Месяц на сборы. 11. Позднее зажигание

Начало здесь:
http://proza.ru/2023/08/05/1576

  ПОЗДНЕЕ ЗАЖИГАНИЕ (М/С)
  * * * * * * * * * * 11

     Парадную форму так и не изъяли. Видимо бунт впечатлил или собственные косяки давили на совесть. Провисела она весь месяц в палатках. В последнюю неделю стали отпускать в город легально. Нужно ведь как-то отсюда выбираться, билеты покупать, которых нет. Уже не требовалось прятаться, комбинировать синие брюки от парадки с футболками, избегать открытых, просматриваемых участков – просто говоришь старшине, что идёшь за билетами, надеваешь парадку, фуражку и чешешь по знакомой тропинке на Нюровку. А через неё – в центр. Наступила лафа, теперь можно было целый день в городе торчать. Хотя делать там нечего, городок маленький, особо не разгуляешься. Но лучше на людей поглазеть, на качелях-лодочках в парке покататься, в пельменную зайти, чем в лагере скучать.
Незыблемым осталось требование присутствовать на утренних и вечерних поверках. Если решали проверить наличие в течение дня, то кроме обычных «в наряде» или «на абрикосах» из строя за отсутствующих стали отвечать – «в увольнении». Поначалу был ещё вариант «на больничном», это если взводному старшине предъявишь убедительные мозоли от сапогов, но к исходу второй недели проблема сошла на нет – научились.
     Конечно же, были злоупотребления. Далеко ходить не будем, я сам, когда уже понял, что удобного для меня рейса нет, ещё пару раз ходил в город «билеты покупать».

     На центральной улице Белоясеня находилось Трансагентство. В нём, среди прочих, одна касса Аэрофлота. Тогда других авиакомпаний в стране не было. Слово «Аэрофлот» означало «гражданская авиация». Полный синоним. Касса была, а билетов нужных в ней купить удавалось не всегда. Далеко не всегда. Вообще не удавалось! Это конец географии, проходящих рейсов нет, дальше на юг – только море, а за морем по-нашему не разговаривают и рубли к оплате не принимают. Многим из нас приходилось выстраивать многоплечевой маршрут: через Краснодар лететь в Ярославль или через Москву в Саратов. Мне так и не удалось взять ни прямой, ни кривой билет до дома. Поэтому я, в итоге, сначала двенадцать часов подпрыгивал на батуте последнего ряда межобластного «ЛАЗа», который ещё и норовил, в виду заднего расположения двигателя, отравить выхлопными газами. А когда в восьмом часу вечера полуживой я вырвался из этого газенвагена и добрался на экспрессе до Редисполя, оказалось, что ближайший подходящий рейс только послезавтра в четырнадцать тридцать! Большой удачей стала возможность переночевать в дешёвой, но вполне приемлемой ведомственной гостинице с душем на этаже. В соседнем номере басил мужской голос, и стюардесса хихикала до трёх ночи, как защекоченная. Почему именно стюардесса, а не горничная или, к примеру, дежурная по этажу? Отвечу. Поздним вечером, когда я выходил из номера перекусить и поглазеть на самолёты, две молоденькие – мои ровесницы, стройные барышни в авиационной форме заселялись в соседний номер. Лётчиков-женщин в СССР не было, тем более таких молодых.
     Однако, это было позже… А пока мы день через день, а то и ежедневно штурмовали эту несчастную кассу. Нужно ещё уточнить, что город, над которым постоянно кружили самолёты, собственного гражданского аэропорта не имел. Билеты продавались с вылетом из трёх соседних областных центров, до ближайшего из которых нужно было ехать полтора часа на автобусе. Но это семечки, проблемой не считалось.
     Только двоих курсантов не коснулась проблема добычи билетов. За Пироговым приехал отец на козле «ГАЗ-69». А Юрка Довгоручко вообще был местным. С середины июля он приходил в лагерь только ночевать. Пирогов старший привёз корзину пахучего сала «с изюмом» и домашнюю печёночную колбасу. Валерку он забрал на два дня раньше. Отвальная получилась шикарная. С обеда затарились хлебом, Лежняй сбегал за винишком. На ужин наша палатка не ходила. Валерка пошёл ночевать в «ГАЗик», а батя его остался у нас в палатке. Вырубился, а разбудить его нам не удалось. Спал на кровати сына. Храпел, как трактор на пахоте.

      На танцы мы ходили. Ну, невозможно целый месяц проваляться в палатке! Как в той песне – усидишь ли дома в девятнадцать лет? А нам, как раз, всем по девятнадцать. Основное неудобство – вечерняя поверка. Она рассекала танцы практически пополам! Случалось, что женщина, неспешно несущая авоську с продуктами в авиагородок, встречала на подходе к нему ровно тех троих парней в синих брюках, которые обогнали её ещё на окраине Нюровки. Какая интересная жизнь у ребят – видимо думала себе она – туда бегом, назад бегом, наверное, нормы ГТО сдают.
      Танцплощадка влекла всех по-разному. Одни ходили туда по зову гормона, и сходу норовили познакомиться и уединиться. Другие хотели выпить и оттянуться до пота. Я принадлежал, скорее, к третьим, мне – скуку развеять и глаза пристроить.
      Это был обычный южный летний кинотеатр под открытым небом. В глубине «ракушки» экран – оштукатуренная крашеная извёсткой кирпичная стена. Боковые стены тоже были кирпичными, их побелили без штукатурки. Прислонишься – останется меловое пятно на спине. Поверх кирпичной, высотой в татарина на коне, с контрфорсами через каждые три метра по внешней стороне, стены шёл синий дощатый штакетник. Местами его повредили в ураганы ветви вязов, растущих по периметру за забором. На деревьях и в разрывах штакетника сидели мелкие пацаны. У них был свой интерес и свои функции на этом празднике. Я их просёк, благо на собственной шкуре прочувствовать не довелось, бог миловал. Кинооператорская будка давно не использовалась, на ступенях синей деревянной лестницы вперемешку с нанесённой ветром пылью скопилась жухлая кашка - похожие на конфетти семена вязов, ну, или карагачей, если кому так понятнее.
     Музыка лилась, а порой сыпалась из шести колонок, стоящих на сцене. Ведущий располагался в правом углу за двумя столами, от которых к открытой двери гримёрки и к колонкам шло множество проводов. По киноэкрану бегали разноцветные зайцы, в паузах уступающие его одному из своих собратьев – жёлтому. На столах стояли микрофон, графин со стаканом, лампа, усилитель и магнитофоны – два плёночных и один кассетный.
     Половина примыкающих к сцене зрительских рядов, представляющих собой обычные лавки с небольшими спинками, была сложена под навесом сцены в противоположной от диск-жокея стороне. На ближних к танцплощадке средних рядах сидела уставшая от энергичных телодвижений или невостребованная молодёжь. На последнем – наряд милиции – два сержанта с рацией.
– Дорогие друзья! – сказали колонки и засвистели.
– Сапожник!
– Фильму давай!
– Дорогие друзья, – повторили колонки, – я рад вам сообщить, что сегодня у нашей гостьи из Тюмени, у Све… Да у СветлА-а-аны из славного города Тюмени сегодня день рождения! Поздравим Свету, друзья!
– О-о-о-о!
– А-а-а-а!
      Публика орала свистела, хлопала в ладоши секунд пять или семь, затем стихла до разговоров в стайках.
– Включай музыку, Дима! Харэ трещать!
– А-а-а-а!
– Дорогие друзья! Света – это вот эта блондинка в зелёном спортивном костюмчике. Помаши рукой, Света, чтобы тебя все увидели… Вот, это именинница, друзья… Не расслышал… Ещё громче, пожалуйста! А, ну да, конечно! Света сегодня не в спортивном костюме. На Свете бадлон… Да, фисташковый бадлон. И?... Салатные диггеры… Нет? А как?.. И салатовые джоггеры сегодня на Свете! Друзья, нижнюю часть своей прекрасной фигуры Светлана доверила сегодня каким-то джоггерам. Я бы, на месте парней, приревновал!
 – Та шо ты гонишь, пассажир! – эта реплика была заглушена, почти потерялась в свисте. И свистели уже не колонки.
 – Итак, для Светы сегодня играет прекрасная композиция вокально-инструментального ансамбля оттуда, – показал большим пальцем назад через плечо в сторону, где уже почти совсем село солнце, – сильно заграничный ансамбль «Орлы» исполнит для нашей именинницы и её друзей свою очаровательную композицию под названием «Великом в той готель, що в Калифорнии»! - И, включив, пока не на полную, вступление, Дима выкрикнул: – Отель Калифорния. Получаем удовольствие вместе со Светой!
     Из зарубежных шлягеров с «Калифорнией» по популярности в те годы могли сравниться только «Смоуки» со своей «Водку найду».
     Моими постоянными компаньонами в походах на танцы были Лежняев и Карасёв из двенадцатой роты, с которым познакомились в наряде. У нас отчасти совпадали вкусы. Например, в литературе. Гоголя он тоже полюблял, взял у меня почитать. По сю пору читает. Но чаще мне было лениво. Карасёв тоже был тяжёл на подъём и Лежняй ходил один.
     Обычно подогревались винишком. Однажды я поддался на Пашкины уговоры и сделал глоток самогонки. Он уверял, что она не куриная, а яблочная. Помётовку он пробовал, она воняет ацетоном, а эта пахнет по-другому, как одеколон, говорил он. Запаха я не почувствовал, но вкус был отвратным. Потом весь вечер першило в горле, будто неудачно пытался проглотить короткий остро заточенный карандаш. Не рекламы сомнительного продукта ради, а токмо истины для, вынужден признать, что вечер после употребления становился сочнее. Девушки расцветали, погода, какою бы она ни была, налаживалась, и сам я превращался в полужигало. До полного не дотягивал по целому списку параметров.

     Вита мне сразу приглянулась. Не могу сказать почему. Обычная девчонка, без изысков в одежде, без броского макияжа, не писаная красавица. Может потому и не красавица, что не крашеная. Но было в ней что-то милое. Улыбка с хитрецой, но при этом застенчивость. И мне показалось, что она на меня смотрит. Пригласил на медленный танец. Она узнала, что я курсант из городка, а я, что она местная. Что у неё мягкая кожа на шее. И пахнет теплом. И что видит меня здесь уже не первый раз. Ну, правильно, я третий раз на этих танцах. Но её заметил только сегодня. Они с подружками спешили. Уже стемнело, не хотели расстраивать родителей. Какие хорошие девочки!
     Вита подошла попрощаться. Заиграла музыка. Чтобы я мог расслышать, ей пришлось вплотную прижаться губами к моему уху. Отвечал я ей тоже в самое ухо. Так получилось, что не смог сдержаться и поцеловал её. Сначала в щёку. Потом… Потом уже было непонятно, кто кого целует. В этот момент голосом Юрия Антонова колонки вещали:

 «Этот день нам вспомнится не раз, я его так ждал.
  Как мне хорошо с тобой сейчас!
  Жаль, что вечер мал.
  Я прошу тебя: побудь со мной…»

     Вита высвободилась из моих объятий, очаровательно улыбну-лась, развернулась и убежала. Нырнула в стайку подружек, которые, оказывается смотрели на нас.
     Надо признаться, красавцем себя не считал никогда. Есть несколько удачных фотографий из ателье, а в основном на снимках себе не нравлюсь. Слава богу, женщин это не останавливало.

     На следующий день я шёл на танцы не только скуки ради. Но Виты не было. Потом были понедельник, вторник. В среду я предпринял третью подряд попытку купить билет. В синей форме – сорочка с погонами, галстук и фуражка, зашёл в душный зал, где были авиационная и автобусные кассы. Занял очередь и вышел на улицу подышать. Присел на скамейку в тени платана и думал о том, как вечером пойду на танцы. Вдруг прямо передо мной остановилась Вита.
     Немудрено было встретиться – город небольшой, улица на которой все магазины, автостанция, кинотеатр, сберкасса, рынок всего одна, центральная. Только вокзал не находился на этой улице, он был ниже на один квартал. Вообще меня умиляли названия автобусных остановок в Белоясене: Школа, Больница, Детский Сад, Вокзал, Милиция.
     Вита присела рядом. Опять от неё исходило тепло. Мило улыбалась, но разговор не клеился.
 – Ты когда уезжаешь?
 – Если на самолёт билет не куплю, то послезавтра.
 – В пятницу?
 – Да.
 – А если купишь?
 – Если куплю, то на какой день будет билет, тогда и уеду.
 – А если будет на завтра?
 – Если будет – надо лететь, но это маловероятно.
Отвернулась, молчала…
     Вита взяла мой адрес. Записать было нечем, сказала, что запомнит. Показала мне свой дом, назвала номер квартиры. Дом был виден с той скамейки.
     Я отошёл на пару минут, нужно было проверить, не подошла ли очередь. Когда вернулся, Виты на скамейке уже не было. Сказать, что я расстроился? Да, меня обуяла тоска! Даже не тоска, а обида. Как же так! Почему? Поозирался. Нигде не нашёл её голубого платья. Плюхнулся на скамейку. На то же место, где сидел. Уставился на свои пыльные ботинки…

     В Белоясене я больше никогда не был. Хотел написать Вите письмо, но… Улицу-то я знаю, она центральная и номер квартиры запомнил. А дом какой? Яндекс-карт с указанием номеров домов тогда не было. Писать на конверте: «Тот, который за кассой Аэрофлота»?
И она не написала. Наверно, адрес всё-таки забыла, память-то девичья. Хотя… Возможно причиной был запах спиртного при нашей первой встрече. Скорее всего. И это обстоятельство всё объясняет и оправдывает, добавляет баллов мимолётной невестившейся Вите из моей ранней молодости. Будь здорова, Вита! Надеюсь, тебе повезло в жизни, и твои дети пишут без ужасных орфографических ошибок, владеют иностранными языками, успешны в своём деле и находятся на безопасной дистанции от политических грязных, а порой и кровавых разборок.

     Да! Чуть было не забыл о Пересветовой, а это интересно! Я даже не помню, как её зовут, хотя Вита к ней обращалось по имени! Меня сильно впечатлило, что они знакомы, может даже и родственники. Оказывается, пока я ходил проверять свою очередь, они встретились. Случайно или у них было назначено, не знаю.
     Сижу я на скамейке, горюю, размышляю о бренности бытия, думаю, чем бы туфли запылившиеся протереть. Билетов нет! И в этот раз добыть их мало шансов. А тут ещё и девчонка продинамила! Вот брошу сейчас очередь, куплю пива. Нет! Куплю водку!.. И вдруг, напротив моей пыльной обуви нарисовались две пары женских босоножек, пальчиками ко мне. Совсем рядом. И не двигаются. Поднимаю глаза и вижу Виту. Улыбается. Хитро так улыбается! А рядом с ней роскошная женщина с роскошной шевелюрой вьющихся соломенных волос до самого пояса. Да, какой там, до колен! На ней расклешённое шифоновое платье, коричневое в крупный белый горошек. Только по ямочкам на щеках и догадался, где видел её раньше. Меня куда-то звали. То ли есть гребешки с окрошкой, то ли таскать мешки с картошкой, этого я не помню – слух отключился. Видимо, и челюсть моя слишком картинно отвалилась. Глазами хлопал, сказать ничего не мог – онемел. Вот ещё чего имела право не простить мне Вита!
     Не пошёл я с ними. Молодой ещё был, дурачок. Вернулся в кассу. Как раз вовремя. Очередь моя уже подходила.
     Не купил я билет, не было! И водку не купил, хотя была…

                07. 2023.

Полный текст повести "Месяц на сборы" можно прочесть здесь:
https://prodaman.ru/Sergej-Vasilevich-64/books/Mesyac-na-sbory