Вот такие пироги

Намечалось в семье радостное событие: приезд сыновей-студентов на каникулы. Утром напекла я пирогов и всяких плюшечек. Разложила на два подноса, накрыла льняным полотенцем, поставила на холодильник и на верхнюю полку кухонного шкафа, чтобы выпечка «дошла».
За моими действиями внимательно наблюдали домашние питомцы: пудель Жорж и персидский кот Сэм, или, как мы их по-семейному называли, Жоржик и Сёмочка. С самого утра знойная парочка не покидала кухню — Сёмочка сидел на стуле в позе сфинкса и, как казалось, медитировал. Надеялся, что вкуснятина перепадёт именно ему. Жоржик крутился под ногами, лез под руку и не очень мило попрошайничал. Мне же хотелось порадовать мальчишек домашней стряпнёй, но...
...Но случилось так, что нам с мужем пришлось отлучиться в магазин за продуктами. Нагрузились  по полной: студентиков откормить следует.           Первым в квартиру вошёл супруг, я следом. Вошли и слегка удивились: обычно навстречу выбегал с радостным лаем пудель, подпрыгивая и  приплясывая на задних лапках. Картина при этом была уморительная — Жорж,  словно цирковая собачка (хотя в цирке как раз пудели  выступают!), пританцовывал и, как собака Качалова, лез целоваться.
«Второй частью марлезонского балета»   был выход Сэма, важного персидского кота. Тот выступал вальяжно, ни на кого не глядя, и садился в центре прихожей: вот,  любуйтесь  -  это я вас так приветствую. Царь, просто царь! Посмотреть было на что: породистый персидский кот с огромными оранжевыми глазами,  окраса «голубой дым». Жорж  тоже был хорош: абрикосовый пудель с отличной родословной.                В этот раз никто нас не встретил. Мы с мужем переглянулись Тишина, царившая в квартире, уже напрягала, становилась звенящей. И в этот момент из кухни выбежал как-то боком, отворачивая голову, Жорж. Следом за ним появился Сэм, почему-то почти ползком.                Предчувствуя неладное, мы поспешили на кухню. Картина предстала перед нами не самая благообразная. Везде, где можно было: на полу, на стульях и на столе -  были разбросаны кусочки и крошки, оставшиеся от пирогов. Но при этом полотенце, которым я, уходя, прикрыла стряпню, так и лежало на холодильнике. Но под полотенцем ничего не было!  Видимо, братья наши меньшие устроили дружеский пир. Порадовались! И нас «порадовали»! Правда, поступили они  великодушно: половину выпечки  - две кулебяки и несколько булочек, что на верхней полке, оставили нам. Не дотянулись? Или решили, что их законная добыча - половина выпечки?
Несколько минут мы созерцали безмолвно эту картину неприглядного обжорства.  Я без сил опустилась на стул:
— И что теперь делать?
Супруг, посмотрев на огрызки-осколки былого великолепия, задумчиво произнёс:
— Ну что-что. Птичкам отдать!
Протяжно, в унисон, вздохнув, принялись за уборку. Да и время поджимало. Заполняя пакет кусочками сдобы ,«не поместившихся» в Жоржика и Сэма, невольно высказалась:
— Повезло сегодня птичкам! Вон какие плюшечки достанутся! — поднимая с табуретки надкусанную булочку, обратила внимание на её вид. —   О, как художественно отгрызли! Вот это да! Как сердечко!
Супруг тоже стал рассматривать остатки пирога:
— О, это как рыбка! Во дают! Точно, котяра трескал! — заметил он. Повертел так и сяк огрызок плюшки: — А это-то что? На подкову вроде похоже!
— Нет, на банан!
— Не, это какой-то тощий банан.О, во! Бумеранг, точно! Бу-у-....ме -ррра-а- анг!
Рассматривая «инсталляцию» из кусочков и крошек, которую  сотворили зверюшки, супруг поскользнулся на капустной начинке  бывшего пирога. Пытаясь сохранить равновесие, размахивая руками, он проделал пируэт и ещё какой-то затейливый полубалетный элемент — и грациозно приземлился в полушпагате.  Но бананчик-подковку так и не выпустил из руки! Глядя на «бумеранг» и потирая ушибленное место, в сердцах выпалил:
— Проглоты! Хомяки! Жруны! Всё им мало!
С трудом сдерживая смех, попросила мужа отдать птичкам «бумеранг». И вот представьте себе: протянула супругу пакет с остатками пиршества, чтобы бананчик-подковку-бумеранг положить туда.  По закону бумеранга — а он, как известно, возвращается  —  тоже приземлилась. На ту самую капусту из пирога. Конечно, более элегантно: с поворотом и приседанием. То ли реверанс, то ли полуласточка.  Падая, ухватилась за шевелюру супруга, который как раз вставал с пола. Падали на пол  синхронно! Бумеранг всё-таки возвратился...                Вот теперь мы засмеялись оба:
— Ох! Фигурное катание прямо!
— Не, это ж цирк, просто цирк! И два клоуна!
   «Клоуны» выглядели живописно: всё  лакомство для пернатых высыпалось на них. Отряхивая  крошки, супруг  изрёк:
— Опять аврал!  Напекла    пирогов, называется!
   На пике веселья в кухню заглянул Сэм. Наверное, наш гомерический хохот привёл в трепет нежную аристократическую натуру кота. Котяра на  нас глянул снисходительно и запрыгнул на табуретку. С табуретки — на подоконник, с него — на кухонный стол. Перешёл по столу на мойку, далее на тумбочку возле холодильника. Посидел там и забрался выше, на холодильник. При таком солидном весе у него получилось изящно!
  Посмотрел на нас с высоты  с некоторой долей превосходства. Уселся на полотенце — то самое, которым накрыты были пироги.   Слез таким же макаром, но в обратном порядке: холодильник — тумбочка — мойка —   стол  — подоконник — табуретка. Вот ведь шельмец: весь маршрут раскрыл. А Жорж так и не вышел... стыдно, наверное.
Сразу стало понятно, как добывались продукты «не для царского стола». Но неясно одно: кто разработал  план добычи и кто же воплотил его в жизнь?  Кто добрался до плюшечек?
Сэм благородно молчал. Жорж благородно скрывался...
  Остаётся только догадываться, как они договаривались меж собой. Видимо, понимают друг друга с полуслова. Всё-таки умеют дружить! А ещё умеют любить: сыновья только-только вошли в подъезд, как пудель выбежал к ним.  Зрелище было умилительное : с четвёртого этажа,  с восторженным лаем, летел рыжий клубок шерсти. И сразу на руки, и сразу лобызаться...
А в прихожей, в позе статуэтки, сидел  пушистый кот и ждал, когда же королевскую особу, то есть Сэма, возьмут на ручки для приветствия. И замурлыкал громко, когда ребята стали его обнимать. По-своему радость излучал!
      Пирогов хватило всем: и детям, и родителям.  Ну и  братьям нашим меньшим тоже —  они же первыми сняли пробу. В общем, порадовала я и любимых сыновей, и кота, и пуделя. Ещё и птичкам пир устроили.
Мы ведь — одна семья!