Хроники Крылатого Маркграфа. Личный еврей фюрера

23 марта 1933 года

Берлин, пока ещё Веймарская республика

20:45

Штурмфюрер СС Роланд фон Таубе, известный всего двоим людям в рейхе (а также нескольким не-совсем-людям и совсем-не-людям) как Михаил Евдокимович Колокольцев, вот уже год как обитал в пусть хоть и (относительно) небольшом, но собственном доме в престижном (элитном даже) берлинском районе Далем.

Хотя формально эта небольшая, но очень уютная вилла принадлежала очень мало кому в Германии известной торговой фирме ЕМК Гмбх, которой Колокольцев (унаследовавший её от отца – подпольного мультимиллионера) вот уже два года как владел на паях с СС.

Точнее, с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером – с недавних пор практически соседом Колокольцева (рейхсфюрер недавно приобрёл роскошную виллу как раз в Далеме).

Приобрёл на перспективу, ибо пока что рейхсфюрер СС почти постоянно обитал в Мюнхене – буквально только что рейхскомиссар Баварии Франц Риттер фон Эпп назначил Гиммлера шефом полиции Мюнхена (а затем – и всей Баварии).

Поэтому Колокольцев был несколько удивлён, когда перед входом его виллы (пусть и небольшой, но всё же виллы) остановился «Мерседес» W21 – новейший автомобиль-седан этой фирмы.

Из автомобиля неспешно-уверенно выбрались двое – рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер и непосредственный начальник Колокольцева Рейнгард Гейдрих. Который, помимо своей основной работы в качестве шефа СД (информационной службы СС), с недавних пор был ещё и шефом политической полиции Баварии.

Колокольцев, однако, в Мюнхен не переехал, ибо особые поручения, которые он выполнял для Гейдриха (и Гиммлера) имели место быть в германской столице. Впрочем, особых неудобств у нег8о это не вызывало – он быстро научился пилотировать самолёт и приобрёл спортивный самолёт Klemm L25. На котором добирался до Мюнхена менее, чем за четыре часа (благо дальность позволяла).

Впрочем, Колокольцев очень быстро вспомнил, что ничего удивительного в появлении Гиммлера в Берлине не было. Ибо рейхсфюрер ещё с 1930 года был депутатом рейхстага, а как раз сегодня парламент Германии принял в полной мере судьбоносный Erm;chtigungsgesetz – Закон о чрезвычайных полномочиях.

Одним махом этот закон ликвидировал парламентскую республику и отменил конституцию Веймарской республики. Ибо в статье первой имперскому правительству предоставлялись полномочия по изданию государственных законов (что де-факто делало обе палаты парламента совершенно излишними государственными институтами).

Вторая статья позволяла правительству (т.е. фактически рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру) игнорировать положения конституции страны при издании законов. Что автоматически делало конституцию совершенно недееспособным документом.

Третья статья объявляла, что для вступления закона в силу достаточно одной лишь подписи рейхсканцлера (т.е. Адольфа Гитлера) и опубликования в официальном издании (газете «Reichsgesetzblatt»).

Что автоматически делало и рейхспрезидента (Пауля фон Гинденбурга) совершенно излишней государственной фигурой – он уже не мог заблокировать принятый правительством закон, который вступал в силу с момента опубликования.

Четвёртая статья предоставляла правительству рейха полную свободу действий при заключении внешнеполитических договоров… ну, а пятая устанавливала, что закон действует до 1 апреля 1937 года.

Очень подходящая дата, ибо мало кто в рейхе сомневался, что закон принят навсегда – по крайней мере, до тех пор, пока нацисты будут находится у власти. Что в конечном итоге и имело место быть.

Никто не сомневался и в том, что это был самый настоящий государственный переворот, который Адольф Гитлер сотоварищи осуществили стопроцентно легально – в полном соответствии с законами тогда ещё Веймарской республики.

Колокольцев был абсолютно уверен, что этот закон будет принят (т.е., в неизбежности государственного переворота в Германии), ещё 28 февраля, когда рейхспрезидент Гинденбург издал два декрета: «О защите народа и государства» и «Против предательства немецкого народа и происков изменников родины».

В соответствии с этими декретами, было прекращено действие статей 114, 115, 117, 118, 123, 124 и 153 Конституции, тем самым ограничивались личные права и свободы граждан, свобода слова, прессы, собраний и митингов; разрешались просмотр корреспонденции и прослушивание телефонов, обыски и аресты имущества. Что превратило Германию в самое натуральное полицейское государство.

Шестого марта, на следующий день после очередных выборов в рейхстаг была запрещена Коммунистическая партия Германии, которую без каких-либо доказательств власти объявили виновной в поджоге рейхстага 27 февраля. Что и позволило НСДАП протащить Закон о чрезвычайных полномочиях через нижнюю палату парламента (всё остальное было уже чистой формальностью).

Согласно статье семьдесят шестой Веймарской конституции, для предоставления широких полномочий, носивших характер законов, противоречащих или менявших нормы конституции, требовалось квалифицированное большинство в две трети голосов (присутствие на заседании двух третей членов рейхстага и согласие двух третей присутствующих депутатов).

По итогам состоявшихся 5 марта 1933 года выборов в Рейхстаг национал-социалистам достались только 288 мандатов из 647. После аннулирования 81 мандата, полагавшегося избранным на этих выборах депутатам-коммунистам, число депутатов рейхстага сократилось с 647 до 566 и для принятия закона потребовалось уже не 423, а лишь 378 голосов.

Которых у НСДАП, впрочем, тоже не было. Поэтому их лидеру Адольфу Гитлеру пришлось долго уламывать лидера Партии центра (выражавшей интересы католиков Германии) Людвига Кааса поддержать законопроект в обмен на устные гарантии свободы Церкви (которые уже 20 июля были закреплены в рейхсконкордате между правительством и Церковью).

Депутаты от пока ещё не запрещённой СДПГ (Социал-демократической партии Германии) попытались сорвать принятие закона, бойкотируя заседание, однако руководство рейхстага во главе с председателем парламента Германом Герингом приняло (закон позволял) решение о том, что отсутствующий по неуважительной причине депутат считается… присутствующим.

Что автоматически лишало бойкот какого-либо смысла. Социал-демократы вынужденно приняли участие в заседании, однако толку от этого для противников закона было ровно ноль. Ибо за принятие закона проголосовали 444 депутата (как оказалось, КПГ можно было и не запрещать).

С полного согласия Гиммлера и Гейдриха Колокольцев сообщил Сталину в Москву о готовящемся перевороте. Рейхсфюрер и шеф СД надеялись спровоцировать советского диктатора на действия, которые облегчат запрещение и преследование КПГ, ибо сделают убийственно-явным её сущность (марионетки Кремля).

Сталин, однако, не повёлся и ничего сногсшибательного не предпринял. Адольф Гитлер пожал плечами… и всё равно запретил КПГ (руками просто люто ненавидевшего красных всех оттенков рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга).

Колокольцев распахнул дверь и автоматически вскинул вверх правую руку:

«Хайль Гитлер!»

C 1926 года это приветствие было обязательным для членов НСДАП (тем более, её элиты – СС). Первым приветствовать должен был, разумеется, младший по званию.

«Хайль Гитлер!» – почти синхронно ответили Гиммлер и Гейдрих. Первый энергично, второй несколько вяло и неохотно (шеф СД не скрывал своего скептического отношения к этому приветствию, ибо считал, что верность фюреру нужно доказывать не воплями, а конкретным делом – точнее, конкретными достижениями).

Гиммлер считал примерно так же, но, в отличие от своего подчинённого, он был политиком и потому вынужден был подчиняться соответствующим «правилам игры».

«Добрый вечер, штурмфюрер» – доброжелательно-вежливо приветствовал своего подчинённого рейхсфюрер.

Михаил Евдокимович Колокольцев (под именем Роланда фон Таубе) вступил в НСДАП и в СС 8 ноября 1928 года. Причём сразу же получил звание штурмфюрера (лейтенанта) СС.

Любопытно, что в то время Рейнгард Гейдрих был в том же звании. Однако после того шеф СД сделал просто головокружительную карьеру – и к 23 марта 1933 года уже был в чине обер-фюрера («старшего полковника» – на одну ступень выше штандартенфюрера).

Они пожали друг другу руки.

«Проходите, пожалуйста, в гостиную» – пригласил гостей Колокольцев. И крикнул внутрь дома:

«Эльза, приготовь нам что-нибудь поесть и выпить…»

Эльза Хаас была его экономкой/кухаркой/домработницей… в общем, на все руки мастерицей. Её порекомендовал граф Вальтер фон Шёнинг, что Колокольцева порадовало весьма. Ибо соглядатай Хранителей (в смысле, Общества Чёрного Солнца) намного предпочтительней, чем СС.

Рейхсфюрер покачал головой: «Никакого алкоголя. Мы по делу. По очень серьёзному делу».

Принятие Закона о чрезвычайных полномочиях неизбежно запускало машину террора и репрессий по всей стране. Главным инструментом которой были «охранные отряды» СС.

Поэтому для того, чтобы рейхсфюрер и его заместитель (и начальник службы информации) отвлеклись от этой важнейшей операции, их дело к Колокольцеву должно было быть действительно важнейшим.

Пристроив верхнюю одежду на вешалку в прихожей, рейхсфюрер СС и шеф СД прошли вслед за Колокольцевым во внушительного размера гостиную и удобно расположились на диване за невысоким столиком.

Через считанные минуты материализовалась Эльза с подносом с бутербродами (берлинский хлеб, баварские ветчина и сыр) и кофейником. Всё баварского внушительного размера.

Дело было явно хоть и очень важным, но всё же не настолько срочным, чтобы откладывать употребление деликатесных бутербродов. Поэтому начальники Колокольцева приступили к делу лишь после того, как еда (и настоящий бразильский кофе) были полностью использованы по назначению.

Рейхсфюрер поставил задачу, как обычно, спокойно-бесстрастным тоном:

«Необходимо… даже жизненно необходимо, чтобы Вы ликвидировали – причём в течение ближайших 24 часов – одного в высшей степени опасного человека…»

Гиммлер кивнул шефу СД. Тот достал из портфеля стандартную папку и протянул Колокольцеву. Тот с удивлением прочитал текст на обложке:

Streng Geheim (Совершенно секретно).

И ниже – примерно посередине обложки:

Эрик Ян Хануссен

Обычно в таких случаях задают (хотя бы самому себе) два экзистенциальных вопроса: «Почему я?» и «Почему его?». Однако Колокольцев их не задал – ибо в этом не было совершенно никакой необходимости.

«Почему я» было понятно – причём сразу по двум причинам. Во-первых, Эрик Ян Хануссен был оккультистом (причём оккультистом знаменитым), поэтому для его ликвидации было логично выбрать (при прочих равных условиях) не чуждого оккульту киллера.

А Колокольцев был даже просто «не чужд оккульту», а был в этом самом оккульте по самые уши уже не первый год. Регулярно общаясь не столько с «не-совсем-людьми» (это было бы ещё полбеды), а с совсем-не-людьми.

Во-вторых, Колокольцев был не просто хорошо подготовленным, а ещё и уже весьма опытным киллером. Убивать его научили ещё в «учебке» ОГПУ (в жутком Спецкурсе 7, если быть более точным), а отладил он свой мастерство в совершенно секретной «операции Schwertwal».

Schwertwal по-немецки «касатка» (кит-убийца). По-английски «касатка» – Orca, а Orka – это аббревиатура от «Organization Kanzler».

Организация «Канцлер», сокращенно «Орка», была создана в мае 1920 года и получила своё название в честь своего основателя Рудольфа Канцлера – создателя крупнейшего в Германии добровольческого корпуса Freikorps Chiemgau.

Орка занималась много чем, в частности, политическими убийствами (для этого организация создала секретный «эскадрон смерти»). Сколько конкретно всевозможных коммунистов, социал-демократов и прочих противников ультраправых Орка отправила в мир иной, не удалось выяснить даже Гейдриху и его СД (только то, что счёт шёл на многие десятки).

К сожалению для Гиммлера и его СС, Орка была насквозь монархической и католической, поэтому с национал-социалистами ей было категорически не по пути. Поэтому СС пришлось создать свои собственные «эскадроны смерти», настолько засекреченные, что об их существовании не было известно даже фюреру.

Гиммлер весьма обоснованно решил, что убийства вооружённого противника на фронте и ликвидация обычно невооружённых политических противников – это совершенно разные вещи.

Поэтому набрал для «Unternehmen Schwertwal» молодых ребят, которые по возрасту не успели попасть на фронт Великой войны (но очень хотели повоевать). В число которых попал и Колокольцев – благо к тому времени Гиммлер уже был осведомлён (стараниями баронессы фон Энгельгардт) о спецподготовке Михаила Евдокимовича.

Тренировались боевики «касатки»… на сутенёрах и клиентах, специализировавшихся на детской проституции. Справедливо заключив, что сотрудники убойного отдела берлинского Крипо искать убийц настолько инфернальных сущностей не будут точно. Тем более, что искать было практически невозможно – Колокольцев быстро обучил своих коллег не оставлять следов.

Как ни странно, после «тренировок» ему самому убивать не пришлось ещё ни разу – видимо, Гиммлер и Гейдрих сочли его слишком ценным кадром, чтобы использовать для такой всё же довольно примитивной «работы».

И вот теперь, значит, пришло и его время. Его, Михаила Евдокимовича Колокольцева. Штурмфюрера СС Роланда фон Таубе (в последнее время он всё больше и больше чувствовал себя последним).

Хотя Колокольцев совершенно не интересовался «публичным оккультизмом» (ему и «приватного» хватало выше крыши), имя Эрика Яна Хануссена было достаточно громким для того, чтобы составить о нём хотя бы очень приблизительное представление.

Которого для выполнения его задания было явно недостаточно. Поэтому он с интересом прочитал (точнее, внимательно изучил) предоставленную Инланд-СД (и лично Рейнгардом Гейдрихом) «особую папку».

С огромным удивлением (и это ещё очень мягко сказано) обнаружив, что Эрик Ян Хануссен был совсем даже не Хануссеном. И вовсе не датчанином, а самым что ни на есть настоящим евреем. И если первое было обычным делом для «артистов оригинального жанра», то второе не лезло вообще ни в какие ворота.

Хануссен (на самом деле, Гершель Штайншнайдер – ни много ни мало), родился в Вене 2 июня 1889 года – всего на полтора месяца после Адольфа Гитлера. И потому, как и фюрер пока ещё только НСДАП, был австрийцем.

Он вырос в бедной артистической семье, много гастролировавшей по Австрии и Италии. Его мать, певица Антония-Джулия Конн, умерла, когда ему было десять лет. Его отец Зигфрид, актер и (по совместительству) смотритель синагоги, вскоре женился на вдове с двумя детьми.

Через три года «семья и школа» предсказуемо настолько достали талантливого и амбициозного подростка, что он бросил школу и ушёл из дома. После чего не менее предсказуемо двинул в креативный криминал (шантаж, вымогательство, мошенничество и всё такое прочее) и (несколько менее предсказуемо) в скандальную журналистику.

Богатства не стяжал, но вот в индивидуальной и массовой психологии поднаторел изрядно. Что впоследствии сильно ему помогло.

Интерпретация дальнейшей биографии Штайншнайдера/Хануссена определяется тем, верит ли его биограф в существование ясновидения и прочих сверхъестественных способностей. Биографы из СД заняли нейтральную позицию, поэтому изложили обе интерпретации везде, где это было возможно.

По версии «скептиков», жизнь Гершеля радикально изменилась к лучшему, когда он «втёрся в доверие» к мошеннику-ясновидящему, разоблачил его трюки, но впоследствии ими же воспользовался.

По версии «верующих», оставшийся безымянным (по крайней мере, для СД – службы безопасности рейхсфюрера СС), ясновидящий был, скажем так, не совсем мошенником.

Иными словами, обладал достаточными паранормальными способностями для того, чтобы и (хотя и не всегда – возможно даже, что далеко не всегда) честно зарабатывать свой гонорар, и распознать аналогичные способности в тогда ещё совсем юном Гершеле.

После чего помог ему развить оные (безвозмездно или возмездно – о том история умалчивает), а затем отпустил в «свободное плавание». Которое, правда, задалось далеко не сразу – Гершелю пришлось работать и наездником, и акробатом, и даже певцом-баритоном, и выступать с «классическими» фокусами.

И даже заниматься самым натуральным мошенничеством (благо опыт уже имелся – и, похоже, немалый). Так, например, в течение некоторого времени Гершель держал аттракцион с «первой в мире электрической цепной каруселью», которую на самом деле приводили в движение… спрятанные внутри дети.

Благодаря своему безымянному наставнику, Гершель долгое время вращался в среде фокусников, гипнотизёров и артистов варьете, работавших в многочисленных балаганах и цирках. Что дало ему бесценный опыт «работы на публику».

Когда началась Великая война, Гершеля призвали в действующую австрийскую армию и отправили на Западный фронт. От гарантированной гибели (такие персонажи в окопах долго не живут) его спас неожиданно проснувшийся дар… лозоходства (биолокации).

Проще говоря, Гершель Штайншнайдер мог практически безошибочно (с помощью лозы, специальной рамки, маятника или иных приспособлений) находить скрытые под землёй источники воды – бесценный дар для служб обеспечения действующей армии. Поэтому к передовой его, естественно, и близко не подпускали. Что и позволило ему пережить всю войну в сравнительной безопасности.

А вот практически сразу после окончания оной он едва не погиб. Попав в госпиталь по неизвестной для его биографа из СД причине, Гершель оказался в больничной палате один-на-один с фронтовиком, у которого фундаментально поехала крыша.

Настолько фундаментально, что тот… вытащил из своего вещмешка боевую осколочную гранату Model 17 Stielhandgranate. С явным намерением отправить и себя, и всех прочих обитателей палаты в (неизвестно насколько) лучший мир.

Повинуясь интуиции, Гершель… загипнотизировал слетевшего с катушек фронтовика, погрузив его в глубокий сон. После чего отобрал гранату и, таким образом, стал самым настоящим героем.

Что, правда, в послевоенной жизни ему не сильно помогло. Ибо довольно долго он был вынужден довольствоваться мизерными заработками, выступая в берлинских кафе в качестве фокусника, гипнотизёра, телепата и так далее.

Прорыв вверх в карьере Гершеля произошёл только в 1924 году, когда он получил приглашение на гастроли в США. Именно там он и взял себе сценический псевдоним «Эрик Ян Хануссен» и стал представляться датчанином.

Как и в случае с Адольфом Гитлером, во всегерманскую знаменитость теперь уже Хануссена превратил судебный процесс. Только не в Мюнхене, а в богемском Литомержице, и не политический, а уголовный – Хануссена обвинили в мошенничестве.

Процесс, продлившийся несколько месяцев и привлёкший внимание к себе даже за океаном, закончился для авантюриста оправдательным приговором (он абсолютно точно определил содержимое карманов судьи) и стал ещё одной ступенью к его славе.

Которая открыла в нём ещё один талант – предпринимателя. Он стал весьма успешным торговцем (оккультными, точнее, псевдо-оккультными предметами), и издателем (он владел несколькими печатными изданиями, а его «Цветной еженедельник Хануссена» быстро стал самым высокотиражным изданием германской столицы).

Не гнушался он и ростовщичеством, обильно кредитуя нуждавшихся в деньгах «сильных мира сего» (что случалось и случается сплошь и рядом). Однако продолжал выступать с публичными сеансами – его представления в знаменитом берлинском варьете «Скала» проходили при полном аншлаге дважды в день.

В конечном итоге он стал настолько богат, что смог приобрести себе яхту класса люкс и здание в Берлине, которое он превратил в «Дворец оккультизма», реализовав свою давнишнюю мечту.

Аппетит приходит во время еды (большой аппетит – во время большой еды), поэтому неудивительно, что Хануссен решил всерьёз заняться политикой. А поскольку он действительно обладал определёнными способностями ясновидения (предсказания будущего), то неудивительно, что он решил сделать ставку на нацистов – несмотря на своё еврейство.

Он решил, что «деньги решают всё» – и начал обильно финансировать и НСДАП в целом, и отдельных нацистских бонз. И вроде бы даже получил немалые дивиденды – глава нацистских штурмовиков в Берлине обергруппенфюрер СА граф Вольф-Генрих фон Хелльдорф даже предоставил Хануссену отряд СА для разгрома заведения его главного конкурента, владельца «Романского кафе».

Фон Хелльдорф был организатором первого в Германии нацистского еврейского погрома 12 сентября 1931 года, что (вроде бы) подтверждало убеждение Хануссена в том, что здесь деньги решают, кто еврей, а кто нет.

Впрочем, у Хануссена были не только деньги. Ещё в марте 1932 года он опубликовал политическое предсказание, согласно которому менее чем через год Адольф Гитлер станет канцлером Германии. Что оказалось весьма кстати – в то время НСДАП (и лично Адольф Гитлер) остро нуждались в таком громком пиаре.

Однако Хануссен на этом не остановился. 26 января 1933 года он сделал ещё одно громкое предсказание – что ровно через месяц рейхстаг будет охвачен пламенем…

В считанные мгновения после прочтения «досье Хануссена» натренированный многолетним опытом аналитической работы мозг Михаила Евдокимовича Колокольцева (или Роланда фон Таубе – он так до конца и не понимал, кого именно) сформулировал весьма правдоподобный ответ на второй (в данном случае в самом прямом смысле) экзистенциальный вопрос:

«Почему Хануссена?»

И если эта версия соответствовала реальности (а на это было очень похоже), вся история с поджогом рейхстага и последующими событиями теперь представлялась в совершенно ином свете.

Прочитанное Колокольцевым досье Хануссена не давало (по его совсем не скромному мнению) ответа на вопрос о наличии или отсутствии у Гершеля Штайншнайдера способностей к ясновидению (предсказанию будущего).

А вот в его способностях гипнотизёра, причём гипнотизёра выдающегося, ни малейших сомнений у Колокольцева не было. Как почти не было сомнений и в том, что именно талант гипнотизёра – вкупе с наличием мощных средств влияния на общественное мнение (собственная типография, периодические издания, раскрученный имидж ясновидца) – в конечном итоге и привели к тому, что «ясновидца» заказал лично рейхсфюрер СС.

Ни Адольф Гитлер, ни другие нацистские бонзы не скрывали, что их конечная политическая цель состоит в уничтожении Веймарской республики и в последующем установлении национал-социалистической диктатуры.

Ибо, по их мнению, только так они могли достичь своих стратегических целей – спасение Германии и Европы от уничтожения большевистскими ордами; возвращение территорий, отторгнутых «версальскими бандитами»; возвращение Германии статуса великой мировой державы; и, самое главное, обеспечение продовольственной и сырьевой независимости страны (чтобы НИКОГДА не повторились ужасы блокады 1914-19 годов, которая унесла МИЛЛИОН жизней).

Колокольцев полностью разделял и это убеждение и эти цели. Поэтому вот уже почти два года с огромным удовольствием верой и правдой служил Германии, НСДАП, СС, СД и лично фюреру, рейхсфюреру СС и шефу СД (примерно в таком порядке). И весьма умело и успешно водил за нос своего изначального работодателя. «Красного императора» Иосифа Сталина.

Всем вышеперечисленным было совершенно очевидно, что для этого одного лишь рейхсканцлерства Адольфа Гитлера было совершенно недостаточно. Ибо республиканские правительства в то время были самыми настоящими «кувырк-коллегиями», поскольку менялись с калейдоскопической быстротой.

Искушённые в этих вопросах политологи (отечественные и зарубежные) давали Адольфу Гитлеру не более трёх месяцев (в лучшем случае) на посту рейхсканцлера. В худшем же он должен был лишиться своего поста уже после следующих общенациональных выборов в рейхстаг, которые должны были состояться уже 5 марта.

Поэтому минимум за неделю до этой даты необходимо было создать предлог, который вынудил бы рейхспрезидента Гинденбурга ввести чрезвычайное положение (хотя бы де-факто).

Причём предлог бескровный – после провала «пивного путча» в ноябре 1923 года Гитлер был категорически против любого кровопролития в политических целях (по крайней мере, громкого кровопролития).

Поджог рейхстага был просто идеальным предлогом, благо в пироманьяках недостатка не было нигде. А уж в Германии времён к тому времени ещё далеко не закончившейся Великой депрессии и подавно.

На роль поджигателя был предсказуемо выбран некий Маринус ван дер Люббе. Известный пироманьяк (и вообще псих каких поискать), коммунист, гомосексуалист… в общем, просто идеальный исполнитель.

Которому, однако, нужно было грамотно нашептать на ушко нужные слова. Кто будет нашёптывать, было ясно сразу – лучший гипнотизёр Европы (а то и мира) Эрик Ян Хануссен. Где нашептать тоже было ясно – на борту его роскошной яхты, где регулярно устраивались феерические гомосексуальные вечеринки.

Блистательная идея поджога рейхстага явно пришла в голову всегерманскому руководителю штурмовиков (формально начальнику штаба СА) Эрнсту Рёму и его едва ли не ближайшему сподвижнику командиру берлинских штурмовых отрядов СА Вольфу-Генриху фон Хелльдорфу.

Ни Гитлер, ни другие руководители НСДАП были, разумеется, ни сном, ни духом, иначе пресекли бы эти поползновения ещё на этапе их озвучивания. Только эта парочка была достаточно отмороженной на всю голову, чтобы организовать такое. К тому же, и другой были, скажем так, в очень близких отношениях с Хануссеном, который к тому времени достаточно «потерял берега» для того, чтобы ввязаться в такую авантюру.

А авантюра была действительно лихой даже по нехилым меркам штурмовиков СА. Ибо Хануссен не только загипнотизировал Маринуса и не только стёр из его памяти все воспоминания о сеансе гипноза (что для опытного гипнотизёра проще парёной репы даже без использования химикатов).

Не только за месяц до того объявил о грядущем поджоге рейхстага на спиритическом сеансе (прекрасно понимая, что уже на следующий день об этом будет судачить весь Берлин – и не только Берлин), но и уже 8 февраля в одном из своих изданий (самых читаемых в немецкой столице) весьма прозрачно предсказал поджог рейхстага… коммунистами и социал-демократами.

Создав тем самым просто идеальный психологический фон для подписания рейхспрезидентом Гинденбургом уже на следующий день после пожара в рейхстаге «Закона о защите народа и государства».

Который стал первым – и важнейшим – этапом государственного переворота, завершившегося только что принятие парламентом Германии и подписанием рейхспрезидентом Гинденбургом «Закона о чрезвычайных полномочиях».

Закон теперь уже де-юре ликвидировал (надо отметить, весьма ненавидимую ширнармассами по причине полной недееспособности) Веймарскую республику и превратил Германию в национал-социалистическое тоталитарное государство. В Фюрерштааат – государство фюрера.

Понятно (странно, что сам «ясновидящий» этого не понимал), что оставлять в живых такого опасного даже не свидетеля, а соучастника без преувеличения «преступления века» (если судить по последствиям оного) ни Рём, ни Хелльдорф позволить себе не могли.

Тем более, что на горизонте уже маячил Лейпцигский процесс по делу о поджоге рейхстага, а нацисты до сих пор не контролировали ни судебную систему, ни даже прокуратуру.

В этой стройной версии имелась лишь одна (зато какая!) прореха. Если всё было так, как представлялось Колокольцеву, ликвидировать «ясновидца» должны были Рём и Хелльдорф (точнее, их особо доверенные лица).

А никак не люди Гиммлера, который был прямым конкурентом Рёма в войне силовых структур (хотя СС формально входили в состав СА, де-факто это уже была совершенно самостоятельная и независимая организация).

И потому для Рёма признаться рейхсфюреру в организации поджога рейхстага (а без этого признания Гиммлер точно не пойдёт на организацию заказного убийства) однозначно означало совершить как минимум политическое самоубийство.

А, скорее всего, и не только политическое – ибо признаться Гиммлеру это всё равно, что признаться фюреру (ибо первый является руководителем службы охраны второго). А фюрер такого не простит точно…

Поэтому Колокольцев решил не делать скоропалительных выводов, а дождаться комментариев рейхсфюрера СС. Которые не замедлили последовать.

Гиммлер покачал головой и – по-прежнему спокойно и бесстрастно – произнёс:

«Нет, Эрик Ян Хануссен не имел никакого отношения к поджогу рейхстага. И Рём с Хелльдорфом тоже. Это мы знаем совершенно точно – информация из надёжнейшего источника…»

Колокольцев сразу понял, из какого именно источника. После чего вся история с поджогом рейхстага и последующими событиями представилась ему в совершенно ином свете. Уже во второй раз за считанные минуты…

Нет, он по-прежнему не сомневался, что Маринусу ван дер Люббе грамотно нашептали на ушко приказ (а это был именно приказ) о поджоге рейхстага – который, надо отметить стал уже четвёртым поджогом, который этот псих голландского разлива осуществил в германской столице за считанные дни.

Как не сомневался и в том, что из его и без того не очень надёжной памяти стёрли всю информацию о приказе. Только сделал это не Эрик Ян Хануссен, а, скажем так, гипнотизёр покруче. Несопоставимо круче.

Точнее, гипнотизёрша. Баронесса Элина Ванадис фон Энгельгардт. Лилит. Метагомша. Совсем-не-человек. В отличие от люденов, рождённых людьми и от людей, и лишь в зрелом возрасте прошедших Преображение в не-совсем-людей, метагомы (и метагомши) были изначально сотворены существами, радикально отличавшимися от людей.

В огне не горит и в воде не тонет – это про неё, родимую. А ещё она умеет читать мысли, становиться невидимой для кого угодно и когда угодно, выдерживать прямое попадание не только очереди из крупнокалиберного пулемёта, но и снаряда любого калибра (хоть 16-дюймового). Да хоть взрыв пятитонной авиабомбы.

Эта может и что угодно нашептать – и что угодно из памяти стереть. Хотя, возможно, она (ибо, вообще говоря, не царское это дело) отправила на дело своего (по слухам) ближайшего и верного помощника.

Графа Вальтера фон Шёнинга. Штурмбанфюрера СС, широко известного в довольно узких кругах как граф Антуан де Сен-Жермен. Хотя на самом деле этот персонаж (это Колокольцев знал совершенно точно) не был ни графом, ни Сен-Жерменом.

И даже ни французом, ни немцем. Он был итальянцем… точнее, римлянином. Настоящее имя этого прочно «застрявшего во времени» (как собственно, и все людены) было Луций Корнелий Пулл.

Он родился за пятнадцать лет до Рождества Христова, а с баронессой (тогда ещё просто Лилит) познакомился вскоре после евангельских событий… впрочем, это уже совсем другая история.

Ибо совершенно неважно, кто именно загипнотизировал Маринуса ван дер Люббе, а затем стёр из его памяти все воспоминания об этом действительно в высшей степени судьбоносном гипнозе.

Важно лишь, что (теперь в этом он уже не сомневался) заказ Колокольцеву поступил не от Гиммлера, а через Гиммлера. Поступил от Лилит – баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт. Метагомши. Совсем-не-человека.

Осталось понять, чем именно, в общем-то, на первый взгляд вполне безобидный (и даже весьма полезный) то ли ясновидящий, то ли шарлатан так насолил руководителям Общества Чёрного Солнца.

Хранителям человеческой цивилизации. Которые обладали достаточной властью и возможностями в нашем мире, чтобы отдавать приказы… да кому угодно, на самом деле. И уж точно рейхсфюреру СС и шефу СД – единственным людям в нацистском руководстве, кто знал о существовании и о сущности Хранителей.

Загвоздка состояла в том, что Хранители, хоть и ни разу не боги (несмотря на то, что нередко кажутся таковыми), свято соблюдают основополагающий принцип Свободы Воли. Свободы человеческой воли, то есть.

И потому отдают прямые приказы существам вида Homo Sapiens (тем более, приказы о ликвидации других таких существ) только когда ситуация складывается настолько катастрофично (точнее, потенциально катастрофично), что у них просто не остаётся иного выхода.

Что вполне предсказуемо и подтвердил рейхсфюрер СС:

«Всё гораздо хуже… к сожалению. Опаснее. Катастрофичнее даже…»

«Похоже на то» – в высшей степени обеспокоенно подумал Колокольцев. Ибо обычно крайне осторожному в высказываниях Гиммлеру подобные радикальные заявления были не свойственны от слова совсем. Осторожному в приватных беседах, разумеется (в публичных выступлениях рейхсфюрер был вынужден придерживаться установленных фюрером правил).

Гиммлер продолжал:

«Выражаясь словами покойного Владимира Ильича Ленина, Эрик Ян Хануссен незаметно приобрёл в НСДАП – и особенно в СА – едва ли не необъятную власть…»

«Ох, не к добру это» – ещё более обеспокоенно (хотя, казалось бы, куда уж больше) подумал Колокольцев. Ибо основатель большевистской партии и большевистского государства незадолго до своей кончины (по слухам, от последствий сифилиса) так высказался… о Сталине.

То, что Гиммлер процитировал Ленина, его нисколько не удивило. Ибо рейхсфюреру было совершенно несвойственно недооценивать противника (что и позволило ему сделать просто головокружительную карьеру в НСДАП), поэтому к большевикам и к большевистскому государству он относился с уважением.

Кроме того, Гиммлер был убеждённейшим сторонником фундаментального принципа «чтобы успешно бить врага, необходимо очень хорошо знать его оружие». В первую очередь, оружие идеологическое.

Поэтому он, по слухам, прочёл всё собрание сочинений Маркса и Энгельса (благо творили они на немецком), Ленина и Сталина. Последние в оригинале, ибо (мало кому известный факт), Гиммлер чуть ли не с ранней молодости свободно читал по-русски.

Рейхсфюрер СС объяснил:

«Хануссен фактически содержит практически всё руководство штурмовых отрядов…»

Поскольку СС были формально частью СА, Колокольцев был не понаслышке знаком с нравами и менталитетом «коричневых рубашек». Причём всех – снизу доверху. Поэтому заявление рейхсфюрера его совершенно не удивило.

Гиммлер продолжал:

«… кроме того, регулярно проводит на своей яхте просто феерические гомосексуальные вечеринки»

Начальник штаба СА был закоренелым гомосексуалистом. А поскольку любой человек (тем более такой, мягко говоря, девиант) чувствует себя комфортно только среди себе подобных, совершенно неудивительно, что бравый капитан рейхсвера в отставке кружил себя сплошь отъявленными гомосеками.

Что, вообще говоря, в НСДАП (просто помешанной на традиционной морали и нравственности) было совершенно недопустимо. Однако, несмотря на то, что доказательств «нетрадиционной сексуальной ориентации» Рёма и его окружения было выше крыши, Гитлер не рисковал ссориться с «коричневым генералом» по такому поводу.

Ибо у Рёма имелся потенциально убийственный аргумент – трёхмиллионная армия хорошо вооружённых (и отмороженных) штурмовиков. Для сравнения – вооружённые силы Германии в то время насчитывали всего сто тысяч человек (таковы были условия «версальских бандитов»). В тридцать (!!) раз меньше.

«Мы установили, что помещения яхты Хануссена оборудованы средствами фото- и киносъемки…»

Дальше можно было не продолжать. И так было понятно, что компромата на руководство СА у «ясновидца» было выше даже не крыши. А Эйфелевой башни.

Рейхсфюрер продолжал, всё так же спокойно и бесстрастно:

«Но это, как говорят в России, ещё цветочки…»

Гиммлер явно хотел сказать «в вашей России». Ибо, как и Гейдрих, знал настоящую фамилию, национальность и биографию Михаила Евдокимовича Колокольцева (кроме них, это знали только глава советской внешней разведки и «красный император» Иосиф Сталин).

Но промолчал. Ибо за Колокольцевым явственно маячила тень Хранителей вообще и Лилит с графом Сен-Жерменом в частности. А связываться с этими сущностями/существами было зело вредно для здоровья. И физического, и психического. Причём здоровья любого человеческого существа – даже столь могущественного, как рейхсфюрер СС.

«… а ягодки состоят в том, что Хануссен поставил себе цель поставить – с помощью гипноза и прочих технологий психологического манипулирования – под свой постоянный контроль всё руководство штурмовых отрядов СА…»

Полный отморозок во главе трёхмиллионной армии отъявленных головорезов. Есть от чего перепугаться – и сильно. До поседения перепугаться…

«Но и это ещё не всё… к сожалению» – добавил рейхсфюрер СС. И объяснил:

«Фюрер очень доволен Хануссеном. И его финансовой и прочей поддержкой в трудное для него и партии время…»

Публично заявив в марте 1932 года, что менее, чем через год Адольф Гитлер станет рейхсканцлером, Хануссен оказал неоценимую психологическую поддержку и НСДАП, и лично её фюреру.

Ибо в то время и Гитлер, и его партия находились в, мягко говоря, сложном политическом положении. И не только в политическом, но и в финансовом. Поэтому предоставленные Хануссеном нацистской партии финансовые средства оказались в этот трудный для НСДАП момент как нельзя кстати.

«… и созданием жизненно важного психологического фона для принятия Декрета о защите народа и государства – а затем и Закона о чрезвычайном положении…»

Мало кому было известно, насколько подавляющее большинство и элит, и ширнармасс Германии верили в ясновидение вообще и в сновидение Хануссена, в частности. И насколько в него верил рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург.

А верили они настолько, что предсказания «ясновидца» о поджоге рейхстага коммунистами, социал-демократы и прочими «врагами германского государства и народа» внесли если не решающий, то весьма значительный вклад в принятие и президентского декрета, и последующего закона. И в их поддержку подавляющим большинством и элит, и ширнармасс страны.

«Поэтому» – всё так же спокойно, размеренно и бесстрастно продолжал Гиммлер, «совершенно неудивительно, что фюрер всерьёз намерен сделать Хануссена своим если не ближайшим, то весьма влиятельным помощником. Как в вопросах пропаганды, так и финансов и вообще политики…»

«Доктор Йозеф Геббельс и Франц Ксавер Шварц будут просто счастливы» – усмехнулся Колокольцев. «Не говоря уже о Германе Геринге и Рудольфе Гессе»

Руководитель пропагандистского аппарата НСДАП, казначей национал-социалистической партии, председатель рейхстага и заместитель фюрера по партии.

Рейхсфюрер эту ремарку Колокольцева проигнорировал. Просто продолжил:

«Учитывая психологические особенности фюрера…»

Экзальтированной личности – и потому весьма уязвимой для психологических воздействий профессионального гипнотизёра. Особенно столь могучего, как Эрик Ян Хануссен.

«… существует совершенно реальная опасность того, что во главе и нашей партии, и немецкого государства де-факто встанет этот… ясновидец»

А вот это уже не просто трёхмиллионная армия отморозков во главе с мегаломаньяком. Тут уже попахивает катастрофой планетарного масштаба. Неудивительно, что Хранители вынуждены были наплевать на Свободу Человеческой Воли и использовать свои чрезвычайные полномочия.

В принципе, на этом можно было бы и заканчивать «инструктаж». Но Гиммлер не был бы Гиммлером, если бы не сел на своего любимого «конька».

«Мы не сомневаемся, что Гершель Штайншнайдер действует не по собственной инициативе…»

Колокольцев не сомневался как раз в обратном, ибо уже достаточно хорошо «прочитал» ясновидца, чтобы понять, что он один из тех сабжей, которые могут действовать только и исключительно по собственной инициативе.

Ибо космос такого сабжа гармонично населён им одним – для других там просто не остаётся места. Ни для людей, ни (тем более) организаций. Будь они хоть трижды единокровными в смысле национальности.

Рейхсфюрер вдохновенно (и такое с ним бывало) продолжал:

«… ибо любому непредвзятому исследователю очевидно, что цели Гершеля Штайншнайдера полностью соответствуют целям мирового еврейства, декларированным в Протоколах сионских мудрецов…»

Колокольцев никак не мог взять в толк, как по большей части вполне себе здравые люди (и это ещё очень мягко сказано, ибо многие руководители нацистской партии и её структур были без дураков гениями) могли свято и искренне верить в столь откровенную фальшивку. Несмотря на то, что доказательств того, что это была именно фальшивка, было, как говорится, выше крыши. Небоскрёба.

Причём, что неудивительно, состряпанной (причём довольно грубо состряпанной) по заданию и под руководством действительного статского советника (генерал-майора полиции), главы заграничной агентуры российского Департамента полиции в Париже Петра Ивановича Рачковского.

Неудивительно потому, что Россия была самой юдофобской страной если не в мире, то в Европе точно (всемирно известное слово «погром» из русского языка). А грубо состряпанной потому, что буквально в считанные месяцы после издания «Протоколов» был найден первоисточник, ставший основой для этой ныне, увы, всемирно известной фальшивки.

С юридической точки зрения, пресловутые «Протоколы сионских мудрецов» есть не что иное, как плагиат малоизвестного (и ни разу не юдофобского) памфлета середины девятнадцатого века, направленного против… французского императора Наполеона III.

Памфлет назывался «Диалог в аду между Макиавелли и Монтескьё», его автором был французский адвокат и писатель-сатирик Морис Жоли. Сразу после напечатания в 1864 году памфлет был запрещён во Франции (как говорится, кто бы сомневался).

В тексте «Протоколов» в основном использованы реплики Макиавелли из «Диалога», хотя встречаются заимствования и из реплик Монтескьё. Текстуальные совпадения оказались настолько велики, что факт плагиата стал совершенно очевиден… только, увы, не для руководителей НСДАП и её партийных и прочих структур.

Непосредственным исполнителем полицейского заказа (то есть, автором-плагиатором «Протоколов») стал некий Матвей Васильевич Головинский. Биография которого была, мягко говоря, странной даже по нехилым меркам России конца XIX – начала ХХ веков.

Матвей Головинский родился 6 марта 1865 года в семье участника т.н. «дела петрашевцев» Василия Головинского, приговорённого «царскими сатрапами» вместе с Ф. М. Достоевским к смертной казни и вместе с ним же и помилованного.

Революционное прошлое отца нисколько не помешало Матвею стать… агентом Иностранного отдела российского Охранного отделения (политической полиции Российской империи – этакого «царского гестапо»). Если быть более точным, то личным агентом начальника Иностранного отдела полковника (впоследствии генерал-майора) Петра Рачковского.

По заданию Рачковского, Головинский в 1900 году покинул Россию и перебрался в Париж, где поступил на работу в качестве журналиста не бы куда, а в «Ле Фигаро». В старейшую (и потому престижнейшую) французскую газету названную… правильно, по имени героя трилогии пьес Бомарше.

Там он и познакомился с Шарлем Жоли, сыном автора вышеупомянутого анти-наполеоновского памфлета. Поэтому, получив в 1903 году от Рачковского задание сварганить юдофобскую фальшивку, Матвей решил, не мудрствуя лукаво (точнее, в силу лютой природной лени), сваять её на основе памфлета отца своего приятеля-журналиста.

И таки сваял (возможно, сам не ожидая того) не только российский, но и международный бестселлер. Успеху которого нисколько не помешало разоблачение фальшивки ещё в 1921 году влиятельнейшей британской газетой «Таймс». Которая в данном случае оказалась, увы, недостаточно влиятельной.

Однако на этом крутые повороты в биографии Матвея Васильевича не закончились. После «Великой октябрьской социалистической революции» он… вернулся в Россию, где вступил… во Всероссийскую федерацию анархистов-коммунистов (тот ещё оксюморон, надо отметить).

Дата и причина его смерти точно неизвестны. По наиболее достоверной информации, в 1920 году он то ли умер, то ли был убит. Последнее существенно более вероятно, ибо в те лихие годы сотрудничество с охранкой было вполне достаточным для «революционного правосудия».

Зачем весь этот «протокольный» сыр-бор был нужен российской политической полиции? Ларчик открывался просто – в то время в России начался небывалый до того подъём революционного движения. Небывалый как минимум со времён пугачёвского бунта.

Чтобы сбить или хотя бы ослабить этот подъём, охранка решила максимально опорочить российских революционеров, значительное количество которых было еврейской национальности.

Представив российское революционное движение не более чем частью всемирного жидомасонского (или просто жидовского) заговора. В надежде на то, что насквозь юдофобские российские ширнармассы как минимум отвергнут революционеров (в идеале – набьют им морду и сдадут властям).

Надежды оказались напрасными – Российскую империю «Протоколы» не спасли (видимо, уж слишком всё прогнило). А вот в Германии сия фальшивка оказалась просто несопоставимо успешнее (хотя кайзеровскую империю тоже не спасла).

Первый перевод «Протоколов сионских мудрецов» с русского языка на немецкий появился в 1919 году; второй – годом позже. Дальнейшие публикации осуществлялись при активной поддержке приснопамятного Альфреда Розенберга (что неудивительно, главного идеолога НСДАП).

Эти публикации предсказуемо способствовали настоящему взрыву юдофобских настроений в Веймарской республике и даже спровоцировали (уже через два года) убийство тогдашнего министра иностранных дел Вальтера Ратенау. Которого ультраправые (разумеется, голословно) объявили одним из «сионских мудрецов»

После прихода нацистов к власти в Германии нацистские организации, как в самой Германии, так и вне её, начали активно распространять «Протоколы».

Газета «Фёлькишер Беобахтер» (официальный печатный орган НСДАП) напоминала о них постоянно, а еженедельник «Дер штюрмер» («Штурмовик») регулярно печатал выдержки из «Протоколов», добавляя истории о ритуальных убийствах немецких детей евреями, истории о германских девушках, изнасилованных евреями и всё такое прочее.

Последствия публикаций в «Дер штюрмер» были особенно тяжёлыми для немецких евреев, поскольку эта газета имела тираж почти в полмиллиона экземпляров — один из самых больших в Германии, а также потому, что она вывешивалась на специальных стендах в городах и деревнях по всей стране. «Дер штюрмер» и, следовательно, «Протоколы» изучали во всех немецких школах.

Колокольцева вся эта юдофобская вакханалия не волновала от слова совсем. Для него было вполне достаточно знания, что Эрик Ян Хануссен действительно представляет собой угрозу настолько существенную, что это полностью оправдывает полученные уже им от его начальства чрезвычайные полномочия.

Право на убийство. Поэтому он вздохнул и согласно кивнул:

«Я согласен». И немедленно задал совершенно естественный вопрос:

«Детали продумать самому или у вас есть определённые предпочтения?»

«Самому» – усмехнулся Гиммлер. «Ибо тебя учили точно лучше, чем нас… собственно, нас вообще ничему такому не учили… к сожалению»

«К счастью» – подумал Колокольцев, с ужасом вспоминая жуткую жуть Спецкурса. «Ты даже себе не представляешь, к какому счастью…»

Продумывать ничего не пришлось, ибо Хануссен (несмотря на всё своё якобы ясновидения) был ни сном, ни духом о том, что над его головой уже сгустились убийственные грозовые тучи. И потому не принимал даже самых элементарных мер предосторожности.

На следующий день (точнее, вечер), Колокольцев – разумеется, одетый в штатское, после окончания выступления артиста оригинального жанра (ибо якобы ясновидец был именно вот этим), подошёл к Хануссену, отрекомендовался богатым предпринимателем – что было правдой – и попросил его проехать с ним к влиятельным друзьям, которые хотят услышать предсказания великого пророка (что правдой не было).

Когда Эрик Ян сел в машину Колокольцева, тот сразу же усыпил его хлороформом. Затем отвёз его за пару десятков километров от Берлина, в лесной массив близ Цоссена и банально задушил верёвкой – чисто из соображений удобства.

После чего просто выбросил тело из машины (они с Гиммлером и Гейдрихом решили, что нужно преподать наглядный урок другим гипнотизёрам и оккультистам, поэтому тело должно было быть найдено).

Оно и было найдено – две недели спустя, местным жителем. Опознание и похороны прошли тихо, без огласки… впрочем, к тому времени всем было уже несколько не до Эрика Яна Хануссена.

Ибо в Германии начиналась новая эпоха. Эпоха Третьего рейха…