Кукольный дом - WundWald стр 25-32

«тут» и не можем увидеть больше, не можем заглянуть вглубь. Ничто не появляется из ниоткуда, и не исчезает в никуда, мы не умеем смотреть, видим лишь часть. Все они, кого мы утратили, потеряли, сейчас где-то есть. Мы просто не видим их «здесь».

Попытки заглянуть внутрь пространства, преодолеть глубину, можно было бы считать напрасными, если бы не результат 3721. Они ждали, когда их соберут. Пылились описаниями в журналах, на полках, прошли долгий путь, нужен был материал. Все мы сделаны из чего-то. Материя имеет упругие формы, чтобы мы могли её воспринимать.

На окраине Леса располагались накопители энергии. Два огромных эллинга с катушками STRS. От них под землёй к Главному Корпусу проходили кабели непосредственно к Boxам, в которых STRS снимали с объектов, эта энергия шла по кабелям в Хранилище. Накопители были пусты. 3721 оказались взаперти. Всех волновало одно, как достать их в Настоящий Мир.

STRS снимали со всех объектов, но не всё можно было затащить в подвал. В этих топках горело многое, оставляя после себя синий песок. Им был покрыт весь Лес. Синяя пыль, что осталось от объектов, отдавших свою жизнь. С любого объекта энергию можно снять, если она есть. И это проблема, во многих её слишком мало, практически нет. С детей ещё не снимали. Это был первый раз, напрасный, он ничего так и не дал. Катушки по-прежнему были почти пусты.

STRS, связность, если говорить понятными словами. Объекты привычного окружающего мира состоят из частиц. Главное не то, из каких, а «что» все их удерживает вместе, как нечто, воспринимаемое нами в виде вполне определённого объекта. Если энергию связности убрать из объекта, он рассыплется на невидимые глазом те самые частицы, буквально растает в воздухе, превратится в пыль. Чем больше STRS в объекте, тем он крепче внутри себя связан. Понятное дело, связность можно забрать, можно придать. Без STRS мир оставался бы пыльным, связность формирует из пыли привычный окружающий мир.

Профессор сидел в кабинете и, как обычно, что-то писал. «Объект 3721. Описание. Имя, возраст, пол, показатели света, степень материализации, уровень STRS». Журнал жизни Вундского Леса. Список Смерти. Такими журналами были завалены в кабинете все шкафы. Теперь это просто описания, помещённые в Архив. Объект 3721, это какой-то конкретный ребёнок, в этом мире от него осталось упоминание в журнале, несколько строк. Профессор знал, где все эти дети на самом деле сейчас, живее всех живых, скоро он вернёт их, иначе Профессор не стал бы всё это начинать.

Прошло много лет, за эти годы сомнение посещало всех, успокаивала и вдохновляла всегда единственная фраза «А что мы теряем, кому нужна невозможная жизнь?». Все устали. От жизни и поиска пути. Дети всё умирали и умирали. «Лучше бы ты ничего не находил». В голове Профессора мелькали обрывками мысли, словно черви они ковырялись в его глубине, сомнения, страхи, не в правильности решения, скорее в неуверенности, как новое изменит жизнь. Чем дальше, тем больше.

Профессор видел мечты. Вундский Лес не имел многого, к чему за воротами привыкли, и то новое, что оживало здесь, должно было уничтожить весь Настоящий Мир. Эту часть Профессор не рассказал сразу никому. Когда они узнают, не будет никакого обратного пути, отката не будет, нас ждёт больше, чем просто другая жизнь. Может ли один человек принимать решения за всех, распоряжаться миром как своим? А кто ему помешает? Профессор посмотрел на часы. Слишком поздно. Сомневаться и о чём-то думать. У нас не осталось времени. Мира уже нет. И только здесь, на поверхности, некому это заметить. Жизнь догорает свои последние дни.

В воздухе жужжало и подёргивалось электричество. Воздух терял привычную плотность. Раздался неприятный звук предупреждающего сигнала. Этот был одним из самых неприятных. В кабинет вбежал механист.

— Полетели щиты. Третий и восьмой.

— А вот и приключения! — вскрикнула Симпатия и побежала к Главному Корпусу.

— Напряжённость пространства падает. Третий щит. Уже двадцать один процент.

Показатель двадцать один это мало. Третий щит удерживал участок на въезде. Дорога и пустой Лес. Никаких строений, эту часть сейчас рассыпало на пыль. Все объекты в радиусе действия щита номер три медленно растворялись в пространстве.

Привычная плотность поддерживалась на отметке пятьдесят один, максимум пятьдесят четыре процента. В таком воздухе немного немало объектов, но они есть, имеют форму и плотность, стабильны. Двадцать один процент это отсутствие связности внутри объекта между частицами настолько, что объект разваливается, теряет и не держит себя. Такая связность это облако пыли, неплотные образы, миражи. Дорога, деревья, всё размывалось нечёткими контурами.

— Третий щит. Напряжённость продолжает падать. Четырнадцать процентов.

Механисты работали со щитами. Восьмой щит удерживал хозяйственные блоки недалеко от основных корпусов.

— Восьмой. Напряжённость двенадцать процентов.

Вундский Лес не имел случайной интенсивности. Его периметр контролировали щиты. Всего тридцать. Каждый свою часть территории, пространство внутри действия щитов имело заданную связность. Объекты не могли появиться и присутствовать в местах, где связность была ограничена. Здесь висел воздух и пыль. Стоило повысить связность, в пространстве пыль слипалась в объекты, вырисовывалось всё, что прежде не могло себя проявить.

Чем измеряется жизнь? Количеством заданных связей. Это всё, что позволяет сделать объект из того, что мы привыкли называть «воздух» или «пыль». В любой момент от всего Леса можно было оставить ничем не заполненное пространство. Щиты находились внутри того самого радиуса, в котором контролировали жизнь. Механисты не решались войти, никто не видел в этом смысл. Их развалило бы на частички до того, как что-то ещё успело произойти.

Случай неприятный, к тому же и не запланированный.

— Ни дороги, ни части Леса. В это он решил превратить весь мир?

Симпатия грустно смотрела на въезд. На то ничего, в которое лучше не заходить. Механисты бегали, проверяли другие щиты. Такое могло повториться. Полететь мог любой, из оставшихся двадцати восьми, щит. К утру проблему решили. Кабели. Случился обрыв.

Дорогу, деревья и хозяйственную часть быстро восстановили. Это было красиво. Симпатия не хотела, чтобы дети пропустили такое. Она привела их посмотреть, как удивительно устроен мир. Они стояли перед огромным ничем, внутри которого было ничего из обычного воздуха. Надо было видеть лица детей. Различимыми и заметными появлялись пылинки. Они притягивались одна к другой, на глазах обрастая в картинку. Наконец-то отключился звук предупреждающего сигнала. Из ниоткуда появились дорога, деревья и въезд. Симпатия шагнула вперёд.

— Она настоящая!

Симпатия топала по дороге, поднимая синюю пыль вверх.

— Всё как было!

Дети зашли в нарисованный мир. Именно таким они видели всё, что только что появилось прямо из воздуха, именно так и устроена жизнь.

Лес вернулся к обычной жизни. Утро пришлось отложить. Все были заняты щитами и теперь суетились доделать оставленные ночью дела.

Дети чрезмерно любопытны. Кто знает, стоит ли это поощрять, они задают много вопросов, хотят всё знать, и как следствие, зачастую оказываются в ненужных местах. Симпатия увлеклась происходящим и когда придумала, чем заняться, в это долгое «пока всё вернётся в как всегда», она не нашла половину детей.

— Когда он исчез?

Осталась девочка. Она смотрела в сторону пруда.

— Он пошёл туда.

Идея не показалась Симпатии хорошей. Гулять здесь, да ещё и вблизи болота.

— Ну пойдём, посмотрим на Мрак.

Идти долго не пришлось, они оказались на месте слишком быстро. Всё интересное уже произошло. Санитары сваливали части детей, оставшиеся после уборки подвала, с тележек в пруд.

— Теперь они будут жить здесь. Если захочешь с ними поговорить, сиди и молчи.

Симпатия села на лавочку.

— Они не любят разговаривать вслух.

Над Мраком висели испарения, мальчик внимательно рассматривал образы, казалось, они вот-вот оживут. Страшный гул со дна водоёма напугал детей.

— Такое не должно происходить днём. Но вчера было не до них.

Что-то поднималось на поверхность Мрака, но остановилось, не всплыв.

— Это Phialы. — успокоила Симпатия. — Они будут открыты. Лучше не быть здесь.

Симпатия шла к Старому Корпусу. Дети молча шли за ней.

— Phialы ловят ЭХО. После них в Лесу чисто. Ни одной мысли в воздухе, всё на съёмниках. В голове тишина.

Симпатия оставила детей у кабинета и поднялась к себе в комнату наверх. Кровать, маленький стол, окно, подоконник, и целая куча друзей. За полгода ни одной новой куклы. Последнюю она сделала для Слона, месяцев шесть назад. Это был очень неуклюжий и крупный мальчик. Все куклы в комнате Симпатии были сделаны для друзей, с которыми она встретиться уже не могла. Её не пускали туда, где Профессор держал их, она делала куклы и продолжала поддерживать с ними связь. Малышка,

продолжение следует