Революция

- Значит, вы признаете своё участие в масштабных беспорядках, осуществленных группой лиц по предварительному согласию и сговору …
- Обычно же просто говорят «по сговору».
- Молчать! Работают следственные органы власти! Это если хотите бунт против власти. Да, пока еще не государственной, но заводской. Данильчик, главный в вашем цехе, написал заявление об избиении и попытке изнасилования. Собраны доказательства.
- Ха-ха-ха, изнасилования что ли?
- Я бы поостерегся!
- Товарищ капитан, я же уже объяснял все. И про свое участие и про этого негодяя.
Капитан полиции нервно зашагал по кабинету, отчаянно стремясь зажечь сигарету зажигалкой. Я достал из нагрудного кармана коробок спичек и зажег одну из них. Страж закона и порядка быстро поднес свою «трубку мира» и, закурив, притихшим голосом произнес: «Ну, допустим, ни хочешь подписывать протокол. Понимаю, не согласен, но тогда давай свою версию еще раз. В принципе, мне же никто не говорил, что ты с кем-то дрался».
- Товарищ, ну, я говорил, что это был обычный рабочий день. Хотя, конечно, была у него одна особенность …
…………………………………………………………………………………………………………………..
День выдачи зарплаты был не просто особенным моментом в жизни каждого работника завода железобетонных изделий – это был апогей его ежемесячного существования. И если дневная смена, получив судьбоносный перевод на банковскую карту, могла отправится праздновать в любом направлении, то вечерняя смена была обязана прибыть на работу в образцово-показательном виде, чтобы спокойно пройти действовавший на проходной тестер алкоголя.
Собственно, сам тестер был единственным инновационным изделием на заводе, разменявшем своё шестидесятилетие. Все остальное было наследием канувшего в лету социализма, оставившего оборудование, которое упорно не выходило из строя (а если такое и случалось, то чинилось быстро и на удивление просто). Даже лампочки перегорали крайне редко и менялись на аналогичные старые со склада. Впрочем, находились люди, способные починить даже перегоревшую лампочку, осторожно взбалтывая их, чтобы соединить разорвавшуюся спираль. И если последнее действо заканчивалось успехом, то радости работяг не было предела, а кто-то всегда добавлял: «В наше время делали на совесть».
В этих условиях хозяева завода получали существенную экономию, которая по всем законам рыночного хозяйствования должна была вылиться в существенное повышение заработной платы. Однако, то ли законы в учебниках написаны неправильно, то ли прибыль была не столь велика, но зарплата росла не очень существенно и не всегда быстро. Человек, удивительно похожий на директора и пойманный в темном коридоре при попытке покинуть завод-кормилец, объяснялся как мог: «Вы уже не мальчики, я вижу, наверно, пенсия есть. А зарплата плюс пенсия ни так уж и плохо. Где пенсионеру найти работу?». После уже никто не видел ни директора, ни человека на него похожего. И даже сам факт встречи стал восприниматься как миф. Одним словом, зарплата на заводе была почему-то не очень большая, что не могло не расстраивать заводчан. Кого данный факт расстраивал сильнее других – увольнялись. Однако, на заводе хватало и старожилов, которые, либо замыкались в себе, либо начинали попивать различные горькие субстанции, пребывая постоянно в состоянии несколько измененного сознания. В данном случае оказался прав тот мудрец, который сказал, что бытие определяет сознание.
Я тоже был рад зарплате, но еще не успел определится, к какой группе заводчан мне присоединится. Уволится я не мог, так как недавно начал работать, а в провинции русской не принято постоянно менять работу, и кто-то даже говорит, что это моветон. Замыкаться в себе в силу молодости и прыткого нрава не хотелось. Наконец, пить горькие и горящие субстанции также не хотелось, так как заверял работников отдела кадров завода, что непьющий. Оставалось одно, позабытое многими в нашей стране занятие – работать. Именно с этой целью я перешагнул турникет проходной, не забыв дохнуть в тестер. Охранник не отвлекся на меня: сканворды в этот раз попались достаточно интересные. Было непривычно тихо. Не покидало ощущение, что опоздал и все уже ушли из раздевалки в цех. Однако, заводские часы показывали результат, тождественный моим часам. Что-то было не так, но еще было не понятно, что именно.
Раздевалка встретила меня разбитыми ящика для личных вещей и запахом плесени из душевой. Сразу отметил, что вмятин на ящиках стало заметно больше. Кроме того, был оторван и унесен в неизвестном направлении писсуар. Я неизбежно приближался к чему-то неизвестному – оставалось только войти в свой арматурный цех. Время начала смены приближалось неумолимо, и я решительно проследовал вперед.
- Революция!!!!!!!!!!! – слышал я отовсюду. Шум одновременно работающих всех механизмов цеха слился с чьими-то криками. Я разом оказался поглощен какой-то новой реальностью, которая до последнего винтика совпадала с прошлой, но была чем-то иным и неизведанным. Рабочие двигались не так, как обычно. Это не был хаос – это было что-то принципиально новое. Гудок крана заставил меня выйти из оцепенения.
- Революция!!! – кричали мне с кабины крана с трудом поместившиеся туда электрогазосварщик пятого разряда и стропальщик с неизвестным мне уровнем квалификации. Они махали руками и пытались зацепить крюком сварщика арматурных сетей, который что-то горячо объяснял мастеру цеха с раскрасневшимся лицом. В этот момент я обратил внимание на плачущую женщину в рабочей одежде, она сидела на голом полу. Это была крановщица Валентина.
- Валя, Валентина, что это с вами?
- Эта пьянь забрала мой ключ от крана – всхлипнула Валя – вот теперь катаются.
- Но камеры охраны?
- Хоттабыч (электромонтер шестого разряда на восьмом десятке лет) их как-то отключил вроде.
- А начальство?
- Мастер перешел на сторону революции. Начальник цеха не успел уйти и тоже где-то спрятался.
- А какие их требования?
- Штрафную! – передо мной возник изрядно выпивший сварщик со стаканом прозрачной жидкости, намекая на присоединение к заговорщикам.
Я пробил «часовому революции» в левое ухо, отчего он немедленно переместился на пол, не уронив стакана, и сразу же был встречен сотоварищем, уже успевшим напиться до состояния, когда стоять не представляется возможным. «Часовой» начал предлагать стакан павшему бойцу и не без успеха. В это время крановщики-разбойники зацепили-таки своего коллегу и потянули вверх недюжинной силой крана. Мастер не растерялся и ухватился за товарища. Результатом стала порванная старая спецовка, что вызвало приступ невероятного веселия у работяг наверху.
- Валя, а другие краны!? На них тоже могут поехать?
- Нет, крановщицы на них согласились пить и потерялись где-то в цеху с ключами.
- Но почему вы не сбежите?
- Смена не закончилась.
- А охрана? – почему-то мне тут и самому стало смешно.
- Ой, да не дай Бог они их побьют еще! Еще хуже, если напоят.
Я еще раз оглянул цех. Всюду распивали жидкости неизвестного происхождения. Один из работяг даже играл на неизвестно откуда взявшемся баяне. Незнакомый мне невысокий лысый работник крепкого телосложения в чем-то хотел убедить музыканта, но в этот момент к нему подошел сильно захмелевший и очень высокий арматурщик. Остановившись перед коренастым заводчанином, он неожиданно изрыгнул все содержимое своего желудка на лысину собрата по пролетариату. В ответ был немедленно нокаутирован, а баянист в честь данного события заиграл живее и громче. Повернувшись в другую сторону, я увидел, как по усам сантехника цеха бежит красное вино. Бутылку с вином он держал в руке и что-то объяснял контролеру отдела технического контроля. Где-то вдали пылал факел горящего ацетилена, танцевали стропальщик с неизвестной женщиной и фехтовали на арматуре сварщики четвертого и третьего разрядов. Деловито по цеху перебежал местный котик. Кто-то на гибочном станке гнул подряд как хотел всю попавшую к нему в руки арматуру, а кто-то последнюю с особой жестокостью рубил на гильотине. Все были заняты, и я проследовал в кабинет начальника в конце цеха.
- Витя, Витя, Виктор, как вас, я забыл, как вас по отчеству! – из цехового туалета, расположенного недалеко от кабинета начальника кто-то звал.
- Просто Виктор. А кто это?
- Виктор, вы же разумный человек!
Я хотел распахнуть дверку, но она была заперта и я (почему-то) резко дернул за нее. Эх, советские петли, вы служили долго, но нет ничего вечного! Передо мной предстал забившийся в угол старой чаши Генуя начальник цеха Данильчик. Когда-то он начинал на заводе простым рабочим, несмотря на высшее строительное образование, и что-то красил. Далее его сделали мастером, и он буквально упрашивал рабочих выйти с обеда как положено. Однако, поднявшись до уровня начальника стал на всех кричать, писать докладные, лишать многих премиальных и даже увольнять. Одним словом, хочешь узнать человека – дай ему портфель начальника в руки.
- Что вам будет угодно? – сухо ответил я начальничку, уже не переживая за его жизнь.
- Понимаете, они же все неадекватные, психи просто. Знаете, что они угрожали сделать? Опустить!
- Куда опустить? – улыбнулся я при мысли о том, как ему это сказали дряхлые пенсионеры.
- А как на зоне?
- Чернобыльской АЭС? И как там на зоне?
- Не прикидывайтесь! Вы прекрасно знаете, что уголовники загоняют человека в туалет и …
- А вы где спрятались?
- На что вы намекаете? Нет, вы что, хотите сказать, что я тут к месту или может на стороне этих выродков. – Данильчик резко распрямился и подошел ко мне. – Ты сколько работаешь? Работать-то как думаешь. Здесь я …
- Начальник-начальник, ха-ха-ха! – ударом в плечо я перебил эффективного менеджера, отчего он плюхнулся в чашу, полную отходов человеческой деятельности.
- Я тебя урода по стенкам размажу!! – вскочил и поднял пухлые кулаки бывший авторитетный начальник.
Я пробил по нему серию ударов. Данильчик, лежа в чаше, держался за лицо и всхлипывал еще более жалобно, чем крановщица Валентина. Разгоряченный, я пошел в раздевалку, где успели разбить два унитаза и выкрутить лампочку. Посидев и успокоившись, заснул на скамейке, а утром меня разбудили люди в форме …
………………………………………………………………………………………………………..
- Да что ты все «товарищ капитан» мне. В одной школе Витька учились! – полицейский резко подобрел. Он осторожно выглянул в коридор. – Дежурный, как там?
- Порядок Петрович! Начальство отчалило. Наступает ночь чудес!
- Молодец старлей! А тебя я Витя вот чего скажу … знаешь чего … а вот чего … ладно потом. – капитан судорожно рылся в своем сейфе. – Черт, одни пистолеты, куда же я дел? А, вот и оно! – Давай-ка Витька, вспомним школу нашу, как с двадцать четвертой дрались стенка на стенку, как мы их называли?
- Яйцеголовые.
- Точно! А побеждали почему?
- Потому что правда на нашей стороне.
- Вот и выпьем за правду! – капитан-одноклассник протянул мне стакан, куда успел налить пахучего коньяка. – Хреново с закуской правда.
- Конфетка есть, шоколадная. – оказал я посильную помощь.
- Ты меня за душу просто взял! Так же в сентябре тогда, на школьном огороде, выпивали и конфету делили. – он поднял стакан. – За наших всех.
Не успел я опустить стакан, как капитан Толик (по кличке Скороход) выдвинул предложение.
- А зачем тебе такая работа? Сейчас этого туалетного начальника мы заткнем, но он же не успокоится.
- А где еще работать? На машиностроительный учеником не пойду. Хлебозавод сам знаешь. А вахта …
- В полиции!
- А возьмут?
- Не сомневайтесь, коллега! Как там учили: «пусть сильнее грянет буря». Нормально, революция еще только начинается.