Плохая компания. Такое место - деревня

 Деревня - так называется место в мире, в котором маленькая Светочка ещё ни разу не была, и которое ещё никогда не видела, но очень давно хотела увидать, и вот наконец-таки она теперь-то видит его своими глазкаами. Она видит огромное светлое голубоватое небо. Огромное,огромное!.. Светлую желтую полевую даль внизу - тоже огромную -  и зеленую пышную стену леса, которая вдалеке прерывает желтую гладь. А ещё она видит прямо перед собой тонкие нежные веточки березок с маленькими зелёными листьями, что свисают перед всей этой этой картинкой из двух громад и большой зеленой пышной стены между ними. И чувствует Света что сейчас хорошо, ведь тепло и солнечно, и что ещё хорошо, потому что ветерок - лёгкий и прохладный, который всё так и врывается в окно машины и треплет её за волосики и немножко щиплет по щечкам... А больше всего хорошо - от того, что в руках у неё мамин пирожок, очень вкусный... Из всех тех вкуснейших пирожков, что мама приготовила им всем в дорогу - этот по особенному вкусный. Потому что он со вкусом не только капусты, но ещё и всего этого неба и поля за окном, и даже ветра, который всё время влетает в окно машины. И это ей очень нравится. Она ещё не знает, и не может до сих пор решить, какой же из них вкуснее?.. Тот пирожок, что был со вкусом широкого пыльного солнечного шоссе, по которому они ехали вместе в деревню?.. Или тот, что был со вкусом такой тихой в полдень и еле шелестящей соседним леском заправочной станции, возле которой они все останавливались чтобы перекусить и чтобы папа мог налить в машину чего-нибудь вкусненького и нужного уже и для неё - их железного друга, которого папа иногда называл в шутку "моей ласточкой"?.. А может быть - всё-таки был вкуснее тот пирожок, у которого привкус был городской пробки - шумящей, пыхтящей, как стадо усталых и разморенных на солнце серых тюленей, выплывших на берег?.. А... а ещё - тот пирожок,он был со вкусом кое-где пибикающей пробки, что было слышно даже и не смотря на звук радио, которое папа всё время куда-то переключал и не давал дослушать до конца почти ни одну песню и ни один разговор чего-то там обсуждающих смешными важными голосами людей... И это наверное потому, что когда ты в пробке, настроение у тебя такое, что к нему совсем не подходит, ну никакая радиопередача. А вот если ты поедешь и поедешь легко и свободно, как например, по широкому солнечному немного пыльному шоссе - то почти что любая подойдёт. И даже та, что со смешными серьезными дядями. А может быть - всё-таки, был повкуснее и тот пирожок, что мама дала Свете попробовать еще дома, в их городской квартире, когда они все ещё собирались, и окна были открыты, и в комнаты влетал лёгкий солнечный ветер, и было ей так хорошо от того, что они скоро поедут, и не терпелось уже поскорее спуститься вниз всем вместе на лифте, и сесть в машину, и ехать далеко, далеко - ведь это же настоящее приключение!.. И когда сам пирожок был ещё с пылу-с жару, горяченький, и аж приходилось его перекладывать всё время из одной ручки в другую, чтобы пальчики не очень уж жгло... Решить она никак не могла. Ведь как же тут поймёшь, какой пирожок был вкуснее, если всё они были такими вкусными, но по своему?.. И ещё больше осложнилась эта задача тем, что когда они все сели кушать за стол уже в их деревенском домике... вернее - бабушкином деревенском домике, где они собирались провести лето... то выяснилось вдруг, что бабушкины пирожки, которые они кушали, закусывая зелёным лучком со сметанкой и похрустывая свежими ароматными огурчиками, и запивая щиплющим в носу холодным квасом - тоже очень, очень вкусные!.. И имеют они свой, неповторимый вкус, у которого есть уже немного вкуса яркого светлого садика-огорода, где так много всего!.. И солнца, и деревянного забора, и так много растений, что маленькой Светочке можно, наверное, среди них ощутить себя совсем как в настоящем большом лесу, но только маленьком - таком, игрушечном личном её, Светином, лесу... А ещё у этих пирожков был привкус деревянного домика с выкрашенными  голубой краской наличниками на окнах и вкус большой простороной светлой комнатки внутри, в которой все они сейчас сидели и ели, и даже немножечко был у них привкус того легкого ситцевого платка, в котором была одета головой бабушка, и сухонький запах от хлопчатого халата, в который она же была одета, но уже только руками и ногами, был у этих пирожков, и даже, как будто бы был у этих пирожков и вкус той радости, которую все чувствовали, когда наконец встретились... И встретились здесь, а не просто где-нибудь там, где они уже встречались раньше. А ведь здесь было теперь гораздо интереснее, чем там - там она уже всё, всё знала - в своей квартире всё, и во дворе всё, и даже и почти во всем районе почти всё! И только бабушка сама, которая к ним приезжала, была чем-то новым и интересным - таким, от чего сразу внутри появляется чувство праздника, как и от всего нового и интересного. Но вот здесь - новым, ещё и было всё вокруг, а не только тот факт, что рядом будет бабушка. А уж каким всё оно было!.. Конечно Светочка не знала ещё наверняка, чего же ей ждать от деревни, но в ней, если верить маме и папе (а им Света привыкла доверять, как людям вполне надежным, которые всегда держат своё слово и если скажут тебе, например, что сводят тебя в зоопарк, то уж обязательно точно сводят, и если скажут, допустим, что будешь сидеть без мультиков два часа, если станешь не слушаться, так уж точно и будешь сидеть... И если скажут, когда ты ещё чего-то не можешь - ну, например, застегивать свои летние шлепанцы - что ты этому ещё обязательно научишься, то ты уж потом как-то берешь, да и, в конце концов, вдруг выучиваешься. Хотя, надо сказать, что вот именно со шлепанцами-то их слова пока что ещё и не подтвердились... Но вообще, за все, все Светины четыре с небольшим годочка, её родители ещё никогда не обманывали её доверия.), так вот - если верить её, Светиным родителям, а особенно папе, который ещё и в этой самой деревне когда-то сам жил, то "деревня" - это действительно хорошее место. Такое хорошее место, что там можно гулять в огороде и есть клубнику, ходить по грибы и по ягоды в соседний лес, купаться в реке и рыбачить, кататься на велосипеде по пыльным песчаным дорожкам и хрустеть во всю шинами по всяким там разным мелким камушкам, ходить на пикник или в поход и смотреть на коров и дивиться тому, как они мычат. И папа всё часто хотел туда, в эту деревню поехать, и всё рассказывал Свете о том, как же они этим летом, в его отпуск поедут, и что же там они будут делать, и как же там они будут жить... А Света любила его спрашивать: -"А что там есть - в этой деревне?.."
 И папа всегда ей отвечал, что там есть куры и козы, лес и речка, коровы и кошки, собаки и смородина, огурцы и картошка, костры и бабочки, грибы и лето...
 А мама ещё иногда шутливо добавляла:
-"И комары там есть тоже... И жуки колорадские, и клещи, и копание в огороде часами на самой жаре..."
 Но это всё мама говорила в шутку, а сама, на самом деле, тоже очень хотела поехать. Ведь в деревне так хорошо!
 А от того, что она говорила, так Свете-то только хотелось в деревню всё больше - ведь она очень любила жару и копание в земле - а именно в песочнице. А ещё - всё живое, а особенно то, с чем она еще не встречалась, и ей не казалось совсем, совсем, что комары или жуки колорадские чем-то да и хуже бабочек или стрекоз или коров с козочками. Уж не менее интересны они - это точно! И Света всегда говорила: -"А я как раз комаров так люблю!.. И клеще-еей! Поехали скорее!"
 А мама тогда говорила: -"Да ты-то их любишь... А беда в том, что они тебя не очень-то."
 Но Света считала, что если она будет всегда красивая - а то есть ходить всегда в том браслетике, который ей мама купила в киоске, который был розовый и с маленькими цветочками-бусинками, который был даже ещё с мармеладками в подарок, но мармеладки она быстро съела, то все - и комары, и клещи, и кто бы там ни был - все будут любить её обязательно, ведь будут в восторге от её красоты.

 И вот, она наконец была здесь!.. Готовая к любви и обожанию, и к велосипедам, и к лесу, и к козам, и к комарам, и к рыбалке. Она только покушала и была даже готова вдвойне - ведь когда ты только что покушаешь, так всё на свете кажется ещё и более и более чудесным и все испытания и приключения в жизни становятся куда более легкими для тебя, ведь ты уж точно знаешь, что ты во время них не захочешь кушать. По крайней мере - на первых порах.
 Но мама, вдруг, почему-то, сказала, что ей нужно пойти поспать, хотя и была ещё только середина дня... Но, вот, они так долго ехали сюда, что мама решила почему-то, что Свете спать нужно. И отдохнуть. И Света не очень-то и поняла - почему?.. И даже обиделась немножечко, и нехотя легла в кровать, и вот тогда-то только и поняла - почему. Всё потому, что глаза у неё сразу же стали так сладко слипаться, что даже аж за собой потянули и ротик за уголки, да так, что он сразу же стал улыбкой и сразу же Свете стало так хорошо в кроватке и так сонно, и так хорошо запели за окном какие-то дальние сверчки и птички и ещё листики от ветра на деревьях, что она решила уж всё-таки наверное, поскорее спать... И это было, ну очень хорошее решение. Ведь - это она поняла только потом, когда проснулась - если лечь спать днём, то вдруг получается так, что ты абсолютно волшебным образом переносишься из одного мира в другой, из одной деревни - в другую. Ведь, вот ты лёг спать ещё в одной деревне - в той, что покрашена вся жёлтым светом, и в которой так жарко и солнце и самый, что ни на есть, дневной день, а встал - уже совершенно в другом мире! И этот мир весь насквозь окрашен уже темно-синим и кое-где жёлтым, но другим - не таким, как днём, не солнечным, а в основном - электрическим. И это особенно стало заметно, когда Света вышла на веранду и там уже был на столе - на большом деревянном столе - чай, с вареньем и фруктами, и мама и папа тоже были тут, в этом другом, темно-синем мире, и бабушка и даже прохлада. А кроме того, прямо там, над столом, где светила одна электрическая желтая лампа, была целая туча каких-то ещё незнакомых с ней легких мотыльков и мошек, и у Светы аж даже затаилось всё дыхание, когда она на них смотрела, и смотрела она долго, даже не смотря на то, что уже давно шея стала болеть от такой задачки - вот так вот смотреть вверх... И было ей так хорошо!.. И так ей казалось это красиво, что даже забылось то, что здесь ведь она была - главная красота и объект восхищения, и все эти мошки, наверное, собрались посмотреть на неё... Забылось и это, и даже то, что Светочка до ужаса любила так поболтать, чтобы аж ничего вокруг в этом мире кроме неё - самой Светочки, не было слышно, и сидела теперь тихо... И слушала. И очень хотелось всё слушать и слушать - и то, как ее мама и папа и бабушка говорили между собой, и смеялись, и узнавали про новости, и то, как напевали в кустах такие насекомые, которых называют цикадами, и то, как лампа поскрипывает, покачиваясь над головой, и то, как ветер шуршит в листьях соседних деревьев, и то как что-то внутри всё звучит и звучит, как припев от знакомой песенки, а в нём говорится: "Как, всё-таки, здесь хорошо!.."