Одиночество

Я слышал, что у людей так принято.

Принято дарить цветы, конфеты, коврики для йоги, умные часы, мне говорил об этом в детстве дядя Крик:

– знаешь, люди – материалисты, но их расположения нам не добиться. Ведь они слишком трусливы и слабы, чтобы не сойти на крик в первую же секунду – он любил упоминать своё имя в разговоре, потому что это приносило немалую долю сладкой эйфории и горькой ностальгии о молодости.

– так может, это с нами что-то не так? – спрашивал я в такие моменты.

– только по меркам людей…
                –

И я ни капли ему не верил. Мне не доставляло удовольствия шататься по темным переулкам и пугать людей, заглядывать тенью в окна первых этажей или пугать людей необъяснимыми происшествиями. Хотя это было моей сущностью. Мы питаемся страхом людей и по правде говоря, это даже иногда весело. Люди словно сходят с ума, если видят что-то из ряда вон выходящее. Но был один человек, который, кажется совсем не боялся.

Я помню, как в первый раз появился перед её окном, она посмотрела на меня так, будто увидела какую-то зверушку, приподнялась на кровати и положила ладошку на стекло. Я ждал испуга, но серые глаза смотрели заинтересовано. И я было подумал, что мне попался ужасно глупый человек, глупый, но неравнодушный. Ведь он меня зацепил и даже сейчас спустя года я заглядываю к нему в окна, вспоминая о былом.
                –

В последнее время чувствую себя всё хуже и хуже, однако не желаю это исправлять, родители давно не хотят знать обо мне, когда я много лет назад высказал им свою позицию – не пугать и не убивать.
 
Если моя жизнь зависит от смерти других, то с уверенностью скажу, что от людей будет больше смысла, чем от меня. Я не знаю математики и физики, не рассуждаю на философские темы…в прочем уже давно…

– Кто ты? – спросила она, охрипшим от болезни голоском.

– Я? Кошмар, если так хочешь…

– А почему ты так страшно выглядишь? – спрашивала она заинтересовано.

– Потому что я не человек – спокойно отвечал я.

– А почему ты не человек?

– Я бы тоже хотел это знать…
                –

– Ааааааааааааааааа, помогите! – услышал я, шатаясь по проулку.

И примчавшись на звук увидел женщину лет 40 на сырой после дождя земле, а над ней мужчину. Последнего я затащил за угол дома и тот, при первом же взгляде мне в глаза обделался, выкинул нож и растворился между соседними домами. А женщина, ещё больше шокированная мной, обмякла на земле. Я ретировался.

Я ненамеренно снова напугал кого-то и сил от этого прибавилось, а настроение наоборот.

В ближайшем парке не было людей. Я сел под деревом какого-то дубка и сорвал цветочек. Похожий точь-в-точь на тот, что приносил своему маленькому глупому человеку с серыми глазами.

– Я поставлю их в банку – сказала она и на цыпочках покралась в коридор за пустой банкой.

– Только не разбуди никого – и тут же раздался скрип половиц и звук идущей воды из крана. И быстренькие шажки маленьких ножек обратно в комнату.

– А знаешь, они очень даже красивые – улыбаясь шептала она мне.

– Что же. Я рад.
                –

– Нет, ты просто не понимаешь. Будь ты на моём месте, ты бы так не говорил! Не оправдывай эту систему. Ты точно на моей стороне? – агрилась она на меня, когда я в очередной раз говорил ей где она не права.

– Да, конечно, ты поймешь это когда-нибудь. – отвечал я ей спокойным, как всегда, тоном.

– А мне так не кажется. – продолжала настаивать она. – Я ненавижу математику и Наталью Викторовну тоже! Знаешь, космос, вот, намного круче. Ты знал, что черные дыры искажают пространство и время? Вращающаяся черная дыра порождает странный эффект, называемый перетаскиванием кадра. В этом случае пространство и время, близкие к черной дыре, фактически тянутся вокруг нее. Космос тянется так сильно, что невозможно двигаться в противоположном направлении. Это бесконечный регресс искажений, когда нет возможности двигаться вперед. Это ведь очень круто! А ты мне – дроби. – тянула она предпоследний слог, от чего ещё больше становилась милой.

– Я и забыл, что ты взрослеешь. – с тоской в голосе отвечал я.

–О! А хочешь я покажу тебе Кассиопею? Иди сюда…

И она тянула меня к окну. Странно я до сих пор помню, как выглядит эта Кассиопея. Я взглянул в небо и незамедлительно нашёл её.

Скоро будет светать. Надо идти домой, так что я выкинул цветочек, который крутил всё это время в руке и встал. Но вернулся обратно сорвал ещё один получше и по пути к дому оставил его на подоконнике первого этажа. Того самого. Хоть от этого она и пустится в очередную истерику, но не сделать этого я не имел права.
                –

Я всегда буду с тобой. Я пообещал тебе это когда-то давно.

– Ты останешься со мной? – бросая слова через спину говорила она мне.

– Конечно, навсегда. До самой твоей смерти. – отвечал ей я.

– Лиза, ты где? – слышался крик из прихожей. – С кем ты там разговариваешь опять?

– Ни с кем мамочка! Уже бегу. – кричала девочка в ответ. – Я скоро вернусь. – и уже шёпотом мне…

…

– Представляешь, она повела меня к психологу! – её мать что-то подозревала. – А та в свою очередь дробной очередью! Какие-то фразы мол, думала ли я о смерти, что я знаю о шизофрении. Они думают, я ненормальная! – вышагивала она по комнате и постоянно всплескивала руками. – А я им отвечаю, у меня просто есть друг, но я не могу показать его. Я не сумасшедшая. Что вы до меня докопались. И все пишет и пишет что-то в свой блокнотик и с умным видом просит меня выйти. Явно наплела матери, что у меня не всё в порядке…
                –

– Я не думаю, что ты реален. Ты плод моего воображения. На самом деле таких как ты не существует. А таких как я, надо лечить. – спокойным тоном говорила она мне, лежа на больничной кровати.

Я сидел рядом. Теперь нас было трое. Я, глупый и уже не маленький человек с серыми глазами и огромнейшая пропасть между нами. Я перестал быть для неё другом. Я попытался взять её за руку, но она пронзительно закричала. И на этот крик сбежались медсестры.
                –

Тогда я ушел из её жизни. Хотя не полностью. Только из поля зрения. Я не давал ей больше увидеть себя. Ведь для неё это означало рецидив. Но я оставлял иногда еле заметные следы из нашего общего прошлого. Ведь я пообещал ей тогда, когда-то давно, не оставлять её.

И вот сегодня утром, когда она проснется, всё в той же квартире, перешедшей ей по наследству от отца. Она пойдет варить себе на кухне кофе и увидит дикий цветочек на подоконнике и скорее всего разойдется криком. Споткнется об кошку и упадет на пол, чем разбудит мужа. Он прибежит и снова начнет её утешать, хотя сам давно думает о том, чтобы покинуть её и вероятнее всего сделает это сегодня. Ей чуть больше сорока, а она всё утверждает, что не готова к семье. Я бы так не сделал. Никогда бы не бросил её, если бы ей не было плохо от моего присутствия.
                –

Сегодня мой глупый маленький человек остался совсем один. Она сидела на полу кухни между холодильником и столом, и задумавшись о чем-то важном крутила утренний цветок в руке. За окном уже мерцали звезды.

– Ты тут? Ты ведь обещал всегда быть со мной. – неожиданно сказал она и обвела глазами комнату.

–Помню. – произнес я.

И воцарилась гробовая тишина.
 
9.08.2023–10.08.2023