Русляна. А в скором времени

- 4 -

Старая Нерея раскладывала пасьянс из ракушек-рун, гадая на одной ей известное событие. Сойдётся-не сойдётся. Уже третий раз пасьянс сходился. Такого просто не могло быть! Однако… как было известно давно живущей в морских глубинах и много чего повидавшей на своём веку каракатице – врать может кто угодно и что угодно, кроме пасьянса. Её пасьянса. Веря и не веря своим глазам, Нерея сгребла наконец щупальцами ракушки и сунула их в сундук.

«Видно придётся мне сегодня кое-куда прогуляться» - пробормотала она и начала собираться. Кряхтя и покашливая, каракатица оперлась на костыль, сделанный из обломка коралла, кликнула верного помощника и, продолжая ворчать себе под нос, поползла из своей пещеры наружу.

Русляна затаилась между камней недалеко от берега. Выглядывая из укрытия, она старалась увидеть реку, протекающую недалеко от замка. Принц рассказывал ей, что эта река «питает» как жителей королевского замка, так и бассейн в их саду. А ещё он говорил, что бассейн очень большой и наполнен морской водой. Случайно он обмолвился об этом, нет ли… но у русалки возникла идея, которая со временем укоренялась в её уме. Наконец, она решила проверить свою догадку. Невдалеке ходили и переговаривались какие-то люди, и русалка не решалась подплыть поближе.
Неожиданно на её плечо опустилась прохладная лёгкая рука. Русляна вздрогнула, порывисто обернулась и встретилась глаза-в-глаза с младшей сестрицей.

- Что ты здесь делаешь? - зашипела на сестрёнку русалка, - тебе ещё запрещено подниматься даже на поверхность.

- Я волновалась за тебя, - пискнула Сирелла и обняла сестру, - ты такая задумчивая последнее время. А что здесь?

Русляна взяла младшую за руку и отплыла с ней на достаточное расстояние, чтобы их не было видно с берега.

- Хорошо, сказала она. Раз ты всё равно уже тут. Я тебе расскажу, что задумала. Только ты никому-никому… пока мы сами всё толком не разузнаем.

Сирелла отрицательно замотала головой, давая понять – что она, фигурально выражаясь «могила», и доверительно приблизив губы к уху внимательной слушательнице, Русляна поведала той о своём нелёгком по выполнению замысле. По мере того, как рассказ продолжался лицо младшей вытягивалось, а глаза наоборот округлялись.

Наконец придя к согласию, русалки заговорчески переглянулись, одновременно нырнули и, прячась за камнями, начали вдвоём осторожно приближаться к берегу.

    Через какое-то время, подгребая как веслом костылём и подбадривая себя крепким словцом, Нерея добралась до подводного замка и, тяжело отдуваясь с дороги, ввалилась в приёмную залу. Зная не только статус «старой карги» как за глаза величали, опасавшиеся крутого нрава каракатицы придворные, но и помятуя именно её скверный характер – прислуга не посмела задержать явившуюся ко Владыке в неурочный час.

- Значит так, - стукнув костылём чуть не под самым носом задремавшего Повелителя, с порога начала Нерея, - она жива. Собирайся!

- К-кто? Куда собираться… - спросонья ещё плохо соображая, начал озираться вокруг Нептун. – Ах, это ты… Вы – мама?

Увидев перед собой тёщу, Морской царь одновременно внешне успокоился и внутренне напрягся. Он так же, как и его подчинённые недолюбливал её и за характер, и так сказать за… нестандартное мышление. Однако, в отличие от слуг – Нептун, имевший за плечами не одну сотню лет, знал, что Нерея не из морских глубин родом и некоторые странности у неё, образно говоря, в крови. Однако, после исчезновения дочери старая каракатица будто и вовсе из ума выжила. Приведя наконец мысли в порядок, царь, как и положено самодержцу вежливо поприветствовал пожилую родственницу:

- С чем пожаловали, м… матушка?

- Говорю же тебе – собирайся. Живо! – не обращая внимание на заданный вопрос, продолжала гнуть своё Нерея.

 - Да… куда собираться-то?

- До ветра, вестимо, - проворчала каракатица с трудом переползая с одного радикулитного щупальце на другое. – Жену твою из плена выручать.

***

Прячась в прибрежных зарослях камыша возле самого устья реки, две русалки ожидали наступления сумерек. В розовеющих на закате небесах таяли последние лучи заходящего солнца, и чайки стараясь урвать на лету последний улов дня, оглашали округу истошными криками. Но вот наконец свечерело, сёстры подплыли к месту впадения реки в море и осторожно поплыли вверх по течению. Пресная вода непривычно холодила тело и неприятно щекотала плавники. Не обращая внимания на эти неудобства – русалки медленно приближались к возвышающемуся в сгущающихся сумерках замку. Со стороны реки он казался им мрачным исполином, застывшем на возвышении словно окаменевшее чудище, превращённое в монолит Медузой Горгоной. Разве можно было сравнить это страшилище с их пенно-воздушным подводным дворцом, который казалось буквально соткан из кораллов и золотистого песчаника, что переливается в свете морской волны всеми цветами голубого с жёлтым спектров. Не сговариваясь обе девушки одновременно передёрнули плечами и подплыли вплотную к насыпи.

За насыпью оказалось небольшое ограждение и простой ров с водой, куда они благополучно и проскользнули. Проплыв сколько-то по этому импровизированному «обводному каналу» по дуге русалки оказались на территории замка. Перед взором сестёр раскинулся большой парк, или может быть сад, в центре которого в мерцающем свете уже взошедшей почти в зенит луны – поблескивая в свете ночного светила виднелся большой искусственный водоём. Искусственное происхождение водоёма выдавала чересчур ровная форма. Русалки замерли и прислушались: казалось в бассейне что-то плещется. Как подобраться ближе они не знали.

Продолжение на подходе...