Воробьиный курорт

Авторы: Федор Харитонович Масловский и Нина Евгеньевна Масловская
   Рассказ из книги "Мир вокруг"

  Этот рассказ выставили на конкурс "Детская литература"

           Воробьиный курорт

 Июнь стоял без дождей. На дорогах за машинами тянулись клубы пыли. Мы ежедневно занимались поливкой помидор и огурцов. Воду надо было носить далеко. Поэтому на это время у всех членов семьи определились свои обязанности. Я качаю воду, Зоя с Мишей ве-дёрками носят её на огород, а мама поливает. Однажды закончили работу, Зоя и говорит:
– Я пошла к Оле.
Но не дошла до калитки, бежит обратно.
– Пойдем, воробей там.
– Ну и что ж.
– Ты посмотри, что он делает.
Мы подошли к калитке.
– Видишь, – говорит Зоя, – он там, в кругу, где мы играем в мяч.
– Сейчас вижу. Ишь, закопался, хитрец, не сразу и приметишь.
Воробей лежит без движения. Хвост распущен, крылья к земле прижал. Вдруг как за-машет крыльями – и полетела пыль во все стороны.
– Купается, – шепчу Зое.
– Кто же купается в пыли?
– Птицы, как видишь.
А воробей с боку на бок ворочается. Лапками землю гребёт, машет то одним крылом, то другим, и теряется в облачке пыли.
– Птицы купаются и в воде, и в песке, и даже в муравейниках.
Воробей встал, вытряхнул из себя пыль, опять в луночку лег. И всё начал, как и преж-де. Лежит на боку, крыльями машет, сильно поддает ногами, грудью толкает бортик купалки-луночки, как будто хочет сдвинуть его.
– Я раньше видел эти луночки, но думал, что это их специально выдолбили для игры в мяч.
– А я не видела.
– Не обращала внимание. Лунок много. Он, наверное, не один здесь купается.
– Зачем они в пыли купаются?
– Обожди. Потом. Давай ещё понаблюдаем.
Подлетел второй воробей и тоже погрузился в землю. Хозяин первой лунки вскочил, поставил крылья, как у реактивного самолета, голову в плечи втянул, клюв направил, как пи-ку, и скок-скок к соседу по лунке. Сосед вскочил, и завязалась драка. Клюют друг друга. Пи-щат. Крыльями машут. Потом взлетели. В воздухе барахтаются и падают на землю. Миг, и один лежит на спине, выставил ножки и пищит. Другой  вскочил на него,  вытянулся солдати-ком, лапками уперся в грудь, а на лапках – красные колечки.
– Белоплечик! – обрадовалась Зоя.
– Тихо. Пусть заявит о себе до конца, что он хозяин нашего двора.
Белоплечик два раза клюнул лежачего воробья и полетел в наш садик.
– Сейчас расскажешь, зачем они купаются в пыли? – напомнила Зоя.
– Освобождаются от амбарных клещей и других насекомых, кото¬рые являются возбу-дителями разных болезней.
– Ясно. Пошла.
Как-то Нина Евгеньевна подошла ко мне и показывает стебелёк травы.
– Что за трава, знаешь?
– Полынь. Лечебная трава. О ней написано в книге «Лекарственные растения Дальнего Востока». В полыни много эфирного масла. Чувст¬вуешь, как сильно пахнет. Горький, дурма-нящий её запах не особенно приятен. В народе издавна ею лечатся. Полынью лечатся живот-ные и птицы.
–  Я сейчас видела, как воробей сидел на этом стебельке. Отрывал листочки и загла-тывал. Потом оторвал листочек и полетел к нашему дому. Я оторвала стебелек, на котором он сидел, и тебе принесла, чтобы ты знал, какую траву едят воробьи. Она на меже огорода растет.
– Большое тебе спасибо за важную информацию. Никогда не видел, чтобы воробей ел полынь. Надо же! Сам полечился и, должно быть, Белобровке понес. Ей сейчас некогда, яйца греет. А может он полынь натаскивает в гнездо, чтобы у птенчиков в пере не заводились насекомые-паразиты. Полынь ведь своим запахом отпугивает их. В гнездо полынь приносят и скворцы, и воробьи. Это я уж точно знаю.
– Скажи, пожалуйста, кто их этому учит? – говорит Нина Ев¬геньевна.
– Кто? Сама природа. Кто же ещё? Айболита у них нет. Вот и приходится им заниматься самолечением.
В конце июня за наличником закричали чувилики второго выводка.  Я подозвал Зою и говорю:
– Ну, как? У кухарки к своей профессии интерес ещё не пропал? Слышишь над окном какой шум. Будем подкармливать?
– Зачем? – ответила Зоя. – Вкусненького для них и так хоть от¬бавляй. Смотри, сколько кругом жуков, мух, гусениц, бабочек. На десять выводков хватит. Сам видишь, как у черёмухи листья погрызли.
– Правильно говоришь. Очень даже правильно. На другой год к весне мы приготовимся во всеоружии. Ох! И наделаем же домиков для наших друзей! Штук десять!
– Где вы их будете вешать? – из летней кухни послышался голос Нины Евгеньевны.
– Где? Поставим жёрдушки в садике, у сарайки, на них домики повесим. На западе так устраивают домики для скворцов, и они живут. Уж если у нас воробьи за наличником живут, то в домиках и подавно будут жить. Не кричать же нам: «Караул! Черёмуху спасайте!».
– Если будем сидеть, сложа руки, то насекомые не только у черёмухи листья съедят, но и уши нам отгрызут, – сказал Миша.
– Делайте сколько хотите. Всем корма хватит, – заверила Нина Евгеньевна.
В июле мы всей семьей отдыхали в Комсомольске. За хозяйством согласились при-смотреть наши соседи. А когда вернулись домой, была середина августа. Все сразу замети-ли, как за наличником пищали чувилики третьего выводка. Этому выводку и подавно не надо было оказывать помощь. Ведь шёл «месяц урожая», и воробьи в это время очень богаты. Вскоре Миша заметил, что некоторые подсолнухи кто-то шелушит прямо на корню. Он срезал одну кружадку, принёс и показывает. Я посмотрел и подивился:
– И зёрнышки-то спелые выбрал! Пустые не тронул. Те, что на семена оставим, надо обвязать марлей. Пусть на корню дозревают, а остальные можно срезать и разложить на крыше летней кухни. Они и так дозреют.
– Всё равно узнаю, кто шелушит, — сказал Миша.
На другой, день Зоя увидела незнакомых птичек и зовет меня.
– Папа, иди, посмотри, что за птички? Какие красивые.
– Где?
– Вот на дереве. Косточки черёмухи раскалывают и мусорят на крылечко. Потом за них подметай тут.
– Ох, ты! Да это же дубоносики. Смотри, какие у них клювы мощные. Таким птичкам па-лец в рот не клади...
Дубоносики сидят на веточках. Одну за другой ягодки срывают, косточки раздавлива-ют, ядрышки съедают, а шелуху бросают.
– Они, наверное, вместе с воробьями и наши подсолнухи шелушат? Об этом надо Ми-ше сказать.
Вечером мы рассказали Мише про дубоносиков.
– Завтра срежу подсолнухи. Пусть питаются черёмухой, рябиной, бояркой, а семечки я и сам полузгаю.
Спустя два дня я находился на летней кухне. Слышу:
– Мишка! Мишка!
Я вышел и говорю:
– Его дома нет. Зачем он тебе?
– Фертоныч, гляньте. На крыше у вас вор.
– Что за вор? А ну поглядим.
– Вор – воробей, – серьезно сказал Колька.
– Коля, ты ещё и шутник. Это мне нравится. А здороваться кто будет?
– Здрасьте!
– Здравствуй, шутник.
Колька улыбнулся и дальше пошел.
Миша пришел домой, я ему и говорю:
– Подсолнуховые головки так не кладут, как ты их разложил.
– А как?
– Надо класть семечками вниз, так они лучше дозревают. А как ты положил, то птички их ошелушат. Зачем им на огород летать, когда они рядом лежат.
– Я им на огороде оставил пять штук. Пусть летают туда, эти я сейчас переверну.
Миша подставил лесенку и полез на крышу переворачивать головки подсолнухов.
Начался учебный год, и у нас стало забот,  хоть отбавляй. До обеда школьные занятия у всех. После обеда помощь совхозу в уборке урожая, да ещё со своего огорода вовремя всё надо убрать. Уставший, я в беседке присел отдохнуть. Подошла Зоя.
– О чём задумался? – спросила она, – Не Беловых ли вспоминаешь, как мы их тут кор-мили, ловили?
– Сейчас не до них, скорей бы выкопать картофель, а то дожди могут пойти. О воробь-ях что думать, у них сейчас курортное время. Ни забот, ни хлопот. Отдыхают.
– А ты знаешь, около школы я видела воробья такого некрасивого. Жуть. Потрёпанный весь. Как будто его кто пощипал. Всё забываю тебе сказать.
– Правильно ты подметила. А знаешь, почему он так плохо выглядел?
– Нет.
– Воробьи осенью линяют. Ты же знаешь, что у нас линяет и Мурка.
– И Марс, и куры...
– Стоп. Знаешь, знаешь. А ты знаешь, кто летом серый, а...
– Зимой – белый. С детского сада знаю. Заяц.
С наступлением осенних заморозков и Миша мне напомнил о воробьях:
– Второй раз встречаю воробьёв с перьями в клювах. Уж не думают ли они в такой хо-лод птенчиков выводить?
– Гнёзда утепляют. И не случайно. Поджидают большой холод. Мы в зиму окна, дома утепляем, воробьи – гнезда.
На осенних школьных каникулах Зоя просматривала мою библиотеку. Взяла книгу «Птицы СССР». Просмотрела цветные картинки, полистала и говорит:
– Папа, как этой книгой пользоваться?
Я рассказал и показал, как пользоваться определителем птиц. Она прочитала про до-мового воробья и говорит:
– Почему не написано, сколько лет живет Белоплечик?
– Не знаю, почему авторы книги не написали. Это у них надо спросить. Может, не зна-ют.
– А ты знаешь?
– Знаю. В природе воробьи редко живут более двух лет.
– Так мало?
– Так мало. А в неволе доживают и до тринадцати лет.
– Так много?
– Так много. Проверено. Это не выдумка.
– Может, наш Белоплечик уже погиб. Я его что-то не встречаю.
– Я тоже не вижу.
– Хорошо было бы, если б в определителе писали, сколько лет птицы живут.
Зоя помолчала. Закрыла книгу и опять заговорила:
– Папа, давай купим клетку для птиц.
– Зачем?
– Хочу проверить, сколько лет проживут в клетке воробьи.
– Клетку покупать не надо. Она у нас есть. Миша её убрал в кладовую. Можешь взять.
Зоя принесла клетку. Налила в тазик воды и стала её мыть. Зашёл Миша.
– Тебе кто разрешил клетку взять?
– Папа.
– Что с ней думаешь делать?
– Проверим, сколько лет проживут наши полётнинские воробьи. Ты почитай определи-тель. В нём про это не написано, а я хочу знать.
– Видишь, чего захотела. А ты подумала, каково в клетке будет воробью?
– Я его кормить буду.
– Чем бы ты его ни кормила. А если тебя посадить в клетку? Пон¬равится?
– Тоже... сравнил. То воробей, а то я – человек...
– Свобода всем нужна. Неужели ты этого не понимаешь?
– Понимаю, думаешь, что я уже того...
  Зоя насухо вытерла клетку и отнесла её в кладовую.