Пропавший Берести и другие объекты - 13

Часть 18.  СЕТИ КАТОЛИКОВ: ЯВНЫЕ И ТАЙНЫЕ.


Для православного мира, значительную частью которого составляла Русь,  ситуация к концу 14 века была довольно парадоксальная и драматичная: хозяевами торгово-финансовой жизни Византийской империи, духовного центра православия, стали руководимые папой  Римским ростовщики - генуезцы,  венецианские купцы, банкиры, среди которых "правили финансовый бал дукатов"   иудеи,  а также  турки-мусульмане.

Упоминаемые неоднократно загадочные слова  в "Задонщине"  про какую то "личную обиду" Великого князя московского и владимирского  Дмитрия Ивановича, как можно предположить,  указывают на неожиданно возникшие у него   финансовые проблемы в виде крупного долга  перед католиками и мусульманами,   в ходе получения Пименом митрополии. Расстройсто и гнев Великого князя, который не захотел признать Пимена митрополитом, вполне понятны-  после Куликовского сражения,  когда Пимен со своей свитой возвращался на Русь и приблизился к Коломне,  по приказанию великого князя, он был схвачен и отправлен в Пухлому, где пробыл в заточении целый год, а затем переведен в Тверь.  Кое-кого из  свиты Пимена даже казнили за самоуправство.
Вероятно,  навязанный ему долг Дмитрий Иванович возвращать не собирался, да и скорее всего, не мог:  из-за военных событий десятилетия, предшествующего Куликовской битве, казна княжества значительно оскудела, и поступления в нее сократились  - ведь торговые караваны уже не сновали с прежней интенсивностью по проторам Руси, ставшими весьма опасными, и мытни не собирали больших доходов...

О сложившейся для московского княжества ситуации накануне Мамаева нашествия автор средневекового текста "CЛОВО О ЖИТИИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА"  говорит так ( в переводе М. А. Салминой):
"Враги же, живущие вокруг земли его (прим: в.к.Дмитрия), позавидовали ему и наклеветали на него нечестивому Мамаю, так сказав: «Дмитрий, великий князь, называет себя царем Русской земли и считает, что превзошел тебя славой, и противостоит твоему царству». Мамай же, подстрекаемый лукавыми советниками, которые христианской веры держались, а сами творили дела нечестивых, сказал князьям и вельможам своим: «Захвачу землю Русскую, и церкви христианские разорю, и веру их на свою переменю, и повелю поклоняться своему Магомету. А где церкви были, тут ропаты поставлю и баскаков посажу по всем городам русским, а князей русских перебью».
По сложившейся традиции,  с подачи  автора "Сказания о Мамаевом побоище" , под "живущими вокруг земли его советниками" можно бы подразумевать Олега Рязанского  и Великого литовского князя Ягайло, встречу с которыми Мамай назначил  на Семенов день, 1 сентября, на Оке для совместного движения на Русь. Однако,  в реальных делах ни Олег , ни Ягайло не проявили себя как настоящие союзники беклярбека. Хотя оба они, якобы,  "уговор подтвердили – собраться у Оки с трехголовыми зверьми – сыроядцами и кровь пролить", но Олег при этом заранее предупреждает князя Дмитрия: «Мамай идет со всем своим царством в мою землю Рязанскую на меня и на тебя, а знай и то, что идет на тебя и литовский Ягайло со всеми силами своими»,  и в последующем сообщает о передвижениях Мамая в реальном времени, а  другой союзник - Ягайло- отметился в истории стоянием вблизи Одоева и на войну вообще не поспешил.
Русские источники приписывают Мамаю странных советников, и если подобное было, - остается ему только посочувствовать! Их действия больше походили на откровенный саботаж этого мифического (или реального?)  договора с Мамаем.  О возможной причине такого поведения стоит задуматься, ведь во многом именно это дало возможность русским князьям опередить на несколько дней ордынцев и выбрать для себя оптимальную территориальную позицию.

Но, возможно, средневековый летописец имел в виду совсем других советников Мамая, более серьезных и проверенных в делах,  так как объективная действительность, не дававшая возможности Великому князю платить по долгам,   становилась для врагов православия удобной причиной для раздувания значительного конфликта руками Мамая.
 
Старинное слово "ропаты" - название неправославных молитвенных домов (кирок, мечетей), и  свидетельство о "лукавых советниках, которые христианской веры держались", могут указывать на возникший альянс между Мамаем и генуезскими торговцами, проживавшими в Крыму, ростовщиками - католиками, которые подтолкнули Мамая на поход,  и которые позже убрали неудачника- полководца, не оправдавшего надежды.
Ранее денежная поддержка генуэзцев позволила Мамаю расширить границы своего улуса - с 1372 года он начинает контролировать и  район Прикубанья. Но при этом  Мамай, крепко попав в долговые сети, стал испытывать острый недостаток средств на погашение займов.
"К 1380 г. денежные дела бекляри-бека приходят в упадок, и ему приходится отчеканить некоторое количество золотой монеты (вместо обычного серебра), причем большая часть этого чекана идет на оплату долгов генуэзской Кафе.[383] - пишет Почекаев Роман Юлианович в работе "Мамай. История «антигероя» в истории."

Если финансовая поддержка Мамая итальянским бизнес-сообществом, без сомнения, имела место быть, то  некоторые сомнения существуют у ряда историков в реальности участия,  или, по крайней мере, в массовом военном участии "фрягов"  в походе Мамая на Русь.  Причина этого сомнения - в возникших напряженных отношениях генуезцев с Мамаем накануне этого похода. Однако, характеристики, даваемые в русских источниках составу объединенных войск Орды,  прямо говорят, что на Куликово Поле пришли "войска фрягов":   "безбожный злочестивый Ордынский князь Мамай поганый, собрав рати многие и всю землю половецкую и татарскую и  рати фрягов, и черкесов, и ясов..."

Прозвищем "фряги" на Руси называли, в основном, итальянцев, а получилось оно  путем трансформации сербского слова, которым сербы называли католиков.
Доводы сомневающихся исследователей мы здесь излагать не будем, пытливый читатель без труда найдет их в интернете.  С мнением о нереальности участия "фрягов" в Куликовской битве, можно было бы согласиться, если бы не обстоятельства, приводимые исследователями истории католической церкви, например, в работе  Копылова Александра Николаевича "Католическая Церковь в России (конец IX – начало XXI вв.)". В разделе, где он описывает религиозную ситуацию на территории Крыма, отмечается:
"В генуэзские колонии прибыло значительное число священников и миссионеров, главным образом, из ордена францисканцев. Францисканцы кроме окормления католиков в факториях Генуи вели миссионерскую работу среди местного тюркоязычного населения, в частности ими был осуществлён перевод Библии на татарский (кыпчакский) язык и составлен знаменитый памятник кыпчакского языка — Codex Cumanicus."

Кроме францисканских миссий,  на территории Крыма обосновались  и другие ордена, например, доминиканские миссии в Кафе и Тане.
О довольно успешной миссионерской деятельности этих католических, так называемых,  "нищенствующих орденов",  не только в Крыму, но и на берегах Кубани, где Мамай укрепился не без помощи своих "благодетелей",  можно почерпнуть  факты на сайте "Католическая церковь в Крыму", у автора статьи  Николая Дубинина:
"Хотя Хазарский каганат перестал существовать в начале XI в., географический термин «Хазария» (или «Газария») использовался вплоть до XVI в. по отношению к Восточному Крыму. Поэтому и кустодия, объединявшая расположенные в Крыму обители, называлась Хазарской. Ее центр находился в Каффе (Феодосия), а монастыри располагались также в Сулгате (Старый Крым), Чембало (Балаклава), Солдайе (Судак), Карасу-Базаре (Белогорск), Керквети (Бахчисарай), Херсонесе и Иличе (Олешки, ныне — Цюрупинск). Кроме того, есть упоминания о филиальной (дочерней) обители в Копе (генуэзская колония на правом берегу Кубани)."
 
 Добавим к этому: каталические монастыри находились и в Нижнем Поволжье, в Иверии (Грузии), на побережье Черного моря, прилегающего к нижнему течению Дуная, в устье Днестра, на Таманском полуострове, (всего их было 18 по данным на состояние не позднее 1329 года),  кроме того, имелись и передвижные миссии.

"Не ограничиваясь душепопечительством своих соотечественников, францисканцы занимались апостольской деятельностью и среди местного населения, причем небезуспешно. Например, в Бахчисарае землю под строительство монастыря Ордену пожертвовала крымская правительница Лайлак, которую в 1286 г. крестил бр. Владислав, кустод Хазарской кустодии, в присутствии еще одного францисканца — бр. Павла" - сообщает Николай Дубинин.

А вот какие сведения о проживавших на территории Крыма черкесах (или адыгах, зихах), так же указанных в русских источниках участниками Куликовской битвы на стороне Мамая,  и об их отношении к католической вере,  приводятся в изложении  Самира Хотко в статье  "Генуэзцы в Черкессии (1266–1475)" :
"... черкесские (зихские) князья владели территориями в восточном Крыму. Среди таковых фигурируют: Верзахт (Verzht), состоявший в переписке с папой Иоанном XXII и "усердный приверженец" католической веры, правитель Воспоро (Vospero, Черкио или Керчь) в 1320-х гг.;   Миллен, правитель Воспоро в 1330-х гг., также принявший католичество 13. С 1379-го по 1386 г. золотоордынским наместником Крыма был еще один зихский князь, известный как Зихий-Геркесий, Джаркас (Jarkas), Черкес-бек (Cherkes-bek) или Жанкасиус-Зих (Jhancasius-Zich), чья резиденция располагалась в Солгате (Solhat). Он был сторонником Мамая и в 1379 г. вынудил администрацию Каффы провести мобилизацию ополчения в поддержку Мамая на Куликовом поле...
К 1333 г. относится письмо Папы Римского Иоанна XXII к черкесскому князю Верзахту, который был обращен в католичество падре Франческо ди Камерино, проповедовавшим в Воспоро (Керчи). Папа благодарил Верзахта за "усердие" в пользу католицизма16. Сообщают также о принятии католичества князем Милленом 17. Проповедь католицизма, по всей видимости, имела значительные успехи. В начале XV в. черкесы уже имели одного католического архиепископа с резиденцией в Матреге и две епископские кафедры. Францисканец Иоанн, первый католический епископ, появившийся в Черкесии в 1349 г., был по своему происхождению черкесским аристократом 18. В ранг епископа он был возведен во время своего пребывания в Риме папой Клементом VI в 1346 г.
Взаимоотношения между черкесами и генуэзцами характеризует и то обстоятельство, что даже в Каффе, не говоря уже о поселениях в Зихии (Черкесии), единственное регулярное военное подразделение – так называемые оргузии (orgusii) – комплектовалось из черкесских наемников".

При характеристике деятельности католиков нищенствующих орденов встречается фраза: "Именно францисканцы положили начало мирного крестового похода в страны нехристианских религий". В этом утверждении содержится некоторое лукавство, поскольку так называемые "нищенствующие ордена" имели  давнюю историю по вербовке наемников для совсем не мирных крестовых походов. 
Еще в булле от 9 сентября 1260 г., Папа Римский, призывая выступить против монголов чешского короля Пшемысла Оттокара ІІ и бранденбургского маркграфа, предупреждал этих правителей, чтобы они не препятствовали братьям нищенствующих орденов и тевтонским клирикам вербовать новых крестоносцев для похода против монголов - сообщает украинский историк Ярослав Пилипчук в статье "Святее Папы Римского: как монголы покровительствовали католикам".

Таким образом, имеются веские основания считать: "лукавые советники, которые христианской веры держались" для похода на Русь снабжали Мамая не только деньгами, но, с благословения Папы Римского, работали с рекрутами - новыми крестоносцами, вербуя их не только из итальянцев, но  и различного этноса Крыма,  жителей Прикубанья и других регионов.
Значит,  состав  только этих, так называемых "ратей фрягов" (т.е. войск, состоящих из католиков-крестоносцев в орде Мамая) мог быть и многонациональным, и, следовательно, достаточно  многочисленным!  Что еще раз опровергает сложившийся с помощью Государственного музея-заповедника "Куликово поле" современный миф о численности ордынцев в 6-10 тыс. человек.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)