ОКР 6 шерше ля фам

              "... и вдруг я понял, что всё это: пистолет, бомбы и революция,
                как-то связаны с девушкой по имени Марла Сингер"               
                Fight Club               
               

Ну и, конечно же, я всегда думал об N. Каждый день и по мазохистски исправно. Добровольнее некуда. Было ли это основным триггером? Пожалуй что да. Ни много - ни мало, а всё естество моё, в открытую уже, практически, бунтовало; напрямую заявляя, и о глубоко неразделённой любви и о том, что, оно, в конце концов, не резиновое. Так что попал я, на этот раз, крепко. Подход к жизненным реалиям требовалось кардинально менять. Какой-то, ничего из себя не представляющий, показной налёт, было всё, чем я пока располагал. Понятно, что, весь он, трещал и  разваливался по швам, так, словно бы, из последних сил, я сам, прибегая к экстренным уже методам, пытался до самого себя достучаться.

Любовь. Никакой конкретики, данное состояние, как правило, не предусматривает. В голове выстраивается абстрактная куча-мала, мельтешит и  переливается (когда надо и когда не надо). То подобием надежды, то бесподобием отчаянья, а чаще всего вперемешку всё. Гипертрофированной местью и стыдом. Это всё равно что, как больной зуб, ты, со всех сторон, обсасываешь, он же, знай себе, ещё пуще продолжает ныть, отливая всевозможными кричащими красками. Разумеется, это если вы мечтатель-интроверт.

Ровно с такими же растрёпанными чувствами, я ходил ещё лет 10 тому назад, мечтая о том, что кое-кто, за это, когда-нибудь ответит. Нечего и говорить, что отвечать, в итоге, пришлось, исключительно мне самому. Потом ещё был эпизод... и ещё. Теперь же получается всё - приехали. Так и неподготовленный, инфантильный рассудок, вдребезги исчерпал, свой проглатывающий неприятности, лимит. Вдобавок и не те это были уже "дни, когда мы верили в то, что всё ещё впереди" (крематорий). Слишком сильно ощущалась напраслина. Преходящесть и все дела.

Получалось, что не надо было быть таким излишне скромным и порядочным, делать надо было так, чтобы все тебя боялись. Был бы я жив, на сей момент, с таким мясным отношением к жизни, другой уже вопрос, но мозги были бы, хотя бы на месте. А ведь как воспитывали "уйду с дороги, таков закон, третий должен уйти..." Сами то эти певуны, вряд ли когда, к подобному бреду прислушивались.
 
Смерть, настолько нереальной кажется, что постоянно какое-то кисо-воробьяниновское "на всю жизнь" преследует. Откладываешь на потом и оставляешь открытыми гештальты. А ведь все эти недомолвки основательно потом с тебя ещё возьмут. Удастся ли избежать своего рефлексивного ада, если умереть, к примеру, очень резко? Или, если удастся, так себя самого выдрессировать, что весь отпущенный тебе срок, коллекциями своими будешь занят? Что в таком случае? Реинкарнация? Думал я, вылезая из электрички, и собственноручно  ощущая, что все только и стремятся к тому, чтобы быть всегда в движении. Так намного легче переносилась мысль, когда она была без зрителя.
 
Ключевой точкой моего пробуждения стала отвратительно размазанная куча нечистот на перроне. Это в состоянии окр, обсессивно компульсивного расстройства, биполярки, крышесноса, вобщем. Ананкастность, есть и такое ещё слово. Было это так ярко и омерзительно, что сознание моё, буквально лопнуло, чуть ли не взорвалось от вопроса:    - Да что за дерьмо такое, у тебя, у самого, в голове, что ты всякую такую хрень думаешь? И тут я всё понял.
 
Как можно было самого себя не кошмарить, когда настолько всё было когнитивно расщеплено? Душа, грубо говоря, получается, что любила и продолжала любить, мозги же, в силу гордости, тщеславия  и самолюбия, применяли тактику открытого игнорирования. Про сердце я, вообще, лучше промолчу. Полнейший раздрай. Неудивительно тогда, что и каша такая в голове.

Умом ты можешь ненавидеть, но по прежнему, всем своим существом, продолжать любить и всё это одновременно. Абсолютно взаимоисключающие, друг друга, команды, раскалывающие психику. Собственно, что ещё остаётся, когда объект твоей страсти не проявляет к тебе ровно никакого интереса (и мощное, к примеру, очень, чувство, ни какая-нибудь там пустяковая интрижка)? Это или унижаться надо будет, какую-то, по любому, клоунаду устраивать, или быть в волоске от принятия, готовых уже противоречий на всё ядро своей личности. Думать ты будешь одно - действовать совершенно по другому. Подросток прочитавший вагон романтических книг (кино).

Хорошенькое это, конечно, дело, начать испытывать нежные чувства. Человек которого ты видишь своим, входит в твой внутренний мир моментально. В случае с женщиной торпедируется всё ещё быстрее, потому что жажда постоянного секса, сразу же, любовь эту твою, на раз - два, усиливает. "Вы у меня о таких личных вещах допытываетесь, что я, сходу уже, симпатией к вам проникаюсь, такой неподдельный интерес к себе ощущаю" - хотел я как-то сказать, в кабинете, то ли психолога, то ли психиатра. Я к тому, что люди настолько одиноки до безобразия, что голову могут потерять от первого встречного, проявившего к ним хоть капельку внимания. А тут ещё наличие регулярной, половой близости. Какой, уважающий себя, изголодавшийся книжник, подобную наживку не заглотит?

Может вы два близнецовых пламёна, чудом сумевших кое-как, в этом мире, друг за дружку, глазами зацепиться. Может, возможные ваши дети, это некий такой сверхъестественный скилл, и вся суть вашей жизни и заключается, в одном только этом союзе. Мозги такие установки фиксируют и принимают, но наученные горьким опытом, путного ничего, не предпринимают, более того - старательно генерируют обратное. И вот как тут не свихнуться?
 
Что в таком случае по логике вещей? Стоять под окнами, отдавая себя всего в распоряжение того, кто так ловко смог вскружить тебе голову? Сумел произвести настолько уникальное и неизгладимое впечатление, что никакой, относительно другой жизни, ты для себя больше не видишь? Возможно, что и так. С психикой, по крайней мере, будут лады. Естественные, беспрепятственным образом, вытекающие намерения, основанные на твёрдых и логично обоснованных убеждениях.
 
Повезло ещё тогда, что не бабой родился. Какой-то хоть бонус. Падение мужчин, с куда как большим пониманием встречается, чем падение женщин. Попал, мол, под власть чувств, так сильно его страсть обуяла... Подавляющее большинство женщин это всё таки из области "а не слишком ли быстро я бегу", из ситуации, где именно она, возможно, сделает тебе одолжение. Из нежелания самой делать первый шаг, короче. Больше шансов на шизофрению, в свете этого. Если брать психушку, то женское отделение в нём, всегда больше намного мужского. Я лежал, я знаю.

Я помню, как шёл, однажды, глухой морозной ночью за коньяком и с просьбой о прикурить, меня приостановила, интеллигентная, с виду, женщина, сразу же уточнив, что огонь необходим для её, стоящей чуть поодаль, по видимому, дочери. Приблизившись, и озарив её лицо зажигалкой, я, сразу же, увидел финальные кадры картины "Извне". Глаза навыкате и истеричные хихиканья (происходящую, по полной программе, остановку времени). Пока я соображал, что ждать, в такое позднее время, на улице, можно только карету скорой помощи, женщина. как могла, старательно придерживала обслюнявленную сигарету у её рта... Красивая девушка (размышлял я позднее), безусловно, нам было бы о чём с ней поговорить, встреться мы раньше. На худой конец, мы могли бы просто бешено друг с другом трахаться, уже одно это, способно было бы, примирить нас с внешним миром. Мы, проживали в соседних домах, были одного поля ягоды, но мы и не догадывались о существовании друг друга. Любовь - это, в первую очередь, никомуникабельность, труднодосягаемость вариантов.

Поскольку безумие моё, было всё таки под началом алкогольного тумана, я мог только догадываться, о том каково это, сходить с ума натурально, то есть, по трезвому. Должно быть, придаёшь себе, всегда какой-то вид, так или иначе. Справедливо полагаешь, что имеешь, своё собственное, никем не навязанное, мнение. Нет, ты не претендуешь на то, чтобы хватать с небес звёзды, одну, разве что, не средних, даже, размеров, сорвать надеешься, да и то, особо по этому поводу не замарачиваешься. Ближе к тридцати всё глубже уходишь в себя, предпочитаешь уже ни во что не вмешиваться. Друзей всё меньше; нужна совместная деятельность, чтобы были друзья, а любая деятельность подразумевает конфликты, которых тебе и без того хватает . Потом, очевидно, что-то послужит катализатором. Ухнет всё, одним махом, враз и вникуда. Некое глубинное понимание того, что это не мир отгородился от тебя, а ты, сам, отгородил себя от мира. И абсолютно никому нет никакого дела до того, что ты "знаешь", как всё оно на самом деле. Ты так не хотел походить на других, и вот он, сухой остаток. Начинаешь делать несвойственные тебе вещи, пытаясь вернуться к себе настоящему, окружающим они кажутся неадекватными. Кто-то снимает трубку и набирает номер.

Запомнилась передача о женщине, ставшей святой и получившей дар ясновиденья. Выбежав из своего роскошного особняка, после известий о смерти мужа, она не нашла в себе сил вернуться обратно. Я, как сам, неоднократно выбегавший в ночь, превосходно её понимал. То, каким жутким местом, может быть дом, когда мыслепоток повреждён. Одному богу известно, с чем таким может законнектиться человек, находясь в условиях информационной пустоты. Потому что это обрыв всего, к чему до этого были устремлены твои размышления. Все обожают делить людей на категории, но, по моему, она всего только одна - те кому необходимо внимание. Это как корень. Без внимания ты либо святой, либо сумасшедший. Унифицировать, два эти состояния, несложно - общего у них масса. Собственно - это разрушение ума, но сохранение при этом, функциональной его части, той, без которой, существование в этом мире, заведомо исключено. Более развёрнуто, распространяться на подобную тематику, ни сумасшедшие, ни святые, по понятным причинам, не могут. Есть аудиозаписи, повествующие о просветлении, некоего 13 летнего Жоры, наткнувшись на них, в ту пору, я, до сих пор, считаю их, довольно занятными.

Вот такая вот, бляха муха, жизнь, воспитатели хреновы. Хотя они то, в принципе, именно так, как раз, всегда и говорили: не обманывай, мол, веди себя хорошо, добрым будь, отзывчивым... Даже в то безоблачное время, как-то, немного, не верилось, мне, во всё это, до конца, а сейчас и подавно не верится. Не являются ли муки совести, всего лишь следствием рабского и немужественного, совкового воспитания? Того, что ты, даже курицу, например,  зарезать, или корову (не испытав при этом бурю эмоций), элементарно, не способен. Определённых людей, с самого детства, к этому приучают, они растут таким образом, что для них это уже  в порядке вещей. Смысл, вообще, тогда, говорить о, по-настоящему, отчаянных поступках?

Испытывая что-то новое, неизбежно поднимаются чувства, и немудрено, что у чувств этих, могут неожиданно поменятся полюса. "А что, а вдруг, а если..."  постоянная болтанка в мозгах, решительно все, создаёт для этого условия. По ходу, это какой-то человеческий рок, создавать внутри себя заряд, и отталкиваясь от плюса и минуса (добра и зла, в классическом их понимании), выдавать, положенное тебе миллениумом, напряжение. Неизвестно ещё, для какой такой неведомой сети. Соединяешь, как дурак,  несоединимое. Вся, по сути, жизнь.

Главный момент - цельность, если ты и совершаешь действия противоречащие твоей природе, то совершать их нужно, максимально честно. Никакого там исподтишка, чтобы в дальнейшем, тоже, ничего исподтишка не томило. Самому себе не врёшь, иными словами, а я именно вот, что врал, исправлять это надо было самым срочным образом. Я решил написать ей письмо, естественно, в паблике.

Изобилие видеокамер и возможность написания моментального сообщения, любому, практически, пользователю - это, несомненно, одна из новых глав, в истории развития человеческих взаимоотношений. Виртуальный музей имени самого себя. Где-то я уже писал, что всегда видел это дело ручьём нарциссического содержания, но преисполняешься здесь не от вида, себя самого исключительно, а от публичной составляющей. Нарцисс был в этом плане самодостаточен, мы, получается что, эдакие такие горе-нарциссы, недоделанные как бы. Многие психологи сейчас забывают об этом.

Ни для кого, разумеется, давно уже не секрет, что весь твой контент (особенно когда ты под властью чувств), может быть адресован всего только одному человеку. Моя страница, на тот момент, страдала этим ужасающе. Громоздилось огромное, непаханое, просто, поле, из аудио и видеозаписей, которые N, непременнейшим образом, должна была услышать и заценить, ощущая при этом, какая невосполнимая утрата, может неотступно её поджидать, в отсутствии моей скромной персоны. Недолго думая, я написал три заветных слова, отправил их, и стремительно покинул сайт. Стыдобища была страшная, эго страдало не по детски, ощущение себя первоклассником переростком, явно, что ни приходилось ко двору.

Так я нанёс один из своих главных ударов по окр или сумел убедить себя в этом, в данном случае, это было непринципиально. Паранойя поджимала и я  готов был уже на что угодно, в надежде  на шанс, позволяющий, хотя бы как-то, исправить положение. Я вспоминал, как понял, что нисколечки она меня не любит. Мы завалились к ней, помнится, домой, и несмотря на то, что час был довольно поздний, она нашла всё же время включить свой компьютер, с целью проверить наличие сообщений. Наблюдая за этим, мне стало, вдруг, кристально ясно, что мне, было бы достаточно одной лишь её, что фактор чьих-то возможных сообщений, это было бы самым последним, о чём я смог бы, в подобный момент, подумать. Для неё же это определённо было не так. Стало грустно, но от секса, я, тем не менее, не отказался. Ситуация, думаю, многим знакомая.

Исходив целые сутки, как на иголках, я зашёл на следующий вечер вконтакт, кинул взгляд на её ничего не значащее сообщение и счёл его для себя благоприятным. Шаг навстречу был сделан, второй, делать было, не так обязательно. Завалившись на диван, я чуть ли не со слезами на  глазах, приготовился увещевать свой раскоординированный мозг. В духе: скинул маску, сделал всё что мог, хочу чтобы все ошибки в памяти были перекодированы. Ответом, разумеется, послужила глубокая тишина. Ужас и бред, по прежнему, и нисколько не колеблясь, защищали свои, даже и не подумавшие дрогнуть, позиции. Море оставалось последним моим козырем.
 
В то сумасшедшее лето, мне особенно нравился огромный, шестисерийный  фильм про немецкую подводную лодку (Das Boot). Невооружённым глазом, я, сразу же, отметил в нём, близкие для себя аллегории; мозг, в виде подлодки, чудовищная выдержка людей, погружающихся в пучину безумия вместе с ней. Какой-то энтузиаст соорудил на всё это дело клип и  пропустил под песню Оргии праведников, наиболее красочные фрагменты. Его, я, как раз, в который уже раз, и пересматривал. Я мог бы скачать себе этот ролик на компьютер и смотреть его без помощи интернета, но это было бы уже не то.

Я слышу твоими ушами. пустые слова                Я вижу твоими глазами, я вижу одни зеркала

Иногда это напоминало мне, как я включал, в годы своего отрочества, наиболее полюбившуюся мне музыку и стоя у окна (его я специально немного приоткрывал), вглядывался, не обернётся ли кто. Всегда хотелось делиться своими переживаниями. Чувство распирания, как-будто под давлением находишься. Музыка, в ту пору, была самым настоящим дефицитом. Даже не знаю, (родись я, к примеру, сейчас), стал бы я проявлять к ней такую прыть, или попробовал бы найти себя в чём-то другом, дающим похожие перспективы на самок и корм. Сколько тирабайт смог бы освоить мой мозг? Вот это вопрос. Какой объём музыки и фильмов сумел бы я охватить и стал бы я, вообще, это делать? Не исключено, что полностью бы зависал в порнухе и компьютерных играх. Тяжело выбрать развитие в условиях свободы, вот я о чём, чаще выбираешь развлечение.

Та же работа на базе, весьма доходчиво мне всё это иллюстрировала, необходимость в убийстве времени, ощущалась там, куда как более наглядно. Фактор присутствия других людей всегда призывал к томительному ожиданию и, пусть и со скрипом, но я всегда прекрасно понимал, что таким образом, мне даётся шанс заняться чем-то действительно полезным. Чем-то, что всегда откладывал, поскольку всегда имел возможность заняться более приятными вещами. Я мог бы, например, начать здесь изучать учебники (залежи их простирались повсюду и это было первым, что приходило в голову), мог бы просто попробовать ничего не делать, отдыхая тем самым от привычно отвлекавших меня атрибутов, (освежая их тем самым, сбивая с них оскомину). Многие бы назвали это время скукой, для меня же  это всегда было, скорее,  возможностью перехитрить себя и свою лень. Я не мог отдаться самому себе полностью, но я и не лез копаться в своём телефоне, выражаясь вкратце и по современному. Информация, как еда, иногда надо есть и что-то горькое, в сладком полезного недостаточно.

В те дни, впрочем, правилам своим, я несколько изменял, запоем читал  "Шатуны" Мамлеева. В процессе ознакомления, не раз, я, на полном серьёзе, задумывался, что...  а не слишком ли рискованно, сейчас, для  моего шизофреногенного состояния, читать такие вещи? Конечно же, я превосходно представлял себе масштаб изысканий этого писателя и, ровно поэтому, первое, что я сделал, когда, вскользь, прочитал аннотацию - это положил книгу обратно на прилавок. Клин клином вышибают, так, позже,  я объяснил для себя её покупку. Кошмаров, в мою личную копилку ужасов, она, вне всякого сомнения, добавила существенно, но вместе с тем, книга, каким-то образом, ещё и лечила. Немедленно вспоминался Платонов, его "живое против ума прёт", его голые, погружающие в прострацию, смыслы. Чудовищность мамлеевских образов, давала прикурить образам моим, и вместе они, видимо, как-то договаривались, выпивали мировую, приходили к определённому катарсису. Что-то вроде того. Написано было крепко, из области "не оторваться". На самом деле, не так уж и много, таких, позволяющих забыть обо всём, книг, существует в мире. Первое место в этой почётной линейке, у меня, давно и железобетонно, удерживал Селин, роман "Путешествие на край ночи" был той самой вещью, пред которой, в своё время, сам "его величество" бодун, в бессилии, складывал руки.

Я помню, я урывками читал в метро, работы по горло, везде надо успеть, и похмелье, одно из самых жесточайших. Полное отсутствие воды и денег было, вообще, краем. Сушняк кромсал и обесчеловечивал. И всё это смог перезверствовать, купленный, буквально на днях, томик Луи Фердинанда. Яростно, с интересом, вгрызаясь в текст, я отвлекался на пересадку - двигаясь по эскалатору, вновь возвращался к нему - потом опять стремительная ходьба, и не менее стремительное возвращение к тексту... Используя, каждое моё пребывание в статике, мозг лихорадочно поглощал, отвечающую его частоте, информацию. Чехарда, сопровождающая весь этот процесс, напоминала максимально лаконичный концентрат побега от самого себя, ежедневно совершаемого человечеством. Именно за этим, и сны, возможно, снятся. Каждый день, ведь, чуть ли не по минутам, расписан, ни достучаться до тебя, ни доораться.

Нахватавшись, так или иначе, мистики (на одной книге Мамлеева, я, кстати говоря, не остановился), призадумался я, и о порче, и о привороте. В первую очередь, исходил из того, что предмет моей страсти, не обладал, вообще, никакими физическими характеристиками, способными заинтересовать  меня, в принципе. Тогда мне ещё казалось, что для того, чтобы настолько мощно воздействовать на человека (да ещё на таком уровне), необходимо ему это (что-то), хотя бы, каким-то образом внушить, пусть и косвенно, но дать именно вербальную почву. Сейчас уже так не думаю, внушение может происходить и на более тонком плане, вплоть до взаимодействия между собой, частиц такого рода, что увидеть мы просто не в состоянии. Идёт обмен информацией, а мы, как слепые котята.
 
Такая полнейшая незащищённость и смехотворное незнание условий существования, кого угодно заставят задуматься о двусмысленности положения в котором всех нас выращивали. Поставить, во всяком случае, под сомнение, то, а чему же тогда, учили в школе? Какую, собственно, преследовали цель? Посчитай за счастье, если ты, проклятие обычного человека сможешь изгладить из памяти, а как быть с наговорами посерьёзней, от цыганки, скажем, или от ведьмы? Мысли за тебя всю работу сделают, желая убедиться в отсутствии угрозы, принимаешь её во внимание, и даёшь ей, тем самым, новую жизнь. И вот, есть возможность, оказывается, и без участия тебя, всё это дело провернуть. Вообще весело.

Что я мог всему этому противопоставить? Только взгляд честного художника. Природой мысли может быть только полезное будущее. Разум, однако, может независимо от тебя, придти к пониманию того, что впереди уже ничего не светит, и создать, тем самым, противоречие в себе самом.

Где взять силу, чтобы негатив перемалывать? Раньше хотя бы  мания величия помогала, и то правда. Своеобразная удалёнка, куда её можно перевести, так и будет, скорее всего, до конца жизни преследовать. Возможно ли совершить, что-либо не овечье, так чтобы не побежать после этого каяться? Энергетическая встряска при этом гарантирована, без неё никак.
 
Разливное пиво, продолжало, тем временем, радовать: когда по литру, а когда и по полтора, я, спасаясь от жары, нет - нет, но приговаривал, далее шла обязательная, нейтрализующая алкогольные пары, тарелка супа и нехитрая снедь. Появлялось лёгкое чувство мигрени, его я сбивал плюшкой небезизвестного вещества, полностью, тем самым, сводя на нет, въедливые остатки сивушности. Одновременно включался компьютер. Неизменная чашка чая пополам с тимианом. Под мурлыканье фильмов засыпал.

Буйным цветом, вовсю, распускались порнотрекеры. Порнуха делала окончательный поворот в сторону выхолощенности и гламура, но посмотреть ещё было на что. Помнится, в один из вечеров, моё, поражённое объёмами, сознание, принесло мне идею о том, что за одно это, можно благодарить небо.