Странный рай

- Ваша Державно-о-ость, - раздался  ото всюду нежный девичий голос.
Голограммные образы красавиц  воспари’ли в  просторном спальном кабинете. И лишь вильяминов взгляд остановился на одной из них,  та обрела живую телесность.

- Боже мой, - прошептал Поджарский,-  никак  в раю  я.

-Верно, брат,  рай и есть, - произнес вдруг возникший  Стриганов.

- Странный рай, Сидор Глебыч, - Вильямин недовольно повел носом, - девки рядом пчелами роятся, а зуб неймет. Неправильно эдак.

- А  Державному   нравилось, - Стриганов смахнул пылинку с плеча,-  привыкай, дружище.

- И как же к такому привыкнуть, Глебыч? - Вильямин комкал простынь, прикрывая наготу, - эдак и свихнуться недолго, когда вот-вот .., а здесь ты явлением.
Кровать под  Вильямином  чуть  дрогнула,  и он тут же  оказался в шипящем  пузырями   бассейне.
Возникший неведомый аромат, едва влившийся в Пожарского, вмиг породил ощущение вселенской важности. От чего и  не заметил он    смуглых  атлетов  завернувших  его тело в махровые полотенца. Увлеченный Вселенскими  рассуждениями  Вильямин  не видел прекрасных дев, облачающих его в  спортивные шорты, майку ...
И, лишь его сознание вернулось из Глобальных далей, он  ощутил  дрожащий под ногами тротуар, и испугался: бежал-то во весь опор,  не двигаясь с места!

«Ужель  та самая  дорога, что  вымощена в ад? - превозмогая одышку, подумалось, - в руце Твоего превеликаго милосердия, о Боже мой, вручаю душу и тело мое, чувства и глаголы моя,- тараторил Вильямин, обливаясь потом.»

- Опять ты за своё, - раздался  голос  Стриганова, -  пустое это, к Богу-то. Вот тебе наставник, - и указал на пузатого  монголоида  с глазами  навыкате, - Маг Цза’лом  овладеешь к вечеру.

- Как это!? – возмутился Вильямин, - ты за кого меня принимаешь! Я ни какой-нибудь Чайковский, что бы вот так!

- В пороке блуда нет, - усмехнулся великан, - Маг Цзал  -   древнее боевое искусство Тибета, и ты его постичь  обязан  в совершенстве.

И тут же спортивный зал обратился зеркальной душевой, где обнаженные гризетки  вмиг раздели Поджарского.
И, едва касаясь прозрачного пола  напедикюренными пальцами, сопроводили его под частые колкие капли,  взбодрившие, возбудившие  Вильямина невероятно,  изгнав из сознания его  и стыд,  и приличия, и даже Аглаю Пафнутьевну.
Он коснулся правой рукой  влажного бедра мулатки, ухватился  левой за талию белокурой. Мокрые девицы прижались к поджарскому телу и вмиг испарились.
 Вильямин стоял под холодной  водопадной   струёй, разом  отрезвившей  его суть и с тем, озлившись, крикнул:
 – До коли, мать вашу! Чай не балахвост я какой  при безсоромных бабах. Надысь  не блудяшками, да плехами сеи хоромы полнятся, чтобы для меня и так!

-Так, так, ак ...,- аукнуло под прозрачным  куполом, где чернильный  небосвод моргнул тремя золотыми звездами.

- Стриганов! - рявкнул Поджарский, - отправляй меня взад! Сил нет выносить эдакие подлоги! Как жить в таком бедламе, где куда ни глянь,  ни коснись чего всё  пшик  и есть.  Эт как ?!



Пришествие  http://proza.ru/2018/11/01/1022