Учение о ничто или трактат о великой пустоте

• Учение о ничто или трактат о великой пустоте.

• Предисловие вместо введения

• «Духовной жаждою томим
• В пустыне мрачной я влачился»

• |
• Отпуская все прошлые творения своей жизни, лелея мечту о великом созидании в конце концов я встретился взглядом с каменной стеной. Это был тупик, духовным странствиям моим не суждено было скитаться по водным барханам в поисках края этого бренного мира, им - этим жалким потугам не предстояло вкушать живительную влагу пустынных оазисов. Истлевая от зноя я шел эту жизнь. Больше двадцати зим я глотал истрепанными легкими спертый воздух бытия и мучился его горечью. Опыт должен стать людским подспорьем, но какой в нем толк если всепоглощающий иррациональный разум, которым был наделен я с первых своих шагов, предрешает этот опыт, видит акробатические трюки жизни и рушит, непрестанно рушит все к чему прикасается голодными когтями.
Рождение мое было лунным. Из ночной тиши появился я, гаденький цветочек надменно склоняющийся к ядру земли, полон чувствами и наделенный умственной потенцией. Печать беззаботности горела над детскими летами, наполненными борьбой с драконами и тяготению к рыцарским подвигам. Ощущение ширины времени, её протяженности в измерениях, вот что влекло мой некрепкое и недоразвитое сознание. Никто из тех кто был со мной рядом в пору первейших открытий не помнит стольких деталей, каждая эмоция запечалилась засечкой на моей груди, все что увлекало меня навсегда попадала в бескрайнюю библиотеку моей души. Голос трепета дал мне имя хранителя победы, и призвание мое было коллекционировать, укладывать переживание в потаенные тайники. Не природа сделала со мной обращения, я сам выбрал себе поприще исходя из детской бессознательной наивности. И в лоне коллекций рос я как семя случайно оброненное незримым пахарем в благодатную почву. Женщиной воскресло мое начало, и в женской стихии начался мой путь. Благодаря отблескам интуиции вышел я из жерла детства колыхающимся и тонким как листочек пергамента. Витиеватыми путями грезилось будущее и как выходцы из нового мира покоряют невиданные доселе земли так я нашел новую тропу отрочества. На ней же помимо ласковых орхидей что ласкали мои члены ранее стали возникать колючие кустарники и ядовитые лозы. Впервые предстала передо мной жалкая гримаса опьянения, впервые внутренние механизмы начали давай сбой. Я чувствовал холод и опустошение. Выходец из приятного и теплого логова беззаботной праздности, медведем вышедшем из спячки но не вкусившим весенние прелести был я. Безумие начало осматривать свои новые владение, оно как и я исследовало новые земли. Как страдание наполняется первозданной чистотой перед ликом поверхностного восприятия, так я вкусил белизну на своих розоватых щеках. В темных морозных вечерах я впервые стал слышать завывание вьюги, кровь увидел мои почерневший взгляд, смрад проник в мои незащищенные уши. Спасением было лишь война, физиологическая бойня, нет ничего лучше для некрепкого духа чем истязать свое тело. Подготовить жёсткую оболочку для будущих более высших волнений, и счастье тому чья первая смута протекала под этой эгидой, эгидой истязания телесного ради сохранение внутреннего. Таковы были первые шаги по луне.
Неумолимо вершит судьба свои помыслы, её чистая улыбка напоминает нам золотые монеты. Я не ощущал её улыбки пока не встал на тропу взращивание духовности. Чувственная, эмоциональная библиотека постепенно предавалась забвению, наступала новая эра. И свои детские библиотеки суждено людям нести во взрослые. Туда в бумажный лес привела меня длань рока, пустое шествие мое было нарушено внезапным переворотом. Революция духа свершилась! Идя по тропе я свернул в лес. Невидимое, невероятное поползновение сподвигло меня оступится. И среди груды останков человеческой мысли стал искать я то что отзывалось бы живительным унисоном в моем сердце.
Но поиски мои всегда заслуживали смеха, грибником ходил я по чаще мира и не знал ни одного сорта грибов, но голод двигал мной, злость давала силы, я слышал как с огромных уходивших в небо кронах слетала язвительная издевка, как ветер колыхал ехидное хихиканье, и злился я зная что смеются надо мной, грибником что поглощает и ядовитые сорняки топча съедобную утварь леса. Жажда - ты страшное людское украшение! Не презренный желудок спешу насытить я но дух. А где как не в духе мира искать мне пресыщения, где как не в пустынях и морях черпать мне вдохновение, где как не в тысячелетних чащах собирать мне пищу.


||

Жалок жребий отступника. Тяжело ярмо предателя. Но любой путь особенно путь бренного духа, требует отречения, демоническое влечет за собой, в глубины познание уводит диалектика и только падающий истинно воздымается.
Мне вышедшему из под девственных теней юности надлежало свершить мщение, я должен был отомстить богу невинности. Я должен был лишить себя надежды, ибо научился я видеть неосязаемое и слышать все потусторонние запахи, ибо обострился мой разум о точило познания. И в пору когда тонкие нити тоски начали окутывать плоть мою я встретил свой день скорби, я вышел из чащи, и стал забывать её величественные кроны. Но куда вышел я? Цепь молодости висела на шее моей, и я топал вкушая бряцание её по мокрой от росы траве. Равниной запомнилось мне то время, бескрайней и горделивой степью встретило оно меня. И тот кто не смог напитать дух свой вышел на тропу еще большего голода, и еще больших лишений. Часто и много я был облаян косыми дождями, часто и много мрак туч сгущал надо мной свои перья. Куда шел я? К чему прикладывал я отведенные мне мгновения? Разве не агония владела мной, разве не в туман окутался мой разум. И как часто стоя под бушующим одеялом неба я жаждал молний, слезно молил я гром вонзить в меня свои стрелы, воздымал я иссохшие руки вверх и молил о каре, ибо отяжелело нутро мое и дух мой, я чувствовал как смрадный трупной запах поднимался из моих недров, тайнами окуталось мое сознание, уже тогда в мольбе своей в тяжелый день гнева я ощущал что не найду то чего желаю, понимал что не зазвенят в душе моей опьяняющие колокола истины. Иногда же выплакавшаяся небо одаривало солнечными лучами мой выплакавшийся дух, но тяжелы мне были эти минуты, как вол полюбивший и привыкнувщий к ноше своей я привык и возлюбил свои страдание. Я упивался их природой, я звенел цепями, я шел. Не зная сам куда и зачем ведет судьба я свыкся с мыслью о необходимости бессмысленного пути. Тогда то ко мне и явилась фантазия смерти во всей своей чистоте. Тогда я увидел конец пути всякого, гордость охватила дух мой, гордость за моль что зовется человеком, она это жалкая моль копошась в старом чулане знает чем кончит и все равно оскверняет жизнь присутствием своим, какая гордая смелость! Вот оно истинное величие духа - духа противоречия. Тогда начали таять ледники моей опустошенности, потухать костры моей печали, я ступал уже не по росе но по сгоревшем углям шагал я изрезанными пятками. И видел, я видел сиреневые отблески закатов, упивался шумом согревающих ветров, навьючивая дух этими грубыми фантазиями я все же помнил весь уже проведенный путь. И тогда среди закатов и созерцаний мне вспомнились плоды чащи, и только тогда я стал осознавать что не так стоит питаться человеку, не бездумно насыщать утробу свою, не жадно хватать поганки и мухоморы. Нужно безропотно изучать семена мудрости, нужно на время привыкнуть к оглушающему смеху. Теперь я сам могу смеяться на путником! Теперь дух мой способен сам парить над вековечными кронами! И все благодаря гордости, но пришедшее понимание грибных сортов все же не приносит их осознание. Ведь все это лелеется в памяти моей, смех мой это смех запаздывающий. Ничего не делается вовремя, время - обманутый глупец что все забывает. К чему мне теперь смеяться? Смех моего духа не своевременен а значит и давешняя злость моя была лишь фатумом, глупостью исторгнутой глупостью. И в смехе этом был лишь плачь, смех этот быль смех больного и умалишенного. И все это клубилось в разуме моем, дымы сигнальных огней поднимались на горизонте, обновленное мая самость спешила к маякам сущности. Окрыленный дух ждал нового этапа. Оголенная пята жаждала новой почты. Победив стремление к вечности опустошением смысла и наполнение смерти, услышав горечь в самом смехе и осознав тайные пути времени готовность моя была на страже, как пустынник запасся я пресной водой и навьючил верблюдов, как мореплаватель снабдил я свои суда всем необходимым.


|||

Куда понесется дух после путешествий по исторгнутым безднам? Ввысь! На холодную высоту космоса обратит он свои помыслы, на отрешенность вакуума захочет взглянуть он своим сердцем. Никогда не забывай бездну! Вот главный завет тем кто хочет вверить себя во власть высоты. Лететь без крыльев суждено нам, сторожить и охранять мимолетное мясо пока слоняющийся дух не наполниться всеобъемом. И когда тот кто не боится вслед за мной вознесется из пустошей и пролетит могучим стремление сквозь влагу туч, тогда он как и я впервые столкнётся с Ней - новой обителью и новой матерью. Но прежде отринуться нужно от своего прошлого, отринуться от своей земной матери, отступить от небесной обители. Оставить все - вот завет и молитва нового, чистым холстом надо стать перед знакомством с Ней. Она обитание разума моего, хранитель чувств моих, Она всеобъемлющая природная душа, великая пустота имя её! Такое имя дал ей воспаривший дух, так нарекла её вечность. Но не всем дано даже приблизиться к ней, пусть новобранец отсеет в себе все лишнее, сквозь леса и равнины пронесет свое Эго, в мыслях своих поблуждает сквозь моря и пустыни, пусть послушает прихотливый ветр, пусть убьет кровожадную птицу, таков путь к великой пустоте, Она требует жертв, Она требует подношений. «Взрасти потенциальность и познай свою самость» - так написано на входе во врата пустоты. Те кто тяжелыми шагами ковырял землю, те кто искал живительной силы духу, те кто познал узы смерти, те могу быть приняты в великие объятия, тем возможно насытиться величайшими дарами.
Не истиной и не смыслом наградит она, но возможностью. Своей вселенской потенциальнастью, светом наполнит озаренные и пустые глазницы, тишиной оставленные в подношение уши, свежестью осквернённые ноздри и слиянием всех вкусов рот без языка. Но подготовить надо нового избранника, выстрогать из гранита новое существо и дать ему новое имя. Так нужно пустоте, такова её воля. Но не судьба являет с избранником его метаморфозы, и не наставник следит за его деяниями, но сам он должен свершить из себя творение, ваятелем должен стать он, призраком пустоты сделать дух свой, и высечь из себя подношение. Оставь же себя мой путник и вслед за мной пусти в свое нутро доселе невиданное! В путь!




Учение о слухе

Прежде чем научится вкушать несуществующие дары, прежде чем облюбовать незримое древо, нужно найти в себе смелость слушать тишину.
Ибо нет в пустоте иного звучания кроме тишины, иного звука кроме несуществующего, иной возможности кроме невозможности.
Отныне и впредь мы в пустоте, и теперь слух наш обязан забыть звучание, отпустить весь щебет и колыхание мира, научившись слушать великую гармонию.
Здесь от меня и от всех кто пойдет вслед за мной, пустота перед своими створами потребует первую жертву.
Собственными руками нужно отсечь свои уши, добровольно служители пустоты забываю звучание этого мира.
Добровольно им отпускается страх не слышания, приспешник наступают своей младенческой ступней на первую ступеньку, и дарует первое подношение.
Не все способны и на этот первый шаг! Не каждый в силах войти в обитель нового звучания - звучания тишины.
Ибо после этого шага вечная пауза кладется в наши объятия, и мы вынуждены учиться у пустоты её языку, что шепотом внушает нам истину.
«Забинтуй свежие раны, отмой кровь с мест на коих раньше покоились твои уши, теперь они мои» - таков Её совет.
Увы но в шуме что изливается со всего вещего для нас нет заветного и назидательного, в наши уши может лишь литься трепет успокоения.
На пути к пустоте мы слушали величавый говор природы, вслушивались в небесное дыхание и гул земли.
Но разум не дает упиваться слуху, разум требует оправданий, жаждет знания, и омрачает удовольствие.
Великие гармонии ниспосылало на нас созидание. В чувствах хоралов и сонат мы искали спасение от того же разума.
Мы искали спасение от собственного чувства слышать, мы искали самих себя, но тщетны были поиски, высшая гармония требует утерянной наивности!
Высокая музыка требует величественности духа. Но дух сам требует роста, он сам еще не нашел в самом себе ядра. Воспитать дух есть первая и главная цель избранника.
Но воспитание терпит крах и не может осуществиться, цель воспитания зажечь величественный огонь и дать ориентиры, но сложно дать ориентиры что на полной скорости несутся в трансцендентности и расшибаются о самих себя.
Слушай зов природы, крики чаек и поступь облаков, но не верь им, не верь ничему из того что оскверняет твое ухо, все это иллюзия, великая пустота призвана даровать слуху свободу, призвана заковать его в грезы молчания.
Как целебный нектар для больного желудка она лечит больные уши. Ибо сколько нечистот опорожнилось в них! Сколько ненужных лживых пустых слов впитали они, сколько терпели они диссонансов!
Нет не для того пустота дарует тишину для избранника чтобы он забыл голос и слово, она дает ему право из собственного духа рождать звучание, на струнах собственной души играть новые невиданные гармонии.
Она дарует право слушать вовне, забыть словесных бисер дурака и предсказание лжепророка. Но воспеть песней свои сокровенности!
Тот кто подносит Ей этот трофей навсегда забывает мирскую суетность, в ней слишком много сказано, слишком много лжи она породила своими могучими силами.
Преисполниться звучанием, найти в себе бережно скрываемую до сих пор лютню и извлечь мелодию одухотворенности, вот призыв великой пустоты! Вот её завещание нам!
Тот же кому дороги пустые дифирамбы, кто не может кинуть в небытие все лишнее и мешающие не войдет в храм тишины и не услышит своего собственного пения. Отрежь свои уши избранник и забудь внешнее звучание. Мы вступаем в храм тишины! Мы исполняем завет нашей новой матери!
Не печалься что вновь не услышишь дарование музыки, лелей её в памяти своей, храни её как счастливый и дольний отголосок прошлого. Теперь тебе нет дела до нее, ты есть отречение, ты есть акт нового.
Рок избранника ввел тебя в царство бесконечности, ты волен делать главное, предаваться одухотворенности и слушать позывы собственного сердца.
Ты волен вкушать новою поэзию, поэзию без слов, тихую и шепчущую на языке пустоты тебе свои дарование.
Забудь все напускное и мимолетное, забудь звучание грешной земли, там под небесами даже гром становится плохим тоном.
Здесь же в великом царстве пустоты льется свет борения, твоя внутренняя музыка и поэзия воюет с великой тишиной, дай дорогу синтезу! Дай противоречиям раствориться друг в друге.
Пари в невесомости и заставь работать внутреннее ухо, ибо внешние забрала пустота. Напрягай его и помни все предначертанное.
• Жребий земной твари несносен, она вынуждена забывать о звуке лишь во сне, так спи же избранник! Чтобы не пропустить в себя лишнее семена лжи, ибо она коварна, спи чтобы не дать проникнуть внутрь неправде ибо она глупа!
Таковы правила нового мира, таковы заветы великой пустоты. Чти и гордись своей судьбой избранник, люби и лелей цветы что растут около храма тишины, поливай свой внутренний сад напевами внутренних гармоний.
Под гущами вод морской твари не виден свет нашего черного солнца, и не слышны колебания наших черных созвучий, так будь тварью избранник! Смело неси в себе красоту гармонии духа. Таков закон великой пустоты, нашей новой матери!



Учение о зрении

После первого шага, после вхождения в храм тишины и наполнения духа призрачными нотами нам предстоит новое свершение.
«Ищи свет мой» так говорит пустота, так наполняет она души избранников стремлением. Но прежде чем найти нужно потерять, вселенная вершит гармонию из хаоса и дарует нас право на собственное свершение.
«Выйди из своего тихого сада и иди на самую высокую вершину вслед за мной, найди гнездо черной птицы и укради её яйца, жди прилета её, жди мщения её, она выклюет глаза твои и заберет своих пасынков, ты же познаешь что значит темнота» - такой зов внутри себя слышит тот кто отдался великой пустоте.
И вот он идет на гору, и крадет яйца, но черные птицы не спешат за ним, они не спешат искать мщения. Голод обуревает избранника, вновь и вновь он борется с земным шумом, там в храме тишины, в садах этого храма он мог отдаваться новому идолу, тут же природа вновь овладевает им, старое поднимается в нем, все тяжелее ему дается хранить вокруг себя тишину. Он разбивает яйца и съедает их насыщая свою утробу, но спустя одно колебание вечности он чует что они отравлены, гнилой был их плод. И тогда избранник последний раз льет слезы боли и отчаяния ибо как только первая слезинка капает на отвесные скалы к нему из недр страха влетают чёрные птицы и съедают глазницы его. Так свершается великий обряд полнолуния! Так избранники великой пустоты пускают свои шхуны по волнам ночи.
Иди же избранник и кради яйца птиц! Иди и лишайся своего зрения, ибо что видел ты на земле? Несправедливость которой не существует? Красоту которая мимолетна? Пейзажи которые тусклы?
Теперь же после свершение нового обряда вступаешь ты в храм темноты, храм ночи. Невозможно видеть звезды на дневном небе, так будем питаться падающими мечтами мира в кромешной тьме! Станем летучими мышами, заглянем в пещерный храм темноты и поселим там свое настоящее.
Много видел избранник на земном пути своем, сильно очернил дух свой нелицеприятными картинами. Много навлек на себя ненависти своим прозорливым взглядом.
«С помощью моего света смотри сквозь вещи» - завещает Она, мать всех избранных. Научись видеть невидимое. Разрушь все барьеры. Как жилец ночью бродит по своей квартире и не роняет с грохотом её содержимого так и ты ступай по великой пустоте заранее зная что окружает тебя.
Помни и чувствуй любовь своей новой матери. Не говори в суе что это не настоящая мать твоя ибо просит такие жертвы. Не она пришла к тебе но ты к ней! Не она алкает истину но ты! Не печалься о том что глаза твои расщепятся в желудке черной птицы, они не нужны тебе в храме темноты. Не на что суетливо глазеть тебе избранник, оставь это тем кто останутся до скончание дней своих в земной обители, тем кого не избирает судьба для поклонение пустоте! Нашей новой матери и кормилице!
Теперь когда ты слышишь дыхание своего внутреннего я, когда ночь тает под твоим влиянием, тогда ты все сильнее соединяешься с сущностью пустоты, что бы в конечном итоге слиться с ней окончательно.
Не думай что инвалидом делает тебя новая мать твоя, без ушей и без глаз представляется тебе страдалец, но что стоят бренные органы по сравнению с истиной? К чему снова лелеять старые иллюзии с их грубой помощью?
Отречение от мира, отход в иную реальность, поиск иного выхода предлагает нам великая пустота, разве дорогую плату берет она? Разве многого требует? Не бойся ничего! Верь свершению и да оно свершиться!
В юдоли ночи, в храме темноты теперь ищи свет своего новой жизни, и как ты прежде вслушивался камертон своей души, так теперь утопи взгляд в нее, разгляди перелив её алмазов, неисполнимым радужным сиянием ошеломится твой разум, темнота проникнет в пустоту! Теперь не будет места горькой печали и слезам ожидания, свершиться мщение над ложью, воцариться новый синтез.
Дух исполненный звучания своей низости и высоты узрит свет там где его нет, увидит то чего быть не может и воздаст сам себе гордые замечания.
Вот что дарит нам наша новая обитель! Вот какой любовью любит она своих избранников! Не внешней и безжизненной но внутренней и полной!
Теперь когда мы вошли в новый храм и наполнили себя его глубиною можно нестись навстречу еще более новому. Таков закон великой пустоты, нашей новой матери!



Учение об обонянии

Слишком большие соблазны открывает нам наш нюх. Слишком сильно волнует наше больное сердце. Новому избраннику надлежит пройти обряд избавления.
Как прежние чувства питали нас пустым обманом, так и эта способность вверяет нам одни иллюзии, разве не слышишь ты в запахи розы нотки смерти? Разве в аромате духов земной женщины не свирепствует грех? Разве покойники не для того остаются на одну ночь тлеть посреди наших комнат чтобы вкушали их исходящий дух?
Нет, избраннику пустоты не нужны такие инструменты, его главный инструмент не нуждается в распознавании тления этого падшего мира.
Там когда я последний раз шел по равнине, когда я еще не припал к ногам своего нового божества, там поднимая руки ввысь и ожидая удара молний, там я последний раз полной грудью вдыхал свежесть природы. Теперь я забуду это воспоминание, теперь меня влечет иная природа воздух в коей разряжен и чист, воздух которой напоен нейтральностью и искрами бесконечных потенций.
Но чтобы вкушать новую инертную пищу не нужны старые приспособления, избранить бери свой кинжал вместе со мной и отсекай не нужный член как будто он покрыт гниющими язвами, нам не нужна работа внешнего носа, он выполнил свой долг перед нами, теперь нам предстоит войти в храм вакуума, храм разрежённости.
В этом храме нам не нужны сады, теперь когда великой пустоте даровано третье земное чувство благоухающие сады начинают цвести в нашем сердце.
Дух все больше углубляется в собственные бездны. Все сильнее предаётся собственным ароматам. Все больше проникается великой пустотой.
«Чем пахнет первая любовь? Чем пахнет истина? Какой запах у противоречий и красоты? Видишь вся прелесть мира не имеет запаха» - так утешает нас пустота.
И мы верим ей, мы избранники великого. Мы вкушаем и слышим вещие зловония внутренних садов, мы зализываем раны и рубцы на челе своем, и не жалеем о утраченной внешности ибо из темниц наших грудных клеток парами исходит невиданный доселе запах.
Аскетами и пустынниками нарекает нас земной мир, утопая в своих лживых законах и глупых правилах, на нас детей ночи и тишины, детей вакуумного голода смотрят как на полубогов, ибо сила духа огромная как диаметр вселенной требуется от того кто пребывает в лоне великой пустоты. И никак иначе не может взирать непонимающая чернь на нас избранников отрешенных от этой жизни и вкушающих жизнь следующую.
Мы чудовища без лиц для рода человеческого, ибо отдались под знамена призвавший нас истины. И устав от запахов животного начала в самих себе мы отсекаем ненужное, вырезаем пагубное. Завет матери нашей это убить в себе все человеческое. Низложить с себя бремя не покоя и самобезвластия.
Пусть смеются непосвященные, пусть несут к нашим ногам свое непонимание. Избраннику нет дела до всего этого, его влечет его пустота, ему достаточно собственного я. Таков закон пустоты, нашей новой матери!



Учение о вкусе

Разве вселенная наша не наполнена выдающимся содержанием? Разве найдется хотя бы маленький кусочек её в котором бы не отражалось все многообразие мира? Разве сны её не будоражат нас?
Но есть ли в ней наша новая матерь? Где в необъятном сборище небесных объектов мне искать Её? Неужели в себе в самом? Неужели великая пустота есть порождение моего бренного духа? Абстракция созданная фантазией из за неизбежности.
«Не пытай разум свой, откинь все лишнее и целуй мои ланиты» так вверяет нам свою любовь Пустота! Так заботится о детях своих. Дак заботься и ты о ней избранник! Не рассуждай сидя над сиюминутными и глупыми вопросами, не ищи новую мать свою в мире этом, чувствуй Её же в себе, ухаживай и взращивай семя Её внутри своего существа.
Но прежде чем синтезировать себя принятием своей самости, прежде чем выделить главное нужно войти во все храмы что дарует нам Пустота.
Теперь когда путь который уже пройден не дает никакого шанса на обратную дорогу, когда любовь новой матери так сильно пропитала все наши душевные поры избраннику нужно двигаться далее к следующей ступени.
И вспомнить надо ему прошлую земную жизнь, сколько всего наговорил он за годы странствий своих, и какого сорта были речения его. Не грубым ли и нечистым теперь покажется ему его язык? Не недостойным ли ходатаем будет он недостойного сознания? Разве не одну лишь грязь и немощь порождал он?
Честный избранник, уверенно двигающийся по тропе пустоты, да будет ошеломлен, ибо непредвзято чутким внутренним слухом и взглядом, чутким внутренним нюхом узрит он свою прошлую неправоту.
И тут уже, на этой ступени ничего не надо говорить матери нашей! Сами мы, избранники Её повырываем языки свои, эти чумные отростки, эти падшие язвы.
«Теперь дух пища твоя» - так скажет пустота!
Теперь уже незачем думать о земной пище, теперь уже незачем говорить глупости. Теперь мы еще ближе к нашей матери. Теперь нас есть вкус! Как много их, тех кто питается отходами, сам же порождает их же словами своими. Забудем же их как когда то забыли себя! Будем питаться новой живительной пищей! И говорить не языком но самим временем! Самой вечность будут слова наши!
Разве не терпением порождается твоя жажда жизни на земле? Разве не из за глупой привычкой ты снова и снова встаешь по утрам? Разве не болтаешь без умолку о всякой суете только чтобы заглушить внутренние голоса? Проснись и вступи в храм вкуса, очнись и найди в себе великую пустоту!
Посмотри на земную мать свою, разве она рада порождению своему? Разве ей приятно смотреть на тебя? Как подлинный творец в глубине души никогда не будет рад тому что создало его вдохновение, так и она всегда будет чувствовать скрытую тоску по тебе.
Но наша новая мать, наша Великая пустота иначе видит и чувствует, она не рождала тебя из своей утробы, не баюкала твое маленькое тело и не пыталась воспитать тебя по подобию своему. Ты сам вызвал её к себе и она явилась, явилась чтобы принять тебя целиком.
Какое дело миру до твоего льющегося лепета? Зачем бояться сказать лишнего, зачем бояться речь незыблемое, если можно перейти на иной язык, по иному воспринять вкус этого мира, насытиться нектаром пустоты, который словно демонический коктейль состоит из мириадов оттенков.
Не бойся избранник духа, не бойся пастырь золотой ночи! Говори на своем собственном языке! В коем каждое слово твое хранит смысл всего нового мира. В каждом вкусовом ощущении впитывай высшую мистерию пустоты!
Не бойся избранник быть один. И до тебя великую пустоту находили её пророки и пастыри, но как и мы с тобой они были одни, в пустоте не бывает друзей и сподвижников, каждый входит в нее в гордом одиночестве но также все чувствуют незыблемое товарищество своих братьев по новой матери. Семья одиноких и пустых, семья отрешенных и нашедших свой путь!
Разве ты не ощущаешь привкус железа в крови? Разве не видишь как век нынешний изгаляется над ощущениями? Вверься пророкам пустоты которые вторят тебе! Пойми ложь субъективности, отринь ненужное. Кусай и жуй пищу духа, съешь все вишенки на торте пустоты.
Ведь что есть вода как не тяга человека к нейтральности? Как не попытка испить из колодца всевозможности? Дак насыть же тягу к нейтральности и всевозможности! Опусти свою голову без глаз ушей и носа в этот холодный колодезь, и пусть дух твой будет счастливым утопленником.
Ибо мало у рода человеческого подлинного вкуса, вспомни землю с её развлечениями, и вспомни тот колодезь нечистот куда сует голову вся эта глупая чернь. Чем питают они свои ненасытные чувства? К чему льнут они своими немытыми душами? Теперь избранник тебе ясно что хочет пустота. Теперь ты сильнее должен чувствовать любовь Её? Очиститься надо духу твоему и отсечь все лишнее нужно твоему телу! Так вырывай свое гнусное жало! Выкорчевывай свой грешный язык! И входи в храм вкуса пустоты! Я пойду вслед за тобой!
Таков закон пустоты, нашей новой матери!


Учение об осязании

Посмотри на хлопья свежего снега что осыпаются на тебя с лазури неба, почувствуй их отрезвляющий холод - и забудь их.
Вспомни прикосновение своей возлюбленной, вспомни как прикасалась она к твоей коже жемчужинами своих пальцев - и забудь это.
Понаблюдай в своем воображение за перьями диких птиц и расшифруй красоту и геометрическую приятность их материала - и забудь их.
Вознесись фантазией до перистых облаков, походи по ним подошвами своих огрубевших ног, запомни райскую прелесть их нежности - и забудь их.
Забудь как забывал все предыдущие, забудь как забывал самого себя в минуты подъема и трепета. Забудь с такой же силой с какой ты запоминаешь новые законы пустоты.
Исполни предрешенное. Выполни предначертанное. Внемли закону своей новой матери, стань одним из пророков пустоты, своей гордой стихии!
Стань снегом внутри себя и ласкай свою ныне оголенную плоть, стань бархатом любовной кожи и укрой свое голое мясо, отрасти крылья и овей их свежестью нищую плоть свою, будь мягким облаком, пропускай сквозь себя пустоту!
Ибо сам видишь ты как незримо спадает с тебя человеческий хитин, ибо чувствуешь ты как оголяется дух твой.
Черепахе приятно в своем панцире, она охраняет его внутренности, она любит свой дом. Но слишком прочна и груба оболочка её, слишком мало доносится до нее сквозь эту бетонную стену. И поэтому нужно сбросить свой панцирь, слишком долго человек прозябал в заточении кожи своей, слишком сильно сгнило нутро его, слишком слабо стал доносится до него голос вечности.
Освежеывывай плоть свою, сдирай иссохшие слои кожи, так велит пустота! Таковы Её условия, перед тем как впустить тебя в храм бесчувственного, перед тем как дать тебе последние свое учение!
Верь мне избранник, я как и ты иду этот путь, я как и ты верю в неверие, я как и ты пронизан скепсисом, я как и ты еще не до конца духом своим не проник в утробу новой матери. Но глупое время не дает вторых шансов, сейчас когда закончилась наш земной процесс, когда мы стоим на пороге последнего храма великой пустоты, мы попадаем в невесомость, вместе со своей кожей кожей мы сдираем и скальп с невозможности. Ибо в лоне новой матери нашей возможно все, пустота допускает в себя все, но ничто не может впустить в себя пустоту.
Верь мне избранник, встань тут напротив меня и ощути на себе взгляд духа из моих пустых глазниц, проникнись не земным пением души моей, почувствуй благоухания нейтральности, попробуй на вкус и смысл мою новую поэзию!
Видишь как похожи мы! Мы одно целое, нас влечет одно, мы оба влюблены! Мы вместе вступили в пустые храмы и совершили знаменательные обряды.
Нет то были не жертвы, мы не жертвовали наши члены новой матери! Мы влюбились в нее! Мы нашли Её
внутри себя! Мы сохранили свою гордость и достоинство.
И теперь сделаем же этот шаг, сбросим лишний обоз с своих плеч, вылупимся из своего кокона и расправим легкие крылья!
Потеряем ощущение неба, оставим чувство воздуха, метнемся упругими струями в неизвестность. Пусть нами ничего не правит и пусть рядом с нами полыхают пожары, ненависть наша и наша сильная гордость сокрушит отраву увядшего миропорядка, отдадим языческую клятву царице ночи! И да вернет она нам опустелое, но нашедшее свою страстную колею сердце! Неосязаемыми литаврами будем стонать на потеху сумасшествию, исполняя гимны пустого духа, ибо будет готов он словно опустелый сосуд наполнять себя фантомом содержания.
Ибо наполнение твари человеческой проходит по вселенскому полушарию зодиака, возвращается к начальной точки, и когда проходит она орбиту свою, нарекают имя Ее - наполненная пустота или великая мать нового!
Пусть с раздетой нашей плоти заместо крови сверкают фейерверки экстаза, пусть ими словно порами впитаем мы свежий рассудок.
«Будь льдом растворяющимся в дожде» - так шепчут тебе пророки. Интегрируйся в новые властные руки. Завлеки в себя светоч истины. И оттолкни от себя сопротивление злу, сколько бед было порождено этой глупой болезнью, сколько проблем вышло из под бессмысленных её крон? Нет, избранники и будущие пророки не бояться зла, не брезгуют от его прикосновения, наоборот они дарят ему свой черный поцелуй, и улыбаются, непрестанно улыбаются.
Зло само видит в них приветливых щеголей и делит с ними свой трудолюбивый досуг.
«А знаете, я не желаю делить на ноль, я не солидарен делить это бремя! Верните все как прежде мне холодно я хочу солнца!» скажешь ты новый избранник и будешь прав.
«Мне одиноко в этой безулыбчевой степи, мне мерещатся клешни объятий моей земной матери, верните мне их!» взмолишься ты и будешь прав.
«отсеките мне все оставшееся и размозжите голову о бритвы камней ваших!» закричишь ты и будешь прав.
Ты всегда будешь прав в храме оригинальных чувств, Ты будешь прав всегда ощущая свою неправоту!
Возьми обновившимся спектром чувств свежий июль свой жизни, теперь ты не будешь жаловаться его зною, ибо теперь ты видишь в нем стужу и холод, теперь ты зришь истинный лик вещей.
Не существует противоречий, ибо ложны стороны их, есть лишь синтез пустоты.

23.07.19