Сырный человек. Эпизод 25 Крыша

Небо ослепило нас яркой голубизной. Я встал ногами на огненную, как сковороду поверхность крыши, раскалённую белым летним солнцем. Здесь пахло расплавленной смолой и свежей зеленью лета. Безумный ветер, мечась по крыше, гремел железяками и трубами.

— Куда теперь? — спросил я оглядываясь по сторонам.

— Давай спросим у них. — Катерменш указал глазами в сторону.

Я оглянулся. Недалеко от нас, у края крыши, сидел удивительный ни то человек, ни то голубь. Существо имело маленькую голубиную голову и большое человеческое тело. В руках, этот мужчина-голубь, держал друге маленькое существо — голубя с большой человеческой головой. Крошечное птичье тельце не в силах было удержать такой груз, и голова второго существа безвольно лежала в ладони мужчины с голубиной головой. Мы осторожно подошли ближе к двум братьям по несчастью. Оба эти существа имели белоснежный и гладкий, на первый взгляд, вид. Они словно светились на солнце, как жемчужины, переливаясь перламутровым блеском. На самом же деле оба существа были покрыты блестящими маленькими перьями, и походили на мягкие облачка. Голубиная голова беспрестанно по-голубиному курлыкала и поворачивалась, как это делают голуби, тело же оставалось спокойным и неподвижным. Маленькое же существо в его руках казалось усталым и вроде бы дремало. Но услышав наше приближение, маленький голубя-человек резко открыл глаза и разумно уставился на нас.

— К кому из них обращаться? — спросил я шёпотом у Катерменша, переминаясь с ноги на ногу.

— Наверное к тому, у кого есть рот, чтобы нам ответить. — разумно предположил Катерменш.

Я откашлялся и спросил, щурясь от солнца:

— Скажите, вы не знаете, где могут быть мыши?

Голубь с человеческой головой, мирно лежащий в ладони, вяло проговорил:

— Мыши обычно живут под полом и в стенах. Иногда даже на чердаке, если такой имеется. А зачем вы их ищите?

— Мы хотим у них узнать, как мой брат мог превратиться в сыр. — пояснил я. — Видите ли, мыши, как никто другой разбираются в сырных вопросах.

— А сами вы как думаете, почему? — немного приободрившись спросил голубь.

— Сначала я решил, что это вовсе не мой брат, а просто человек из сыра. Ведь не может же человек стать сыром. — сказал я.

— Ещё как может. — мой собеседник оживился ещё больше. — А твой брат в особенности.

— Это почему? — удивился я.

— Твой брат злой и жестокий мальчик!

— Неправда! — яростно воскликнул я и топнул ногой. — Вы его не знаете!

Я обиженно косился на человеческую голову.

— Этой весной он ловил голубей на крыше и откручивал им головы. — продолжал человек-голубь.

— Значит это был не мой брат! — уверенно заявил я. — Он не мог такого сделать!

— Каждый раз, когда его обижали, он становился злым и приходил сюда, чтобы тоже кого-нибудь обидеть. А совсем недавно, твой брат обидел одного мальчика и оторвал ему голову. Хорошо, что рядом лежала голова котёнка, съеденного муравьями, только благодаря этому, мальчик спасся.  Теперь у него кошачья голова на плечах.

— Зачем ты все это говоришь? — заплакал я.

— Я хочу сказать, что твоему брату не хватало чего–то важного, чтобы быть человеком, поэтому он ссырился. — сказал человек–голубь. — Так что же делает человека человеком?

— Человечность. — со вздохом очевидности ответил Катерменш.

Человек–голубь кивнул головой.

— Теперь все ясно! — воскликнул я. — Вы помогли нам, спасибо!

В благодарность, я достал из сумки кусочек печенья и покрошил его перед нашими собеседниками. Человек с головой голубя резво скинул с себя ущербного брата, и нагнувшись, принялся жадно клевать крошки. Голубь с головой человека лежал рядом на черной поверхности крыши и, повернув голову на бок, как мог, слизывал печенные крошки.

— Нас так давно не кормили печенными крошками, что у нас начала развиваться печенная недостаточность. — пожаловался человек–голубь. Ты добрый мальчик.

— Где же нам взять человечность? — спросил я у Катерменша, отойдя с ним в сторону от странной парочки.

— Я подозреваю, что она у нас в коробке. — прошептал он.

Я заглянул в коробку: и в самом деле, там была человечность.

Попрощавшись с нашими сытыми собеседниками, я и Катерменш отправились дальше на поиски моего брата, теперь уже чтобы отдать ему человечность. Я надеялся, что ещё не слишком поздно, и что его не постигнет та же участь, что и рыбака.