Времена Дарькина в Приморье

В 2001 год Приморье вошло с масштабным политическим кризисом – отставка 6 февраля Евгения Наздратенко, поводом для которой стал срыв отопительного сезона, поставила регион перед лицом досрочных выборов.

Стоит отметить, что грядущие выборы отличались тем, что на федеральном уровне правила политической игры уже начали менять, а местные функционеры были к этому не готовы. В общем-то, это станет особенностью всей дальневосточной политики и в будущем – региональные губернаторы редко плотно встроены в какие-то московские кланы, а их географическая отдаленность от федерального Центра не дает возможности своевременно реагировать на смену придворных трендов, что, в свою очередь, сужает горизонты карьерного планирования. Все движения «вверх» руководителей с ДВ, как правило, ограничивались должностями второго порядка.

Все это дополнялось ставшим сейчас уже традиционным отсутствием преемника или сколько-нибудь сильного альтернативного кандидата по банальной причине полной зачистки харизматичным Евгением Наздратенко политической поляны региона. Немаловажное значение имели распыление административного ресурса – на выборы двинулись срезу несколько кандидатов от власти, неумение выстроить взаимоотношения со СМИ (раньше это осуществлялось в ручном режиме, путем прямых финансовых вливаний), общая усталость населения от огромного диссонанса между продвигаемыми краевыми властями лозунгами и проектами геополитического уровня и комплексными проблемами в социальной сфере и ЖКХ, ну и четкое разделение электората на «всегда протестный Владивосток» и остальной край.
Спустя 20 лет, глядя на все эти факторы, начинаешь понимать, что у «известного приморского бизнесмена», обладавшего на начало избирательной гонки очень низким процентом узнаваемости и целым ворохом «скелетов в шкафу», шансы были вполне себе.

Тем более, что, по мнению известного российского политтехнолога Евгения Минченко, во многом свою лепту в проигрыш или сход с дистанции многих кандидатов тех выборов сыграла работа их команд, ну тех, у кого они были – «практически все команды (за исключением группы, работавшей на Дарькина) делали не то, что действительно нужно для победы кандидата, а то, что они привыкли делать – то, что, как им казалось, у них лучше всего получается». Большинство оппонентов будущего губернатора экономили на проведении качественных исследований. В результате имидж формировался исходя из собственного понимания технологами того, что может понравиться приморцам.

Кстати, в дальнейшем этот тренд прочно укрепился в системе региональной идеологии, породив социальные аксиомы о «страданиях» местного населения от «островного синдрома» или «веры» приморцев в то, что основным драйвером развития региона является тот факт, что «в радиусе полутора часов полета от Владивостока проживает более 400 млн человек».

Однако на момент начала гонки к губернаторскому креслу персону Сергея Дарькина обслуживала действительно сильная команда вполне себе федерального уровня.

Примерно так ее кадровый состав характеризовала газета «КоммерсантЪ»: «Николай Сидоров, будучи сотрудником московской консультационной компании «Имидж-контакт», в 2001 году провел избирательную кампанию предпринимателя Сергея Дарькина, против избрания которого выступал Кремль. «Сидоров — один из наиболее профессиональных менеджеров на всем постсоветском пространстве, креативный, но системно мыслящий», — полагает его коллега по работе в «Имидж-контакте» политолог Евгений Минченко. А один из коллег господина Сидорова по работе в УВП, согласившись, что с креативностью у него «все в порядке», отметил, что чиновник был вынужден уйти из администрации из-за того, что «берегов не видит».

Да и сам основатель «Имидж-Контакта» Алексей Ситников является личностью практически легендарной в истории становления электоральной истории России, да чего уж там России – всего постсоветского пространства. Ситников считается человеком, который аккурат перед распадом СССР привез в страну так и не наступившего светлого будущего НЛП.

Если верить многочисленным публикациям, в 1989 году он как раз изучал нейролингвистическое программирование в университете г. Санта-Крус (Калифорния, США). Была тогда в период намечающейся разрядки такая программа стажировки молодых советских ученых и экономистов (Чубайса, например) в ВУЗах стран вероятного противника. Очевидно, под нее и попал будущий мэтр.

А по возвращении в Союз в 1989 году уже основал консалтинговую компанию «Консалтинговая группа ИМИДЖ-Контакт». С 1990 года по 1992 год Ситников — аспирант Российской академии управления (ныне Российская академия государственной службы при президенте РФ). В последние годы, кстати, несколько раз приезжал во Владивосток и даже проводил тренинги.
Какой же виделась губернаторская кампания 2001 года простым обывателям?

В выборах губернатора Приморья в 2001 году участвовали 14 кандидатов. Не считая откровенных «статистов», у начинающего политика Дарькина были серьезные конкуренты как в плане известности, так и в части наличия административного ресурса. Среди них: экс-мэр Владивостока Виктор Черепков; работавший в то время вице-губернатором Валентин Дубинин; относительно новый персонаж – заместитель дальневосточного полпреда Геннадий Апанасенко.

Виктор Черепков был в привычном амплуа «Совести России» и борца за все хорошее против всего плохого.

Валентин Дубинин начал гонку активно, организованно и заблаговременно. Масштабная «засветка» в информационном пространстве. Не менее масштабная работа «в полях» с главами городов и районов края. Появился даже рабочий слоган его компании: «Работает губернатором». Однако после стартовой активности кампания соратника экс-губернатора Наздратенко начала очень методично стихать.

Геннадий Апанасенко вместе с «шефом» полпредом Константином Пуликовским периодически нервировали владивостокцев воем мигалок своих кортежей. Эскадроны джипов и машин сопровождения вызывали в замедленном автопотоке дополнительные трудности. Кандидат со своим «патроном» появлялся во Владивостоке «наездами». Геннадий Апанасенко был типичным представителем «аппаратно-партийной номенклатуры». Соответственно, и избирательная компания состояла из «рабочих визитов» и не менее «рабочих встреч». Он периодически позволял себе «бравировать» своей близостью к Кремлю. И это в Приморье, где в то время даже школьники были уверены, что все беды – из Москвы.

Команда Дарькина использовала все способы прямой агитации. «Почему Дарькин?» – гласила надпись на плакатах, расклеенных по всему краю. Очень скромно, в афишном формате, синими буквами на белом фоне. Таким было первое упоминание о будущем приморском губернаторе.

В буквальном смысле ходили по дворам и квартирам. Очень корректно и эстетично были сделаны наружная реклама и печатные материалы. Сеть избирательных штабов была организована по всему краю. Причем, штабы эти располагались в публичных местах и были доступны для всех. Стартовали акции с уборкой улиц в городах и районах Приморья. С желающими поучаствовать в подобных мероприятиях проблем не возникало. Состояние регионального ЖКХ оставляло желать лучшего, поэтому хорошо организованные «субботники» были актуальны. Очень быстро футболки и яркие жилеты со слоганом «Нам здесь жить» заполонили Приморье.

На фоне «битвы административных ресурсов», лиц в мрачных костюмах, вещавших что-то уныло-протокольное с экрана, предвыборная компания Сергея Дарькина была яркой и интересной даже для тех, кто выборами интересовался в самую последнюю очередь.

Молодой и успешный предприниматель смотрелся куда привлекательней, чем пожилые, увлеченные спорами и скандалами «вожди» из прошлого. Одно время бытовало мнение, что голосовали не столько за самого кандидата, сколько за проведенную им кампанию. Тем не менее, по результатам двух туров голосования новым губернатором Приморского края стал Сергей Дарькин, опередив с двойным отрывом своего ближайшего оппонента Геннадия Апанасенко: 40% и 20% голосов, соответственно.

Не обошлось, конечно, без обвинений в «черном пиаре» и прочих прелестях выборов того периода, причем со всех сторон. В общем-то были для этого и достаточные основания – и технологии, применявшиеся в ходе выборов, и негативный бэкграунд самих политтехнологов. Тот же Минченко на страницах своей книги утверждал, что штабом одного из кандидатов в тот момент руководил чуть ли не «основатель «черного пиара» в России», но с другой стороны и сам известный политтехнолог, если верить «Коммерсанту», в то время трудился в «Имидж-Контакте», специалисты которого работали на Дарькина.

Была на тех выборах и своя собственная интрига - за неделю до выборов 18 мая 2001 года Дарькина поддержал экс-губернатор Наздратенко, заявивший, что «Дарькин – это я в молодости». С чего это вдруг харизматичный «рулевой Приморья» решил поддержать малоизвестного в политике персонажа? Неужели тоже был очарован эффективностью рекламной кампании? С учетом этого высказывания экс-губернатора можно поразмышлять, а настолько ли «темной лошадкой» был молодой бизнесмен, пошедший в политику и действительно в классической ситуации он максимум мог рассчитывать на некоторую засветку для развития дальнейшей политической карьеры?

Если абстрагироваться от темы низкой узнаваемости (что может быть и неплохо в той ситуации – не знают о нем ничего хорошего, но не знают и плохого, так, на уровне слухов и то, во Владивостоке, на который он ставку в своей предвыборной и не делал), то в действительности СМД явно превосходил многих своих соперников. В финансовом плане, по наличию собственных денег, а не эфемерной поддержки какого-нибудь «Клуба крупных налогоплательщиков», конкуренцию ему мог составить, пожалуй, только владелец Приморского морского пароходства Кириличев. Не стоит забывать, что ЗАО «Ролиз», владельцем которого являлся на тот момент Дарькин, было достаточно активным игроком в сфере добычи валютоемкого краба. Кстати, одно из подконтрольных бизнесмену предприятий – Уссурийский масложиркомбинат - в этот самый клуб налогоплательщиков тоже входило, хотя тогда считалось, что поддерживала эта организация Апанасенко и Кириличева.

В отличие от кандидатов, которые могли или надеялись на административный или кремлевский ресурс типа и.о. губернатора Дубинина, зам. полпреда президента Апанасенко или командующего Черноморским флотом Касатонова, Сергей Дарькин не был ограничен рамками служебной субординации, но при этом обладал значительным ресурсом для развития коммуникаций с различными элитными группами (термин GR тогда еще не был в ходу на ДВ). Здесь и контакты с окружением его бывшего тестя - первого секретаря Приморского крайкома КПСС (1990—1991 гг.) Анатолия Головизина, через которые имелся выход в том числе на Москву, отраслевые министерства и ведомства, Верховный Совет, и коммерческие контакты с, как тогда говорили, «авторитетным бизнесменом» Сергеем Бауло, уроженцем Дальнегорска, откуда на управление Приморьем и пришел экс-губернатор Наздратенко. Кроме того, к тому времени в Москве уже успели осесть и обрасти связями вплоть до уровня вице-премьеров правительства некоторые представители еще советского «теневого бизнеса» из Приморского края. Личные связи, опять же – выпускник, а затем один из руководителей того же ДВИМУ, что и Сергей Дарькин, Сергей Франк уже трудился целым министром транспорта России. И со всеми этими людьми Сергей Дарькин имел, в отличие от отставных адмиралов или заместителей полпреда в самом отдаленном регионе, опыт, навыки и какие-то общие темы для общения. Так что, очевидно, в плане административного ресурса у «темной лошадки» приморской политики того времени все было многим лучше, чем у большей части его оппонентов.

Не фигурируют в сведениях о прошлом Дарькина некоторые «темные пятна» в его биографии.  Это касается его связей я криминальным миром Дальнего Востока. С чего бы будущий губернатор Приморья участвовал в похоронах комсомольского-на-Амуре Джема, руководителя преступного сообщества «Общак». А между тем физиономия Дарькина мелькала среди «братков», организаторов пышных похорон умершего в СИЗО криминального авторитета, на совести которого несколько жизней умерших от огня в кафе «Чародейка»  города юности молодых людей. Я в те годы был куратором города по линии здравоохранения, видел Джема близко, а его лечащим врачом был мой сокурсник Юра Соколов. Похороны Джема были показаны по Хабаровскому телевидению, там я увидел лицо Дарькина и запомнил его. Это случилось в середине 90-х годов.

Вручая губернаторское удостоверение Сергею Дарькину, председатель Избирательной комиссии Приморского края Сергей Князев пожелал новому краевому руководителю оправдать надежды тех, кто за него голосовал, и получить доверие новых избирателей. Вторая часть пожелания осталась невостребованной. Период работы губернатора Дарькина выпал на президентский «мораторий» в части выборов глав субъектов федерации.

Сергей Дарькин принял край, в котором все советское наследие было по большей части разрушено известными инструментами, а ничего нового взамен еще не построено. Ситуацию усугублял затянувшийся кризис в топливно-энергетическом комплексе. Отопительный сезон уже не один год начинался с проблемами и срывами, веерные отключения электроэнергии продолжались. Новому главе пророчили конфликт с дальневосточным полпредом, администрацией Владивостока и прочие неприятности из уже привычного, для приморского губернаторства, набора.

Но наступил период тишины. Из эфира федеральных ТВ-каналов страна вдруг узнала, что кроме Приморья и Чечни в России есть и другие субъекты. Говорят, что идея с «годом тишины» принадлежала специалистам избирательного штаба губернатора, оставшимся в регионе для «поствыборного пиара» и обосновавшимся на втором этаже здания краевой администрации.

На фоне этой тишины начал меняться состав краевого руководства. Одним из первых шагов стало подписание соглашения с «главным энергетиком страны» Анатолием Чубайсом. Документ подразумевал целый спектр взаимодействий, касающихся развития ТЭКа Приморского края. Фактически, это означало «перемирие» между Кремлем и Приморьем.

Уже через год губернатор Сергей Дарькин встречал на приморской земле российского президента Владимира Путина. Для главы государства это был первый визит в Приморский край. После этого впервые заговорили о возможном проведении во Владивостоке азиатско-тихоокеанского конгресса.

Вскоре на уровне российского правительства были достигнуты определенные договоренности о строительстве нефтепровода в сторону приморских портов. Через несколько лет в Приморье пришла «труба» из Восточной Сибири, а бухте Козьмино появился нефтеналивной терминал.

Затем началась активная реализация местных программ «Дороги Приморья», «Здоровье Приморья», строительство очистных сооружений для Владивостока и здесь же ремонт Некрасовского путепровода, модернизация системы водоснабжения.

В сопровождении перечисленных событий подошел к завершению и срок губернаторских полномочий. Сергей Дарькин одним из первых среди глав российских субъектов поставил перед президентом страны вопрос о доверии к своей персоне. У главы государства не было претензий к работе краевого руководителя. Соответственно, второй срок губернатора Дарькина начался в рабочем порядке – по календарю.

Этот период работы приморского губернатора был насыщен яркими событиями. Край получил репутацию стабильного, развивающегося субъекта. Решение о месте проведения Саммита АТЭС-2012 уже было принято. Начались масштабные стройки. На разных уровнях власти о Приморском крае заговорили, как об одном из самых перспективных регионов. Владивосток стали называть центром Тихоокеанской России, европейским городом в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

И вместе с упоминаниями о «стройках века» начала появляться информация о не менее масштабных уголовных делах.
Факт поимки на миллионной взятке одного из вице-губернаторов Александра Шишкина. Вся Россия увидела коврик с портретом Путина на полу в туалете его дома, где правоохранители проводили обыск.

Условный срок за превышение должностных полномочий при заключении госконтрактов получил вице-губернатор Борис Гельцер.

Попался на взятке глава лицензионного департамента администрации Приморского края Леонид Бельтюков. В прошлом – активный соратник экс-мэра Владивостока Черепкова, и, соответственно, непримиримый борец с коррупцией и несправедливостью.

До сих пор всплывший при расследовании дела Книжника-Мещерякова-Степанченко термин «неустановленное лицо» является нарицательным в Приморье.

За годы своей профессиональной деятельности сам Сергей Михайлович продемонстрировал недюжинную политическую жизнеспособность и аппаратную изворотливость.

В мае 2008 года в доме губернатора по делу все того же руководителя территориального управления Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по Приморскому краю Игоря Мещерякова был проведён обыск. Говорят, что изъяли даже сейф с документами, а второй сейф вынесли из офиса компании «Ролиз», куда тоже пришли силовики. На тот момент компания была переписана на супругу экс-губернатора. После этих нервных событий Дарькин заболел, попал в больницу и срочно вылетел в Москву на лечение. Из владивостокской больницы его, якобы, даже вывозили в инвалидной коляске.

Очевидно столичное лечение пошло приморскому руководителю на пользу – в край он вернулся все в том же статусе. Свалить его не смогли даже массовые протесты против повышения пошлин на подержанные иномарки во Владивостоке в декабре 2008 года. Тогда на улицы вышли несколько тысяч человек, дошло даже до столкновений с полицией. Для разгона бунтовщиков прислали спецподразделения МВД из Подмосковья, правда разгоняли они уже относительно мирный хоровод вокруг елки на площади. По идеологическим каналам в тот момент попытались вбросить тезис о том, что не «обошлось без участия Госдепа США», что выглядело по меньшей мере странным, поскольку в это время (вплоть до 2012 г.) функционеры правящей «Единой России» и «Молодой Гвардии ЕР» вовсю ездили по программам обучения и стажировок в Государственный Департамент и другие госорганы США.

Тем не менее, несмотря на такое состояние внутренней политики, 5 января 2010 года президент Дмитрий Медведев предложил кандидатуру Дарькина на утверждение парламентом Приморского края в качестве губернатора. 11 января парламентарии практически единогласно (один против) проголосовали за продление его полномочий на третий срок.

Однако досидеть третий губернаторский срок СМД не удалось, не спасла, а может и наоборот «помогла» необходимость достраивать объекты будущего Саммита АТЭС-2012. В ходе прямой линии с премьером Путиным, которая проходила 15 декабря 2011 года непосредственно на строящемся Золотом мосту, один из приморских бизнесменов в прямом эфире жестко раскритиковал губернатора, фактически обвинив в коррупции, на что глава правительства заявил, что «дело не только в коррупции, очень много вопросов связано с криминалом в крае, больше, чем в каком-либо другом регионе РФ, к сожалению». В итоге через 2,5 месяца последовала отставка Дарькина «по собственному желанию и по состоянию здоровья».

На сегодняшний день существует чуть менее десятка «железных» версий причин отставки Дарькина аж на 3-м губернаторском сроке и примерно столько сценариев, как эти причины были упакованы для доклада «наверх». Понятно, что в современных политических реалиях «критик от бизнеса» едва ли мог просто так получить слово на мосту. Тем не менее, на тот момент в Приморье закончилось время губернаторов «из местных», а Кремль решил попробовать на территории кейс «губернатора-варяга», что в общем-то не особо получилось даже со второй попытки.

Сам же Сергей Михайлович, в очередной раз проявляя чудеса аппаратной эквилибристики, 24 июня 2012 года занял пост заместителя министра регионального развития Российской Федерации, где и трудился почти 2 года до упразднения ведомства. Затем экс-губернатор целиком ушел в бизнес, однако фактор его присутствия периодически будоражил региональную политику, то в виде каких-нибудь мифических проявлений «дарькинской фронды», которой пугали «губернатора-варяга» Миклушевского, то какого-нибудь клуба «Нам здесь жить» (название совпадает с названием предвыборного гимна СМД в 2001 г.), объединяющего членов его бывшей команды из числа приморских коммерсантов и до сих пор действующих краевых депутатов. Да и сам Сергей Михайлович, судя по всему, не прочь «подлить масла в огонь». Так, например, аббревиатура названия его головного регионального бизнес-проекта ТИГР (ПАО «Тихоокеанская Инвестиционная Группа») полностью совпадает с аббревиатурой организации, которая в 2010-х выводила приморцев на улицы протестовать против неудобных нововведений федерального центра - ТИГР («Товарищество инициативных граждан России»). Правда сама протестная организация очень сильно напоминала симулякр реальной оппозиции, мода на создание которых тогда появилась у Администрации Президента и региональных внутриполов, тем более, что ее руководитель и фронтмен Максим Веденеев сделал затем неплохую карьеру на госслужбе, оставаясь некоторое время на руководящих постах в Администрации Приморья даже при Олеге Кожемяко. Но, тем не менее, под флагами ТИГРА «инициативные граждане» на всякие протесты выходили, и в окружении СМД это точно должны были помнить.

В целом за время руководства Дарькиным в Приморье сформировался тот политический ландшафт, который мы наблюдаем и сейчас. Выделились элитные группы, группки и персоналии региональной политики и бизнеса, которые оказывают значительное влияние на жизнь края даже спустя более 10 лет после его отставки.