От отставки Кунаева до возвращения Сахарова

На какое-то время записки автора стали зиять лакунами. 
Очевидно его личная жизнь вошла в наезженную колею после возвращения из отпуска на Пицунде.
Или же все свободное время уходило на подготовку к написанию первого в его жизни политического детектива из вьетнамских реалий.
Но жизнь вокруг не стояла на месте. Больше того. В стране начались некоторые перемены, которые автор впоследствии назвал «гримасами революции сверху». В то время он, как и большинство его соотечественников, был до некоторой степени опьянен событиями в общественно- политической жизни СССР, пройти мимо которых мы не вправе. Ведь все эти бесконечные хроники утраченного времени в известной мере отражают жизнь нескольких поколений людей, которых эта «революция сверху», больше напоминавшая «борьбу нанайских мальчиков», разделила на обманутых работяг, получивших оскорбительную дефиницию «совков», и преуспевающую ныне псевдоэлиту, которую обманутые «совки» нарекли «либерастами».
Но обо всем в хронологическом порядке.

Декабрь 86

1 декабря  в Москве прошел вечер, посвященный 90 –летию  Маршала Победы Георгия Константиновича Жукова. Второй юбилейный вечер, также в честь 90-летия другого Маршала Победы Константина Константиновича Рокоссовского состоялся в Москве 19 декабря.
Из других значимых событий этого последнего месяца уходящего года можно по праву считать: 
замену Д.А. Кунаева Г.В. Колбиным на посту Первого  секретаря ЦК КП Казахстана, которая  вызвала 17-18 декабря волнения в Алма-Ате, - первые массовые беспорядки времен перестройки.
Фактический хан Казахстана, советский партийный и государственный деятель  Динмухамед (Димаш) Ахмедович Кунаев в качестве Первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР верховодил крупнейшей советской республикой Средней Азии с 1964-го года.
Будучи первым секретарём, Кунаев твердо проводил в жизнь политику Центрального Комитета КПСС во главе с Леонидом Ильичом Брежневым. Ставленником Брежнева и его верным сторонником называл Кунаева Вадим Медведев. Это объясняется их совместной работой, когда Брежнев был некоторое время Первым секретарем ЦК КП Казахстана (куда он был направлен Москвой из Молдавии).
11 декабря 1986 года без участия Кунаева состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, принявшее его решение об уходе на пенсию.
16 декабря 1986 года в ходе рекордно короткого пленума ЦК КП Казахстана, длившегося всего 18 минут, Динмухамед Кунаев, был снят с поста первого секретаря ЦК КП Казахстана. На его место был избран присланный по рекомендации Генерального секретаря ЦК КПСС первый секретарь Ульяновского обкома КПСС Геннадий Колбин. Смена руководителя республики привела к массовым беспорядкам, вошедшим в казахстанскую историю под названием Желтоксан.
Декабрьские события в Алма-Ате, известные также как Желтоксан (Декабрьское восстание) — выступления казахской молодёжи, произошедшие 17—18 декабря 1986 года в Алма-Ате, бывшей в то время столицей Казахской ССР, принявшие форму массовых протестов и народных восстаний против коммунистической власти. По официальной версии, волнения начались из-за решения Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва о снятии с должности первого секретаря компартии Казахстана Динмухамеда Кунаева и замене его на ранее никогда не работавшего в Казахстане Геннадия Колбина, первого секретаря Ульяновского обкома партии.

«Глубинной же причиной конфликта было нарастание экономических трудностей советской системы в условиях разных этнодемографических тенденций развития двух основных этносов Казахской ССР — русских и казахов, — что вело к росту социальной и межнациональной напряжённости. Рождаемость казахов, особенно в сельских регионах юга страны, продолжала оставаться на очень высоком уровне при том что детская смертность существенно снизилась. Высокий естественный прирост казахов приводил к тому, что представители коренного населения выезжали в города, где возрастала конкуренция за жильё и рабочие места.
Выступления начались с мирной демонстрации 16 декабря, когда первые группы казахской молодёжи вышли с требованием отмены назначения Колбина на площадь имени Л. И. Брежнева (ранее — Новая площадь, ныне — площадь Республики). Перестройка тогда только начиналась, власть в стране еще была сильной, поэтому реакция правительства в Москве (в отличие от произошедших спустя несколько лет аналогичных событий в Тбилиси, Баку и пр.) была молниеносной: оно сразу поручило МВД разогнать митинг. В городе сразу была отключена телефонная связь, группы митингующих были разогнаны милицией (операция «Метель»). Были собраны отряды спецназа из сибирского военного училища, а также курсанты местного пограничного училища.
Слухи о выступлении на площади мгновенно облетели весь город. Утром 17 декабря на площадь имени Л. И. Брежнева перед зданием ЦК вышли уже толпы молодёжи, возглавляемые активными национал-патриотами. Плакаты демонстрантов гласили «Требуем самоопределения!», «Каждому народу — свой лидер!», «Не быть 37-му!», «Положить конец великодержавному безумию!».
Два дня шли митинги. На второй и третий день выступлений для поддержания порядка в городе стали использоваться рабочие дружины.
Ввиду обострения ситуации в Алма-Ате первый армейский десант был высажен в аэропорту ещё 17 декабря, однако был блокирован бензовозами.
Тогда же декабря на части территории Казахстана было объявлено чрезвычайное положение, однако оно не распространялось на Алма-Ату. В течение 16—19 декабря на подступах к Алма-Ате была создана крупная оперативная группировка общей численностью более 50 000 военнослужащих из состава частей Среднеазиатского, Московского, Ленинградского, других военных округов, военно-морского флота, внутренних войск МВД. Актауская бухта и подходы к ней были блокированы кораблями и катерами Каспийской военной флотилии.
Ещё при выдвижении к площади практически во всех «Уралах» были выбиты стёкла, многие военнослужащие получили ранения.
А вот как вспоминал эти декабрьские события в тогдашний первый  зам председателя КГБ СССР Филипп Бобков:
«Утром 16 декабря студенты стали стекаться к площади перед зданием ЦК компартии Казахстана. Все лозунги и плакаты призывали к отставке Колбина, требовали избрать вместо него казаха или хотя бы казахстанца, при этом назывались конкретные кандидаты, в числе них были и русские и представители других национальностей, для которых Казахстан являлся родиной. Перед собравшимися выступило несколько руководителей республики, пытаясь уговорить их разойтись, но всё было безрезультатно. В целях недопущения беспорядков к площади приказали подтянуть внутренние войска, а само здание ЦК охраняли курсанты пограничного училища. У солдат не было огнестрельного оружия.
Уговоры не увенчались успехом, зато дали результат призывы подстрекателей. Собравшиеся на площади с громкими криками бросились на штурм здания ЦК, пытаясь опрокинуть шеренги солдат, милиции и пограничников. Завязалась драка. В ход пошли колья, арматура, камни, солдаты вынуждены были применить ремни и дубинки. Число погромщиков множилось. Попытки усмирить толпу оказались безрезультатными. Появились раненые с обеих сторон, и был зверски убит дружинник — работник местного телевидения. Я видел потом кадры видеозаписи, и меня поразила жестокость возбуждённой толпы. Здесь уместно сказать, что потом называлось самое разное число погибших. Их исчисляли сотнями. Я должен свидетельствовать официально: во время описываемых событий погибло три человека. Это уже упомянутый мною дружинник Савицкий и шестнадцатилетний русский мальчик, заколотый ножом в автобусе довольно далеко от площади: он что-то дерзкое сказал кондуктору и стоявший рядом вонзил ему нож в сердце. Третий погибший — казах, раненный в драке на площади и скончавшийся через три дня. К тому времени, когда мы прибыли в Алма-Ату, столкновения между теми, кто охранял здание ЦК, и нападавшими уже прекратились, и все занялись поисками виновных…
На площади перед зданием ЦК людей уже почти не было, остались немногочисленные группы, главным образом любопытных. Площадь, как я уже сказал, производила тяжкое впечатление: разбитые машины, следы пожаров, камни, разбросанные палки, колья, сожжённая, ещё дымящаяся пожарная машина. На улицах, в принципе, было спокойно, если не считать редких стаек молодёжи, бросавших камни в патрульных солдат. Жертв в ту ночь больше не было».
17 декабря Н. А. Назарбаев, наряду с другими официальными лицами республики, выступал перед разбушевавшейся толпой, призывая молодежь вернуться на свои учебные и рабочие места. Однако дальнейшее развитие истории Казахстана, равно как и поздние мемуары, написанные в годы его президентства, заставляют многих политологов выдвигать гипотезы об участии самого Назарбаева в организации беспорядков.
По другим данным (неподтверждённым), погибли от 10 до 150 человек. Самых агрессивных увезли в психиатрическую больницу.

По опубликованным в Казахстане данным, было задержано правоохранительными силами 8,5 тысяч человек, получили тяжёлые телесные повреждения (в основном черепно-мозговая травма) более 1700 человек, подвергнуты допросам в прокуратуре 5324, в КГБ — 850 человек. 900 человек подвергнуты к административным мерам наказания (аресты, штрафы), предупреждены 1400 человек, уволены с работы 319, отчислены из учебных заведений 309 студентов. Комсомольские и партийные взыскания получили около 1400 человек. Началась запоздалая, а потому безрезультатная борьба с националистическими настроениями среди казахской интеллигенции.
В начале 1987 года было принято постановление ЦК КПСС, в котором происшедшее объявлялось проявлением казахского национализма. Однако в дальнейшем в связи с развитием процессов перестройки и изменением политической конъюнктуры позиция центральных властей изменилась. 9 января 1989 года на пост второго секретаря был поставлен этнический казах, а 22 июня того же года Назарбаев сменил Колбина на посту главы республики.
Что же касается Кунаева , то в январе 1987 года он был выведен из состава Политбюро ЦК КПСС, а в июне 1987 года и из состава ЦК КПСС.
Как сказали бы в Древнем Риме - «так проходит земная слава»
( по материалам «Википедии»)

Другим многозначительны событием декабря 1986 года можно считать возвращение А. Д. Сахарова из ссылки.
Опальный академик был освобождён из горьковской ссылки  после почти семилетнего изгнания из Москвы. «22 октября 1986 года Сахаров просит прекратить его депортацию и ссылку жены, снова (ранее он обращался к М. С. Горбачёву с обещанием сосредоточиться на научной работе и прекратить общественные выступления, с оговоркой: «кроме исключительных случаев», если поездка жены для лечения будет разрешена) обещая закончить свою общественную деятельность (с той же оговоркой). 15 декабря в его квартире был неожиданно установлен телефон (во время всей ссылки телефона у него не было), перед уходом сотрудник КГБ сказал: «Завтра вам позвонят». На следующий день действительно раздался звонок М. С. Горбачёва, разрешившего Сахарову и Боннэр вернуться в Москву.

Аркадий Вольский свидетельствовал, что будучи генсеком, вернуть Сахарова хотел ещё Андропов. «Юрий Владимирович готов был выпустить Сахарова из Горького при условии, что тот напишет заявление и сам об этом попросит… Но Сахаров [отказался] наотрез: „Напрасно Андропов надеется, что я буду его о чем-то просить. Никаких покаяний“. Позже, когда Горбачёв стал генеральным секретарем ЦК, он лично набрал номер Сахарова…».
Академик Исаак Халатников в своих воспоминаниях писал, что Анатолию Петровичу Александрову, который хлопотал о Сахарове, высланном в Горький, Андропов сказал, что эта ссылка была самым «мягким» наказанием, когда другие члены Политбюро требовали значительно более суровых мер.

23 декабря 1986 года вместе с Еленой Боннэр Сахаров возвращается в Москву. После возвращения он продолжил работать в Физическом институте им. Лебедева в должности главного научного сотрудника.
 Вот так и завершился этот год, за которым последовали события куда более драматичные …
Но об этом в следующем фрагменте хроник.