Золотые руки

Артём появился в нашем дворе, когда мне было лет десять. Развёлся с женой, и переехал в квартиру, оставшуюся ему по наследству от матери. После того как тетя Лариса умерла, квартира была пустой. Бабушки на скамейке всё рассуждали о каком-то Темушке. Говорили, мол, что он дурак, мог бы сделать ремонт и сдавать квартиру. Всё же какие не какие, а деньги.
Но, мне-то какое дело было до чужой квартиры, и чужих денег. Я просто был мальчишкой и краем уха слышал досужие сплетни.

И вот этот Темушка переехал к нам. Первым делом он, действительно, сделал ремонт. Оказалось, что у него золотые руки, которые умеют делать всё. Из старой, запущенной квартиры он сделал конфетку и начал там жить.

Артём работал на заводе токарем, а в свободное время подрабатывал ремонтом квартир. Сарафанное радио работало хорошо и отбоя от клиентов у него не было. Бабушки на лавочке нарадоваться не могли на такого рукодельного соседа. Ведь им много и не надо. У кого-то кран подтекает, у кого-то розетка старая, у кого-то замок заедает. Всё Темушка мог починить в два счёта и платы за это не брал. Складывая инструменты в свой чемоданчик он деловито говорил:
- Не бери плату там, где самому может понадобиться помощь.
Бабушки согласно кивали головами и спешили навязать Темушке тёплых носков. Подозреваю, что этими носками он был обеспечен на три жизни вперёд. Но всегда с благодарностью принимал подарки.
- Бабушек нельзя обижать, — с серьёзным выражением на лице, говорил он мне.

Я, когда мне исполнилось шестнадцать, как-то решил подработать летом. Куда мне пойти не знал и встретил во дворе Артёма.
- Дядя Артём, а возьми меня в напарники? — спросил я его.
- Какой я тебе дядя, — обиделся он, — тоже мне, дядю нашёл. Артём я. Артёмом и зови.
Ну, мне б было сказано. Хочет мужик, который старше меня почти на двадцать лет, чтобы к нему на ты, буду на ты.

Он взял меня в напарники, но строго наказал, чтобы во всём его слушался.
- Не люблю, когда делают по своему, — говорил Артём, выравнивая стены, в одной из квартир. Это была моя первая работа и я вообще не представлял что делать. Поэтому в первый день я был просто принеси, подай, убери мусор.
Это уже потом он начал учить меня и шпаклевать, и белить, и клеить обои. Эти знания мне потом хорошо в жизни пригодились. Да и заработал я в то лето неплохо. Артём не обманывал и платил так, как и обещал – половину от заработанного.

С тех пор прошло уже много лет. Я уже и институт окончил, и в армии побывал, да и семьёй своей обзавелся в другом городе. К родителям каждый год приезжал, но с Артёмом как-то не удалось свидеться. Человек он занятой, свою бригаду по ремонту квартир организовал. С завода уволился, работал сам на себя. Бизнесмен, как его называли бабушки на лавочке. У них все бизнесмены, да бандиты, если на предприятиях не работают.

А в этот приезд у меня что-то машина забарахлила. Стою во дворе, ковыряюсь в проводах, и тут слышу:
- Ну надо же как поднялся. И машина вон какая, и сам деловой такой.
Я вылез из салона и увидел Артёма. Постарел он, конечно, лысина на пол головы, да и животик, как маленькая пивная бочка. Мы с ним обнялись, как старые приятели. Он тут же спросил что у меня стряслось. Я ему показал свою машину, пожаловался на неполадки. А уже через час все неполадки были устранены. Своё мастерство Артём не растерял, а только приумножил. Я и не знал, что он и в машинах разбирается.

- А то как же, — усмехнулся он, — мы тут тоже не лаптем щи хлебаем, — и подвёл меня к своим Жигулям.
Машина у него, конечно, была огонь. Он рассказал, что собрал её чуть ли не из металлолома. Но на первый взгляд и не скажешь. Когда руки из правильного места растут, то удивляться нечему.

И вот сидим мы с Артёмом на лавочке, да за жизнь беседуем.
- Это хорошо, что ты во дворе был. Я твою машину ещё два дня назад заприметил. Ты же на моё место её поставил. Но дни эти были очень тяжёлые. Возвращался домой за полночь, и сил не было учить наглеца. Сегодня уже хотел проколоть тебе колёса, да записку на стекло повесить.
Я часто так делаю. Проколю незаметно, потом ещё за замену колеса денег заплатят. Ну, а что они мне настроение портят. Накупят машин, а уважения к чужой территории не имеют, — говорил он, глядя на ряд машин, припаркованных во дворе.
- Ну, ты даёшь, Артём. Кто ж знает, что это твоё место. На нём же не написано, — засмеялся я, в душе радуясь, что у него так руки и не дошли проколоть мне колёса.
- Те, кто живёт здесь, знают. А понаехавшим нечего в нашем дворе парковаться. А то ещё и музыку на всю катушку врубят. А у нас бабушки. Им покой нужен, — отвечал он бесстрастно.
- Ну, а как у тебя с ремонтом квартир дела обстоят?
- Да хорошо обстоят. Люди сейчас стали состоятельные и ленивые. Сами ничего делать не хотят, вот я со своими ребятами и пригождаюсь. Были, конечно, случаи, когда обманывали и платили меньше оговоренной суммы. Ну ничего, и на таких мы управу найдём. Мы теперь, если видим, что наниматель прижимистый и экономит на материалах, то сырое яйцо в стену замуровываем. Если не заплатит, то будет ему наука.
- А если заплатит?
- Ну, а если заплатит, то всё равно наука, чтобы не экономил на материалах. Хочешь хороший ремонт, и чтобы прослужил долго, то экономить не стоит.

Мы ещё немного поговорили и разошлись. И не было у меня мысли как-то осудить Артёма. Вот, вроде, и поступает он с одной стороны не хорошо. А с другой, вроде, и по справедливости. Тонкая это грань – судить чьи-то поступки.
А Артём, как ни крути, хороший мужик. Руки золотые, да и сердце не злопамятное. Но после его рассказа про яйцо как-то не хочется лениться и кого-то там нанимать. А то жена уже весь мозг проела. Давай, мол, бригаду наймем, они ремонт  сделают, пока мы на море будем. Теперь точно нет. Приеду домой и сам ремонтом займусь.