Ненужная любовь

Никогда бы не подумал, что может увидеть ее в церкви. Нет, ну честно. Ее? Ну, кого угодно, только не ее. Хотя потом он начал вспоминать, что она тогда давно перед операцией ходила в церковь и даже говорила, что поставила свечку за него. Но это когда было…
Его женщина попросила заказать сорокоуст и поставить свечки за тетушку, которая болела, а он, как порядочный человек, не мог отказать, тем более, что ехал в Москву, и это было по дороге. Они давно заметили, регулярно проезжая мимо, этот маленький симпатичный храм посреди соседнего коттеджного поселка.
Сначала он, конечно, просто обратил внимание на красивую женщину в длинном голубом платье с забавным серо-розовым шарфом, который она смешно растянула обеими ладонями в стороны и начала кривляться, качая головой и улыбаясь, на выходе из храма. Ее спутник, высокий, крепкий мужчина рассмеялся, глядя на эти дурачества, но заботливо одернул свою женщину, приложив палец к губам, типа веди себя прилично, и она сделала большие глаза, немножко попятившись, но притихла, обернулась и они вместе стали креститься, как порядочные прихожане. А через минуту, когда они вышли за черный кованый забор, она мгновенно стащила с себя этот шарф и стала встряхивать длинную, кудрявую копну волос, явно демонстрируя, что не любит любые ограничения, пусть даже газовым платочком и то на короткое время. И вот тут его пронзила резкая боль. Он сразу даже не понял, где – в голове, в животе, в горле, может быть, в сердце или в душе. Очень здоровый от природы он редко испытывал боль, поэтому так удивился. Позже вспоминая этот момент, он делал вывод, что скорее сначала почувствовал ее всем телом, прежде чем осознал мозгом, что это она.
А еще он подумал, что мог бы не прийти сюда, мог бы полениться, наврать своей, что был, свечки поставил, бумажку написал, что там еще… А тут его как будто отблагодарили за честность и благородство. Или, наоборот, наказали, но тогда за что?
Господи, ну ведь ничего ее не берет… Ни годы, ни брак, ни переезд в область…
Такая же красивая, яркая и интересная. Он вспомнил, как однажды укоризненно говорил ей, с наслаждением треская утром ее супер яичницу, а ведь тебе через пять лет будет пятьдесят, еклмн…  И тогда еще, наивный, думал, что она постареет, подурнеет, не знаю там… Морщины, целлюлит, что там еще бывает у женщин в старости?
И вот ей пятьдесят или уже или почти, он точно не помнил, знал, что ее день рождения летом. И даже зная это, он понимал, что прямо сейчас подошел бы с ней познакомиться, если бы впервые увидел, даже не смотря на ее крутого дядю рядом.
Пара села в дорогой свежий внедорожник и не торопясь, вальяжно поехала домой, тормознув у овощной палатки, где она придирчиво, перебирая каждый плод, выбрала помидоры и нектарины.
– А вкусы у нее не меняются, улыбнулся он про себя и вспомнил, как искал ей нектарины по нескольким магазинам и покупал за бешеные деньги, когда, наконец, нашел.
Ну, конечно, как он и думал, машина остановилась у добротного двухэтажного дома на просторном участке за высоким забором. Причем просторный балкон на втором этаже, наверняка, для нее, а забор построил муж или кто он там ей. Муж, наверное.
Наверняка, перед домом у нее цветочки, какой-нибудь розовый куст, за домом какие-нибудь грядки, обязательно с зеленью и помидорами, а по периметру плодовые деревья, а то еще и беседка с березками. Качельки точно должны быть, по-любому. Что он ее не знает, что ли.
И он выждал полчаса и уверенно нажал кнопку звонка у входной двери, потому что чему быть, того не миновать. И ему, конечно, повезло, как всегда, потому что Марина, как раз, пошла срезать розы для любимой вазы и открыла дверь сама, еще с колючей охапкой цветов на руке на перевес.
Конечно, она сразу его узнала, как будто ждала все эти годы. Безусловно, он не льстил себя лишними надеждами, но было приятно, что она не задает лишних вопросов, откуда он взялся, да почему так долго не был, да что ему нужно сейчас. Он видел, что она судорожно соображает, что сказать, чем прикрыться, что объяснить мужу, чтобы найти для них хотя бы несколько минут.
- Марина, кто там? Конечно, здоровяк тут же нарисовался на крыльце и крикнул зычным голосом.
- Витенька, это по поводу бывших хозяев, - он прекрасно слышал эту ее улыбку во фразе и отлично знал ее действие, она могла подкупить ею кого угодно. – Любимый, поставь,  пожалуйста, цветочки в воду, я быстро пообщаюсь с человеком и приду.
- Ну ладно, жду тебя, -  глухо и недовольно произнес крепыш, забирая розы, и быстро кивнул нашему герою, делая вид, что здоровается. - Рыбу же собирались готовить…
Он ошибся совсем немного, беседка была в вишнях, ну да, вспомнил он, елки-палки, Чехов же, ее любимый, пьеса Вишневый сад, она рассказывала, как жалела, что папа после смерти бабушки вырубил родной с детства вишневый сад в деревне, куда она ездила каждое лето.
- Давно ты переехала?
- Три года назад, вот обустраиваемся.
- Очередной муж?
- Нет, мы не расписаны, мне надоело выходить замуж.
Он неожиданно даже для себя расхохотался: «Да ладно, не может быть!» Вспоминая пять ее замужеств, за которые пора уже медаль давать, честное слово.
Она игриво улыбнулась, привычно стрельнув глазами, ценя его понимание и память: «Представь себе, все может надоесть!».
- Мы здесь живем в соседнем поселке, представляешь…  Я просто в церковь заезжал.
- Что ты говоришь? То есть ты случайно нас увидел после службы?
И снова они смотрели друг на друга и удивлялись, что понимают друг друга без слов, потому что уже отвыкли от этого за пять-то лет, но все равно помнили, как это было хорошо.
- Ты рад, ты счастлив, ты доволен?
Она всегда умела задать вопрос в самое сердце, самый важный, самый сложный.
- Я не счастлив, я доволен. Сказал, как отрезал.
Она снова смотрела на него говорящими глазами и понимала, что большего она от него не добьется.
- А ты вообще был счастлив? Вот не могла промолчать, не могла, как обычно…
Он закатил глаза, вспоминая, что, ну конечно, он же с ней, здесь не будет вопросов о погоде, о природе, тут вопросы по существу. Но времени было слишком мало, чтобы выпендриваться, и не для этого он пришел.
- Я был счастлив, когда умопомрачительная женщина в баре наконец-то соизволила со мной познакомиться, улыбаясь, начал он свой короткий спич.
- Я был счастлив, когда эта потрясающая женщина согласилась со мной уехать в ночь, вернее в утро и смешно снимала наши забавные тени, которые я до сих пор храню.
- Я был счастлив, когда проснулся с этой великолепной женщиной и понял, что это была не очередная ошибка и просто девочка из бара, а женщина мой мечты, с которой я хочу остаться.
- Я был счастлив, когда рядом с этой необыкновенной женщиной забывал обо всем, о времени, о деньгах, о работе, о других женщинах, о семье, о дочке, обо всем.
- Я был счастлив, когда эта Принцесса, а точнее Королевна звонила мне, писала, хотела меня видеть и ждала меня, не смотря ни на что.
У нее слезы выступили на глазах, и он сначала испугался, а потом вспомнил, какая у нее подвижная, совершенно актерская психика. И он бы обнял ее сейчас, но слишком был уверен, что этот самый недомуж сейчас палит их в окно, пытаясь по движениям губ понять смысл их разговора.
- Я очень долго страдала по тебе, несмотря на замуж и все такое. Время проходило, а чувство к тебе нет. Она специально повернулась к нему лицом и спиной к мужу, и осторожно смахивала слезинки рукой, поднимая глаза вверх.
- У меня до сих пор не прошло это чувство. Совершенно уверенно и четко произнес он.
- Да я тебя умоляю, опять начинаешь, ты никогда и не любил меня.
- С чего ты взяла? Между прочим, я сразу тебе сказал, что люблю тебя, еще в первую встречу, разве ты не помнишь?
Почему-то она ошеломленно смотрела ему в глаза, а он и сам не очень понимал сейчас ее странного прикола.
- Я думала, что ты наврал просто, ну наболтал, чтобы сильнее привязать меня.
- Нет, ну и это тоже, - слегка улыбнулся он, но я о таких вещах не вру, это грех, я считаю.
- Да сколько ты мне потом говорил, что ты единственный из всех мужчин на Земле не любишь меня, что какая я принцесса, какая у меня корона, да какой нос задранный!
- Нет, ну а где я не прав? Где я не прав? Конечно, когда я увидел, что с тобой пол Москвы носятся как с писанной торбой, не мог же я тоже, как дурак, встать в очередь за твоей благосклонностью. Я хоть как-то пытался привести тебя в чувство, чтобы ты продолжала быть нормальным человеком, а не высокомерной выскочкой, кто еще бы мог это сделать, если не я?
- Так ты действительно любил меня? Она вытаращила на него и без того огромные глаза, как будто он маньяк убийца, и она первая и единственная это узнала.
- Конечно! Иначе зачем я постоянно приезжал к тебе, столько времени проводил рядом и никак не мог уехать… Прое… вая все на свете и прощая тебе все, таки было что, ты знаешь…
Она почти грохнулась на лавочку в беседке и спрятала лицо в руках.
- Так мы же могли с тобой быть вместе, сойтись всерьез, съехаться, пожениться, забрать твою дочку от этой сумасшедшей мамашки, ну прости, ты сам так говорил…
Она подняла голову и смотрела на него украдкой своими огромными глазами через растопыренные пальцы рук с крупными перстнями.
- Да, если бы ты не променяла меня на своего вахлака мужа. Он улыбался изо всех сил, делая вид, что ему совершенно все равно и совсем не больно.
- Господи, Вадим, ну как так, люди всю жизнь ищут, мечтают, ждут, страдают, плачут, лелеют эту любовь… считают ее за великую ценность в жизни, самую большую, самую важную.
А мы… прошли мимо, не обратили внимания, забыли, наплевали, спрятали в маленький кармашек, растоптали свои чувства и не только свои.
Получается эта любовь никому не нужна, и зачем она тогда появляется неизвестно и, видимо,  нужно поскорее от нее избавиться?
Он всегда побаивался этой ее драмы, особенно потому, что она отзывалась в его душе так сильно, что опять начиналась та самая боль, которую он испытал сегодня, увидев ее в церкви. Поэтому он постарался ее успокоить… Или себя?
– Да что ты начинаешь, как обычно? Все же хорошо! У тебя прекрасный дом, прекрасный муж, моя меня тоже заселила, прописала, отмазала от мобилизации тогда, ты же помнишь, какие времена были?
- Конечно, помню! – Она зыркнула на него бездонными глазами, полными слез, и снова, как будто, ударила в самое сердце. – Мне ли не помнить! Я же первая тебе об этом сказала!
Она ходила по этой крохотной беседке из стороны в сторону, делая несколько шагов туда-сюда и даже не замечала, что она делает. А он думал о том, как странно они, наверное, выглядят из окна дома и что все это очень скоро не понравится ее недомужу.
- Я заболел потом сильно, когда мы расстались, продолжал притворно улыбаться он.
- Я тоже, первые слезы побежали у нее по щекам, не смотря на то, что она продолжала улыбаться.
 - Марина, вы там решили вопрос?! У нас скоро дорада протухнет, крикнул с крыльца Виктор.
Они хором вскочили и судорожно выбирали, что еще сказать, самое важное.
- Почему ты пришел именно теперь, почему ты мне только сейчас все это говоришь?
- Да я бы еще много лет молчал, если бы случайно тебя сегодня не увидел!
- Нееет, есть что-то еще, я же тебя знаю, ты у нас шахматист, гроссмейстер, ты что-то задумал, тебе что-то нужно или что-то произошло, о чем я пока не знаю.
- Помнишь, как мне предсказали смерть от мотоцикла? Так вот, у моей партнерши автопарк и мотоцикл тоже есть, она мне сделала права, купила машину и без проблем дает мотик.
- Подожди, Вадим, но прогноз был на 50лет, я же помню.
«Господи, она и правда все помнит, неужели всерьез любит его, все это время?» пронеслось в голове у нашего героя.
Виктор замучился ждать жену и направлялся к ним в беседку, громко шаркая шлепками по плитке.
Марина быстро собралась, вытерла слезы и преувеличенно быстро и громко заговорила: «Спасибо Вам огромное, Вадим, какой Вы молодец, что занимаетесь таким важным делом, если я что- то узнаю, обязательно Вам сообщу, будем на связи».
Они деланно пожали друг другу руки, Вадим изо всех сил пытался скрыть, что хочет обнять Марину до хруста костей, но Виктор уже испытующе буравил его глазами и безапелляционно пошел открывать дверь.
- Всего доброго, Марина, и огромное спасибо за Ваше время, все, что он мог сделать, это обнять ее хрупкую ручку своими огромными ладонями, наклониться и посмотреть ей прямо в глаза.
- Удачи Вам, Вадим, до свидания! Женщина думала только о том, как бы снова не заплакать. 
Нацепив на лицо привычную улыбку, Марина обняла мужа, который закрыл дверь за странным посетителем, и шепотом на ушко спросила – Ты цветочки мои поставил в вазу, любимый?
Виктор улыбнулся, обнял ее и ответил: «Конечно, поставил, о чем ты спрашиваешь? Я и рыбу замариновал, пока вы тут трындели, все готово, только тебя жду».
Она прижалась к объемной мужниной фигуре и смотрела издалека, как удаляется силуэт ее любимого человека, которого она, скорее всего, видит в последний раз.
- Что это за хрен моржевый вообще, зачем он приходил?
- Витюш, да там такая драма, ну о чем ты, этого мальчишечку очень жаль… Сейчас все тебе расскажу!
- Нифига себе мальчишечка, здоровый дядька, даже выше меня!
- Я тебя умоляю, он лет на десять нас младше!
- Ну и ладно! Подумаешь, младше! Мы же с тобой еще ого-го! И Виктор легко поднял жену на руки, как ребенка.
- Это факт! -  ответила Марина, вернувшись с небес на Землю, развернула мужа от двери и мягко повела в дом, прижимаясь всем телом и думая о том, что лучше ему никогда не знать, что это за мальчишечка приходил.
Вадим медленно шел к машине, перебирая неожиданное свидание по минутам, по секундам, по словам, по взглядам, и думал, что ага, конечно, сейчас мы никогда больше не увидимся, подожди, любимая, я скоро отобью тебя у этого недомужа, чего бы мне это ни стоило.