Наследство далеких предков

Она не любила свое имя. Только самые близкие знали, что никакая она не Анна. По паспорту она Анисья.

У Анны было три старших брата. Всё хотели девочку, да не получалось. После рождения младшего Бориса, мама сказала:

- Завязываем! Что есть, то и есть. Не судьба нам дочку родить.

Борису было 11 лет, когда заболела 86-летняя бабушка отца. Старушка попросила внука приехать к ней.

- Дом у меня не большой, но добротный. Еще много лет простоит. «Я хочу отписать его твоей дочери», - сказала бабушка.

- Бабуль, так нет у нас дочери, - напомнил внук. – Забыла? У нас три сына. Николай, Александр и Борис.

- Не спорь со старшими! – попыталась прикрикнуть больная. – Сказала дочери, значит дочери! Одна просьба: назови ее в мою честь Анисьей.

Чтобы не расстраивать старушку, супруга внука покорно сказала:

- Хорошо, бабушка Анисья!

Больная хитро прищурилась:

- Вот нравишься ты мне! С виду кроткая овечка, а внучка-то моего крепко в кулаке держишь. Молодец, девка!

- Спасибо!

Спустя два месяца внук и его супруга узнали о беременности.

Девочка родилась 7-месячной, слабенькой. Как обещали, назвали ее Анисьей.

Бабушка велела внуку из кожи вон вылезти, но привести к ней нотариуса для составления завещания.

Никого не обделила. Всем что-то да отписала. Кому шкаф ручной работы, сделанный ее покойным супругом, кому стол им же изготовленный. Между кем-то велела сбережения поделить, кому-то часть огорода велела отдать и не какую-то там, а конкретную.

Отдельной строкой выделила: хорошо ли, плохо ли будет житься внукам и правнукам, а домом должна владеть правнучка Анисья, и никто другой.

На следующий день старушки не стало.

Доставшуюся в наследство мебель не спешили разбирать. У одних свое было, другим забирать некуда было. Кому деньги достались, как только появилась такая возможность, поделили между собой.

Огород, с приходом весенних работ тоже стали копать (овощи никому еще лишними не были). Тут-то и выяснилось, что в огороде была закопана крохотная шкатулка с двумя золотыми украшениями еще дореволюционной работы.

Дед бабушки Анисьи владел ювелирной мастерской и изловчился кое-что оставить потомкам. Разговоры об этом ходили, но никто никогда ничего не видел.

Полученную в наследство мебель поспешили разобрать в надежде на то, что там что-то спрятано и для них. Нашли или нет – не понятно. Все молчали.

Нашлись желающие самовольно занять оставленный маленькой Анисье в наследство дом, да только больше суток никто там не выдерживал. Одни говорили, что в доме кто-то зловеще воет по ночам, другим казалось, что с приходом темноты появляется невыносимая вонь.

Когда средний брат девочки Александр женился и захотел отделиться, ее мама пошла в дом и попросила:

- Бабушка Анисья, разреши нашему среднему сыну Александру пожить в доме с семьей. Правнучка твоя еще слишком мала для самостоятельной жизни, а он за домом присмотрит, подремонтирует, что надо.

Жил Александр с семьей в том доме ровно год. До тех пор, пока жена его не задумала глобальную перестройку. За ужином она сообщила мужу, что нужно сделать и как, а ночью пришлось им в экстренном порядке эвакуироваться.

Прошли годы.

Анисья окончила школу и уехала получать профессию. На новом месте всем представлялась Анной. Уж больно не нравилось девушке ее имя.

Перед защитой диплома вышла замуж и уехала жить к мужу.

Хотела при замене паспорта поменять имя, да так и не решилась. Мама говорила, что своим рождением она обязана прабабушке Анисье.

Родители мужа с первого дня невзлюбили невестку. Они мечтали о другой партии для своего сына. А тут еще невестка девчонку родила – копия мамаша. Ничего нет от отца. Может, и не его вовсе?

Отказались прописывать у себя сначала невестку, а потом и внучку. Обе были прописаны в унаследованном Анисьей доме.

После четырех лет семейной жизни, муж пошел к другу на мальчишник перед свадьбой. Парням не хватило горячительного, они отправились за добавкой и разбились.

Не дожидаясь похорон, Анисью вместе с дочкой выставили за дверь. Хорошо, что она успела подружиться с соседями и их пустили на несколько дней, чтобы можно было проводить в последний путь мужа и отца.

Анна вернулась в родительский дом, но оказалось, что там правят балом брат Александр и его супруга. Родители в собственном доме больше не имеют права голоса.

- Даю тебе три дня на то, чтобы привести в порядок свой бесовской дом и живите там, - сказала жена брата.

Анна не возражала, хотя сомневалась, что в пустующем столько лет доме можно жить.

Мама, пока никто не видел, сунула ей в руку деньги, прошептала:

- Мы с отцом предполагали, что рано или поздно нечто подобное произойдет. Приберегли немного для тебя. Ты не волнуйся – дом, всем на удивление, стоит, как новенький.

Дом и правда выглядел так, будто жильцы покинули его несколько месяцев назад.

Анна принялась все перемывать и заметила, что плинтус в маленькой комнатке отошел. Гвоздь совсем сгнил.

- Где-то я видела несколько гвоздей, - вспомнила молодая женщина.

Она хотела пойти поискать гвозди, чтобы прибить плинтус, но что-то щелкнуло, потом еще раз, другой, третий. Как по мановению волшебной палочки, освободившись от гвоздей, плинтус упал на бок.

- Это не спроста, - непроизвольно сорвалось с языка, и Анна заглянула в образовавшуюся щель.

По всей длине лежали хорошо упакованные ювелирные изделия. Одно из них было завернуто в пожелтевшее от времени письмо.

«Здравствуй моя дорогая правнучка Анисья!

Знаю, что когда-нибудь придет день и ты найдешь все это добро. Знай – это твое и только твое!

Моему прадеду предложили (читай – велели) жениться на дочери ювелира, которая нагуляла ребенка на стороне и должна была в скором времени родить. За это его взяли в ученики и обещали выделить небольшое наследство.

Жену прадеда, мою прабабку, звали Анисья.

Тот, первый ребенок, прожил всего несколько часов. Потом в семье родилось еще двое детей, один из которых стал моим дедом. Он продолжил дело своего отца, деда и прадеда.

Анисья чувствовала, что грядут тяжелые времена и настаивала, чтобы муж и отец делали запасы. Не знаю почему, но ее послушались.

Всем казалось, что ювелирная мастерская постепенно приходит в упадок, а на самом деле мужчины потихоньку изымали из оборота самое ценное.

Дед до последнего хранил все вне дома. В месте, о котором знал только он.

Когда почувствовал, что ему осталось не долго, перенес все ко мне.

- Анисья, из всех потомков ты самая рассудительная и здравомыслящая. Поручаю тебе стать хранительницей семейного добра. Матушка говорила, что его будут оберегать от постороннего вмешательства и дурных намерений наши предки, но от собственной глупости хранителя они не спасут. Тебе решать, когда и кому это раздать.

Шли годы. Я хранила и не решалась никому ничего сказать.

Потом мне приснилась прабабка Анисья и сказала:

- Тебе не больше года осталось. Реши кому, что и каким образом ты отдашь, но не много. Почти все, вместе с домом передай своей правнучке Анисье.

- У меня нет правнучки Анисьи

- У Федора родится после того, как попросишь. Ей тяжелее всего придется и только она сможет с умом распорядиться богатством.

Теперь ты все знаешь. Раз ты читаешь это письмо, значит тяжелые времена для тебя наступили.

Удачи и успеха тебе!»

Анне стало стыдно, что она столько лет пренебрегала своим именем и даже стыдилась его.

Она нашла способ продать несколько украшений по достойной цене, отремонтировала дом, забрала к себе родителей и открыла свое дело.

Наследство, конечно, хорошо, но нужно и самой что-то делать, а не прожигать состояние далеких предков