слушайся меня, пока не вспомнишь, как надо себя вести.
 
— Чёрт бы её побрал, — парень посмотрел на пылающую клюшку, — это всё она!
 
— Дима, каждый раз одно и тоже.
 
«Гойда»! — снова крик в голове, как будто из клюшки.
 
— Это какой-то демон войны!
 
— Знаю. Такое сейчас время.
 
— Но я не хочу воевать!
 
— Дима, ты успокойся, скоро тебе полегчает. И ты снова привыкнешь. Ну вот такая теперь у нас жизнь. Выпей лучше водочки! — Даша кинулась к графинчику на журнальном столике и налила в маленький граненый стакан.
 
— Ты не понимаешь! Я вообще не хочу так жить! — Дима послушно опрокинул стакан. По груди разлилось тепло, а лекарство начало действовать и ему стало спокойнее.
 
— Не нам выбирать.
 
— Почему не нам?
 
Гимн закончился.
 
Из динамика раздался ласковый голос девушки:
 
«Дмитрий, счастливого погружения»!
 
— Ну вот, тебе уже пора! — Даша повезла его в ванную.
 
Снова ледяная вода.
 
Даша поцеловала и перекрестила Диму:
 
— С богом!
 
— Даша, я не хочу!
 
— Дима, запомни, чтобы не случилось, я пойду за тобой! Без тебя я умру!
 
Он зажмурился и опустился на спину…
 
…Вынырнул из никелированного тазика. Его подняли женщины в платочках и посадили в инвалидную коляску на гусеницах. Дима обернулся по сторонам. Он находился в одном ряду с безногими инвалидами на таких же колясках. Впереди чёрная земля до горизонта.
 
— Гойда! — прокричал тот же рыбак на вороном коне. И щёлкнул плетью.
 
Инвалидки-самоходки взвизгнули моторчиками и Дима с клюшкой на перевес устремился в атаку вместе со своим отрядом.
 
Далеко справа прогремел взрыв. Слева рядом ещё один. Третий взрыв разорвал соседнего инвалида, подбросив коляску на несколько метров.
 
Дима обернулся. За ним стояли бравые хоккеисты в белых майках с красной звездой на груди. Терпеливо ждали, пока отработают паралимпийцы-сапёры. Чёрный опричник — тот самый бородатый рыбак, шёл на коне вдоль спортивной армии и произносил торжественную речь.
 
Дима держал в руке горячую клюшку. И ненавидел её всем сердцем.
 
Поднял глаза и увидел бегущую к нему навстречу Дашу в белом платочке.
 
— Куда ты, дура! — махнул ей, чтобы остановилась.
 
Но Даша всё равно бежала к нему. В кирзовых сапогах и голубом платье ниже колена, словно героиня из старого советского фильма.
 
Дима ехал на автопилоте. Попытался разобраться в управлении. Понял, что это не спасёт девушку.
 
— Стой! Мины!
 
Прогремел взрыв и чёрный фонтан поднялся в небо на месте девчонки.
 
Когда Дима подъехал к месту взрыва, он уже немного освоил кнопки на подлокотниках и остановился.
 
Он поднял обрубок женского тела и положил себе на культяпки Дашин торс и голову. Развернулся и поехал обратно.
 
Чёрный рыбак заметил его и поскакал навстречу, выхватив саблю.
 
Клюшка привычно обжигала ладонь. Ей, как всегда, хотелось битвы и крови.
 
Клюшке, но не Диме.
 
И тут он понял, что нужно сделать, чтобы всё прекратить. Давно уже собирался!
 
Дима остановился, нажав на тормоз. Всадник нёсся на него во весь опор и был уже совсем близко.
 
Дима воткнул крюк от клюшки в рыхлую землю под колесом. И двинул коляску вперёд, дёрнув черенок на себя.
 
Клюшка треснула и сломалась на две части. Дима ожидал увидеть надпись «беда».
 
На черенке в руках осталось «да».
 
Чёрный всадник упал с лошади и покатился по земле. Из сломанной шеи бородатого опричника торчала белая кость.
 
Дима объехал труп и приблизился к растерянным хоккеистам. Они расступились, освобождая проход к тазику.
 
Дима опустил останки Даши в воду и спрыгнул к ней, культяпками вперёд.
 
Ребята вынырнули из ванной живые и невредимые. Они смеялись и плакали в истерике. Щупали свои тела и находили все части на месте, чтобы расцеловывать каждый миллиметр друг друга...
 
Когда вышли из ванной, подошли к сияющему окну и ахнули — небо горело новыми звёздами в десять раз сильнее прежнего. Постепенно приходя в себя от такого великолепия, они опустили глаза и заметили у дома новый каток с нарядной ёлкой посередине.
 
— Ой! Как я хочу! — Даша захлопала в ладоши.
 
Дима засмеялся и подбежал к шкафу в прихожей, вынимая куртки.
 
— А коньки?
 
— Да чтоб меня! — он ударил себя по лбу и полез в коробки с обувью.
 
— Ты всегда был таким! — засмеялась Даша…
 
В туалете заморгала лампочка, как будто скоро перегорит. Прежде чем щёлкнуть по выключателю, Дима заглянул в оставленную щёлку приоткрытой двери.
 
В ванной, наполненной кровью, лежала мёртвая Даша с белым лицом. На красной поверхности покачивалась фотография Димы в хоккейной форме.
 
Он зажмурился, чтобы прогнать видение.
 
Узнал свою речку с высоты птичьего полёта. На берегу, рядом с чёрной полыньёй стояли десятки людей, и переминались с ноги на ногу, как пингвины. Милицейский уазик весело мигал синими огоньками. Скорая подмигивала в унисон. Тело, накрытое простынёй заносили в раскрытые двери ногами вперёд.
 
«Без тебя я умру» — вспомнил Дима, — «Эх, Даша, Даша, какая же ты дура»!
 
— Я готова! Погнали! — весело крикнула девушка. Дима обернулся на Дашу — нарядная и красивая, как рыжая Снегурочка.
 
— Тогда погнали!
 
— Ты коньки будешь брать?
 
— Да чтоб меня!..
 
Ребята катались вокруг мигающей ёлки, крепко держась за руки. Со всех сторон им ярко пылали звёзды.
 
— Вечно бы так кружилась! — Даша светилась от счастья, как самая яркая звёздочка.
 
— Я люблю тебя! — закричал Дима и поднял девушку над собой, крепко обняв за талию. Она засмеялась в ослепляющее звёздное небо. Мирное и покойное.