Пэюзэгэ...

     Говорят, что фено'мен паспорта изучен полностью. Стопроцентно. Во всех, самых мельчайших, деталях. Наличие паспорта предоставляет человеку, ей или ему, гражданство какой-то страны. Только в бывших странах советской Прибалтики  есть паспорта, которые дают не гражданство, а кличку "чужой".

     Гражданство, то есть наличие паспорта какого-то государства, предоставляет права и накладывает обязанности. На территории, юго-западной по отношению к России, за то, чтобы иметь право получать из Европы кружевные трусики, самой ездить в Европу, в том числе за такими трусиками, приходится выполнять обязанность, - выкрикивать или даже "выписывать" лозунги: "Москаляку на гиляку!", "Будь готов резать русню!", "Москалей - на ножи!".

     Не может быть, чтобы кричать такое требовало бы от носителей пэюзэгэ, паспорта юго-западного гражданина,  какое-то полноценное государство.

    Привильно! Кричать такое, и идти в "мясные" штурмы, требует от носителей паспорта определённого цвета не полноценное государство, а режим, пока ещё правящий на территории, юго-западной по отношению к России.

     Кстати, уж если зашёл разговор о цвете паспорта, то не только не все военно-политические режимы, но и не все полноценные государства, придерживаются правила: "Как получишь паспорт, - береги его,// Он с полоской флага цвета одного!"

     Да, не все придерживаются такого правила, но есть люди, которые советуют, на будущее: если от страны, юго-западной к России, останется какая-то часть, то лучше этой части цвет паспорта своих граждан поменять.

     Но вернёмся от цвета паспорта к более существенным делам. Например, М.Е. Салтыков-Щедрин написал "Историю одного города". Занимательнейшее сатирическое произведение! А "История юго-западного паспорта" так ещё и не написана!

      Не претендуя на то, что данный текст сможет стать полноценной "Историей юго-западного паспорта" позволим себе следующие замечания, или наброски, или этюды к такой "Истории ...":

     1. Те, которых заставляют идти в "мясные" штурмы позиций  российских военных, лишаются здоровья, конечностей, самой жизни только за  паспорт, уже и не помня о том, что даёт его наличие.

     2. Не желающие участвовать в "мясных" штурмах,  выезжают из страны, юго-западной по отношению к России, используя паспорт юго-западного гражданина-гражданки не столько как предмет гордости, сколько как средство передвижения, в основном,  по Европе, а не по эСШаА.

      3. Тусующиеся, часто показывающие объективам  не только голые ноги, но и голые части тела, противоположные человеческому лицу,   в ночных клубах города на реке Днепр и других  городов страны, юго-западной к России, мало думают, точнее , - совсем не думают о том, что наличие у них паспорта юзэгэ обязательно сопряжено с их участием, со "святым" именем режима на устах, в "мясных" штурмах позиций российских военных.

     4. В том, что  многое из поставляемых всё ещё коллективным Западом  режиму, юго-западному к России, боеприпасов, вооружений, денег, оружия, не доходит до линии боевого соприкосновения  с российскими военными, виноваты не только российские военные, но и какие-то носители пэюзэгэ, - паспортов юго-западных граждан.

     5. Уже у нас в России, по трудно  выясняемым причинам, на такую слабость режима, юго-западного по отношению к России, как то, что не всё, что поставляется Западом, доходит до линии боевого соприкосновения, мы тоже  отвечаем часто слабостью, а надо отвечать силой.

      Может быть, то что Россия не всегда бьёт по слабостям режима, как юго-западного, так и террористического  по отношению к ней,  именно силой, а не слабостью,  объясняется сохранением у некоторых россиян уважения к паспорту юго-западных граждан (пэюзэгэ)?
 
    Или сохранением уважения не столько к пэюзэгэ, сколько уважения к своим поездкам в Европу и уважения к своему проживанию, достаточно длительному и существенному, в этой самой Европе?

     Как странно получается! Некоторые россияне, как оказывается,  отсутствие у себя какой-то своей воли,  прикрывают сохранением у себя уважения к пэюзэгэ (паспорту юго-западных, по отношению к россиянам, граждан и гражданок).

     Но остальные россияне, которые почему-то мало думают о сохранении своего уважения к пэюзэгэ, надеются, что в ближайшее время результатами проявления решительной воли станут:

     1. Понимание того, что если смотреть на русскоязычный город Харьков с севера, то до него от российской границы если не тридцать, то ненамного больше, чем сорок километров.

     2. Полное, и достигнутое навсегда, ссвобождение от военного присутствия режима, являющегося пока ещё ставленником коллективного Запада, городов и населённых пунктов территории, юго-западной к остальной России, таких, как Авдеевка, Запорожье, Константиновка, Краматорск,  Николаев, Одесса, Сла'вянск, Херсон  и другие.

      3. Полное отсутствие, и никогда больше не возобновимое присутствие, в северо-западной части Чёрного мора, как безэкипажного, так и экипажного военно-морского флота страны, расположенной на юго-западе от России.

     4. Наличие сухопутного коридора из России к жителям Приднестровья, у многих из которых, так тоже говорят и даже пишут, есть не только пэюзэгэ, а  и паспорты граждан Российской Федерации.

     5. Укреплённость новых юго-западных границ России и очень высокая эффективность противовоздушной обороны России, которые должны быть в любом случае, даже тогда, когда россиянам придётся дойти  до реки Збруч.

      Скорее всего, это пока всё, что можно в качестве предварительных набросков, этюдов к будущей "Истории юго-западного  паспорта", или "Истории юго-западного гражданина",  написать сейчас, не питая особого уважения к пэюзэгэ, так как он сейчас больше является пээнвэуэром, паспортом  непонятной верности уходящему режиму.

     А ещё хочется надеяться, что не только непосредственные, мужественные и профессиональные, участники Специальной Военной Операции, знают в России, что стремление достичь всех поставленных перед Операцией Целей является необходимой сейчас составляющей верности паспорту Российской Федерации!