Троичность природы человека

Обычно природу человека считают двойственной: что-то определяется генами, а что-то культурой.
На самом деле она тройствена: третий фактор - микрофлора, в основном, живущая в толстом кишечнике.
Конечно, необходимы долгие исследования, чтобы определить, какое влияние на поведение человека оказывают живущие в нем микробы.
Но сомневаться, что такое влияние есть, не приходится:
не может быть, чтобы все вещества, выделяемые микробами, были абсолютно нейтральны по отношению к поведению хозяина;
а если какое-нибудь вещество хоть чуть-чуть меняет поведение хозяина так, что это способствует распространению микроба,
то приведшая к его появлению мутация будет подхвачена отбором, будет распространяться.
Если мутация окажется полезной только для микроба, а для человека вредной, то отбор будет действовать в отрицательном направлении:
людей, населенных такими микробами, будет становиться меньше,
а значит и микробы в конечном итоге скорее всего проиграют.
Но если мутация окажется полезной и для микроба, и для человека -
тогда люди, в которых живет микроб, будут плодиться и размножаться,
и выиграют все - и человек, и микроб.

Информация, записанная в генах, практически никогда не распространяется горизонтально.
Если случилась полезная мутация, надо долго ждать, пока все (или многие) члены популяции будут потомками мутанта.
А ведь бывают такие мутации, которые полезны только присутствуя у всех (или многих) членов популяции.
Если же для единичного мутанта она вредна, то мало шансов, что она распространится.
Вероятно именно так обстоит дело с альтруистическим поведением:
оно полезно не столько самому субъекту, сколько окружающим.
Вероятно именно поэтому так кажется и не удалось найти генов альтруизма:
такие гены были бы полезны для популяции, но только распространившись, а шансов распространиться у них мало.

Культура, наоборот, прекрасно распространяется горизонтально.
Людям, как и другим обезьянам, свойствено копировать поведение окружающих,
особенно успешных окружающих.
Но культура хрупка. Случилась эпидемия, или нашествие завоевателей, или еще какая-нибудь напасть -
и люди могут позабыть то, что умели.

А вот микрофлора великолепно распространяется горизонтально,
и не гибнет, пока остаются в живых хоть какие-то люди, ее приютившие.
То есть сочетает сильные стороны как генов, так и культуры.

Думаю, что именно микрофлора сыграла решающую роль в возникновении обычаев гостеприимства.
Когда-то единственно правильным было убить незнакомого человека, как только его заметишь, пока он не убил тебя.
Но очевидно, что для микробов, живущих в кишечнике, было бы полезно, если бы хозяин не убивал гостя, а накормил его;
особенно, если гость пришел издалека и уйдет далеко.
А как иначе микробам распространяться по большой территории.
Так что случилась в один прекрасный момент у микроба крайне маловероятная мутация,
заставившая его выделять вещество, подавляющее агрессию человека-хозяина,
и другая еще более странная мутация, заставляющая его направлять на гостя родительский инстинкт.

Уже больше полувека мы не знаем голода,
но по-прежнему праздник для нас обычно - это совместная трапеза.
Постепенно обычаи застолья уходят, но пока не ушли.
Когда-то они были полезны тем, что препятствовали голоду менее успешных граждан,
теперь они вредны тем, что способствуют набору лишнего веса.
Но есть у них и другой смысл - это обмен микрофлорой кишечника
(как ни мой руки, всего не отмоешь).
А это может гармонизировать поведение в семье, в трудовом коллективе.

(Живой журнал, 9июля 2023)