Про хлеб

 Как-то собрались Игнат Быков, и его дети за столом пообедать. Сынки, как обычно и ели, и разговаривали. Не отставал и Игнат. Нехорошо, конечно, трещать за столом. Но ребята сильно соскучились за день друг по другу, вот и решили обсудить, что в школе, да и, вообще, посекретничать.
Вдруг старший, высокий крепкий подросток, уронил полкуска хлеба. Он сразу поднял его, но на полу осталось много крошек. Парень был чистоплотный и воспитанный, понимая, что набедокурил, он быстро сходил за веником и уже собирался было подметать, но Игнат опередил его. Отец быстро встал на колени и собрал всё до крошки, аккуратно переложив их в банку. Быков старался складывать туда, по возможности, все пищевые остатки: крошки, части злаков, каш, чтобы было потом чем накормить голубей:
- Эх, ребятушки, не сталкивались ещё, - полушутя с полу упрёком сказал Игнат детям - Я врать то же  не стану,! Слава Богу. Голода не знал! А вот моя бабушка многое бы вам по этому поводу рассказала…
- Бабушка Варя, - подхватил младший, худенький мальчишка, лет 10. Ему всегда нравилось узнавать что-то новое про своих бабушек и дедушек, тем более, что его прабабушка, Варвара Ивановна, несмотря на почтенный возраст, была, как говорится, жива и почти здорова. Она часто общалась с ребятами и Игнатом, всячески балуя их...
- Да. Она самая, - отвечал Игнат, - Так вот, ребята. Однажды, она рассказала мне такую историю, - мальчики стали внимательно слушать, а Быков стал рассказывать своим спокойным голосом.

Дело было в одной деревне, находящейся совсем рядом с широким Доном, относительно большой и крайне бедной. Да, только четыре года прошло, как закончилась самая страшная война, половине домов требовался самый серьёзный ремонт, а некоторые были разрушены до основания. Бабушке Варе, тогда её звали просто Варенька, шёл девятый год. Она была самой младшей в большой семье. Отца она совсем не помнила, он ушёл в начале войны и считался пропавшим без вести. Старший брат после войны оказался в столице нашей Родины и приезжал в отчий дом 2-3 раза в году, всегда с гостинцами и парой новых книг. Мама осталась одна и на хозяйстве, и в воспитании ещё 3 детей. Время было крайне голодное, но люди в деревне жили добрые и приветливые, готовые отдать последнее нуждающимся, прежде всего, детям.
Как ни странно, несмотря на тяготы послевоенной жизни, Варя была достаточно крепкого сложения и, для своих лет, весьма высокой. Маленькой весёлой черноволосой девочке всегда доставалось и хорошее слово и дружеская, почти отеческая, забота. Всё было так, но есть хотелось. Бывали дни, когда у детей на обед была только пшенка, да репа, картошки в тот год не народилось, а корову ещё 2 года как пристрелили. Болела она.
Мама, Александра Фёдоровна, очень переживала, что не может вдоволь накормить детей, хотя сама почти всегда была голодной, несмотря на то, что работала в колхозе по 8-10 часов. Принцип в семье был один - накормить сначала младших, потом уже взрослого, второго по старшинству сына, Андрея, высокого, немного коренастого светловолосого парня, примерно 16 лет, ну а если еда вдруг останется, то и мать что-то да съест... Тяжелая ноша и постоянное недоедание сделали из красивой девушки худую, сутулую, вечно кашляющую женщину неопределённого возраста. Вид её был явно болезненным, но глаза, несмотря ни на что, светились так радостно, почти по-детски, особенно когда Александра находилась вместе со своими ребятишками.
Однажды матушке стало настолько плохо, что её с работы, прямо с поля, где шли приготовления к зиме, сразу отвезли  в больницу. Дети остались одни. Андрей, как мог, ухаживал за сёстрами, но и ему в другой раз нечего было дать девочкам в школу. Вся надежда оставалась на полдник, который почти всегда устраивали в ней, примерно к 12, каждый ребёнок получал по стакану молока, краюхе хлеба, иногда даже с маслом.
Но вот в пятницу в школе не было полдника. Уже шёл четвёртый урок и было давно за полдень, а у маленькой Вареньки с утра во рту не было ни крошки. Об учёбе она уже и не думала и последний час слышала голос учительницы по русскому языку, словно в тумане.
- Варя, почему ты молчишь? Ты сильно нас задерживаешь! Отвечай, что это за орфограмма, - строго спрашивала учительница, её звали Лидия Сергеевна. Несколько лет назад, она, закончившая педагогический техникум в одном из придонских провинциальных городков, полная энтузиазма и совсем налегке, приехала в описываемую нами деревню, чтобы нести доброе, вечное... Лидия Сергеевна была совсем небольшого роста, стройная, но совсем не худая, с прямой спортивной осанкой и неспешной, довольно тяжёлой походкой. Учительницу никак нельзя было назвать прямо-таки красавицей, но она была мила и очаровательна. Одевалась она  скромно, но со вкусом.
Варенька, как будто проснувшись, испуганно посмотрела на учительницу и тихо сказала:
- А я хочу есть.
- Что ты сказала?
- Я хочу есть, - сказала девочка так, что её уже услышала Лидия Сергеевна и ребята, сидящие на близлежащих партах.
Вдруг учительница резко отвернулась от девочки и закрыла глаза, но от Вареньки не ускользнул град из слёз тяжело, будто спелый виноград, упавший на пол. Через пару минут Лидия Сергеевна успокоилась и сказала:
- Всё, ребята, уроки на сегодня закончены. Домашнее задание: прочитать, - далее она дала задание по всем основным предметам на выходные и подошла к своему столу. Варя медленно всё записала, собралась и украдкой, несмело пошла к двери.
- Подожди Варя. Подойди ко мне, - ещё более смутившись, бабушка, почти на цыпочках, подошла к своей учительнице.
- Пойдём ко мне? «Я помогу тебе по учёбе», - сказала учительница, ласково смотря на Вареньку своими добрыми, чуть покрасневшими от слёз глазами.
- Зачем, у меня брат волноваться будет? - пролепетала девочка.
- Не волнуйся, - Лидия Сергеевна позвала ещё одну девочку, - Вера ты домой идёшь?
- Да!
- Зайди пожалуйста к Косилиным и передай её брату, что, Варя зайдёт ко мне на дополнительные занятия.
- Лидия Сергеевна, я в понедельник, честно, отвечу, а сегодня мне очень некогда, да ещё к маме нужно сходить, - Варя совершенно никуда не хотела идти, кроме своего дома и потом, немного набравшись сил, проведать свою любимую мамочку.
- Не беспокойся, - учительница взяла её за руку, - Сильно я тебя не задержу, к маме успеешь.
Делать было нечего и Варя пошла на другой конец деревни в здание сельсовета, где в шести комнатах ютились председатель с женой, приехавшие из большого города, агроном и её учительница. Сразу после того, как они зашли в светлую и уютную комнату, Лидия Сергеевна показала девочке, где можно помыть руки. Потом она отвела Варю на общую кухню.
- Садись, - сказала учительница, - Через 3 минуты обед.
- Да нннне надо, я дома…- Варю захлестнуло море чувств, с одной стороны, она была очень смущена, а с другой стороны, было так приятно, что кто-то о ней заботится.
- Не забивай мне голову, - строго сказала Лидия Сергеевна и через мгновение поставила перед девочкой тарелку картофельного супа и блюдо с двумя кусочками хлеба.
В другое время суп мог показаться пресным и совсем на любителя, но для Варечки тогда, он казался самым вкусным лакомством. Она с жадностью, до боли в животе, в минуту съела всю тарелку с куском хлеба.
Второй же кусок она постаралась спрятать за рукав платья.
- Варя, не прячь хлеб, - добродушно, гладя её по голове, сказала учительница.
- Да я, не себе, маме хочу отнести. Она у меня вечно голодная, - как только девочка сказала, то почувствовала, что ей на голову, подобно летнему дождю, падают тёплые слёзы доброй женщины. Лидия Сергеевна ответила ей с тихой улыбкой:
- Варечка, съешь свой хлебушек, я дам маме ещё, - она то же не жила в этой деревне сколько-нибудь в достатке, часто свою крошечную зарплату она получала хлебом. Деньги в ту пору вообще были в деревне редкостью. При этом учительница понимала, что живёт несравненно лучше, чем эта маленькая девочка.
Отдохнув и поев, как ей показалось, почти досыта, Варя, в хорошем настроении, пошла к маме в больницу. А как могло быть по-другому? Ведь она уже 3 дня не видела свою дорогую мамочку, да и гостинчик под сердечком для неё имелся.
Приём был в пятницу до 15, и она чуть-чуть не успела. Конечно расстроилась поначалу, но, вспомнив, что мама ей рассказывала, что до неё можно спокойно докричаться, обошла больницу справа и встала на стороне, на которую выходили все окна.
«Значит мама лежит где-то невысоко, и я смогу увидеть её и даже попробовать закинуть ей хлебушек»- размышляла девочка. Она не решилась поначалу передать это сокровище через незнакомых людей. Варя вырвала из тетради 2 листа, завернула туда хлеб и стала громко кричать:
- Мама, мамочка, мамуля!!!
Почти сразу оконная рама пятого от девочки окна на третьем этаже тяжело громыхнула и Варя увидела такое родное, худое, измождённое и вместе с тем, милое и ласковое лицо своей матушки Александры.
- Здравствуй, дочка, - мама  нашей героини , как обычно, улыбалась своей усталой улыбкой.
- Здравствуй мамочка, как ты себя чувствуешь?
- Ничего, уже намного лучше. Скоро меня выпишут.
- А я тебе гостинчик принесла, - весело, и по-детски задорно, почти прокричала Варечка и стала развертывать свой бумажный свёрток, чтобы мамочка увидела, ЧТО она ей принесла!
Как только мама увидела, что это хлеб, она посмотрела на дочь так благодарно и сказала сквозь слёзы:
- Подойди поближе.
Девочка подошла.
- Лови, - Александра бросила Варе похожий бумажный свёрток от какой-то старой газеты. Девочка развернула его и… удивлению не было предела. Там лежало 7 больших кусков хлеба.
- Мама… ты откуда взяла?
- Меня же здесь хорошо кормят и хлеб дают 3 раза в день. Вот и для Вас припасла немного.
Конечно милая женщина здесь немного слукавила. Хлеб в больнице выдавали, как и в Вариной школе, только раз в день и всё что дали Александре за последнюю неделю она припасла для своих детей.
- Отнеси это домой и съешьте с ребятами за моё здоровье и то, что мне принесла, тоже… а я, надеюсь, скоро приду к Вам.
«Тогда Варенька, а сейчас моя бабушка Варвара Ивановна и съела наверно самое вкусное в своей жизни лакомство.», - закончил свой рассказ Игнат.
Он почти не смотрел на ребят во время рассказа, а сейчас поднял на них свои глаза и посмотрел очень внимательно. Мальчики были очень спокойными и одухотворёнными. Младший сел на коленки к старшему и медленно, одним пальчиком, очень нежно, крутил ему волосы. «Ребята, кажется поняли…», - подумал про себя Быков и улыбнулся то ли себе, то ли ребятам, то ли своим бабушке Варваре Ивановне и такой далёкой, и вместе с тем очень родной прабабушке Александре Федоровне.