Мертвый дед

Все собираются. Как жар птица медленно поднимающаяся из за горизонта гордые люди на праздник смерти. Неприхотливое время мерно идет свой злополучный путь в вечное. Вот и я пришел ожидая веселья, отчего же у всех такие кислые лица? Посему все покрыто душным молчанием? Я заглядываю в небольшую залу, две хлюпинькие табуреточки на своих тонких плечах держат своды гроба, ах какое глупое архитектурное сооружение думается мне. Внутри лежит труп. Хотя уж очень это очевидно, ибо кому как не трупу лежать во внутренностях причудливого ящика. Я не спеша вхожу в залу, а вокруг люди люди! Люди в масках, горестных тяжелых масках, как на тронах восседают на плечах все тех же хлюпеньких табуреточек, ох и гордые же вы люди. Прохожу далее и понимаю, что в искареженных бледных чертах покойника мерещится мне что то до боли знакомое, до тяжкой увесистой боли. Ба! Дак ведь это мой дед! Вот он, как есть собственной персоной, а рядом с ним и бабка моя и мать тут же, да и вообще стоило только мне оглядеться кругом чуть повнимательнее как сразу же стало ясно что я тут почти всех и знаю, прелестно! Значит я на похоронах собственного деда. Значит он сегодня празднует. Что ж, наверное нужно сказать что я его и любил, по своему конечно, как то холодно и отстраненно. Во всяком случае я не виноват что люди говорят только о чепухе и мелочах, я лишь играю по их правилам, а дел был хороший малый, хоть и простой. Мне не довелось конечно раскрывать тайники его души, и углубляться пространными разговорами в его взгляды о метафизических процессах бытия, но ведь опять же и что же с того? Кому от этого хуже? Вот то то и оно, говорят люди о чепухе дак значит так оно и надо, пусть всякая метафизика остается каждому как игрушка, собственная и личная. А о деде у меня отличная память все таки осталась, метафизика метафизикой а кран сам себя не починит, и дом сам по себе не построится, ведь золотые руки были что уж скрывать, а это ведь пожалуй и поважнее будет всякой там метафизики! И прошу не удивляться, я хоть и люблю всякие абстрактные отвлеченности но жизнь диктует свои правила, а я играю по правилам. Только от одно не понятно чего бабка с мамой все плачут? Понимаю обидно и неприятно, больше даже не приятно, но что реветь то? Жил человек и умер, все будут жить у умрут. Хотя признаться я сам чуть было не обронил слезу, признаю было а впрочем с кем не бывает? У меня ведь тоже в груди не камень, я ведь только сам себе и окружающим внушаю это, обман да и только, а главное гордость. Ну впрочем пусть поплачут я не против, хотя кто меня спрашивает? Смешное молчание только напрягает, все прощаются, смешно же право, нужны ваши прощание покойнику то! Сами ведь для себя прощаетесь то, не о покойнике плачете, а о собственных воспоминаниях с ним связанных, о самих себе горюете и ревете гордые люди! А трупу ей богу все равно, ему быть может лучше всех, в конце концов он виновник праздника смерти, к нему все внимание, отчего бы и не порадоваться.
Вот и сидим мы все на тоненьких ножках табуреточек и молчим. И кажется мне что труп деда моего дышит! Что равномерно поднимается и опускается его впалая грудь, качая костлявые тощие кисти рук. И лицо, вот чудо, это омертвелое белое лицо не как у покойного а как у настоящего спящего, мирно спящего гордого человека. И смотрю я на это спящее лицо и даже как то смешно мне становится, что же плачете вы милые? Что же надели вы свои слезные маски?
Ведь спит наш старый дед, осторожно и мирно, ну и что-ж что в гробу? Неужто и в гробу люди не спят? Вот так сижу и посмеиваюсь про себя и все равно тоскливо как то право, и главное неприятно, от самой ситуация, хоть и праздник а все таки какая печаль тлеет в душе и тут уж хочешь не хочешь а делать нечего, приходится давиться слезами и смеяться и все вперемешку. Но беда не приходит одна, как странно могут звучать некоторые факты, особенно когда происходит нечто несуразное или прямо таки абсурдное. Мало того что все мы дружно собрались хоронить достопочтенного деда, бросили все свои дела в этот декабрьский пятничный полдень, надели свои и маски и нарядились на праздник. Мало того что этот шутливый покойник, в припадке какой то неслыханной дерзости лежит в гробу не мертвый а спящий, как будто смеясь потешается над нами своим тихим и посапывающим дыханием, да нет же! Мало всего этого! Теперь всю залу начинает окутывать какая то сизоватая дымка! Некий комнатный туман, оттеняющий звуки трупных запахов! Ну право это же ни в какие ворота! Между прочим я шел на серьезное мероприятие, на праздник смерти, а теперь буду вынужден сидеть в каких то бог весть откуда взявшихся испарениях, я ведь и не вижу ничего кругом! Один только дед мой спящий мерещится мне через белокурую дымку. Да вот еще очертания гробовых краев проглядываются. Постойте. Да неужто все взаправду? Мы ведь и не в зале уже вовсе, да и кто мы то? Мне кажется что давно наедине я со спящим покойником, и все как то растворяется, и разум мой вместе со всем этим, и не на табуретке сижу то я на слоне! Живом слоне прямо сошедшем с картин Дали, и страшно же на этом слоне ибо чувствуя я как колышутся его тощие длинные ноги на зимнем ветру, как неустойчиво все вокруг, как некогда статичный гроб теперь также раскачивается на слоновьих спинах и я вместе с ним, а кругом туман, туман! И только вижу я деда который уже и не спит вовсе а поднявши свое обветшалое белое лицо облокотясь на край гроба уж и смотрит на меня! И вижу я что ведь совершенно мертвы члены его, что трупные пятна плывут по полотнам щетинистой кожи. И вот смотрит он на меня и смеется! Страшным нечеловеческим смехом, и летит в меня этот праздничный смех и жутко мне и тоже смешно, и в поддержку ему я тоже невольно начинаю хихикать, а из сонных глаз тем временем льются тяжелые слезы падая и разбиваясь о мои колени. Изподлобья глядит покойник, и кажется что мертвый смех его слышит вся вселенная! А все таки не благодарное это дело смеяться с покойниками, и никакое еще бьющееся человеческое сердце не выдержит напряжение этого веселья и этого праздника. И никакие глаза, даже каплю любящие не смогут долго продолжать биться в истерическом экстазе потустороннего. Так и мои глазам пришел черед сомкнуть свои веки.
Но что это? Почему теперь я лежу в гробу? Отчего теперь в моих а не в дедовых ногах лежат эти четные розы? Отчего теперь я не могу пошевелиться ни одним членом? Я сплю. Сплю в гробу посреди залы а вокруг меня сидят те же люди в тех же масках, на тех же самых хлюпких табуреточках. И полностью жив я, абсолютно! Но хочу сказать слово а нем мой рот. Только мерное мое дыхание отчетливо осознается мной, вот только никто не слышит его плачущей мерности. И хоть закрыты глаза мои тяжелыми сводами век а я все равно вижу все вокруг, через густую дымку осевшего тумана. И вот что то бормочет моя бабка, о какой то болезни, о моей страшной худобе и последних предсмертных мучениях. Да постойте же! Это какая то чудовищная и ужасная ошибка! Я ведь не тот кого должны хоронить! Умер то дед а я внук его, и пришел сюда чтоб почтить его память. Зачем же я теперь полуживой полумертвый лежу тут? А впрочем видно ничего не поделаешь. Ну вот они накрыли меня простыней, мне нравится эта простыня, она красивая. Теперь они поднимут меня и станут выносить вперед ногами. Ох и какие же пошлые и глупые эти люди, а главное гордые! Но что это там в углу залы? Сквозь простыню вижу я как на маленьком слонике качаясь сидит истощённый труп моего деда и снова посылает мне свою мертвую ухмылку, что ж ты теперь не смеешься! А только ехидно улыбаешься, видно нравится тебе что удалось еще побыть среди людей, да только что в том хорошего то! Я вот хоть и не по воле своей покойником и виновником торжества смерти сделался а признаюсь немного даже и рад! Надоело глядеть на все это, невыносимо! Эй вы там! Несите меня скорее хочу зарыться в чернозем! Ах да не слышат... и все же понесли. Вот и двор, такой привычный и до дрожи знакомый двор, а эти бабенки все плачут, да коли бы вы знали что не деда уж хороните а внука и сына так бы и попадали плашмя без памяти, а впрочем все вздор. Наконец-то загрузили в газельку, они ее ведь катафалкой называли , смех да и только, какая это катафалка спрашиваю? Надо называть вещи своими именами, вот я мертвый теперь и поэтому такое право имею вот и говорю что это газелька паршивая а не катафалка, а впрочем все равно, все вздор. Ехали ехали тряслись тряслись, устали и приехали. Ну неужели! Можете попрощаться со мной, кроме тебя дед на слоне! Тебя я хоть по своему и любил но пока постой в стороне и поулыбайся, мы с тобой еще свидимся. Ну, накрывайте! Ух темно, и все же весело. Жалко только что у гробов то современных гвоздей нет, с ними как то по колоритнее что ли. Ну да ладно и так сойдет я не жалуюсь, понесли и чую опускаемся, да глубоко! Очень уж глубоко ребята. Стук стук... кто там? Ах это же комья земли бьют в крышку моего гроба! Чудно! И все таки не зря я зашел на праздник.

07.12.2019