Телепорт в никуда. Продолжение Последняя охота

– Да, что это альтернативное топливо! Там и изобретать нечего, все давно известно.
Передо мной сидел здоровенный детина; халат, который доходил мне почти до пят, ему едва закрывал колени. Из под него торчали две волосатые ноги с огромными ступнями – тапок такого размера в доме не нашлось, думаю, что и в городе их было бы не сыскать, задайся мы такой целью, а потому гость был босяком.
– Вот смотрите, первое – природный газ: уже сейчас повсеместно доступен потребителям. Сгорает полностью и если использовать в транспортных средствах, дает значительно меньше вредных выбросов, чем бензин и дизельное топливо; второе – электричество: машины, работающие от аккумуляторных батарей, накапливают в них энергию за счет заряжания их путем подключения к стандартному источнику питания, а автомобили на топливных элементах работают на электрической энергии, которая вырабатывается за счет электрохимической реакции, имеющей место при соединении кислорода и водорода. Топливные элементы производят электрическую энергию без процесса внутреннего сгорания и, соответственно, загрязнения окружающей среды. Такие авто уже производятся, только в очень ограниченном количестве, например «Tesla Model S», «Tesla Roadster», «Chevy Volt», «Toyota Prius».
Он перевел дух, взял своей огромной лапищей стакан с чаем, который просто утонул в его руке, отхлебнул, поставил обратно на стол и продолжил:
– Поехали дальше. Водород: его можно смешивать с природным газом и применять для транспорта, в котором используется некоторые двигатели внутреннего сгорания. Только он взрывоопасен.
Биодизельное топливо, представляющее собой вид альтернативного топлива на основе масел и животных жиров, даже тех, которые остаются в ресторанах после приготовления пищи. Двигатели машин можно модифицировать таким образом, чтобы сжигать этот вид «горючки» в чистом виде, а можно смешивать с углеводородным дизельным топливом и использовать в неадаптированных двигателях. Все это безопасно, поддается биохимическому разложению и существенно снижает содержание веществ, загрязняющих воздух.
Я, было, хотел задать вопрос, но Анастас Егорович (так отрекомендовался мой гость) остановил меня решительным жестом.
– Минуту, – сказал он, – я вовсе не собираюсь читать вам лекции по химии, но замечу только, что это далеко не полный список, так называемого, альтернативного топлива. Есть еще пропан, метанол, этанол, сжиженный природный или нефтяной газ, сжатый природный газ или воздух, жидкий азот и даже уголь, солнечная энергия и мускульная сила!
– Вы это сейчас серьезно? – удалось мне вставить фразу.
– Как никогда, – не моргнув глазом, ответил гость, – прибавьте еще диметиловый эфир, аммиак, водяной пар и водоросли! Так что, как видите, изобретать альтернативное топливо вовсе не надо – «все уже украдено до нас», как говорил известный комик из знаменитой комедии.
Он одним глотком допил чай и кивком головы попросил добавки. Я налил.
– Так вот, – продолжил он, потрогав пальцем стакан и убедившись, что содержимое пока слишком горячо, – дорогой охотник на снежного человека – все это не стоит того, чтобы меня преследовали серьезные люди, и уж точно не стоит моей полугодовой жизни в лесу.
Помните, дорогой читатель, мою с Вовой Комковым последнюю охоту, когда по наводке моего друга и его безграничной веры в успех, мы рванули в область добывать доказательства существования йети? Владимир еще тогда оставил письмо несостоявшемуся бигфуту с указанием моего домашнего номера телефона? Кто бы мог подумать – он позвонил! А через несколько часов этот двух с лишним метровый человек уже плескался у меня в ванной, а я терпеливо ждал, заваривая чай на кухне и готовя бутерброды с сыром и колбасой.
– Меня вообще не волнует, чем там человечество собирается крутить колеса автомобиля, – уверенно заявил он.
– А-а, как же тогда… – Я не смог быстро сформулировать вопрос, Анастас Егорович ответил на незаданный.
– Машины просто исчезнут за ненадобностью. Если, конечно, мы доведем это изобретение до применения на практике в масштабах всего человечества.
– Мы? – почему-то меня больше интересовало мое личное участие в проекте, чем его планетарная грандиозность.
– Если вам угодно будет принять мое предложение совместно закончить работы и провести натурные испытания.
– Испытания чего? – не понял я.
– Видите ли, я был с вами не совсем честен, когда в записке написал, что меня преследуют из-за изобретения альтернативного топлива. Я открыл нечто большее – гипотетическое изменение координат объекта, при котором его траектория не может быть описана математически непрерывной функцией времени.
– Что? – такое объяснение еще больше меня запутало.
Анастас вздохнул.
– Перемещение из одного места в другое мгновенно, не существуя в промежуточных точках между ними.
– Телепортация что ли? – улыбнулся я, – как реально наблюдаемое явление такая возможность в настоящее время научно не подтверждена.
– Ничего смешного, именно так! – гость слегка пристукнул ладонью по столу, стакан чуть не перевернулся, – извините. Называйте, как угодно – джантация, нуль-транспортировка, трансгрессия, гиперскачок или прыжок – это неважно. Но я могу это сделать! Именно это открытие и загнало меня в леса Ленинградской области, а не какие-то там коллекторы. И хочу предупредить – после того, как я докажу вам состоятельность моего изобретения, подумайте! ой, как подумайте прежде чем согласиться разделить со мной лавры тотальных изменений, которые неизбежно произойдут, после практического внедрения телепортации.
– Что же такого страшного вы придумали?
– Не понимаете? Я ведь не какое-то новое топливо изобрел – под ударом не только нефтедобывающая промышленность – она-то как раз устоит, топить чем-то же надо – исчезнет вся машиностроительная отрасль, туристические агентства станут анахронизмом, глобальный космос будет доступен для всех и без всяких там сверхсветовых скоростей и миллиардных вложений! Морские глубины, тайны карстовых пещер – да, что пещер – земные недра станут открытой книгой! И это только верхушка айсберга. Я очень опасный соавтор, до открытия «ящика Пандоры» остался один шаг. Хотите сделать его со мной?
Я перестал улыбаться, задумался…
– Пока я слышу только слова, – сказал наконец.
– Да, слова. И никто не предложит ничего больше. Никто, кроме меня. Теоретически существует несколько методов телепортации – теория червоточин или дырочная – это метод движения, где материальные объекты перемещаются из одного объема в другой, не существуя в промежуточных точках между ними. Дырочную телепортацию можно объяснить двумя методами, первый –  телепортация путем выбрасывания объектов за пределы Вселенной; второй –  путем увеличения де Бройлевской длины волны объекта. Хотите, объясню в деталях?
Он отодвинул стакан с чаем и вооружился карандашом, лежавшим на кухонной полке – для этого ему не пришлось даже вставать – просто протянул руку.
– Послушайте, Анастас Егорович, я доктор в области естествознания. Точные науки, как и физика, и химия – не мой конек. Постигать премудрости мирового значения в виде рисунков, графиков и формул, записанных на бумажной салфетке, кажется мне задачей непростой и сейчас неуместной. Давайте остановимся на ознакомительном объяснении, и если я соглашусь принять участие в завершении начатого вами, тогда и изучу все выкладки и материалы. У вас же есть какие-то записки, расчеты?
Ученый усмехнулся.
– Соглашусь принять участие… – процитировал он мои слова, покачивая головой, – да такое предложение делают раз в жизни одному из миллиарда! Впрочем… это ведь я пришел к вам со своими откровениями, хотя и по вашему приглашению.
Он пристально посмотрел на меня.
– Не совсем так, – я держался подчеркнуто отстраненно, не очень мне верилось в практическую осуществимость его идеи, – мой друг Владимир Комков написал ту записку. Просто телефон для связи указал мой.
– Пригласите его, – мгновенно отреагировал великан.
– А не рано? Пока не вижу зачем?
– Мне кажется, он не такой скептик, как вы.
– В этом можете не сомневаться – он весьма эксцентричен и, к тому же, ужасный авантюрист.
– Пригласите, – повторил гость, – для фиксации эксперимента все равно нужен третий, а практический показ я вам гарантирую. Да, и втроем безопасней – мне не дает спокойствия мысль, что меня могли выследить те, кто не желает обнародования моего открытия – внешность-то у меня узнаваемая.
– Да уж, – согласился я, тыкая пальцем в кнопки мобильно аппарата связи, – я не видел моего друга что-то около месяца, не знаю – возьмет ли он трубку.
Но Вовчик ответил сразу. Я в двух словах, иносказательно (Анастас Егорович умолял соблюдать конспирацию) объяснил Комкову ситуацию. Сегодня он оказался удивительно сообразительным, все понял и пообещал часа через три – четыре быть у меня.
– Раньше не могу, – объяснил он, – я в Кингиссепе.
– Опять за бигфутом охотишься? – съязвил я.
– Что-то вроде; не бери в голову, дружище. Сейчас у тебя есть дела поважнее. До встречи.
Я повернулся к гостю и кивнул.
– Будет через несколько часов.
– Вот и хорошо, – обрадовался ученый, – так-то спокойней. А на счет записей – конечно, они есть, только, сами понимаете, я не ношу их с собой. Они в лесу спрятаны, где обитал последние семь месяцев, в надежном месте, я вас потом познакомлю с ними. Там и ребенок разберется, старался писать доходчиво, без излишних нагромождений научной мути, которую я изложил в расчетах уже другого порядка – для специалистов.
Он, наконец, допил чай.
– Экспериментально, в лабораторных условиях, – продолжил Анастас, – подтверждена только квантовая телепортация, которая не передает энергию или материю на расстояние и не имеет ничего общего с телепортацией материальных объектов, описанных в фантастической литературе. Квантовая версия дырочной телепортации – это  проявление корпускулярно волнового дуализма материи, как способности материальных объектов обладать корпускулярными или волновыми свойствами. А сам процесс телепортации выглядит как увеличение, а затем уменьшение длины волны объекта, так называемая делокализация и локализация. До акта телепортации – макроскопический объект наблюдается в лаборатории (я называю это место точкой инициации), с длиной волны де Бройля близкой к нулю, отчего он локализован в пространстве и наблюдается как корпускулярный объект. Далее выполняется процедура делокализации, после чего длина волны объекта стремится к бесконечности и объект перестает быть наблюдаемым (корпускулярным), превращаясь в волну де Бройля, длина которой стремится к бесконечности (размазывается по всей Вселенной). Потом объект «детектируется» или локализируется в случайном месте, при этом его длина волны стремится к нулю, отчего объект наблюдается как корпускулярный. Таким образом, используя корпускулярно волновые свойства материи, можно телепортировать предметы, путем последовательного превращения их корпускулярного вида в волну и обратно.
Я скорчил скучную гримасу.
– Ах, да, – спохватился гость, – больше не буду… Тогда позвольте перейти к практической демонстрации?
– Вы что, сейчас это… можете… – Я был искренне удивлен.
– Конечно, – очень уверенно закивал Анастас Егорович, – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Только мне придется все же сопровождать показ некоторыми теоретическими пояснениями.
Увидев недовольство на моем лице, ученый поспешил успокоить:
– Не беспокойтесь – все в пределах понимания гуманитария. Позвольте…
Он поднялся, задев головой люстру, в два шага пересек кухню, вышел в коридор и через пару секунд вернулся, держа рюкзак в котором Вовчик оставил ему записку с предложением помощи и номером моего телефона. Изобретатель выложил на стол полиэтиленовый пакет, в котором оказалось с десяток небольших коробочек размером с пачку сигарет, на лицевой панели которых располагались цифровой экран и несколько кнопок, видимо, для ввода некой цифровой информации на табло.
– Сначала меня заинтересовала тема телепорта путем выбрасывания материальных объектов за пределы конечной Вселенной. Эти объекты, как часть Вселенной, не могут существовать за ее пределами, они мгновенно появляются обратно в реальной макрокосме в случайной точке. Поскольку в данном случае объект исчез в одном месте и появился в другом, не существуя в промежуточных точках между ними, этот процесс можно назвать телепортацией.
Но вся беда в том, что то, о чем я вам тут последовательно рассказываю, даже в случае реализации на практике, позволяет объектам эксперимента исчезать из вполне конкретного места, но появляться в неопределенных координатах. Все, что можно смело утверждать, что эти координаты находятся где-то в пределах тринадцати миллиардов световых лет. Это ориентировочное время существования Вселенной, если принимать на веру «теорию большого взрыва». Хотя, может, тут заложен какой-то другой принцип, я эту цифру не проверял.
Ученый стал выкладывать образцы на стол, сортируя их в одном ему известном порядке.
– Вы не представляете, как трудно их было изготавливать в условиях отсутствия элементарных в наше время удобств, хотя мое временное прибежище в лесу и было оборудовано всем необходимым – я все-таки неплохой ученый и не только как теоретик, но и как практик. Да и основные детали конструкции «перекидончика» были изготовлены еще в лабораторных условиях. Черт меня дернул поделиться этими наработками с представителями крупного бизнеса, но этому есть оправдание – нужны были деньги на исследования.
– Перекидончика? – переспросил я.
– Это я так ласково назвал опытный образец, в духе провозглашенного в связи с кризисным состоянием экономики страны импорта замещения. Вы, может быть, не знаете, но термин телепортация произошел от греческого ;;;; – далеко и латинского portare – нести. Как-то не по-русски это; впрочем, название можно потом доработать.
– Давайте сделаем так, – продолжил Анастас Егорович, – я сейчас в простом изложении без физико-математических выкладок объясню вам постулаты  эксперимента, а когда приедет ваш друг – все покажу на практике.
Я кивнул.
– Начну с того, что переправить предмет из одной точки пространства в другую, мне удалось довольно легко. Для телепортации обьекта из места А в В не требуется энергия, поскольку двигаясь по инерции, равномерно и прямолинейно, тело может механически пройти это расстояние без ее затрат. Энергия нужна только для искривления пространства-времени таким образом, чтобы точки старта и финиша совпадали. Вся затраченная энергия остается на месте старта, я думал, что в виде взрыва, но это оказался лишь громкий хлопок. Этот самый предмет А исчезал из точки инициирования и, несомненно, появлялся в точке локализации. Но вот где находилась эта точка, я сказать не мог. Эта была первая победа, но безрезультатная. Согласитесь, начало любого путешествия всегда начинается с того, что определяется конечная его точка. Телепорт в никуда никому не нужен.
Дальнейшие исследования позволили мне сконструировать прибор, при помощи которого я мог задавать конечные координаты «путешествия» предмета.
Он взял одну из коробочек, нажал на кнопку – засветилось табло. Произведя нехитрые манипуляции с другими кнопками предмета, положил его на стол.
– Я ввел координаты нашего местопребывания в настоящий момент. Теперь смотрите.
Изобретатель ткнул сарделькоподобным пальцем в до тех пор не задействованную кнопку «перекидончика». Раздался хлопок, как если бы надули полиэтиленовый пакет и хлопнули по нему ладошкой. На секунду прибор вдруг исчез со стола, но тотчас появился там снова. В целом, это впечатлило, но уж больно походило на обыкновенный фокус.
– Ну и что, – спросил я, – прибор на месте. Никуда не телепортировался.
– Все правильно, – ничуть не смутился гость, – куда ж ему перемещаться, если на дисплее координаты этого стола. Он на доли секунды покинул пределы нашей вселенной и вновь материализовался на этом же месте.
– Как-то это не очень убедительно, – пожал плечами я, уже жалея, что позволил втянуть себя в эту игру.
– Согласен, пока да, но укажи я другие координаты, опытный образец просто исчез бы.
Ученый произвольно изменил координаты точки локализации и опять нажал кнопку пуска. Коробка исчезла со стола и больше не появлялась. Это уже был не фокус.
– И где же «перекидончик»? – спросил я.
– Не знаю, я не стал координировать его на конкретное место.
– И что это дает?
– Не торопитесь. Теперь смотрите дальше.
Следующая коробочка переместилась в соседнюю комнату. Она просто исчезла с кухонного стола, а нашли мы ее на полу гостиной. Подняли и опять прошли на кухню.
– Впечатляет, – честно признался я, – а как на счет переброски живого существа?
– Не спешите, – опять осадил меня гость, – давайте по порядку. Ваш вопрос вполне уместен, именно поиском ответа на него я занимался полгода вдали от города. Мне удалось привязать живой организм к системе «перекидончика», но оказалось, что органика не может перемещаться в пространстве не имея в точке локализации приемника, заранее туда помещенного. Не то, чтобы я долго ломал над этим голову, но ответ дался мне нелегко. О, сколько кротов, белок и даже один лисенок оказались заброшенными в немыслимые для них условия существования и наверняка погибли, как не жаль, прежде чем я нашел возможным телепортировать себя самого в точку локализации с заранее заданными координатами. И не только перенестись туда, но и вернуться обратно! В тоже самое место, откуда убыл.
Становилось все интересней и интересней.
Он взял со стола еще два параллелепипеда с кнопками, поколдовал над ними и поставил обратно.
– Эти два прибора настроены на связь друг с другом. Один координационно привязан к вашему кухонному столу, другой настроен на перемещение на пять метров вправо, туда, куда переместился пять минут назад. Нажимаем кнопку и оп!
Один из приборчиков исчез. Он оказался, как и ожидалось, на полу соседней комнаты. Но на этот раз брать мы его не стали, оставили, где лежал. Опять прошли на кухню.
– Прибор, лежащий на столе с координатами вашей кухни, по-прежнему настроен на тот, что переместился в гостиную. Теперь дело лишь в том, чтобы я, как живой объект будущего телепорта, каким-то образом «привязался» к «перекидончику», находящемуся в точке инициации.
Анастас залез огромной ручищей в боковой карман рюкзака и достал оттуда нечто, сильно смахивающее на наручные часы. Он закрепил их на своем левом запястье, пальцем-сарделькой с трудом набрал что-то на миниатюрной клавиатуре «хронометра».
– Вот и все, – весело объявил он, – я синхронизировал себя на прибор. Теперь достаточно нажать пуск на «перекидоне» и я окажусь в точке с координатами, указанными на устройстве, которое минутой раньше мы отправили в соседнюю комнату! При этом прибор, с которым я соединил себя при помощи устройства на моей руке, останется здесь на кухне, чтобы я мог потом вернуться в точку инициации.
Свои слова он сопроводил действиями и мгновенно исчез. Я стоял с открытым ртом.
– Идите сюда, – раздался его голос из-за стены.
Я послушно прошел в гостиную.
– Этот приборчик, – великан помахал в воздухе левой рукой, сжатый кулак походил на гандбольный мяч, – настоящий прорыв в ноу-хау телепортации. Вы только представьте себе – телепорт еще считается выдумками фантастов, а я уже его усовершенствовал!
Он опять нажал на кнопку. Я поплелся на кухню, Анастас с довольным видом сидел на табуретке.
– Признайтесь, – не без самолюбования спросил он, – вы потрясены.
– Да, – просто ответил я, ему было чем похвастаться без ложной скромности, – и как далеко вы успели позалетать?
– Некрасивое слово, – поморщился ученый, – но извольте, в пределах Земли побывал в двух пустынях – Мохаве и Каракумы.
– Почему в пустынях?
– Координаты точки локализации могут прийтись на пространство уже занятое кем-нибудь или чем-нибудь. Согласитесь, влипнуть в дерево – это не совсем то, что надо ставить конечной целью эксперимента. А пустыня – она и в Африке пустыня.
Гигант засмеялся, звук напоминал тот, что издает водопроводный кран, когда в нем отключена подача воды.
– Там плотность нагромождения внешних помех на несколько порядков выше, чем, скажем, в городе, или в лесу. В идеале, если этот способ перемещения ставить на поток, то лучше всего «пристрелять» все точки конечной локализации.
– А тех, кто будет этим заниматься, назвать летчиками-испытателями, ну, или как-то так, – вставил я.
– Пожалуйста, – пожал плечами изобретатель, – с точки зрения законности, функционала, правил – здесь непочатый край работы.
– А у вас только эти две точки «пристрелены», в пустынях которые?
– Увы, пока да, если не считать вашей гостиной. Но перемещаться можно куда угодно, если не боитесь.
Он сходил в соседнюю комнату за «перекидончиком», принес его и защелкал кнопками на его панели.
– Как видите, объект телепортации можно вернуть и простым способом, если, конечно, есть возможность до него добраться.
Он положил прибор на стол.
– Ради хохмы ввел координаты Марса, – пояснил он и нажал кнопку.
Прибор исчез.
– Хотите верьте, хотите нет, но этот агрегат уже достиг красной планеты. И никаких специальных подготовок, никаких финансовых затрат и двухгодичного перелета. Да и вернуться можно таким же способом – раз и дома!
Я молчал. А что тут было говорить? Все это очень походило на околонаучную фантастику, но отличалось от нее тем, что я видел все собственными глазами и трогал своими руками.
– Так что? – нарушил тишину Анастас Егорович, – поможете мне довести все до логического завершения?
– Я только «за», – развел руками, – но чем? Вы уже все сделали, остались детали, мелочевка. Чем я-то могу помочь?
– Мне тоже так казалось поначалу, – замотал головой ученый, – но не все так просто. А для начала мне хотелось бы остановиться у вас. Здесь никто не будет меня искать, а вы и ваш друг – в случае согласия, конечно, – станете действовать в плоскости официального оформления открытия. Согласитесь, с моей внешностью, меня моментально вычислят те, кто не заинтересован в патентовании этого изобретения, и тогда мне конец!
– А вы уверены, что никто не знает о вашем местонахождении? – спросил я больше для порядка, чем из-за беспокойства – для себя я уже все решил – кто же может остаться в стороне от таких глобальных преобразований МИРА!
– Ну, стопроцентной гарантии, конечно, нет, но если бы знали – мы с вами вряд ли бы мирно беседовали в течение четверти суток.
Резкая трель дверного звонка заставила подскочить нас обоих. Я быстро взял себя в руки, встал и вышел в коридор. Изобретатель последовал за мной.
– Кто там? – спросил, не открывая – для Вовчика было рановато, прошло меньше полутора часов с момента нашего телефонного разговора.
– Полиция, – был ответ, – отворяйте, иначе выломаем дверь!
Я обомлел. Но причем здесь полиция?
Анастас Егорович метнулся на кухню. Я последовал за ним, на ходу бросив в сторону запертой двери:
– А в чем дело? По какому праву?
– Это они! – страшным шепотом прошелестел великан.
– Кто? – машинально задал вопрос, хотя уже и так все понял.
– Киллеры, нанятые деловиками.
Он сгреб огромной ладонью со стола все свои штучки-дрючки в рюкзак, «перекидончик» синхронизованный с тем, что был на его запястье, сунул мне в руку.
– Спрячьте куда-нибудь, даже если найдут, скажите, что пульт от телевизора – должно сработать. Я вернусь через несколько часов, может суток…
В дверь забарабанили.
– Открывайте немедленно, считаем до трех: раз…
– Нажимайте кнопку!
– Два…
Прежде, чем сообразить, что я делаю, машинально выполнил команду. Анастас Егорович исчез.
– Три! Ломаем!
– Подождите, – заорал я, – уже открываю.
На ходу сунув прибор в ящик с кухонной утварью, подошел к двери, щелкнул замком. Кого угодно ожидал я увидеть на пороге своей квартиры – ОМОН в боевом снаряжении, чикагских бандитов с автоматами Томпсона в руках, сицилийскую «Cosa Nostra» или японскую «Якудзу», узкоглазых представителей китайской «Триады», баронов колумбийских наркокартелей, наших отмороженных коллекторов или бритых под ноль «правильных пацанов» в спортивном «Адидасе», но только не своего друга – Вовку Комкова!
Он широко улыбался; правой рукой прижимал к телу огромный арбуз, а левой протягивал мне литровую бутылку «Русского Стандарта».
– Шучу, шучу, никакой полиции – привет ученым! Меня с оказией вояки на вертолете подбросили. Надеюсь, соскучиться не успели?
Я, молча, посторонился. Вовчик, не разуваясь, прошел на кухню.
– А где изобретатель? – услышал я его голос.
– Мудила! – это было самое приличное слово, не считая предлогов и междометий, которое он услышал от меня в ближайшие три минуты.
Накатив двести грамм водки под сладкую мякоть полосатой ягоды и немного успокоившись, я в общих чертах обрисовал ему ситуацию. Он покрутил в руках «перекидончик» и задал вопрос, который поверг меня в ужас:
– Говоришь, последняя точка локализации перемещаемого объекта была на четвертой планете солнечной системы?
– Что… что ты имеешь ввиду? – но я уже все понял.
– Расскажи-ка мне про Марс.
– Марс очень сухая и холодная планета с разряженной атмосферой на 95% состоящей из углекислого газа, кислорода всего одна десятая процента, – заученно забубнил я, все больше погружаясь в бездну отчаяния от своих же слов, – давление соответствующее условной нулевой высоте на поверхности Марса порядка пяти миллиметров ртутного столба. Огромные перепады температур: около полудня на экваторе темные предметы нагреваются примерно до плюс 25;С, тогда как воздух остается холодным. Утром и вечером температура находится ниже нуля, а к концу ночи может достигать минус ста градусов. Контраст температур на экваторе достигает ста тридцати градусов по Цельсию. В средних широтах температура ночью примерно такая же, как и ночью на экваторе, но днем предметы нагреваются только до нуля градусов. Поэтому контраст температуры поменьше, впрочем, не существенно.
Однако такой климат, если не учитывать ночного понижения температуры ниже минус ста, близок к тому, что мы наблюдаем в Антарктиде на нашей планете. Поскольку люди живут и работают в Антарктиде, то низкая температура не является препятствием для колонизации Марса. Главная причина невозможности жизни – низкое давление…
Я замолчал.
– Сколько его уже нет? – нарушил тишину Владимир.
Бросил взгляд на настенные часы.
– Часа полтора.
– Если та небольшая лекция, которую ты сейчас прочитал, верна хотя бы наполовину, вряд ли мы увидим этого Анастаса, – подвел итог Комков, разлив «Стандарт» по рюмкам, – ему надо было возвращаться практически стразу же; похоже, не успел.
Водка, все-таки, универсальное успокоительное – как бы ни была взвинчена моя нервная система событиями последних десяти часов жизни, но от выпитого приятное тепло разлилось по телу, мышцы расслабились, потянуло пофилософствовать, появился присущий мне пьяненькому сарказм.
– Ну, почему не увидим? – возразил, тщательно проговаривая слова, – лет через десять – пятнадцать, если будем живы, может по телеку покажут.
– Это как же? – недопер Вовчик.
– А так – у нас полет на Марс в 2030-м году запланирован, а вдруг раньше управятся. Есть вероятность, что найдут там наш «объект телепортации», шансик, конечно, небольшой, но есть все-таки.
Мы допили бутылку, Вовчик метнулся еще за одной – «прикончили» и ее. Анастас Егорович не объявился. Легли спать, проспались, поутру опохмелились остатками спиртного. От «путешественника» вестей не было. Подождали еще день – ничего. Вовчик засобирался домой, или что он там называл этим словом.
– Так его записки где-то в том лесу припрятаны? – как бы невзначай поинтересовался он на пороге.
– Что это ты задумал? – насторожился я.
– Думаю, может поискать? Составишь компанию?
Я взял его за шкирятник, развернул лицом к открытой двери и буквально выпихнул на лестничную площадку, сопроводив несильным пинком коленом под зад.
– Иди отсюда к едрени фени, шутник!
Что-то часто в последнее время мы стали прощаться подобным образом. Дверь захлопнулась.
А изобретателя я так и не дождался, да это и понятно. Но каждый раз, когда раздается телефонная трель или дверной звонок, я робко надеюсь, что Анастас Егорович переместился не на Марс, а просто его задержали неотложные дела и сейчас я услышу: «Ну, что? Вы готовы мне помочь?» И мы перевернем Мир!