Часики тикают. Поспеши, Сулико!

Соседка:

На крыльце покосившегося от старости и отсутствия ремонта ветхого домика маленькой деревни Сигнаги, расположенной вблизи Тбилиси сидела седая старуха по имени Лия, проводившая большую часть своего времени на лавочке под раскидистой яблоней. Дом её окнами выходил на узкую улочку, усеянную традиционными одноэтажными домами с некогда красивой деревянной архитектурой. День-деньской она проводила на улице, наслаждаясь тёплыми летними закатами и рассветами и заходила домой лишь ради нехитрого приёма пищи – запечённой фасоли в горшочке или наспех приготовленного овощного супчика.

Её потускневшие глаза, уставшие от долгой жизни и наблюдений за соседями, всегда находили повод для насмешек. Долгие годы одиночества взрастили в ней множество пороков, и одним из них было пристрастие к критике и уколам в адрес окружающих. А так как Лия была самой старшей из всех живущих в округе стариков, то ей прощали её выходки, хотя и не одобряли их. Да и характер старухи – вредный, въедливый, оставлял желать лучшего, и часто местным жителям было проще пройти мимо, не вступая в полемику и сделав вид, что их отнюдь не задевают её колкости.



Про таких, как она, мудрые старцы говорили: «Мудрость не всегда приходит с возрастом, иногда возраст приходит один».



Особенно недолюбливала Лия молодую девушку, живущую неподалёку и каждый день проходившую по узкой улочке мимо её дома в утренние часы перед работой. Это была жена старухиного племянника и по мнению Лии, молодая женщина слишком долго оттягивала момент, чтобы родить своему мужу наследника, что несомненно возбуждало интерес и справедливое, по мнению самой старухи, осуждение.

- Сулико, ну, когда уже порадуешь нас мальчиком? Часики-то тикают, а ты всё оттягиваешь и оттягиваешь! - бормотала она каждый раз, встречая девушку на своём пути.


От чего-то старой женщине казалось, что должен родиться именно мальчик и никто кроме! В её словах сквозило желание немного подразнить молчаливую и покорную девушку, а также нравилось старухе давать пищу для новых сплетен другим пенсионерам, от скуки маявшихся на скамейках.


- Смотри-ка, бросит тебя твой Заур, надоест ждать, пока ты наконец соблаговолишь родить ему наследника! Ты, девка, думай! Мужчина он уже немолодой, годы идут! Да и ты моложе не становишься! Вон, вокруг него сколько хороших девушек вьётся! Стоит только свистнуть, и каждая под венец помчится галопом, обгоняя табун.



Высказавшись в сторону ушедшей девушки, старуха снова обратилась к подружкам. Но ещё было слышно, как она дополняет уже сказанное:
- Ишь ты, гордая какая, фигуру бережёт! Как поправится, так и похудеет! А нет, - так, тоже мне, трагедия! Пара лишних килограмм где надо фигуру подправят, Заурчик только рад будет. Все рожают и ничего, шарик земной на этом не останавливается – скрипит, но крутится!
Старухи-соседки одобрительно закивали, провожая цепкими осуждающими взглядами скрывшуюся в узкой улочке тонкую фигуру.



Сестра:

Младшая сестра Тамилы, названная погибшим отцом Лайлой, была подростком двенадцати лет с живыми карими глазами и беспокойной натурой. Девочка проживала вместе с матерью и отчимом в самом центре Тбилиси в многоэтажном современном здании, и из окна её комнаты открывался прекрасный вид на живописные парки и современные развлекательные центры и кафешки. Неоднократно Лайла звала сестру жить с ними в городе, но та всегда отказывалась. Девочка обожала свою старшую сестру и видела в ней не только родственницу, но и лучшую подругу, и от того беспрекословно доверяла Тамиле практически все свои такие важные детские тайны. Лайла порой приезжала к сестре в гости на выходные и часто неделями гостила у той на летних каникулах. В прошлые пару месяцев она не посещала сестру по разным уважительным причинам и от того невероятно соскучилась и звонила по несколько раз на дню.


Буквально вчера вечером девочка позвонила Тамиле и вновь завела важный для неё разговор:


- Тамила, а у моей одноклассницы Тамары родился маленький братик! Ты представляешь, ему неделя, а он всё ещё такой крохотный, есть сам не умеет, даже держать голову не умеет! Постоянно орёт, но всё равно такой смешной и миленький-миленький. Мама Тамары говорит, что он ещё не окреп и нужно несколько месяцев ждать, прежде, чем малыш перестанет быть абсолютно ручным. Несколько месяцев, ты представляешь?! Это же куча времени! Целая жизнь! Так и состариться не долго.
Тамила, слушая неугомонный стрёкот сестрёнки лишь улыбалась и иногда поддакивала ей в ответ, потому, что болтающая без умолку девочка не особо нуждалась в конструктивных ответах.


- Тамила, а почему ты не родишь мне племянника или вообще целую кучу племянников? – как всегда неожиданно и в лоб спрашивала бесхитростная девочка. - Я буду приезжать и помогать с ними нянчиться, честное слово! Зуб даю! Даже два! У меня как раз молочные выпадут скоро.


В горящих глазах ребёнка в этот момент всегда искрила нетерпеливость и жажда весёлых игр с малышами, и, конечно же, именно в эту секунду, когда она давала свои обещания сестре, девочка была полностью уверена в том, что не порушит их и не забудет.



Молодая девушка:


Тамила, а звали девушку именно так, а не иначе, недавно справила свой тридцатитрёхлетний день рождения. Она была высокой, довольно стройной девушкой, с буйно вьющимися чёрными волосами и чётко очерченными карими глазами.
Красота её пленяла многих горячих юношей, но будучи замужем и воспитанная в лучших традициях Грузии, Тамила никогда не давала повода подумать о ней вольно и не порождала своим поведением досужих сплетен.
Переехав в маленький грузинский посёлок, она работала учителем географии в местной средней школе. Будучи хорошим педагогом, она вкладывала в головы школьников новые знания и делилась с ними своей теплотой и нерастраченной понапрасну нежностью. Дети относились к молодой учительнице с лаской и уважением. А коллеги по-доброму в шутку говорили девушке, что она оправдывает своё имя: «Тамила – спокойная, мирная».

Не понимая, чем она так не понравилась вредной соседке-родственнице, к которой, однако, девушка относилась с почтением и терпением, не смотря на скверный характер последней. Родственников не выбирают, но и, если говорить честно, Тамиле было просто жаль одинокую, никем не принятую в своё время старую женщину.
 Каждый день, проходя мимо дома Лии, она здоровалась, и в очередной раз выслушав нелестные незаслуженные «комплименты», Тамила с прямой осанкой и вечной улыбкой на губах, стараясь особо не ускорять своих шагов, спешила пройти этот, ставший ей, как кость попрёк горла участок дороги. И, если бы она могла где-нибудь свернуть, сократить или же увеличить путь, лишь бы пресечь опостылевший ежедневный дискомфорт, Тамила бы с радостью ухватилась за эту возможность. Однако, путь до школы пролегал именно через дом Лии, и молодой женщине приходилось с этим мириться.

На первый взгляд, выглядевшая спокойной, в глубине души и сознания, Тамила жила в постоянном стрессе, каждый час своей жизни раздираемая внутренними демонами, она день ото дня боролась с бурями эмоций и боли. Три счастливых года замужества принесли ей и радость, и тяжелейшие потери. Пережившая три выкидыша подряд в первые два года брака, и более не сумев зачать, молодая женщина не теряла уже заметно затихший, но всё же ещё не погасший окончательно огонёк, слабую искорку надежды на счастливое материнство. От того ей особенно обидно звучали слова старухи, не знающей ничего о семейной жизни племянника и напрасно считавшей, что вся вина в отсутствии детей лежит на строптивой невестке.


Выплакавшая, наверное, океаны слёз, она старательно прятала в себе эмоции, закрывшись от всех напускным безразличием, как бронежилетом. Год бесплодных попыток забеременеть привёл лишь к новым виткам переживаний и опустошению. Из купленных тестов с всегда отрицательным результатом можно было построить макет метровой башни и сжечь её до тла к чертям собачьим!


Вернувшись домой, расслабившись и физически, и морально от того, что находится в своём доме – своей крепости, Тамила почувствовала, как сегодняшние слова соседки и намёки сестры с невероятной мощью тисков сковали её и так уже израненное сердце.


Кто бы знал, как стойко и нестерпимо тяжело она несла в себе эту непосильную ношу, сдерживая слёзы, борясь с отчаянием, ежедневно подавляя в себе груз вины и беспомощности. Муж как мог поддерживал, но и ему самому нелегко дались эти потери. Мужчина, он проживал это глубоко в себе, и, неся ответственность за их семью, он служил опорой и утешением супруге.


В полном опустошении Тамила рухнула на стул и, всем своим телом, навалившись на стол, горько зарыдала, позволяя наконец всем своим скопившимся эмоциям и всей невыплаканной боли вырваться наружу.


Очередное обследование. И неутешительный диагноз врача – "Привычная невынашиваемость и бесплодие" бесповоротно и безжалостно испепелил последнюю надежду на будущее.

#ПисательМарияКузина #МарияКузина