Кошачий бог. Антиутопия. Книга первая. Глава 24

24 глава. Ненаглядная

Ненаглядная проснулась в ослепительно-белой хижине, сразу повернулась к царь-кошке Миляуси, но она спала, обнимая кота Макса, а котята разбрелись. Кошки, старые и молодые, дремали, уложенные ровными рядами по кругу. Она подняла подушку, но это был уже не планшет, а именно подушка. Стало как-то тревожно, переступая через хрупкие тельца, она вышла наружу, присела на скамейку в парке. К ней подошел психолог медицины катастроф, задал обычные вопросы о самочувствии, пожеланиях.
Над лагерем был натянут полог. Шла гроза, где-то подвывали собаки и волки. Вольеры укрылись в походных палатках, ей не разрешили войти к ним до получения результатов анализов. Акела была под капельницей, смотрела обреченно, Щенок обрадованно залаял, увидев ее, Нора виновато отвела глаза, словно не сумела защитить хозяйку.
– Детули мои, тихо, всё будет хорошо, мы почти дома. И мама всегда будет с вами.
Она расспросила у дежурного, что им делали, чем кормили, всегда ли здесь такие грозы?
– Плотина рухнула, поток захлестывает за стены. Не желаете перебазироваться в помещение? Там спокойнее будет.
– Всех надо забирать, одна не пойду.
– Разумеется, всех… а котят реанимировали, всё будет хорошо. Лучше всех перелет перенесли белки, ох, какие красивые и кусачие оказались. В городке все так обрадовались, что зоопарк будет – детям забава!
Она вышла, чтобы он не увидел выражение лица.
Забава! Совсем люди озверели!
Дождь лил как из ведра, даже в терморегулируемом костюме  чувствовался холод. Она согласилась перебазироваться. Плавно отъехала стеклянная стена, палатки, не качнувшись, были втянуты в зал. Здесь почти не было слышно раскатов грома. Сотрудники заканчивали крепление мелкоячеистой решетки на трех выходах из приспособленного для жизни круглого зала конференций. На улице медицина катастроф свертывала свое имущество, радостно помахивая рукой, прощалась с подопечными.
Белки дергали друг у друга связку сушеных ломтиков змеи, она выпустила Нору и всех щенков, они бегали по кругу, искали выход, заглядывали ей в глаза и скулили. Из блока реанимации выглянули и тут же скрылись, заявив, что она не имела права открывать клетки. Она промолчала, ушла в кошачью палатку, села и тихо завыла. Стрелка и Белка откликнулась, влетел и замер на пороге Щенок, Черныш протолкнул его вглубь и начал лизаться, котейки оживились, облепили кошачью маму. Вошла Нора, осмотрелась и села в сторожевую позу у выхода из хижины. Царь-кошка приподняла голову, каркнула «мау» хриплым голосом и повернулась на другой бок. Кот Макс не выдержал, полез хозяйке на грудь, понуждая лечь и спать спокойно. Он мурлыкал особенно тонко и при каждом всхлипе, вздохе, клал лапу, закрывая ей рот, словно говорил, молчи, женщина, утро вечера мудренее.