Хроники Крылатого Маркграфа. Кронос. Часть 2

Около часа комиссар Фабри изо всех умственных сил (которых у него было немало – это могли засвидетельствовать и его подчинённые и его клиенты из преступного мира Туниса) пытался решить внешне совершенно неразрешимую задачу.

Точнее, даже две задачи: (1) как найти этот чёртов (в самом прямом смысле) храм Молоха, в существовании которого он не сомневался – ибо версия Дауда была уж очень похожа на правду; и (2) как убедить победителей отбомбиться… или отстреляться по этому дьявольскому капищу.

У него предсказуемо ничего не получилось, поэтому он крепко выругался – использовав едва ли не все знания в области нецензурной лексики, полученные за время службы сначала в армии, а затем в полиции… и сделал то, что он за время службы в полиции делал неоднократно – и практически всегда с весьма положительным результатом (обычно выражавшемся в раскрытии, на первый взгляд, совершенно безнадёжных дел).

Позвонил жене.

Валери Фабри, в девичестве Ногаре (вообще говоря, де Ногаре, но она редко упоминала свой дворянский титул) была – по слухам, которые она и не подтверждала, и не опровергала – дальним потомком знаменитого Гийома де Ногаре, советника французского короля Филиппа IV Красивого и его подельника по, мягко говоря, некрасивому проекту по уничтожению ордена тамплиеров.

Оглушительно красивая, несмотря на то, что ей было уже почти сорок пять – и на то, что она родила и грудью выкормила троих детей (мальчика и двух девочек), абсолютно бесстрашная (во время Великой войны она спасла жизнь своему будущему мужу, вытащив его из-под артобстрела, когда он был уже без сознания), блестяще образованная – она закончила медицинский факультет знаменитой Сорбонны… после чего без колебаний оставила весьма успешную парижскую медицинскую практику и последовала за мужем в фактически ссылку в Тунис.

О чём впоследствии нисколько не пожалела, ибо и климат ей здесь нравился гораздо больше, и природа была совсем другая (одно только море чего стоит), и практику она не только создала с нуля, но и зарабатывала намного больше, чем в столице, и люди были и проще, и добрее, и человечнее парижан… да и жить под оккупантами она категорически не хотела, а в Тунисе оных не было совсем.

Кроме собственной медицинской практики, она подрабатывала судмедэкспертом в полицейском комиссариате города. Не ради денег, конечно – её зарплата была просто смешной по сравнению с доходом от её медицинской практики, а исключительно выполняя свой гражданский долг – будучи из семьи потомственных военных и замужем за майором армии (пусть и запаса) и комиссаром полиции, она очень хорошо понимала, что это такое.

На самом деле, более, чем судмедэкспертом – она была неофициальным консультантом не только собственного мужа, но и вообще всего убойного отдела городской полиции Туниса. И не раз, и не два внесла решающий вклад в раскрытие до невозможности запутанных дел.

«Мне нужна твоя помощь» – честно признался комиссар. «На меня тут свалилось такое…»

Они встретились в их небольшом, но очень уютном доме на берегу Средиземного моря, куда он вернулся из комиссариата, а она из своей клиники (вскрывать сегодня было, к счастью, некого).

Валери внимательно выслушала мужа, долго молчала, затем решительно заявила:

«Я согласна с Даудом. Я изучала историю этих мест и поэтому совершенно не удивлена, что в этих краях снова появились последователи тех, кого римляне совершенно заслуженно и справедливо предали очистительному огню…»

Сделала небольшую паузу – и уверенно продолжила: «Я сильно сомневаюсь, что эти… новые молохане являются потомками тех, кому удалось спастись от Сципиона Африканского и его легионеров – слишком уж много времени прошло. Скорее это современные подражатели – как раз в конце прошлого века резко вырос интерес ко всей этой гадости… »

Глубоко вздохнула – и продолжила: «… впрочем, это неважно. В любом случае, в таких делах несопоставимо лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому я полностью поддерживаю идею ликвидации этого… вертепа Дьявола хоть с воздуха, хоть с моря, хоть сухопутной артиллерией…»

«У тебя есть идеи, как это осуществить на практике?» – с надеждой осведомился её муж. С надеждой потому, что уже не раз и не два она помогала ему решать и не такие задачи, находя совершенно неожиданные – и на удивление эффективные – решения.

Она загадочно улыбнулась: «Я лично знакома с суфиями…»

В отличие от мужа, который относился к местному населению несколько настороженно, Валери Фабри с самого начала искренне полюбила иную цивилизацию, в которую она переселилась, последовав за мужем.

Выучила арабский, усвоила – и приняла – местные обычаи и обзавелась широчайшим кругом знакомств (чему немало способствовала её медицинская практика) среди всех слоёв местного населения – от окружения местного бея (официального правителя Туниса), до уличных торговцев и нищих дервишей.

«… и знаю, что самое главное в общении с ними – это не то, что они тебе сказали. А то, что они тебе не сказали…»

Комиссар Фабри изумлённо уставился на жену. Она объяснила: «Твой Дауд… кстати, не факт, что это его настоящее имя… возможно, что он и не дервиш вовсе…»

«А кто же он тогда?» – удивился её муж. Она его вопрос проигнорировала, просто продолжила: «… точно знает, что среди победителей есть те, кто способен сделать то, что должно быть сделано. Кто обладает достаточной для этого властью – и способен понять, что это необходимо сделать…»

«Откуда?» – ещё сильнее удивился комиссар. «Откуда он может это знать?»

«Этот так называемый дервиш» – наставительным тоном объяснила Валери, «…точнее, тот, кто выдаёт себя за дервиша, скорее всего, член исламского тайного общества…»

«Ассасинов?» – брякнул её муж. Ибо это было единственное исламское тайное общество, о котором он хотя бы слышал.

«Да нет, конечно» – рассмеялась его жена. «Ассасины по вероисповеданию шииты… точнее, исмаилиты, а твой дервиш явно суннит. Я думаю, что его организация – это что-то вроде исламской инквизиции… только сражаются они не с еретиками, как католические инквизиторы…»

«… а с дьяволопоклонниками… в частности, с молоханами?»

«Скорее всего» – кивнула Валери. «Впрочем, католические отцы-инквизиторы тоже воевали со всякими ведьмами… Молот ведьм ведь именно они написали…»

Глубоко вздохнула – и продолжила: «У таких организаций есть связи в самых неожиданных местах…»

«Например?» – в высшей степени заинтересованно осведомился комиссар.

Его жена задумчиво вздохнула – и перечислила:

«Аусланд-СД – внешняя разведка СС и НСДАП, абвер – военная разведка Германии, гестапо…»

«Они могут быть заинтересованы в уничтожении подземного храма Молоха?» – недоумённо спросил Люсьен Фабри.

Валери уверенно кивнула: «Очень даже. Серьёзная война в Северной Африке неизбежна – Муссолини спит и видит, как бы влезть в Египет…»

Благодаря своей медицинской практике, Валери Фабри приобрела связи в французской колониальной администрации… в том числе, и в разведке. Сотрудники которой, скажем так, были весьма разговорчивы…

«… поэтому последнее, что им нужно, это серьёзные волнения населения Туниса на почве исчезновения детей – тем более детских жертвоприношений. Так что да, они в этом достаточно заинтересованы, чтобы покончить с этим капищем, замаскировав эту операцию… например, под учебные стрельбы линкора. Или под учебное бомбометание с пикировщиков…»

«И как мне выйти на связь с теми, кто способен принять это решение?» – осведомился её муж. «Через контакты Дауда?»

Валери покачала головой: «Нет у него таких контактов – поэтому он и пришёл к тебе. Да, он знает, что такие люди есть в Берлине – а этот решение будет приниматься именно в Берлине – но сам на них он либо не может выйти…»

«… либо они с ним просто не будут разговаривать» – закончил за ней комиссар. «Ибо национал-социализм, недочеловеки и всё такое…»

Его жена кивнула: «Вполне возможно»

«И что же мне делать?» – растерянно спросил Люсьен Фабри. Она пожала плечами: «Я вижу два варианта. Первый – выйти на Тайную Инквизицию, которая занимается тем же самым, только из Ватикана…»

«Такая есть?» – удивился комиссар. Она кивнула: «Есть. Более того, по слухам, у неё связи на очень высоком уровне как раз там, где тебе… нам нужно»

Глубоко вздохнула и продолжила: «Самый естественный способ вступить с в контакт с Тайной Инквизицией – через архиепископа Гоуно…»

Шарль-Альбер Гоуно с прошлого года занимал должность архиепископа Карфагена и Примаса всей Африки.

«… однако это и очень долго – ибо бюрократия в Церкви просто лютая…»

«Это точно» – грустно усмехнулся её муж.

«… и не факт, что вообще получится – ровно по той же причине…»

Лукаво улыбнулась – и констатировала: «Поэтому я бы порекомендовала План Б»

«План Б?» – удивился её муж – уже совсем сбитый с толку.

«Николь Ру» – спокойно заявила Валери. «Я думаю… точнее, чувствую, что проще и быстрее всего добиться результата именно через неё…»

Комиссар Фабри задумался. Немного подумав, он согласился, что – хотя предложение Валери было совершенно неожиданным – оно вполне могло дать результат.

Николь Ру была заместителем главного редактора и ведущей журналисткой парижского журнала Vrai Crime (Реальные преступления). С ней он регулярно пересекался во время работы в парижской уголовной полиции – и слышал, что у неё колоссальные связи по всей Европе. В том числе, и в Берлине.

В любом случае, он ничего не терял… поэтому просто взял и позвонил ей на работу – благо телефон помнил наизусть.

Она ответила практически мгновенно: «Николь Ру слушает…»

Люсьен Фабр представился и рассказал ей всё, что знал об исчезновении детей в Тунисе – и что ему рассказал Ата Дауд.

Журналистка выслушала его очень внимательно, после чего ответила практически мгновенно: «Я знаю, кто поможет Вам решить эту проблему. Сообщите свой номер телефона и ждите у аппарата. Я недавно с ним разговаривала, он на рабочем месте, так что очень скоро Вам перезвонит…»

Комиссар сообщил номер, она повесила трубку, а он – ибо детектив, всё-таки – удивился такой мгновенной реакции на его просьбу. Ибо, как говорится, ничто не предвещало…

Он не знал – и не мог знать – что очень даже предвещало. Ибо у Николь Ру с молоханами были свои счёты. Смертельные счёты, ибо душной летней ночью с 16 на 17 июля 1918 года она – тогда ещё не Николь Ру, а Великая Княжна Ольга Николаевна Романова – вместе со всей российской императорской семьёй и её верными слугами едва не была принесена в жертву Молоху пособниками молохан.

И была бы принесена, если бы не очень своевременное вмешательство баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт, графа Вальтера фон Шёнинга, Владимира Николаевича Свиридова, доктора Кристиана Кронбергера и других членов Общества Чёрного Солнца. Поэтому её реакция и была столь мгновенной.

Менее, чем через двадцать минут телефон в доме Фабри взорвался оглушительным стаккато. Люсьен поднял трубку: «Комиссар Фабри слушает»

«Добрый вечер, комиссар» – раздался на другом конце провода голос. Который говорил по-французски просто идеально. «Ваш номер телефона мне дала наша общая знакомая Николь Ру…»

Голос сделал небольшую паузу и представился: «Меня зовут Роланд. Роланд Риттер фон Таубе, если официально. Я личный помощник рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера по особым поручениям в звании оберштурмбанфюрера – подполковника – СС. Думаю… уверен даже, что смогу помочь Вам решить Вашу проблему – и прекратить это инфернальное безобразие…»

Глубоко вздохнул – и продолжил: «Мне потребуется около суток, чтобы закончить неотложные дела и организовать перелёт в Тунис, потом в общей сложности часов восемь, чтобы до вас добраться на моём Bf-110D… так что послезавтра утром буду у вас. Я знаю, кто вы, так что я сам вас найду. До встречи»

И повесил трубку.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ