Книга 2. Животный язык. Глава 11. Часть 2. Согласн

не проверял, тороплюсь, гулять пора, теперь уже при сборке файла

Глава 11

Часть 2

Согласные звуки Животного языка


Это только осознаны были гласные и согласные звуки в контексте знаний связи “Слово”, т.е. в Древнем уже языке, когда в Сознании возникла связь “объединение”. А существовали они, безусловно, начиная ещё с Животного языка, когда никакой такой связи “объединение”, как и соответствующего знания на ней в Языке (как вещественной части Сознания) просто быть ещё не могло.

Это знание следует хотя бы из того факта, что в объединении “глас” у звучания “с” в качестве значения используются свойства (знания) самого его звучания, - знание связи присущее так именно только Животному языку. Но вот с объединением “соглас” - {”со” “глас”} всё становится немножко уже так сложнее. Хотя бы уже потому, что оно является так именно что уже объединением. А это значит, что было оно такое образовано уже в Древнем языке, - не в Животном, нет, - когда связь “объединение” в Языке уже так возникла.

И в том числе из-за этого самого “со”, точнее даже не столько значения в нём “о”, - [объединение], - сколько из-за значения в нём “с”, - [быть с], - что в нём уже так используется. Потому как, - ещё раз, - прежде надо было возникнуть самому звучанию “с” в Языке, чтоб с ним потом можно уже было задать соответствие со знанием какого-то признака (т.е. с каким-то значением).

А это значит, что если на момент формирования “глас” в руском языке детализация звучания “(СВ)”, как выделение из него звука “с”, и произошла, то только не произошло ещё формирования у “с”, скажем так, полноценного значения. Потому как значение у любого звучания как знание самого этого звучания является очень так уже незначительным. И сами такие значения свойственны, - ещё и ещё раз, - только Животному языку, в Древнем же языке такие значения уже не использовались. В то время как у “с” в “со” присутствует уже полноценное значение, потому как им является уже знание признака сознания, а именно “быть с”. Давайте же разберёмся, откуда оно такое могло у “с” тогда уже взяться.

Мы помним, что в результате детализации “(СВ)” в языках представителей формы Жизни “человек”, что проживали в Руском контексте Действительности, возникает звук “в” со значением (знанием признака) [вода]. В зависимости от языков (контекстов, получается, Животного так ещё языка) у значения [вода] в них возникают звучания (гласы) “ва”, “во” и “ву”. Другое дело, что при дальнейшей детализации звучания “(СВ)”, человеки, что проживали тогда в Руском контексте Действительности, кроме звука “в” начинают различать в “(СВ)” ещё и звук “с”. Звучание же “с”, значения которого они тогда ещё и не знали, - знание признака действительности (значение) “соль” для звучания “с” возникает в Языке значительно позже, - начинает так соответствовать у них знанию признака сознания, а именно “быть с”. Т.е. “с” так получался звук, единственным известным свойством у которого (единственным известным знанием в структуре значений которого) для человеков Руского контекста Действительности было тогда “быть с (со звуком “в” в звучании “(СВ)”)”.

(Кстати, - похоже, что знание признака действительности “соль” в структуре значений “с” у человеков Руского контекста Действительности возникает по схожей с возникновением в ней знания признака сознания “быть с” схеме. Просто однажды человеки Руского контекста Действительности обнаружили дотоле ещё незнакомый им признак, а именно “соль”. Одним из свойств признака действительности “соль” было то, что он мог уже БЫТЬ С признаком действительности “вода”, что называется, вместе. (Звучание “вместе”, это так уже поэма тогдашнего руского языка, как одного из контекстов Древнего языка! “Прочитайте” же его значение уже самостоятельно.) Т.е. быть вместе с ним так, что сразу было даже и не понять, - есть в этом признаке действительности “вода” признак действительности “соль”, или его в нем так уже нет.

И здесь знание признака сознания “быть с” у знания невещественного признака действительности “звучание “с” в звучании “(СВ)” очень так напоминало знание “быть с” у знания вещественного признака действительности “соль” в признаке “вода”. Т.е. это было абсолютно одно и то же знание у этих достаточно так уже разных знаний. Похоже, что именно так и возникло соответствие звучание “с” признаку “соль” в Древнем языке. Таким образом значение гласа “со” “читалось” в нём как “(чему-то) [быть с объединением] (чего-то)”. Здесь “чему-то” и “чего-то” были знаниями соответствующих признаков действительности.

Ещё раз, - глас “со” представлял собой устойчивое сочетание звучаний двух признаков сознания, - “с” со значением [быть с] и “о” со значением [объединение]. А потому сам по себе этот глас ничего ровным счётом так и не значил. А значил он теперь только в составе сочетания его и знаний признаков действительности, причём обязательно двух, - одно в соответствии со знаниями связи руского языка называлось до звучания “со”, а другое уже после него. Только такое сочетание и могло уже иметь так значение в руском языке. Причём одно из знаний признаков действительности в этом сочетании не обязательно должно было быть уже знанием языка. Например в фразе “(ты) будь со мной” знание признака действительности “ты” не является знанием языка. По этой причине оно в ней и не произносится. )

Из всего этого нам надо понимать то, что многоконтекстный (т.е. включающий знания из многих так уже языков) руский язык формировался на основе разных знаний разных же языков, которые сами тогда представляли собой различные контексты ещё Животного языка. И состояли они тогда по сути из одних только гласов, которые формировались в них за счёт гласных и согласных звучаний. При этом для объединения звучаний и/или значений гласов для использования их в руском уже языке использовались соответствующие правиЛа. Потому как для образования, скажем так, “классических” объединений в Языке (это когда объединяются значения двух признаков действительности), сама связь, - а значит и ее знание связи, - “объединение” в Сознании тогда ещё не возникло.

Ещё раз, - процесс детализации очень уже так сложный процесс в Языке, тем более, что он совсем даже так не линейный. А потому, как для каждого звучания или его значения, так и для каждого языка он проходил уже очень даже по разному. Почему в них (разных языках) появлялись так совсем уже разные звучания с разными у них значениями. Поэтому в том же многоконтекстном руском языке одновременно существовали тогда звучания “в”, “с”, и “(СВ)” с соответствующими у них значениями.

(Кстати, о том, что всё так и было, подтверждает существование и сегодня ещё в русском языке слов образованных тогда со звуком (звучанием) “(СВ)”. В образовании которых звучание “(СВ)” участвовало именно как звук (слово) с соответствующим у него значением. Т.е. оно не являлось так объединением звуков “с” и “в”, в котором у каждого из них было бы уже своё какое-то значение, нет.

Этих слов и их производных сегодня в русском языке более чем достаточно (несколько сотен), и вы поэтому их все прекрасно так уже знаете. Например, - “(СВ)ой” (”свой”), “(СВ)ук” (”звук”), “(СВ)ат” (”сват”), “(СВ)(ь)эт” (”свет”), “(СВ)(ь)ыст” (”свист”), “(СВ)он” (”звон”), и т.д.)

Ещё раз, -

- детализация “(СВ)” как выделение из него звука “с” происходит в одном каком-то контексте Языка (языке). По результату такой детализации в этом языке возникают звуки “(СВ)” и “с”, каждый со своим уже значением. Т.е. одновременно со звучанием в ходе такой детализации происходит и детализация его значения. Нам важно то, что в языке, где и прошла подобная детализация, у звука “с” возникает значение [вода]. В другом же контексте (другом языке) Животного языка, происходит подобная детализация, но только уже с выделением из “(СВ)” звука “в” со значением [вода]. При этом надо понимать, что при схожести одного какого-то знания (в нашем случае им является “вода”) структуры значений у звучаний “с” и “в” были уже разные. Хотя бы уже потому, что в структуре значений одного присутствовало знание “быть с”, а в структуре значений другого присутствовало знание “направление движения” (”быть с”). Проще говоря, уже тогда так это были совершенно разные слова. И теперь, когда в общем контексте жизнедеятельности (ею были добыча и продожа соли, т.е., получается, так уже в контексте рус(ь)ы) эти языки так уже “встретились”, то оказалось, что у звучания “(СВ)” в этих языках значения полностью совпадали. В то время как у звуков “с” и “в” в этих языках совпадало только знание “вода” в их структурах значений. В то время как все другие знания в них и у них так уже были разными.

- таким образом, руский язык, как многоконтекстный язык, заимствует из этих языков все их звучания, - и “(СВ)” с его значением, и “с” с его значением, и “в” с его значением. Понятно, что для того, чтобы возможно было использовать звучания “с” и “в” в одном и том же языке (в нашем случае им является руский язык), у них в структуре значений не могло быть в этом языке общего знания. Таким образом знание “вода” в руском языке оставляется так уже только звуку “в”. А у звука “с” из структуры значений знание “вода” полностью уже удаляется.

Но это касалось только именно гласов, что были с “с” и “в” с их значениями уже образованы, и использовались тогда в руском языке. Потому как в объединениях (Древнего, получается, так уже языка, - потому как они были именно что уже обьединениями), так и у отдельных звуков “в” и “с” в руском языке из их структур значений используются только уже знания их признаков сознания, а именно “направление движения” (по другому, - “быть в”) и “быть с” соответственно. (Т.е. совсем даже не знания признаков действительности “вода” и “соль”, что были в их структурах значений.) С этими их значениями звуки “в” и “с” становятся в руском языке уже так предлогами.

Для лучшего же понимания, как именно происходила детализация согласных звуков в руском языке, рассмотрим ещё один так пример. А именно рассмотрим детализацию в нём “(ДТ)”. Потому как  детализация “(ДТ)” в руском языке происходила несколько уже отлично от детализации в нём “(СВ)”. В разных контекстах Животного языка (т.е. в разных так языках) звучание “(ДТ)” со временем (с накоплением в этих контекстах соответствующих знаний) начинает произноситься несколько уже так по разному, - “д” или “т”. Одновременно со звучаниями у “(ДТ)” в этих языках происходит и изменение их значений. Так в разных языках на основе слова “(ДТ)” тогда возникли два разных слова “д” и “т”.

Т.е. в результате такой детализации структуры значений у этих новых слов, с разными у них звучаниями, - “д” и “т”, - достаточно тоже так уже отличались. А потому, когда формировавшийся многоконтекстный руский язык вобрал в себя оба уже эти слова, то с ними в нём стали возникать недопустимые для любого языка ситуации. Так в нём появились тогда такие контексты, когда одному и тому же значению в них соответствовало уже два звучания, - и “д”, и “т”. Т.е. в руском языке возникло так многозвучие, - ситуация недопустимая вообще ни в одном языке.

Естественным образом эта ситуация решается за счёт “убирания” одного из звучаний, которые и образуют так многозвучие, из этого языка. Но в руском языке так получиться уже не могло. А всё потому, что в нём уже существовали тогда в том числе и такие контексты, где у этих звучаний, - “д” и “т”, - были уже абсолютно разные значения. И если бы теперь носители руского языка выкинули бы из него или “д”, или “т”, то так они выкинули бы из него, скажем так, “на помойку”, прежде всего знания. Которые с таким трудом до этого они в нём не одну сотню лет собирали.

Но рус(ь)ы (носители руского языка) потому уже были рус(ь)ы (добытчиками и продавцами, - а в некоторых случаях ещё и владельцами залежей, - такого богатства Древнего мира как соль), что обладали самым развитым по тем временам коллективным сознанием. А потому саму эту проблему они решили тогда очень даже изящно. Они, понятно, не стали расточительно отказываться от уже имевшихся у них знаний, а предпочли отказаться от части значений, что были тогда у “д”. Тем более, что точно такие же были у “т”. Это чтобы так избежать уже многозвучия в руском своём языке. При том, что так они ничего (в руском языке) уже не теряли. А для этого они придумали и “директивно” ввели в свой руский язык правиЛо “д(ь)эЛат(ь)” - {”д(ь)э” Л “ат(ь)”} - “делать”.

“Читается” значение “д(ь)элат(ь)” довольно просто, - [любое (на конце “д(ь)э” присутствует “э” со значением [любой]) “д(ь)” (следует) воспринимать как (а это и есть уже значение “Л”) “ат(ь)” (значением его является [конкретное (т.е. то самое, о котором и идёт речь в этом контексте языка (т.е. в этой фразе) - в начале “ать” присутствует “а” с тем самым значением, - [действие] (а это уже соответствует значению [“т”] )”. Смягчение “ь”, - в руском языке его называли как “ер”, - которое присутствует в “делать” у “д(ь)” и у “т(ь)”, является так мужским признаком. Это значило только то, что уже тогда у мужчин и женщин было распределение их обязанностей в коллективе по гендерному признаку. Проще говоря, по нашему, по мужскому, так в “делать” речь идёт уже именно о мужских только делах, и бабских дел оно совсем уже не касается.
Ещё раз, - с точки зрения Лингвистики, как точной науки (а не того собрания словоблудия, в которое её превратили современные лингвистики) определение значения “делать” должно быть, тем более, что уже может быть, описано математическим языком. Другое дело, что по разным причинам в самом Языке мы такие определения никогда уже не используем. А довольствуемся тем их сокращённым видом, что я здесь сейчас и привёл.

(Кстати, вам будет так уже интересно, а заодно и попрактикуетесь, - “прочитайте”, пожалуйста, самостоятельно значение руского слова “делаешь” и объясните такое его значение. - Удачи!)

Правило на то и правило, чтоб в нём обязательно были так уже исключения. В смысле сначала возникает в Языке совсем даже не оно, а тот бардак, который оно и призвано потом устранить. Понятно, что нового бардака новое правило так уже не допустит, но и старый бардак убрать до конца оно не сумеет. Вот отсюда потом и возникают все эти исключения из правил в Языке. Потому то же правило “делать” не коснулось тогда слов, которые возникли ещё до него, и значения которых в руском языке к тому времени уже устоялись, - “мат(ь)”, “бат(ь)”, “т(ь)ат(ь)”, “тат(ь)”, “гат(ь)”, “рат(ь)”, “лат(ь)”,... - дальше продолжите уже сами.

Таким образом на примере руского языка я показал вам, что одним из основных достижений представителей формы Жизни “человек” тогда было то, что они смогли развить свой голосовой аппарат так, что посредством его могли говорить уже и согласные звуки. Т.е. те самые звуки, которые невозможно при произношении было тянуть, и переводить один так в другой. И которым уже только поэтому можно было задавать однозначные соответствия (знаниям признаков) в Языке.

Более того, ещё в том же Животном языке (т.е. до возникновения в Языке знания связи “объединение”) происходит детализация согласных звуков основанных на естественных звучаниях, а потому и привязанных к тем признакам, которые они и сопровождали. Т.е. в ходе этой детализации в Животном языке появляются согласные звуки, звучание которых теперь целиком и полностью зависело уже только от возможностей голосового аппарата представителей формы Жизни “человек”. А их значения, если и были привязаны к каким-то признакам действительности, то уже очень так посредственно.